Мужское и женское. Интервью психолога Евы Весельницкой (часть 1)

Мужское и женское. Интервью психолога Евы Весельницкой

— В чем смысл разделения на мужское и женское? Ваше отношение к идее равенства мужчины и женщины? — Равенство мужчины и женщины понимают по-разному. На мой взгляд, идея равенства хороша, но только как идея равенства возможностей, а не равенства фактического. То есть равенство — это равное право каждого реализовывать то, что есть в нем, а не одинаковость. Вот эта самая путаница между одинаковостью и равенством и убила в нас человеческое. Эмансипация не дала ничего хорошего ни мужчинам, ни женщинам. Потому что свобода совсем в другом. Мне так кажется, что вообще идея равенства, свободы людей не имеет отношения к социуму. Она имеет отношение к духовному миру и к духовному сообществу. И поэтому люди, доходившие до этой идеи через самосовершенствование, через познание, через слияние с миром, приходили к переживанию того, что все действительно равны, что действительно существует свобода. Когда же они пытались перенести это сюда, в социальный мир, то, естественно, все они попадали в одну и ту же трагедию, начиная с древнейших времен. В трагедию несовершенства последователей. У ближайших же последователей идея искажалась. Вспомним Евангелие. Христос говорил о любви. Апостол Пётр, этот бывший рыбак, шедший рядом с Великим, верил в слово и дело Христа и, пройдя через предательство учителя, через унижение — через все, еще нес людям веру в любовь. А уже ближайшие последователи заговорили о страхе, о наказании. И идея вырождается. . Есть такой писатель Радий Фиш. В книге «Спящие пробудятся» о Бедреддине Симави, одном из величайших суфийских шейхов, который пропагандировал коммунистические идеи и попытался создать коммунистическую республику в мусульманских странах, я нахожу еще одно подтверждение многих выводов. Он сам стал просветленным человеком, и, поняв, что перед реальностью, перед Богом, перед тем, во что кто верит, человек действительно равен, свободен и имеет право на счастье, он начал равенство насаждать в социальной жизни, И я в ужасе совершеннейшем нашла у него все те же коммунистические идеи 1917 года. Все, один к одному: деньги отменяем, каждый будет работать, отдавать излишки и брать у другого. К счастью для мусульман, этот коммунистический оазис продержался не 70 лет, а всего несколько. Но в очередной раз дискредитировалась в глазах людей божественная, духовная идея. И там были женщины-воительницы на коне, мусульманки, которые взяли себе право сидеть в кругу рядом с мужчинами. Зачем? Как бы ни была сильна женщина, она все равно в мужском деле уступит мужчине в силу сути своей. У Руми есть такое высказывание: «Что есть женщина? То же, что и мир. Что бы ни говорил ты ей, она все свое. Ибо женщина не только создание, но и творец. Кто может понять творца? Какой мужчина понимает женщину, тот по идее творец». И вот это разделение, понятое более двух тысяч лет назад, справедливо и сейчас. То есть имеет смысл обратиться только к одному: к смыслу существования мужчины, мужского и смыслу существования женского. И как только люди все-таки вернутся к смыслу, я думаю, в этот же момент опять начнется возвращение подлинности. Говорят: «Вот как трудно! Женщина на женщину не похожа.» Мы же начинаем с упреков, а не с плюсов. Мужчины утверждают, что они плохие мужчины, потому что настоящих женщин уже нет. Женщины точно так же говорят, что мужчины виноваты. А начнешь спрашивать: «А что такое? Ну вот что такое женщина?» — ответ получаешь (если получаешь) очень неопределенный. Оказывается, словом трудно выразить суть мужчины или женщины. А ведь чувствуем: вот эта женщина, а эта нет. Чем-то чувствуется. Вот мужчина. Он может быть мальчишкой, ему может быть лет 12-13, и он — мужчина. А вот роскошное существо мужского пола с экстерьером, не в обиду будет сказано. Прекрасные внешние данные, убедительный размер мышц — хоть сейчас отправляй его на конкурс красоты. При этом у него могут быть и деньги, и машина, и статус — и все равно чего-то главного у него нет. А это чего-то, если говорить на уровне теории, очень просто определяется. Мы говорим о том, что суть мужского начала — это структура, это способность структурировать, направлять. А