Самый первый мой дом.

Вот, иногда, рождается подобное эссе. Толи с похмелья, толи луна сегодня особенная.

Сам я крымский. Хотя мать с отцом родили меня в Германской Демократической Республике в перерывах между войсковыми учениями и прочим служением Отечеству. Завернули в чисто выстиранную байковую солдатскую портянку и сдали на хранение в ясли-интернат для детей военнослужащих Советской группы войск в Германии. Никаких никому укоров. Воля суровых обстоятельств и всё такое. Было мне сколько-то месяцев, и были у меня корь, краснуха, коклюш, рахит и дизентерия.

Было меня мало, и быть мне оставалось недолго. Но из солнечного Крыма примчалась бабушка. По отцу. Изжевала деснами сто немецких батонов, залила молоком, откормила, отпоила, выходила. Увезла в Крым. Там она в садах и на виноградниках совхоза им. Чкалова работала. Обрезала, подвязывала, урожай собирала. Она при винограднике - я при ней, она в саду – и я тут же, под ногами. Всю смену. Между кустами и в бурьянах по пахоте ползаю, всяку каку на себя собираю, что твой Гаврош. Виноградари меня любят, тетёшкают, весь от их ладоней тёмный, что твой Бокасса.

Трудное счастливое детство. Ни хрена не помню, а жаль. И самого раннего периода этого периода не помню, - очень сильно жаль. Потому что уникальным опытом обладаю: был я, возможно, первым и единственным человечком на свете, который жил в условиях домашнего демократического концлагеря.

Пока я невесом был и хил, бабушка меня на виноградники с собой не брала. Дома оставляла: с молоком, нажёванным хлебом и сухим вином для питья – в бутылке с соской. Одного. Но под строгим внешним контролем. Стоял у неё на веранде большой такой деревянный сундук. Сбоку ручки, а в крышке щель. В эту щель советские люди бюллетени для голосования опускали. А в остальное время жил-поживал в нём я. Под замком, чтоб не вылез. Сидел себе, вес набирал, агукал и в щелку пялился на красивую гору Чердак-Баир: бабушку с работы ждал. Вскармливался в неволе, но очень сытно. А когда от стенки до стенки вырос и потолстел, бабушка на работу брать меня стала. К людям. Которые были сплошь садоводы, виноградари и трактористы с грубыми шутками, лицами и руками. Но они, в отличие от бабушки, не были урождёнными княгинями и пламенными коммунистами, а были просто бывшими её крестьянами, дворовыми.

Понятия не имею, какое я слово первым произнес, но знаю, как они со мной говорили. "Ххо-го-о! Мотри-к, мужья, кого к нам тут принесло! Организьм. Человек типа ребенок. Ну-к, иди-к на ручки-то. Не пойдешь? И правильно. Нехер к хер знат кому в ручки лезть. Тракторист я, бля, - вишь, дядя грязный какой. Как у безрукого жопа. Ну и чего ты тут, физдюшонок, делаешь? Повдоль ползаешь? Поперек уже всё исползал? Молоток, хер с ноготок! Ползай-ползай, развивайся, ёть твою муть корягой враспередыр. На-ка вот цукерку тебе, хренуля барчуковская. Эй, Борисовна! Ползунки малому смени! А то аж персть под им проедает. Расти-расти, малой. И учись потом. На ботаника, бля. В очках. И с книжкой. Чтоб, не как мы."

Хорошие были люди. Коллективно воспитывали меня, как умели. А родной ящик много лет потом рядом был. Для книжек. Потом на дачу его сослали - под яблоки. Потом вместе с дачей кому-то продали. А я его в подробностях помню. Как-никак, а самый первый мой дом.

Мой самый главный воспитатель.

