Тексты изложений разных жанров для подготовки к экзамену в 9 классе по русскому языку

Текст № 1

Один из  общих  законов для писателя, думается мне, состоит в том, что если тебе по каким-либо причинам скучно писать страницу, то скучно будет ее и читать. Она «не получится», не станет держать читающего. Страстность увлечения ничем не может быть подменена — ни «мастерством», ни опытом, ни великолепной ясностью головы.

Больше всего я знаю о ремесле прозаика-лирика. Думаю, что «лирик» — вовсе не тот человек, который постоянно пишет о себе. Это тот человек, тот прозаик, который может сыграть роль другого, как бы полностью растворившись в ней. Электрическим током должен пропустить через себя пишущий все, что чувствует и думает его герой. И никакая логика знания, выдумки здесь помочь не в силах — закон  един: ты  должен  стать своим героем, иначе будет нарушено равновесие правды и верить тебе читатель не станет.

Чего ждет читатель от автора? Читатель ждет от пишущего не  правды — он ждет чего-то гораздо большего: откровенности. Лишь безоговорочная откровенность, как бы умело спрятана она ни была, утолит читающего, заставит его думать о книге и после того, как она будет прочтена. При полной откровенности не может быть, чтобы не нашлись читатели, которые откликнутся на то, что было пишущим поведано.

Текст № 2

В  конце октября Балаклава начинает жить своеобразной жизнью. Дни  еще теплы и по-осеннему ласковы, но по ночам стоят холода, и земля гулко  звенит под ногами. Последние курортные гости потянулись в Севастополь. Как воспоминание о гостях, остался только бумажный сор в виде клочков  писем и газет, что всегда остается после дачников. И  сразу в Балаклаве становится просторно и по-домашнему  деловито, точно в комнатах после отъезда непрошеных гостей.

На  набережной во всю ширину расстилаются сети. На грубых  камнях мостовой они кажутся тонкими, как паутина. На той стороне залива конопатят,  смолят и красят лодки, перевернутые вверх килем. Весь интерес рыбачьего поселка теперь сосредоточен только  на рыбе. Разговор идет о сетях, о крючках, о наживке. В девять  часов весь город погружается в глубокий сон.

Нигде  во всей России я не слушал такой глубокой, полной, совершенной тишины, как в  Балаклаве. Выходишь на балкон — и весь поглощаешься мраком и молчанием. Вода так тяжела и так спокойна, что звезды отражаются в ней, не рябясь и не мигая. Тишина не нарушается ни одним звуком человеческого жилья. Чувствуешь, как ночь и молчание слились в одном черном объятии.

Куприн Александр

Текст № 3

Первая любовь! Сколько людей на свете "про себя" или вслух произносили эти слова! Однако не будем слишком суровы, даже если не было первой любви, то первая влюбленность у каждого человека была обязательно. Первое застенчивое и радостно-обжигающее чувство, которое повергало нас то в бурный восторг, то в острое горе, доводящее почти до отчаяния.

К одним первая любовь приходит в детстве или ранней юности, к другим - много позже. И она не может идти в сравнение ни с какими иными эмоциями, ни с какими влюбленностями и страстями последующих лет. О ней, об этой самой первой любви, написано в мире множество книг. О ней писали и Марк Твен, и Джек Лондон, и Тургенев, и лев Толстой. И все-таки каждый, кто ее пережил, ощущает эти чувства по-своему. И неважно, счастливой была первая любовь или нет, объединяющее чувство здесь только одно: первую любовь люди помнят всегда!

Люди, рассказывая порой о своей первой любви или о каком-то бурном романе, украшают повествование острыми ситуациями и вообще какой-то экзотикой. Я же искренне убеждена, что для настоящих чувств, для пришедшей любви не нужно никаких украшательств. Так же, как никакими красками-кисточками не надо раскрашивать живые цветы.

Текст № 4

Под Москвой леса были насквозь просвечены золотом. Особенно много этого лиственного шумного золота скопилось в оврагах, куда не проникал ветер. А на холмах ветер начисто срывал сухую листву, кружил ее и уносил вдаль. И там, в этой дали, в холодном блеске октябрьского солнца листья временами летели по ветру так густо, что воздух казался от них желтоватым. В такой день начался наш путь из Москвы на запад.

Путь шел мимо Бородинского поля. Над ним курился туман. Он был похож на дым сраженья. Сухие взгорья Бородина расстилались вокруг. К ним были обращены мысли Пушкина, Лермонтова, Льва Толстого и многих тысяч русских людей. «Недаром помнит вся Россия про день Бородина».