суть женского начала — это способность заполнять, вдохновлять, оживлять ее живой плотью каждодневности. И оценивать. И через эту оценку поднимать мужчину. Оценивать не в смысле выставлять плюс или минус, потому что оценка в таком смысле — это последнее слово, то есть мужское. Нет. Женская оценка заключается в создании определенного пространства, в котором может или не может развиваться то, что предлагает мужчина. Твой мужчина только тот, чье направление жизни ты принимаешь как свое. Но для этого у мужчины должно быть направление, замысел жизни. — А это переходит вместе с генами, от отца к сыну? — Очень сложный вопрос, как это возникает. Какая совокупность событий, случайностей, природных данных соединилась и развила в одном мальчике мужчину, а в другом нет. Случается так, что в одной и той же семье один брат — мужчина, а другой — нет. Говорят, это зависит от матери. Зависит. Но почему у одного так, а у другого нет?. Я думаю, что надо отдельно рассматривать каждый конкретный случай. Но некоторые закономерности, несомненно, есть. И, естественно, если мать растит себе игрушку вместо сына, если мать, для того чтобы успокоить себя, доставить себе кучу радостей, что у нее тихий, хороший, спокойный мальчик, который никуда не денется, удерживает его от естественной мужской, врожденной (японцы доказали) потребности бить, стрелять, колотить, забивать гвозди, то шансов стать мужчиной у него меньше. Хотя случается, что и гвозди забивать умеет, а не мужчина. И в этом вся трагедия. Получается замкнутый круг. Мама заменяет собой весь мир для мальчика. Потом, когда он взрослеет и начинает искать себе пару, то ищет не женщину, а маму. Женщина по природе своей вынуждена быть социально гораздо более устойчивой, чем мужчина. Это природа. Она хранительница. У нее инстинкт. И это не стыдно. Это нормальный, врожденный, данный Богом инстинкт охранения, инстинкт сохранения и продолжения рода. И в связи с этим женщина более текуча. И энергетически женщина пространственна. Она есть пространство. Скажем, старинные образы воды — это и есть женская энергетика. И, естественно, в связи с этим женщина адаптируется к любой, самой искаженной, ситуации гораздо проще. Поэтому мужчина чаще всего ломается в сложной ситуации, а женщина как-то к ней пристраивается. Вот и говорят, что женщины более живучи, чем мужчины. И в ситуациях физически тяжелых, и в ситуациях психологически тяжелых. Именно в силу того, что она приспособлена природой для спасения потомства. Это заложено в женщину природой, это нельзя истребить, как бы ни старались некоторые горе-политики, как бы ни уговаривали нас в фильме «Комиссар», что это нормально — идти в бой за светлое будущее всего человечества, бросив собственного единственного ребенка. Сегодня, пытаясь как-то обустроить наш новый мир, мы часто оглядываемся назад, обращаемся к опыту прошлых веков. В частности, пытаемся понять, что и как несли в мир дворянство, аристократия. Мне понравилось высказывание великого князя Владимира Кирилловича Романова. Когда он услышал о возрождении Дворянского собрания в Москве, он сказал, что дворяне определялись не только кровью, но и взглядом на мир, и чувством собственного достоинства. И когда среди потомков Шаховских или Воронцовых оказываются директора мясных магазинов, это не умаляет достоинства человека, который работает директором магазина, но этот человек уже не может считаться потомком князя Шаховского. Это невозможно в силу взгляда на мир. В силу совсем другой предназначенности. Почему аристократы, выезжая из России, умирали, бедствовали как угодно, но не продавали фамильные драгоценности? Не от жадности. Это было совсем другое. Вещь была наполнена духовностью. Мать сыну дала. И он мог это отдать только своей жене, чтобы жена передала дочери. И это была та самая связь времен, та самая энергетическая цепочка (назовите как угодно), которая вместе с этой вещью передавала некий смысл, который словами, может быть, и не объяснить. Сын умирает с голоду, но оружие, подаренное отцом, не продаст. Почему реликвии были нужны? Именно потому, что связь времен не прерывалась. И это хранилось: и вещи, и традиции. Если мать в бедности все равно штопала перчатки, она их берегла, потому что должна