«Никому ничего не надо»: 6 проблем российского образования

«Никому ничего не надо»: 6 проблем российского образования

К российской системе образования в последние годы все больше претензий.

Эксперты отмечают нехватку финансирования и проблемы с подготовкой преподавателей, а школьники и студенты — большую нагрузку и бесполезные знания.

Это комментарии читателей. Собраны в один материал.

ПРОБЛЕМА № 1

Бюрократия

Artem Okunkov против тотального контроля

Проблема школ, по крайней мере в Москве, — попытки Министерства образования последние лет десять все стандартизировать и взять под свой контроль. Как только школы смогут сами распоряжаться полученным бюджетом, составлять образовательные программы, назначать зарплаты, выбирать поставщиков услуг, решать, когда и какое оборудование менять и закупать, а у учителей будет возможность преподавать свой предмет так, как они считают нужным, — сразу появится здоровая конкуренция, а значит, и повод у каждой школы и учителя становиться лучше, чтобы привлекать лучших учеников.

Так видится это мне, окончившему школу полтора года назад и знающему не понаслышке, как сильно мешает рука Минобра администрации, учителям и ученикам.

Алексей Петров ненавидит отчеты

Любой чиновник уверен: стоит чуть ослабить контроль — и ленивый нерадивый учитель или доцент тут же перестанет учить. Бесконечные отчеты, индивидуальные и коллективные планы, программы, фонды оценочных средств, аттестации, ФГОСы, аккредитации и эффективные контракты бессмысленно поглощают время и снижают мотивацию к работе.

Самое обидное, что все это никто никогда не прочтет, потому что не в человеческих силах посмотреть столько макулатуры. Я однажды поговорил с коллегой — преподавателем из Польши. Спросил, какие у них там учебные программы. Говорит, на двух-трех листочках помещается примерное содержание курса, а дальше за качество обучения отвечает преподаватель. У нас это 50 страниц программы, еще 25 страниц фонда оценочных средств плюс аннотация — итого страниц 100. Если я в программе напишу, что преподаватель обязан по часу в неделю играть на балалайке на лекции, на это никто никогда не обратит внимания, кроме того несчастного, кто после меня попытается курс читать. А может, и он не заметит.

Alexander Loginov считает, что наше образование застряло в прошлом

Корни консервативности системы образования лежат именно в государственности, когда основная цель менеджмента многих вузов — красиво отчитаться, а не открыть новые интересные направления, кафедры и привлечь на них людей, чтобы заработать больше денег. Ведь при госфинансировании и так заплатят — отчеты важнее, целесообразнее сохранять «статус-кво».

Вроде бы что-то там делается, кто-то кого-то обучает, дипломы штампуются и выдаются, молодежь не ошивается по улицам и не бунтует, а сидит в стенах и что-то там изучает. Для государства важен именно сам процесс, а результат, в общем-то, второстепенен. Хорошо, если «по бумагам» красиво отчитаются, но это не критично. Тут не как в бизнесе, где важен именно результат, а не процесс, потому что иначе компания разорится. Поэтому в российских госвузах можно еще 100 лет не менять учебные планы, не привлекать крутых преподавателей с достойной оплатой, последними внедрять новые технологии, не подстраиваться под быстро меняющийся мир и оставаться на уровне конца 80—90-х.

ПРОБЛЕМА № 2

Устаревшие знания и методики

Антон Баширов считает онлайн-курсы эффективнее пар и уроков

Классно-урочная система устарела на 300 лет. Даже онлайн-курсы с 15-минутными лекциями в разы эффективнее пар и уроков. Это давно доказано наукой. Классические методы обучения — это дрессировка и схоластика. Как результат, большинство людей на уровне нейронных связей потом ненавидят сам процесс обучения. И никакие дотации государства на получение цифровых профессий тут не помогут. Хотя переучиться с курьера на программиста можно за полтора года по вечерам, если процесс не вызывает отторжения на уровне рефлексов. Особенно актуально для старшего поколения.

Нужны постепенные фундаментальные реформы. Пока есть только ЕГЭ — луч света в темном царстве. ЕГЭ разделяет тех, кто учит, и тех, кто проверяет результат их работы. Это необходимое, но недостаточное условие для обеспечения качества.

Малина Вареньевна против бесполезной информации

Проблема в устаревшей системе. Никто не учит вас быть профессионалом, который в дальнейшем пойдет работать по специальности. Вас грузят тоннами неприменимой на практике теории об устаревших технологиях и методиках, которые в нормальных компаниях уже с 2000 года перестали использоваться.