Был я пионером, комсомольцем и даже кандидатом в члены. В смысле в КПСС. Хотя воспитывался абсолютно беспартийным советским контр-адмиралом, дедом по отцовской линии, старший родный брат коего бил в гражданскую красных не по-детски и с бароном Врангелем последовал с Отчизны. Бабушка и садоводы-виноградари не воспитывали, - выхаживали и научали житейскому уму-разуму. А деда по материнской линии у меня не было. Потому что товарищ Сталин в 1937 году отправил его туда, куда Макар телят не гонял. Там он, урождённый граф Агаркин и талантливый горный инженер, на шахте-то лёгкие свои выплюнул. Насмерть.

Дед по отцовской линии не сразу стал моим воспитателем, а через три года от момента бабушкиного курса выхаживания. То есть с того дня, как беспартийного контр-адмирала выставили в отставку. Дед был строгий, но справедливый, и его пожизненный денщик не слишком часто охаживал мои младенческие полупопия тоненьким ремешком от дедовского революционно-наградного маузера.

Под влиянием воспитательных мероприятий отставного красного военмора читать я начал рано. И к пяти годам почти наизусть знал «Устав корабельной службы» и посему вечерами деду читал «Военно-морской сборник», бабушке же журнал «Крестьянка» и прочие увлекательные издания. Газета «Правда» была не в чести. А когда к нам в гости приезжали мои родители, то я гордо с табуретки наизусть декламировал поэтов Серебряного века. Все слушали сидя строго вертикально, как на параде, и только мать моя всегда лёжа, потому как в девичестве она, дочь врага народа, работала на шахте и там на неё опрокинулись вагонетки с рудой. Присыпало…

Тут следует внести ясность. Бабушка не была любимой супругой дедушки, она приходилась ему младшей сестрой. А муж её, пламенный революционер и комиссар, был расстрелян теми самыми белогвардейцами, что со старшим братом деда покинули Крым из Феодосии на последнем пароходе. Супруга же деда-адмирала померла от тифа, так как была настоящим врачом и до конца исполнила свой долг, оставив на руках будущего беспартийного советского контр-адмирала красавицу дочку и троих сыновей, средний из коих стал моим родителем. Дед и Советская власть должным образом воспитали моего отца, его братьев и сестру. Братья отца и он сам стали офицерами Советской Армии и военно-морского флота. Тётка же - прекрасным военврачом. Старший брат моего отца был награжден знаком «Почётный чекист СССР». Вот так-то!

Старший брат моего деда в эмиграции не сгинул. Он погиб 9 мая 1945 года в Праге – эсэсовцы успели расстрелять его вместе с другими участниками антифашистского сопротивления буквально за несколько часов до прихода советских войск. Потомства от него не осталось, поскольку жена его с тремя их детьми за ним и бароном Врангелем с Отчизны не последовала. Осталась в Крыму, обнадёженная словами мужа о скором объединение семьи. Но в феврале 1921 года революционные матросы Балтийского флота решили иначе: её, как «жену активного участника белогвардейского движения», вместе с детьми утопили в Чёрном море. Её со связанными за спиной руками скинули с борта эльпидифоры, детей так покидали. Потому что маленькие, до берега далеко, а февральская вода ледяная. Заодно утопили просителя-пролетария, соседа кузнеца, за то, что осмелился просить за неё у самого 26-летнего Ивана Дмитриевича Папанина – будущего знаменитого советского полярника, дважды Героя Советского Союза, доктора географических наук, контр-адмирала. Его в октябре 1920 г. назначили комендантом и начальником отряда ВЧК по борьбе с бандитизмом в Крыму. Он занимал эту должность до марта 1921 г. И итогом его крымской чекистской карьеры стало награждение орденом Красного знамени и длительное пребывание в клинике для душевнобольных. Неудивительно, что прославленный арктический исследователь впоследствии не любил вспоминать о своем крымском прошлом…

Кстати, эльпидифора — тип черноморской паровой шхуны (самоходной баржи) с малой осадкой, позволявшей подходить к необорудованному берегу. Считается, что свое название получили по имени мариупольского купца Эльпидифора Парамонова — автора идеи и первого владельца подобного судна. Очень удобная штуковина для революционных матросов – подошёл к берегу, загрузил врагов народа… Ну, это я отвлёкся. Хотя - желающих знать, что происходило в Крыму после исхода врангелевцев, отсылаю к ужасно страшной книге Ивана Сергеевича Шмелёва «Солнце мёртвых», изданной им в 1923 году на чужбине.