была при сыне выглядеть достойно, то, естественно, этот сын был мужчиной. Это же очень просто. И когда меня спрашивают, с чего начинать, я отвечаю: да вот с этого и начинайте — с очень простых вещей. Сын никогда не должен видеть мать в неприбранном виде. Не должен. Потому что это убьет его. Сын никогда не должен слышать, как отец повышает голос на мать. Какие бы ни возникали в семье проблемы. А когда вдруг выясняется, что сын никогда не видел, как отец мать целует. Точно так же и наоборот. Если отец не относится к своей маленькой дочке как к женщине, то она никогда уже не будет знать, как к ней должны относиться другие мужчины. И тогда желания вести домашнее хозяйство и желания подать, услужить не будет в ней. Дело в том, что женское — это служение. Это служение. Ну какое может быть достоинство служения у людей, которым все время объясняли, что служба быту — это унизительное состояние? Какое может быть достоинство в служении, во вдохновении, если все время говорили о том, что нужно освободить женщину от дома, детей от родителей, родителей от детей, и тогда все будут, слава Богу, свободны. Если говорить о психологическом аспекте, то самое сатанинское, что было с ними сделано коммунистической идеологией, — это уничтожение корней, т. е. традиций. Разрушение семьи, разрушение основ отношений родителей и детей, поколений. Когда лишили этих корней и когда государство в гордыне своей заявило: «Мы вам и детей воспитаем, и за стариками родителями присмотрим, и о семейном обеде вам думать не надо — в столовой вас накормим, а вы только одно знайте — работу,» — то большинство людей, не имея внутри себя воспитанной потребности давать, не мускульную энергию, а дарить богатства своей души (да и что такое душа, где она?!), естественно, обрадовались — давайте нам! Человек не может с пустого места начать давать кому-то. Даже детям. Вот это психология нищеты, о которой мы сейчас говорим. Дело ведь не в наличии или отсутствии большего или меньшего количества денег или большего или меньшего количества вещей. Это психология прежде всего душевной нищеты. Я здесь не говорю о духовной. Давайте определим понятия душевное — духовное, чтобы избежать путаницы в дальнейшем разговоре. Духовное — это то, что дальше, за душой. То, что не на каждый день. Когда говорим о душе, то говорим как о чем-то хорошем, а ведь говорят, что душа может быть и мелкой, и подлой, и душонкой. Душа — часть человека. Если дух вне человека, и он существует независимо от людей, то люди существуют для того, чтобы дух был явлен. Если говорят, что Господь Бог создал мир, чтобы было во что проявиться, то душа — она постольку, поскольку человек. И она точно так же растет, воспитывается, как и человек, как его личность. И способность любить, и сочувствовать, и сопереживать, и помнить о других, и не думать иногда о себе. И поэтому, если иной ценности в миру нет, она не из чего не появится. Она не существует сама по себе. Уничтожать вообще легко. Легко в силу того, что разрушение не требует усилий. Усилие требуется для того, чтобы создать. Сейчас понятны, естественны попытки людей вернуться к старому укладу в семье. Уже была такая волна — давайте освободим женщину от работы, давайте будем платить ей так, как за границей, деньги за воспитание детей. Естественно, все это разбилось о нежелание женщин. Потому что для того, чтобы сидеть дома и воспитывать детей, нужно иметь очень богатый внутренний мир. Очень сложный внутренний мир. Чтобы иметь, за счет чего жить. А не за счет внешнего дерганья: необходимо утром встать, необходимо идти на работу, необходимо отвести детей, необходимо отстоять в очереди в магазине, необходимо. И вот наконец-то свободные от работы дни, праздник, отпуск. Чем мы занимаемся в такие дни? Большинство честно признается, может быть, не сразу, в том, что отдыхать не умеет. Когда даже есть возможность не работать, все не знают, что делать. Все мы знаем, как люди рвутся в отпуск, а в отпуске начинают ремонтировать квартиры, и еще что-нибудь, и еще что-нибудь. И даже приезжая на курорт и живя на всем готовом, люди маются: ну, давайте выпьем, давайте что-нибудь делать. Внешнее. Мы все это видели и сами переживали, как человек мается от того, что у него нет привычной заботы.