Зинаида Николаевна Гиппиус

Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945) — русская поэтесса, литературный критик, писательница, мемуаристка. Одна из видных представителей «Серебряного века» русской культуры. Знак зодиака — Скорпион.

Составила с Дмитрием Сергеевичем Мережковским один из самых оригинальных и творческипродуктивных супружеских союзов в истории литературы. Идеолог русского символизма. В сборниках лирических стихов — мотивы трагической замкнутости, отъединенности от мира, волевого самоутверждения личности (1904, 1910). В рассказах (сборники «Алый меч», 1906; «Лунные муравьи», 1912 и др.) — нравственно-философская проблематика. Роман «Чертова кукла» (1911). Критические статьи (книга «Литературный дневник», 1908; псевдоним Антон Крайний). В сборнике «Последние стихи» (1918), в произведениях, написанных в эмиграции (с 1920), — резкое неприятие революции.

Зинаида Николаевна Гиппиус родилась 20 ноября (8 ноября по старому стилю) 1869 года в городе Белев, Тульской губернии(сейчас Тульская область), в обрусевшей немецкой дворянской семье. Её отец — Николай Романович Гиппиус был известным юристом, и некоторое время служил обер-прокурором в Сенате. Мама — Анастасия Васильевна, урожденная Степанова, была дочерью екатеринбургского оберполицмейстера. В связи с служебной деятельностью отца, семья часто переезжала с места на место, из-за чего Зина не получила полноценного образования. Различные учебные заведения она посещала урывками, готовясь к экзаменам с гувернанткам. Стихи девочка начала писать с семи лет.

Встреча с Д.С. Мережковским

Зинаида Николаевна стала женой Дмитрия Сергеевича Мережковского (1865-1941), с которым она познакомилась в 1888 году и прожила «52 года, не разлучаясь… ни на один день». Гиппиус была преданным духовным спутником Мережковского, соучастником и вдохновителем (по мнению многих современников, инициатором) его религиозно-философских идей; Мережковский ввел ее в петербургскую литературную среду. В «Северном вестнике» (1895), органе «старших символистов» (Гиппиус поддерживала отношения с ведущим критиком журнала Акимом Львовичем Волынским (настоящее имя Хаим Лейбович Флексер), окончившиеся разрывом), появились ее первые шокирующие стихи «Посвящение» («Но люблю^[en] я себя, как Бога») и «Песня» («Мне нужно то, чего нет на свете»); их, как и другие стихи, поэтесса включала в свои прозаические книги. Широко печатавшиеся в периодике, стихи были собраны в сборники, изданные в Москве: «Собрание стихов. 1889-1903» (1904) и «Собрание стихов. 1903-1909» (1910).

Душа и Бог

«Поэзия пределов», высшие взлеты и падения — полярный и постоянный диапазон ее поэзии. Но это не одинокая исповедь одинокой души, а ее метафизический пейзаж: все ее состояния и прозрения — знаковы и были осознанны Гиппиус как ступени обретения личности в свете высшей истины, личности, превосходящей самое себя, стремящейся выйти за пределы человеческих измерений. Зинаида Николаевна безжалостно анатомировала свою душу — вялую и бессильную, мертвенную и «косную», «оцепенелую» и равнодушную; с такой душой надо бороться и одолевать — собственной волей («Мысли без воли — нецарственный путь»), «хотеньем» и верой. Обращаясь к Богу (под именами Он, Невидимый, Третий) и называя стихи «молитвами», Зинаида Гиппиус установила с ним свои, прямые и равные, «кощунственные» отношения. Бог для неё — прежде всего, путь к самораскрытию и очищению собственного я. При этом она постулировала не только любовь к Богу, но и к себе, нелюбовь к себе называла грехом, т. к. «безмерность» ее я, стремление к небу, жажда несбыточного и невозможного (особенно в любви, которую она также понимала метафизически, как отказ от «земного» влечения ради духовного единения в союзе двух), ожидание «чуда» — от Бога («Молитва»). Через ее волю, по мысли Гиппиус, обнаруживается воля божественная, и Бог призван или должен — императивность вообще свойственна поэтессе — освятить смелость и дерзость такой души, самое ее непокорство — «Но слабости смирения Я душу не отдам» («Глухота»), укрепить ее волю и веру («Баллада», «О другом»).