Школьные годы чудесные

Продолжаю. Итак, бабушка выхаживала, дед воспитывал. В итоге - привили мне любовь к Родине, коммунистическим идеалам, Советскому народу. Прививали и воспитывали до семилетнего возраста. В марте 1968 года мне исполнилось 7 лет, а первого сентября указанного года я с тремя белыми хризантемами отправился первый раз в первый класс - в школу-интернат в городе Берлине. В школе мне нравилось всё, кроме нашей фрау Ирмы - классной дамы-воспитательницы: допускаю, что во времена оные она служила в СС, не удивлюсь, если в концлагере. Но, как бы то ни было, дисциплине и порядку оная научила изрядно.

Учился я хорошо, поскольку был твёрдым троечником. Десятилетку закончил с похвальной грамотой по биологии. Остальные отметки остались хорошими, т.е. тройки и, чуть-чуть, четвёрки. Пятёрка в аттестате была одна – по биологии. В этом виноваты лягушки. Обыкновенные прудовые ридибунды, что массово горланили в поросшем тростником голе на околице крымского села Кучук Сюрен (нынче село Малосадовое Бахчисарайского района). Ридибунды были вкусные, и это подвигло меня в шестилетнем возрасте купить в «Букинисте» сразу две книженции: «Практические занятия по зоологии и ботанике» Гекскли и Мартина, 7 том, и «Флору Европейской России» Федченко и Флёрова. Они стали второй и третьей книгами в моей личной библиотеке. Именно личной! Первой же книгой был «Таинственный остров» Жюля Верна, подаренный дедом на мой пятилетний юбилей. Симбиоз вышеуказанных книг в неокрепших детских мозгах сделал нечто, что после школы привело меня на студенческую скамью биологического факультета. И даже позволило блистательно защитить кандидатскую диссертацию. Ей-ей – блистательно: в КГБ никогда не ошибались в подборе сотрудников - я ещё со студенческой скамьи работал в Медико-биологическом управлении КГБ СССР рядовым военным биологом.

Школа жизни или жизненная школа

Пара–тройка студенческих работ и столько же статеек в специализированных журнальчиках сделали своё дело – я попал под пристальное внимание КГБ. И уже на втором курсе стал работать на благо Советской Родины: как бы сделать так, чтоб в кратчайшие сроки наибольшее число человеков спровадить на тот свет. Зато мир повидал: Африку, Юго-Восточную Азию, всю Великую Сибирь и кое-что по мелочам… это называлось «работать в поле».

В экспедициях люди попадались разные. Но хороших было многим больше. Даже если он беглый ЗЭКа или просто БИЧ (бывший интеллигентный человек): главное, что человек хороший, а с Советской властью на Крайнем Севере и в Сибири было не особо, не смотря на всю мощь СССР. Поэтому на работу в партии (экспедиционной) хороших людей принимали без документов и лишних вопросов. Север и Сибирь – это те места земного шара, где Природа быстро ставит всё на свои места и определяет: или ты Человек, или ты… обойдемся, пожалуй, без ненормативной лексики.

Вот, к примеру, два полевых сезона кряду у нас в партии подвязывался на чернорабочую должность беглый ЗЭКа – очень хороший человек, хотя и провёл в зоне большую часть своей жизни за «мокрое» дело. Звали его Звездочёт – он сам так представился. Может потому что любил смотреть на звёздное небо: пристроится поближе к костру, заложит руки за голову и смотрит в небо, и рассказывает о жизни, о людях, о природе. Сильный был – богатырь, и когда на третий сезон не явился, мы очень о нём сожалели. Да что поделаешь – старатели, порой, от безделья водку пьянствуют, безобразия хулиганят. Вот Звездочёту и не повезло: кинулся разнять старателей и получил «перо» в печень. Говорят случайно, а не по злобе старатель пырнул. Ну вот, подумаете вы, о чем это он… да ни о чём – просто предваряю слова, хорошие, о мой стране, которую у меня отняли.