К вечеру показался Смоленск – многострадальный город, раскинутый на кручах над Днепром. Я подумал о том, сколько бурь пронеслось над этим городом и сколько одарённых русских людей выросло здесь, под стенами Смоленского кремля, на горбатых улочках, заросших травой. Не прошло и десяти лет после войны, а понятие «разрушенный город» почти исчезло. Новый город поднялся над развалинами. Уцелевшие дома вошли в ансамбль новых зданий. Только смоленские пращуры – крепостные валы, собор и кремлевские стены – хранят в своем каменном молчании память о прошлом.

Текст № 5

Когда я думаю об Александре Сергеевиче Пушкине, немедленно и отчётливо представляется мне та Россия, которую я люблю и знаю. Я знаю его с той поры, как начал читать. Лет семи-восьми я уединился с книгой Пушкина, прочёл «Руслана и Людмилу», и у меня до сего времени остаётся ясное сознание, что я очень хорошо понимал всё, что читал у Пушкина. Так было и дальше. Входя в книги Пушкина, я переживал всё, что было написано в них, со всей сложностью человеческой души. Так полно переложить в свои книги самого себя, так лукаво, с такой подкупающей, прелестной улыбкой заставить книгу обернуться Александром Сергеевичем мог только он один.

Я слышал, что где-то в воздухе одиноко бродит картинный вопрос: «Современен ли Пушкин?» То есть: «Современна ли природа? Страсть? Чувства? Любовь? Современны ли люди вообще?» Пусть ответят те, кто заведует отделом любопытных вопросов.

Пушкин представляется мне таким, как он стоит на памятнике, взглядом настоящего, большого, а потому и доброго человека он смотрит на русский мир, задумывая поэтическое создание с трепетом и тоской при мысли, какой гигантский труд предстоит совершить ему. Нужно работать, работать и работать для того, чтобы хаотическая пыль непосредственного ви́дения улеглась в ясный и великий пейзаж.

Текст № 6

Персидский поэт Саади делил человеческую жизнь на три равных части. Первые тридцать лет человек должен, по словам поэта, приобретать познания, вторые тридцать лет – странствовать по земле, а свои последние тридцать лет отдать творчеству, чтобы оставить потомкам, как выражался Саади, «чекан своей души». Саади был прав, но я думаю, что тридцати лет для странствий по земле – этого все же мало.

Скитания приобретают значительный свой смысл, насыщают нас познаниями, открывают нам красоту земли и дают толчок нашему воображению далеко не сразу, а исподволь. Странствуя, нужно жить, хотя бы недолгое время, в тех местах, куда вас забросила судьба. Познание и странствия неотделимы друг от друга. В этом заключается смысл любого путешествия, будь то поездка в Афины или в Рим, на острова Тихого океана или на остров Валаам в Ладожском озере.

«Скитания – это путь, приближающий нас к небу», – говорили в древности арабы, понимая под небом то состояние обширного познания и мудрости, которое присуще людям, много скитавшимся по нашей земле. Это непременное качество всех путешествий – обогащать человека огромностью и разнообразием знаний – есть свойство, присущее счастью. Счастье дается только знающим. Чем больше знает человек, тем резче, тем сильнее он видит поэзию земли там, где ее никогда не найдет человек, обладающий скудными знаниями.

Текст № 7

С каждым годом уходит всё дальше в глубь истории памятный май сорок пятого. Всё меньше остаётся на земле нашей тех, кто вынес на своих плечах тяготы войны — как на фронте, так и в тылу, тех, кто видел войну в оккупации, в блокаде, в концлагерях. Миллионы наших соотечественников ясно сознавали, принимая жестокие удары врага, что судьбы Родины и человечества несравненно дороже собственной жизни.

Все — от мала до велика — воевали и работали на пределе человеческих сил, показывая примеры благородства и подлинного патриотизма. Вот почему Великая Отечественная война навсегда останется героической вехой в истории нашей страны. И для нас, потомков наших отцов и дедов, День Победы — самый священный праздник «со слезами на глазах».

«Народ умирает, когда становится населением. А населением он становится тогда, когда забывает свою историю», — писал Фёдор Абрамов. Именно народность была самой яркой чертой минувшей войны. Величие победы нашего народа состоит в том, что он освободил от нацистов не только свою Родину, но и Европу. И сейчас, спустя десятилетия, когда зыбким становится мир, история вновь взывает к нашему разуму и нашей бдительности. Мы не должны забывать уроков, преподанных народам войной.

Текст № 8

Если посмотреть на то, как с течением жизни изменяется человек и как изменяются его взаимоотношения с окружающим миром, можно увидеть закономерность. Маленький ребёнок очень много берёт у других людей, и не только у окружающих, но даже у далёких взрослых. Своими налогами они оплачивают его врачей, учителей, содержание библиотек. Это не говоря уже о самых близких людях, которые окружают младенца. Они кормят и поят ребёнка, берегут его покой, ухаживают за ним, дают ему всё, что требуется для этого маленького человека. А он берёт всё это, не задумываясь, и ничего не даёт взамен, кроме, разве что, улыбки и радостного писка.