Волевые усилия по сотворению и сохранению души — «трудный» путь, от него неотделимы «дьявольские» искусы и соблазны, отчаянье и бессилие веры, и Гиппиус рассказывала о них с бесстрашной правдивостью. Правдивость, искренность, «единственность» поэзии Зинаиды признавали и те, кто говорил об умозрительности, «сухости», холодной сдержанности ее стихов (написанных от мужского лица). Зинаиду Николаевну Гиппиус ценили как выдающегося мастера стиха (Валерий Яковлевич Брюсов, Иннокентий Федорович Анненский). Виртуозность формы, ритмическое богатство, «певучая отвлеченность» отличали её лирику конца 1890-х — 1900-х годов, впоследствии более традиционную.

Первая декадентская проза

Первые сборники рассказов Зинаиды Гиппиус «Новые люди» (1896, 1907) и «Зеркала» (1898) стали первыми «декадентскими» прозаическими книгами русского символизма, открывающими строй мысли «новых людей» — изломанных, болезненных, бестелесных. Всех их объединял сознательный отказ от жизни, тоска по «новой красоте», «другому небу», по всему и только «необъяснимому», «навеки недоступному и навеки непонятному» («Новые люди»). Совершенно другим по манере и настроениюбыл прозаический дебют Гиппиус — рассказ «Злосчастная» (1892), с сочувствующим вниманием рисующий «простую жизнь» (первоначальное авторское название); картины обыденного существования удавались Зинаиде Николевне и в других книгах. Двойственность человека и самого бытия, «ангельского» и демонического начала, взгляд на жизнь как на отражение недосягаемого духа (одноименная повесть «Зеркала») обнаружили влияние Федора Михайловича Достоевского. Первые книги, как и большинство последующих, вызвали ожесточенное неприятие либеральной и народнической критики — за противоестественность, невиданность, претенциозность героев писательницы. В «Третьей книге рассказов» (1902) парадоксальность чувств и устремлений таких же «болезненно-странных» героев более художественно мотивированы, переданы через борение сознания, их ценности (автобиографически близкие самой Гиппиус) — через мучительный поиск, часто с трагическим исходом, другой, вразрез с общепринятой моралью и правдой. Зинаида Николаевна сформулировала свою метафизику любви (соотносимую со «Смыслом любви» философа и поэта Владимира Сергеевича Соловьева) и страдания: любить не для себя, не для счастья и «присвоения», а для обретения в я бесконечности или во имя третьего (что, с точки зрения Гиппиус, в сущности, одно и то же), для того, чтобы выразить и «отдать всю душу» (стремление идти до конца в любом опыте, в т. ч. в экспериментировании с собой и людьми) — один из ее императивов и жизненных установок — стихотворение «До дна». Такая любовь предполагает безбоязненную решимость причинить страдание другому, а не уберечь от него — если это способствует росту души, самовыявлению личности («Сумерки духа», «Комета», драма-мистерия «Святая кровь»). В рассказе «Святая плоть» — о самопожертвовании простой героини ради слабоумной сестры — был сделан акцент на вольности смирения, а не пассивной покорности судьбе.

Антон Крайний

В 1899 году Зинаида Николаевна Гиппиус сблизилась с мирискусниками, печаталась в их журнале литературно-критические статьи («Мир искусства», 1899-1901), выступала как публицист-критик и фактический соредактор (вместе с Мережковским, Петром Петровичем Перцовым; с 1904 с Дмитрием Владимировичем Философовым) религиозно-философского журнала «Новый путь» (1903-1904), где публиковала также свои стихи и прозу (здесь же появились отчеты Религиозно-философских собраний), один из ведущих критиков символистского журнала «Весы» (1906-1908), позднее (1910-1914) — постоянный сотрудник либеральной «Русской мысли»; участие в них отражали этапы духовных поисков Гиппиус.

Религиозно-философские собрания

В 1901 году Гиппиус и Мережковский при активном участии Василия Васильевича Розанова и Философова организовали Религиозно-философские собрания (которые были запрещены в 1903), призванные соединить интеллигенцию, гибнущую «в отчаянии без Бога», и церковь, обновить религиозное сознание, так как традиционное, историческое Христианство, по мнению Гиппиус, в значительной степени обветшало, исчерпало себя и не способно дать оправдание жизни современному человеку.