Nikolay Keskinov понимает, почему у нас нет своего Илона Маска

Самое «удачное» в нашем образовании — это старый материал. Например, на курсах по личной эффективности, которые я недавно проходил, у одного лектора я слушал материалы пяти-, а то и десятилетней давности. Вы серьезно? В области управления временем за десять лет ничего не изменилось? Дэвид Аллен и Глеб Архангельский по-прежнему актуальны? Так вы так и скажите. Зачем я трачу на вас время, если вы ничего больше не знаете? А новые принципы управления есть, просто лекторы не в курсе.

И таких примеров множество. В итоге на курсы я иду только в крайнем случае — если мне нужны азы, база. Углублять знания, как оказалось, проще самому, изучая хорошие книги.

И я понимаю, почему у нас в стране нет Илона Маска. Потому что на электрофакультетах учат, видимо, по технологиям позапрошлого века, где образцами выступают разобранные телевизоры «Горизонт» с ламповыми схемами. Зачастую преподаватели сами не владеют актуальными знаниями. Они из года в год читают одно и то же, невзирая на изменение технологий и появление новых знаний.

ПРОБЛЕМА № 3

Оторванность от практики

Антон Баширов за практические задания

Школа должна готовить к жизни, а не к поступлению в вуз. Вуз должен готовить к работе, а не давать разрозненные знания, которые крайне тяжело усвоить без практического применения. Пример: мало кто понимает условные логарифмы на языке математики. Если после урока про логарифмы на уроке труда дети будут собирать звуковой динамик из магнита, проволоки и втулки от туалетной бумаги, что такое логарифм, станет понятнее в тысячу раз. В вузе то же самое, просто на более высоком уровне.

Nikolay Keskinov получал нужные знания сам

Я окончил экономический. Вопрос: зачем мне, будущему экономисту, на первом курсе института концепция современного естествознания? Та же биология, но в другой подаче. Можно сказать, что наша система образования дает широкий кругозор. Но я его уже расширил, окончив 11 классов. Я к вам пришел учиться тому, чем планирую зарабатывать. Зачем мне, экономисту, изучать траву и животных? Как мне это поможет в работе?

В итоге за пять лет профессиональные предметы можно было уместить максимум в три семестра — полтора года. Да-да, полтора года. Из них очень важный предмет «налоги и налогообложение» — всего полгода. Оставшиеся три года — это бесполезные знания в виде ботаники, истории, теории денег, экономической теории уровня девятого класса и прочей чуши.

Зато у нас не было ни одного адекватного предмета, где нас учили бы прикладному ПО, владению «Экселем», чтению законов и решению сложных экономических задач. Все это я делал сам, дополнительно изучая кучу материала.

ПРОБЛЕМА № 4

Преподаватели

Денис Камбулов за молодых специалистов

Главная проблема образования — учителя. Именно они формируют детское восприятие школы и изучаемого предмета. «Злой учитель — плохой предмет» — такая конструкция закрепляется на долгие годы, а может, и на всю жизнь и несет за собой не самые приятные последствия. При словосочетании «злой учитель» чаще всего представляется пожилая женщина. Люди по своей сущности — консерваторы, от этого никуда не деться. И, думаю, не стоит объяснять, как же сложно приходится двум разным поколениям. Казалось бы, ответ прост: нам нужны молодые специалисты! Но откуда им взяться, если зарплата и условия заставят даже оптимиста заплакать. Как это исправить? Сделать профессию желанной. Но для этого нужно и время, и много сил.

Nikolay Keskinov недоволен лекторами

В России проблема с любым образованием — школьным, высшим, профессиональным — в том, что в учителя лезут те, кто ни хрена не понимает в обучении и не владеет знаниями.

У меня за спиной школа и вуз — красный диплом и золотая медаль. Куча дополнительных сертификатов и дипломов как по основной профессии, так и во вспомогательных сферах. И вот что я вынес: у нас преподают те, кто плохо разбирается в предмете. В результате из 40 минут лекции, которую читает такой человек, к теме относится 10—20 минут, остальное — вода, всякие ненужные истории, картинки и прочие пожиратели времени.

Малина Вареньевна считает, что школа подавляет индивидуальность

На школу не пойми что возлагается. Родители учеников думают, что учителя должны взять воспитание и формирование ребенка полностью на себя, из-за этого дома выстраивают у ребенка странное видение школы и учителя. А школа вообще никак не пытается заинтересовать учеников в каком-либо предмете. Будет замечательно, если за все школьные годы вам попадутся два-три нормальных учителя, которые разожгут интерес к предмету, и вы всю жизнь будете их помнить. Но по большей части школа запоминается тем, что там стараются максимально подавить твое «я», а не помочь ему сформироваться.