Как я и мы жили в СССР

Нынче я довольно часто рассказываю другим человекам о моей жизни в Советском Союзе. Рассказываю, поскольку нынешняя молодежь не знает почти ничего и думает о Союзе какими-то пропагандистскими заготовками. Я сразу оговорюсь, что не являюсь поклонником СССР (читай выше), более того, в годы экспедиционной работы в Сибири я был в какой-то степени диссидент, которому не нравился советский строй. Но не советские люди! Тем паче, что в Сибири диссидентом было быть легко – так как до власти далеко. А комарам и прочей живности таёжной совершенно сиренево как ты кроешь родную и направляющую КПСС и иже с нею. А посему я об СССР, о той хорошей стране, которая была у нас, под влиянием того, что я вижу сейчас, могу говорить только хорошо. С одной стороны, такие воспоминания ностальгичны и приятны, а с другой, я пишу хорошо постольку, поскольку всё чаще и чаще слышу ну просто бред: типа, что тогда не чего было есть, носить и т.д. и т.п. Я не претендую на полный охват всего Союза, как сейчас, так и тогда, было много разных мест, возможно со своими особенностями, страна была большая, но и я-то повидал изрядно мест, городов, сёл, деревень, хуторов и ПГТ. Я пишу о периоде, начиная с 70-х годов поскольку, тогда я уже был вполне при памяти, то есть самосознателен.

Что вкусненького

Как биолог по образу мыслей, начну с главного, то есть из еды в СССР. Первое и самое главное, что я хочу заявить нынешним демократам: все основные виды продуктов были всегда, и по архидоступным ценам. И были исключительно хорошего качества, в отличие от того дерьма, коим нас пичкают в нынешнее демократическое время. Это было действительно настоящее молоко, на котором образовывались сливки, и мой кот Сталин жирел от него на глазах после резкого весеннее-брачного исхудания. В достатке присутствовало на прилавках хорошее масло, как растительное, так и животное. А о спредах никто и не слыхивал, но маргарин тоже был, и по качеству он соответствовал нынешнему высококачественному маслу. Советы были не настолько ушлыми, что бы подделывать продукты и наживаться на своём народе.

Да, кое-что сложно было купить или «достать», как тогда говорили «дефицит», но это только определенные изыски. Вот несколько примеров «дефицита» - оцените сами важность этих продуктов. Итак, на первое место поставлю шпроты. Вспоминаю, как бережено их открывали и на стол сей драгоценный продукт ставили прямо в баночке. Который нынче самый дешевый из всего рыбного. Наверное потому, что советским шпротам и в подмётки не годиться…

Слово «шпроты» иногда произносилось благоговейно и заветная баночка появлялась на праздничном столе не всякий раз. А потом, уже давно опустевшая, долго-долго служила пепельницей.

Далее, дефициты: сухая колбаса, болгарские консервы, конфеты «Грильяж», «Мишка на севере», «Кара-Кум».

Говорят, что в Союзе не было мяса. А я прекрасно помню, что какое-то мясо было всегда, может не было каких-то фельдиперсовых вырезок, может мясо было ну не супер, может к вечеру раскупали, но я вспоминаю, например, что даже в самой задрипаной столовке супа или борща не было без мяса. Да и само понятие «суп» в целом означало, что там обязательно находятся останки каких-либо животных.

В столовых, а тогда очень много питались в столовых, это было по-своему модно, мясо было всегда, даже в манной каше как-то пробовал. Была такая забавная «Молочная» в Симферополе на Пушкинской и там за 14 копеек тебе наваливали изрядную порцию манной каши по поливали ее хорошей мясной подливкой типа гуляш. Для студента – шик, блеск и чертовски сытно. Считалось, что без мяса - это не еда. А чтоб поменьше ели мяса и побольше фосфора для мозгов, в стране даже вели рыбный день во всём общепите. Это был четверг. А рядом с университетом, аккурат у бани была рюмочная, где рыбные пирожки стоили 4 копейки. Очень вкусные, но мы их называли «тошнотики».