Идея создания «Новой церкви» зародилась у Мережковских осенью 1899, в 1901 в их домепроисходили интимные домашние богослужения, к 1905 было создано «троебратство», «союз трех»: Гиппиус, Мережковский и Философов (с ним в течение 15 лет ее связывали сложные личные отношения, ему она посвятила несколько стихов, в том числе «Предел» и одно из последних «Когда-то было, меня любила», 1943), символизирующее религиозное обновление «общественности». Новое религиозное сознание Зинаида Гиппиус обосновывала необходимостью устранить разрыв (или бездну) между духом и плотью, освятить плоть и тем самым просветлить ее, упразднить христианский аскетизм, вынуждающий человека жить в сознании своей греховности, а вместе с этим сблизить религию и искусство. Эти темы она развивала на страницах «Литературного дневника» (1908), вобравшего далеко не все статьи 1899-1907 годов, изданного под псевдонимом Антон Крайний, основной псевдоним Гиппиус-критика.

В поисках «общего Бога»

Разъединенность, обособленность, «ненужность» для другого — главный, по мнению Зинаиды Николаевны Гиппиус, грех ее современника, умирающего в одиночестве и не желающего отойти от него («Критика любви»), преодолевается поисками «общего Бога» («Нужны ли стихи») и осознанием и принятием (к чему она и призывала интеллигенцию) «равноценности, множественности» других я, в их «неслиянности и нераздельности». Так, в русском символизме и в резко выраженном индивидуализме Гиппиус индивидуализм перерастал самого себя. Утопичность нового религиозного сознания, опасность (в практике его утверждения) смешения свободы и своеволия видела и сама поэтесса, но неисполнимость в ее ценностной системе для Гиппиус никогда не была решающим аргументом. В художественной форме те же связанные с «неохристианством» проблемы писательница подняла в сборнике рассказов «Алый меч» (1906), где богочеловеческое в состоявшейся человеческой личности утверждается как данность и где говорится о грехе само- и богоотступничества.

Законодатель литературной моды

В статьях «Литературного дневника» (логика и аналитический ум облекались в них в непринужденно-легкую, не без изысканности, форму) Гиппиус высказалась по всему спектру современной словесности и публицистики, как правило, полемически, «вопреки», а порой и с хлесткой фельетонностью: она выступала против декадентов, различного рода индивидуалистов и «самодостаточных» эстетов, позитивистов и прогрессистов, «честных либералов» и консерваторов.

От символизма, его становления и развития неотделимо не только творчество З.Н. Гиппиус, но и сам её образ, литературный и личностный. В 1900-1910-х годах она — признанный литературный мэтр, хозяйка литературного салона (1890-1917) в знаменитом «доме Мурузи» Мережковских на Литейном проспекте, на других квартирах собирались писатели различных ориентаций, художники, философы, священники, профессора; многие из них — Николай Максимович Минский (настоящая фамилия Виленкин, Зинаида Афанасьевна Венгерова, Андрей Белый (наст. фамилия Борис Николаевич Бугаев), Александр Александрович Блок (который, в конце концов, обрел внутреннее освобождение от «петербургских мистиков», как называли Гиппиус и Мережковского), Николай Александрович Бердяев и другие испытали влияние идей и личности Гиппиус, из молодых — Мариэтта Сергеевна Шагинян, написавшая о ней брошюру «О блаженстве имущего» (1912). «Декадентская мадонна», литературная жрица, язвительная «дама с лорнетом», высокая, тонкая, «с острым и нежным лицом», одевавшаяся «не как все», Зинаида Николаевна «не могла не обращать на себя всеобщего внимания, прельщая одних, смущая и раздражая других» (так отзывалась о ней Любовь Яковлевна Гуревич в книге «Русская литература XX века», 1890-1910). Она вела себя вызывающе-бесцеремонно, ее острых суждений, нелицеприятных оценок боялись и к ним прислушивались.

За границей

После революции 1905 года, способствовавшей усилению ее общественных настроений, Мережковские уехали за границу, в Париж (1906-1908), где сблизились с революционными эмигрантами, в том числе Борисом Викторовичем Савинковым (Гиппиус помогала ему и в литературных опытах); вернувшись в 1908 году, приняли участие в Религиозно-философском обществе вместе с Вячеславом Ивановичем Ивановым, Бердяевым, Блоком.