С каждым прожитым годом маленькие требования к тому, чтобы человек стал отдавать, становятся больше. Например, человек вошёл во взрослую жизнь, у него появляются семья и дети, и теперь он должен содержать уже своих детей, как содержали когда-то его самого и заботились о нём: кормили, лечили, если заболеет, оберегали, обучали. Теперь повзрослевший человек должен заботиться о других.

С течением времени, с течением жизни человек постепенно начинает брать всё меньше от окружающего его мира людей, а отдавать – всё больше. Это совершенно нормальный процесс. Это закон нашей жизни.

Текст № 9

1 сентября 1956 года все мои деревенские ровесники сели за парты, а у моей многодетной мамы не было денег, чтобы купить мне школьные принадлежности, сумку и форму. Решено было, что я пойду в первый класс только на следующий год. Почти две недели сентября я простояла на завалинке школы, прижавшись к оконному стеклу, слушая объяснения учительницы, Ульяны Степановны.

Как-то вечером учительница пришла к нам домой и принесла коричневое летнее платьице с крылышками, сказав, что это подарок от её дочери-третьеклассницы. И ещё она вручила мне набор учебников, тетрадки и карандаши. А папа отдал мне свою серую бригадирскую сумку и ручку с чернильницей-непроливайкой. На следующий день я уже сидела за чёрной партой и с замиранием сердца слушала учительницу.

Давно уже нет Ульяны Степановны, но в памяти моей она так и осталась молодой женщиной с доброй улыбкой и тугой чёрной косой, обвитой вокруг головы. И таких учителей было в моей жизни великое множество. Столько душевной теплоты и сердечного добра своего они в меня вложили в надежде, что я передам это другим людям. Они на всю жизнь дали мне понимание того, как надо жить и относиться к окружающим.

Текст № 10

Знания органически связаны с человеческим воображением. Этот, казалось бы, парадоксальный закон можно выразить так: сила воображения увеличивается по мере роста познаний. Примеров этому можно привести множество. Очарование Парижа овладевает вами внезапно и навсегда, как только вы прикоснетесь к парижской земле, если только вы знали Париж задолго до этой первой встречи. Для знающего Париж по книгам, по живописи он открывается сразу, как бы покрытый блеском славы и человеческого гения, обаянием любимых имён, шумом версальских парков, сумраком загадочного Лувра. Человек же, ничего не знающий о Париже, воспримет его как нечто шумное, утомительное и во многом непонятное.

Путешествия накладывают неизгладимый след на нашем сознании. В странствиях по сухопутным и морским просторам земли выковываются сильные характеры, рождаются гуманность, понимание разных народов, широкие и благородные взгляды. Новизна все время сопутствует вам, и нет, пожалуй, другого более прекрасного ощущения, чем этот непрерывный поток новизны, неотделимый от вашей жизни.

Если хотите быть подлинными сыновьями своей страны и всей земли, людьми познания и духовной свободы, людьми мужества и гуманности, труда и борьбы, людьми, создающими духовные ценности, – то будьте верны музе далеких странствий и путешествуйте в меру своих сил и свободного времени. Потому что каждое путешествие – это проникновения в область значительного и прекрасного.

Текст № 11

Французский писатель Антуан де Сент-Экзюпери был профессиональным лётчиком. Его сказку «Маленький принц» многие прочитали ещё в глубоком детстве, однако помимо сказочного содержания в книге скрыт глубокий философский подтекст. Но давайте разберёмся, почему же детское произведение играет такую большую роль в современной культуре?

Создавая «Маленького принца», Сент-Экзюпери ставил перед собой задачу продемонстрировать читателям столкновение двух миров — взрослого и детского. Уже в посвящении автор говорит: «Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит». Если оторваться от произведения и посмотреть на окружающий мир, мы увидим ту же ситуацию: взрослые погружены в суету и материальные ценности. Этого не в состоянии понять чистые душой дети, сознание которых лучше воспринимает духовные ценности: дружбу, любовь и красоту.

Роль автора весьма существенна. В облике главного героя, обожающего наблюдать закаты, скрывается маленький Экзюпери. Рисунки автора стали популярны не менее книги. Получается, с помощью уникальных иллюстраций, понятных каждому, Экзюпери в философский текст добавляет ключи к решению проблем. Именно на Земле персонаж чувствует себя ещё более одиноким, но автор даёт читателю надежду на счастье в виде Розы, олицетворяющей любовь, и Лиса — друга, утверждающего, что мы «в ответе за тех, кого приручили».