В овощных магазинах были все виды сезонных овощей. Нормальная картошка, капуста, морковка и другое. Никто не покупал яблоки на штуки, как зачастую это делают нынче. Я думаю если бы в те времена некто подошел и сказал: «взвесьте мне 2 яблока», то окружающие подумали бы, что человек издевается или тронулся умом. Как можно покупать 2 яблока? Брали килограмм, минимум. Вся плодоовощная продукция была не дорогой: яблоки, например, стоили 20-35 копеек за кило, картошка от 8 до 15. Самый дорогой фрукт моего детства – апельсины – стоили рубль двадцать за кило. Это было дорого, так как килограмм говядины стоил столько же.

Цены были фиксированные, никто не мог продать дороже, госцены менялись редко, оставаясь одинаковыми годами. Я не говорю, что был рай или что не было проблем. Проблемы были, но многие тогдашние проблемы, выглядят просто мило, на фоне современных проблем. Кушать было всегда есть, это было не дорого и доступно каждому. Всегда был хлеб черный, белый, булочки, мороженое, простые конфеты, кабачковая икра, килька в томатном соусе. Вот красная и черная икра, были дефицит. Из хлебобулочных дефицита я не припомню. Еще дефицит был жвачка. Её попросту в Союзе не было. Для детей это было пределом мечтаний, и каждый ребенок знал, что у иностранцев есть жвачка. Западная жизнь для детей ассоциировалась со жвачкой, у подростков - с джинсами и пластами (виниловыми пластинками).

Теперь об одежде

В СССР были все виды одежды. Да, ассортимент бы небольшой, она была иногда может неказиста, но вполне добротная. Не было поблем ни с обувью, ни с другим. Единственное - был дефицит на западную одежду, в основном из соцстран, поскольку капстраны были далековато в то время от нас. Вообще запад казался неким раем, где все ходят в джинсах и слушают классную музыку и у каждого по заветному гарнитуру. Где у каждого автомобиль (ну ничего себе!).

Очень много людей слушало западные голоса и тайно или явно, мечтало об их шмотках или съездить в Болгарию или Польшу… поездка в ФРГ и тем более в США, это для большинства было совершенно нереально, а тех, кто там побывали, воспринимались как божества.

Америка казалась раем, я кстати так не понял, почему мы так думали… А-а-а-а ну потому что там были джинсы! Крутой парень, это был тот, у кого были джинсы, длинные волосы, и «японский» кассетный магнитофон (китайская мыльница), это реально было «ценностью», ну а что у большинства из нас была квартира, картошка, молоко и прочая еда вдоволь, ну никто не думал об этом, поскольку это было нормой. Ну, про квартиры я чуть позже расскажу.

Самая большая ошибка советов, я считаю, была в том, что они не показали реальную жизнь на западе. Если бы советы действительно показали или дали ощутить, что такое запад, никакой перестройки не было. Перестройка началась в основном из-за того, что все были в иллюзии, что «вот там» хорошо. Надо отдать должное ЦРУ, они сработали качественно, одна из основных причин краха СССР — было не отсутствие продуктов жилья и прочего, а была просто глупая мечта, вера в США. Как это не смешно или не парадоксально. Сейчас, отъезд за рубеж, уже не воспринимается как нечто мистическое или замечательное. На западе полно трудностей и очень спорно говорить, что там хорошо, это очень спорно, хотя понятно, что кто-то живет, но многие и вернулись, а кто-то просто банально не может вернуться, завязнув там.