Другая проза

В конце 1900-х и в 1910-е годы Зинаида Гиппиус издала два сборника рассказов, «Черное по белому» (1908), «Лунные муравьи» (1912), и романы—дилогию «Чертова кукла» (1911) и «Роман-царевич» (1913). Рассказы этого времени более приближены к жизни, обращены к «больным» современным вопросам, круг героев расширился (студенты, люди из народа, среднее сословие), религиозные проблемы не ушли, но потеряли императивность тона, поиски «настоящего Я» сопровождаются тоскливым недоумением, ужасом перед непосредственной жизнью и часто «разрешаются» смертью. Романы же были явно идеологическими, тенденциозными и «небрежными» по исполнению; выведенная в них галерея общественных типов (революционеров, провокаторов, носителей идей «троебратства» и вульгарных ницшеанцев), картина идейного и социального разложения, попытка религиозного осознания революции (в «Романе-царевиче») не получили художественного обобщения и единства.

Эмиграция

Февральскую революцию З.Н. Гиппиус восприняла с воодушевлением, надеясь на религиозно-творческое и политическое обновление страны, участвовала в политической жизни, о чем рассказала в «Петербургских дневниках. 1914-1919» (Нью-Йорк, 1982, 1990; оба издания с предисловием Нины Николаевны Берберовой). Октябрьская революция была для поэтессы гибельюРоссии^[en], ее преступным «разрушением», «убийством свободы» и общим грехом, в том числе народа, «не уважающего святынь» (стихотворение «Веселье», «Свеча ненависти»); в 1918-1922 годах Зинаидой Николаевной был написан цикл крайне враждебных антиреволюционных, «мстящих» стихов («Последние стихи. 1914-1918») и пронзительные стихи о России («Если», «Знайте», «Господи, дай увидеть!»).

В конце 1919 года Гиппиус с Мережковским, Философовым и их литературным секретарем и поэтом Владимиром Ананьевичем Злобиным нелегально эмигрировали из России в Польшу, а с ноября 1920, расставшись с Философовым, жили в Париже. Зинаида Гиппиус печатала статьи, рецензии, стихи (которых писала меньше) в журнале «Современные записки», газетах «Последние новости», «Возрождение» и многих других изданиях. Выходили небольшие поэтические сборники (перепечатка старых и новые стихи): «Стихи. Дневник. 1911-1921» (Берлин, 1922) и «Сияния» (Париж, 1939) и мемуары «Живые лица» (Прага, 1925). В главе «Благоухание седин» Гиппиус рисовала привлекательные образы ушедших со сцены «знаменитых стариков», ее литературных антагонистов — Алексея Николаевича Плещеева, Якова Петровича Полонского, Петра Исаевича Вейнберга, Дмитрия Васильевича Григоровича, подчеркивала их «моральную чистоту», «способность на подвиг и жертву», дух «рыцарства», свойственные русской литературе и «русской интеллигенции». Создала яркие и доброжелательно-проницательные (при том, что она не сглаживала противоречий и конфликтов) портреты Блока, Белого, Брюсова, Розанова, Федора Кузьмича Сологуба и других, чему, видимо, способствовало отсутствие злободневной литературной борьбы и полемической задачи.

Непримиримость к большевистской России осложнила её отношения со многими русскими эмигрантами. Но и здесь она организовывала литературные «воскресенья», общество «Зеленая лампа» (1927-1939), посетителями которых были Георгий Владимирович Иванов, Борис Константинович Зайцев, Владислав Фелицианович Ходасевич, Марк Александрович Алданов, Алексей Михайлович Ремизов, Иван Алексеевич Бунин, литературная молодежь. По воспоминаниям Берберовой, дома у Мережковских велись постоянные споры о том, что кому «дороже»: «свобода без России» или «Россия без свободы»; З. Н. Гиппиус выбирала первое.

Последняя неоконченная книга Гиппиус — «Дмитрий Мережковский» (Париж, 1951) — писалась в 1941 оду после смерти Мережковского, которую она тяжело пережила. Значительная часть книги посвящена его идейной эволюции, истории Религиозно-философских собраний. (Л. М. Щемелева)