ПРОБЛЕМА № 5

Неадекватное распределение нагрузки

Ness училась с утра до вечера

Меня напрягает проталкивание идеи «30% знаний вы получаете на уроке или паре, остальные 70% — на самоподготовке». Понятное дело, что в учебные часы все не запихнешь, но процентное распределение неадекватное.

Дополнительно — особенно столько времени — человек будет сидеть только над тем, что ему интересно. То есть студенты — над профильными предметами, если сами, конечно, направление выбирали, а школьники… Большинство — ни над чем. Кроме того, пока в школах не будет индивидуального подбора предметов, строить программу с упором на самоподготовку бессмысленно.

А вообще, уроки или пары идут как раз в то время дня, когда большинство людей наиболее настроено на максимальное восприятие информации. Так почему его вдруг надо использовать всего на 30%? Как потом, вечером, когда хочется отдыхать, впихнуть в себя остальные 70%?

Ну и вишенка на торте — «грамотная» организация отдыха. В универе у меня был семестр, когда по понедельникам было шесть пар — с 09:00 до 21:00. Где мне, простите, нужно было взять примерно 36 часов на самообразование? При условии, что в остальные дни недели пар хоть и было меньше, но они тоже были.

ПРОБЛЕМА № 6

Недостаток мотивации и включенности

Малина Вареньевна не любит лентяев

Самая большая проблема — в недостаточной мотивации. Как у учеников — учиться, так и у учителей — преподавать. На паре ты можешь все полтора часа сидеть и слушать вместо лекции охренительные истории из жизни препода. Непонятно, то ли из-за большой нагрузки и низкой оплаты труда преподаватели просто таким образом на парах отдыхают, то ли среди них тоже достаточно любителей похалявить. А ученики или студенты, как правило, учатся и выполняют задания лишь на тот минимум, который позволит их не отчислить. За четыре года получения высшего образования видела очень мало людей — могу по пальцам пересчитать, — которые пришли в вуз за чем-то большим, чем диплом.

Milena Whyte за доступное образование

Проблема в том, что никому ничего не надо. Ученикам не надо учиться, родителям не нужно как-то наставлять своих чад на путь истинный, учителям не надо вовлекаться, а завучам и директорам требуются не реальные результаты, а больше правильно написанных бумажек.

Потому что нет целей и банально причин что-то делать. Смысл учиться, стараться, если бюджетных мест с каждым годом все меньше и меньше, а доход твоих родителей не позволяет оплатить хороший вуз? Смысл дальше учиться, если зарплата по региону — 15—20 тысяч рублей, а шанс продвинуться и преуспеть очень мал? Как по книжке «Гении и аутсайдеры» — повезет только тем, кто окажется в нужное время в нужном месте. Смысл преподавать и вовлекаться, если ученикам ничего не надо? Ты выставил оценки, они списали, номинально все хорошо.

И вот эта тема вузовского образования. Три бюджетных места. У Пети обеспеченные родители, занимаются чадом с детства, развивалки-кружки, потом репетиторы. Петя старается, поступает на бюджет. А у Васи — мать-одиночка, никаких кружков, вид из окна — тухлая пятиэтажка под снос, интернет — и то с перебоями, репетиторов нет. Вася не понимает, зачем пыхтеть и стараться, он жизни за пределами двора не видел. На бюджет он не поступит никогда, а на платное образование денег нет. И даже если у Васи чисто интуитивное стремление к хорошей жизни и тяга к знаниям, ему придется на своем горбу, в хреновых условиях, в коммуналке с глюканутым инетом и соседями-алкашами учиться и как-то развиваться, в то время как Петя родился на всем готовеньком. И таких Вась — почти вся страна.

Тогда уж либо всем платно, либо всем бесплатно.

Главная проблема в том, что детей не учат учиться. Все, чему их учат, — «запоминай больше, отвечай четче». Чем это отличается от принципа работы грузчиков «бери больше, кидай дальше»?

Ну и, конечно, полное непонимание того, зачем все это вообще надо, и отсутствие какой-либо мотивации. Да и откуда ей взяться, если ты приходишь, например, в химическую лабораторию в школе, а тебе говорят: «Реагентов на опыты нет, но вообще в теории должно получиться что-то примерно вот такое. Все, пока, завтра контрольная».

Чему вы научились за годы, проведенные в вузе? Поделитесь своими впечатлениями о высшем образовании