Текст № 12

Поговорим о читателе. О нём говорят редко и мало. А между тем читатель – лицо незаменимое. Без него не только наши книги, но и все произведения Данте, Шекспира, Гёте, Пушкина – всего лишь немая и мертвая груда бумаги. Отдельные читатели могут иной раз ошибочно судить о книгах, но за Читателем в собирательном значении этого слова всегда остается последнее слово в оценке литературного произведения.

Правда, оценка книги, утвердившаяся на известный срок, очень часто меняется. Какая-нибудь будка, расположенная вблизи, может заслонить башню, стоящую вдали. Но рано или поздно мы осознаем этот обман зрения и начинаем представлять себе литературные величины в более правильных масштабах. А бывают случаи, когда книга постепенно и незаметно теряет свое обаяние. Она как бы уничтожается, сливаясь с другими.

Время идёт, одно поколение сменяет другое, и каждое из них по-своему оценивает дошедшее до него литературное наследство. И если прозаик или поэт сохраняют свое значение в течение веков, то это объясняется не тем, что они были однажды зачислены в ряды гениев и классиков или увековечены монументами, а тем, что и новые поколения признают их ценными и нужными для жизни. Решает судьбу книги живой человек, читатель. Все струны, которыми владеет автор, есть в сердцах у читателей. Иных струн у автора нет.

(С.Я. Маршак)

Текст № 13

Природные вокальные данные Фёдора Ивановича Шаляпина не были, если можно так выразиться, предметом зависти коллег. Более того, полнозвучными двумя октавами, что является необходимым качеством значительного оперного голоса, Шаляпин, по свидетельству современников, не обладал. Но смешно и нелепо было бы обсуждать, чего не было в шаляпинском голосе.

Да и вообще однобоко было бы говорить только о шаляпинском пении. Голос Шаляпина и личность Шаляпина составляли неразрывное единство. Шаляпин-артист намного превысил всё то, что театральное исполнительство знало до него и знает после. Шаляпин-личность перерос рамки этого понятия и стал явлением огромным и сложным. Вот что писал пианист и педагог Бихтер: «Оттенок его голоса, в основном окрашенный в трагические тона, заключал в себя как бы массу разнородных голосов, воплощавших трагическую сторону бытия русского народа. Непреодолимым впечатлением этот голос захватывал слушателя, не оставляя ему внимания ни для чего другого».

Глубокая благодарность Федору Ивановичу живет во мне всегда за то, что он показал мне, что звук — это живой материал для выражения живых чувств; за то, что он зажигал меня своим творческим огнем; за простоту его пения; за то, что дал почувствовать выразительные краски русской речи и музыкальную сущность русского пения».

Текст № 14

Каждый человек обязан заботиться о своём интеллектуальном развитии. Основной способ своего интеллектуального развития — чтение. Чтение не должно быть случайным. Это огромный расход времени, а время — величайшая ценность, которую нельзя тратить на пустяки. Для того чтобы чтение было эффективным, оно должно интересовать читающего. Интерес к чтению вообще или по определённым отраслям необходимо в себе развивать.

Опасность чтения — это развитие в себе склонности к диагональному просмотру текстов. Скоростное чтение создаёт видимость знаний и ведёт к заболеванию внимания. А ведь литература даёт нам колоссальный и глубочайший опыт жизни. Она делает человека интеллигентным, развивает в нём не только чувство красоты, но и понимание жизни, всех её сложностей, служит проводником в другие эпохи и к другим народам, раскрывает перед вами сердца людей. Одним словом, делает вас мудрыми. Но всё это даётся только тогда, когда вы читаете, вникая во все мелочи.

Умейте читать не только для школьных ответов и не только потому, что ту или иную вещь читают сейчас все — она модная. Умейте читать с интересом и не торопясь. Тратьте своё время на то, что достойно этой траты. Читайте больше и с величайшим выбором.

Текст № 15

Писателей часто спрашивают, ведут ли они за­писные книжки или уповают только на память. Большинство писателей ведет записные книж­ки, но редко пользуется ими для своей работы. За­писные книжки существуют в литературе главным образом как самостоятельный жанр, как отдельное произведение. Поэтому их и печатают наряду с романами и рассказами того или иного писателя.

Еще в гимназии учитель русской словесности старик Шульгин любил повторять нам, что «куль­тура – это память». Сначала мы не очень сообра­жали, о чем говорит Шульгин, но с возрастом по­няли, что это действительно так. «Мы, – говорил Шульгин, – держим в своей памяти века. Вся история мира, воображение, че­ловеческая мысль – все это хранится в памяти и заставляет работать наш разум. Если бы не было памяти, мы бы жили, как слепые кроты».

Для писателя память – это почти все. Она не только хранит накопленный материал. Она задер­живает, как волшебное сито, все самое ценное. Пыль и труха просыпаются и уносятся ветром, а на поверхности остается золотой песок. Из него и над­лежит, по всей видимости, создавать произведения искусства.