Просто о жизни и перестройке

Перестройка началась не как революция, собственно никто её и не ждал, даже ЦРУ! Перестройка началась не от того, что в стране нечего было есть - все жили совершено обычно. Перестройка началась как некий позитивный клич, как начало новой эпохи, как улучшение того, что имеем, а не как борьба с тем, что есть. Мы привыкли к стабильности, и пусть многое не нравилось, но это не касалась быта. Но подросло новое поколение, воспитанное на «Голосах Америки», в том числе и генсек Горбачев. Люди просто не знали, что такое реальное США, что такое рынок и тп., все думали «что вот теперь заживем хорошо». Сейчас новое поколение просто не знает что было. Конечно, если нынче некоторые люди думают, что в СССР нечего бы есть, ну тогда сейчас действительно рай! Но я жил тогда, и то, что происходит сегодня в быту… очень сложно сказать, что сейчас лучше. Я скажу, что быт скорее был лучше тогда, а не сейчас. Это объективно. Есть те другие плюсы-минусы, позже, может, суммирую, но в целом тогда было лучше.

Что касается дефицита, то вспоминать это очень трогательно и классно. Понимаете, как сказал некогда Аркадий Райкин – «пусть будет всё, но пусть чего-то не хватает». Дефицит был изюминкой советского общества! Это делало жизнь веселее. Дефицит не был чем-то давящим, припечатывающим - это была некая обывательская мечта и, собственно, если бы не разрушение много хорошего, мечта вполне безобидная. По сути, в СССР было всё: была необходимая мебель, одежда, еда,. просто не было чего-то необычного. Из воспоминаний: одна женщина «блатная», поехала за границу в капстрану (о-о мечта!…) и на валюту купила красивую занавесочку в ванну. Вот примерно на таком уровне и была нужда в СССР. Или, вспомните момент в фильме «Служебный роман» - когда Верочка меряет сапоги, вот такое было очень-очень типично. Точно так же, как очень типично там получение новой квартиры, это не новогодняя сказка из «Иронии судьбы…», это действительно происходило.

Квартиры в СССР

Люди получали от государства жилье бесплатно. Конечно, все это было не запросто, квартира вещь серьезная, стояли в очередях годами, но получение квартиры была реальность. Так же как было реально увеличение жилплощади растущей семье – получение более большой квартиры взамен существующей. Квартиру мог получить фактически любой, и получали их все. Например, молодые специалисты - во многих случаях им давали льготы, семьи, молодые семьи, матери одиночки, директора и прочее. И 100% квартиры получали строители - просто иди на стройку, работай, получай зарплату и через 5 лет будет квартира и, зачастую, ещё и машина. По крайней мере, я знал таковую ситуацию и реальных людей, которые именно так получили квартиры. Так же, но меньше, строили кооперативы: мать одиночка, 120 р. зарплата, выплатила кооператив даже не так долго и платила где-то 10 лет, 2-х комнатная, в центре Симферополя.

В целом, на квартиры не копили - квартиры получали от государства бесплатно. Тарифы на коммунальные услуги были вполне приемлемые – дыры в семейном бюджете они не делали, в отличие от нынешних. Изюминка с квартирами была в следующей схеме – насколько быстро ее можно получить (а вот мой начальник, прохиндей, уже через 2 года получил, а мы все стоим в очереди). – Какой она будет площади (у нас двое детей, нам нужна трехкомнатная). Далее уже шли разговоры, у кого какой этаж, балкон и т.п. (у них там лоджии…) Было много новостроек и новоселий - ситуация в «С легким паром…» была типичная в те годы. Да, типовой дом, типовое строительство, в котором в основном все живут и до сих пор.

На квартиры не копили, копили на машины…

Конечно же, много о чем можно рассказать: школа, институт, армия, работа, заводы, профкомы, путевки в пионерлагеря, дома отдыха, лечение, диссиденты, общение разных национальностей и т.п, какие были дети, все очень вызывает светлые воспоминания. Можно конечно рассказать, что же не нравилось мне в Союзе, но сказать, что был плохой быт, мне кажется очень сложно. В конце концов, в СССР тоже были богатые, которые жили богато, но не высовывались…

Спасибо что прочитали.

Вечно ваш Александр Чердак (он же А. Балаганов)