Любимый поэт Екатерины II жил на Орловщине

Мало кто из наших современников знает имя поэта XVIII века Василия Петрова. Ещё меньше найдётся тех, кто читал его стихи. Тем более, что три тома сочинений Петрова появились в печати в последний раз в 1811 году.

Пишите оды, господа!

А между тем, во времена Екатерины II это был популярнейший стихотворец, произведения которого очень любила сама царица, наградившая его за первую же оду золотой табакеркой с двумя сотнями червонцев. Нам, орловчанам, стоит вспомнить личность этого забытого поэта, тем более, что последние 20 лет жизни он провёл на Орловщине, да и умер здесь же – в селе Троицкое Ливенского уезда.

Современники Василия Петрова часто сравнивали его с Ломоносовым и Державиным. Пятнадцатилетний Пушкин упоминал его в «Воспоминаниях в Царском Селе»:

Их смелым подвигам страшась, дивился мир;

Державин и Петров героям песнь бряцали

Струнами громозвучных лир.

И хотя Василия Петровича много критиковали ещё при жизни – Сумароков, Майков, Новиков, считая его старомодным и «карманным» поэтом императрицы Екатерины, некоторые из сегодняшних исследователей поэзии XVIII века заявляют, что Петров устарел не более, чем Шекспир, а орловский краевед Владимир Власов хвалил описание Петровым картин природы и батальных сцен.

Василий Петров

Впрочем, не будем разбирать достоинства и недостатки стихов Василия Петрова. Читатель в наш век интернета может со многими из них познакомиться и оценить в меру своих литературных пристрастий. Некоторые из его сочинений 200-летней давности написаны с большим чувством – и воспринимать их нисколько не мешают устаревшие слова. Прочтём начало стихотворения Василия Петрова «Смерть моего сына» (марта 1795 года) – и убедимся в этом:

Так нет тебя, дитя любезно!

Сомкнул ты очи навсегда

И лег, всем зрелище преслезно,

О, скорбь! о, лютая беда!

Страдалец, мук не заслуживший,

За что ты горьку чашу пил?

Меж человеков ангел живший,

Чем тако небо оскорбил?

Василия Петровича Петрова, с точки зрения современной терминологии, мы бы назвали сейчас человеком, «сделавшим самого себя». Сын бедного священника, рано оставшийся сиротой, он усердно стремился к знаниям.

После обучения в Московской Славяно-греко-латинской академии Василий был потом в ней учителем поэзии и риторики. Большим успехом здесь стали пользоваться его проповеди. 30 лет Петров дружил с фаворитом императрицы Екатерины II Григорием Потёмкиным и историком Николаем Бантыш-Каменским. Написанная по совету последнего в 1766 году «Ода на карусель» чрезвычайно понравилась Екатерине II. Петров был щедро награждён, вызван ко двору и назначен переводчиком при кабинете её императорского величества, личным чтецом императрицы и библиотекарем придворной библиотеки.

Кроме многочисленных хвалебных сочинений поэт писал сатирические стихи и дидактические послания, занимался переводами (Вергилий, Мильтон). Сам он главным своим трудом считал стихотворный перевод «Энеиды».

«Сомкнул ты очи навсегда»

В 1780 году Василий Петрович по болезни вышел в отставку с чином надворного советника и сохранением получаемого жалованья. Вместе с супругой Елизаветой Петровной и детьми он обосновался в селе Троицком, Городилово тож, Ливенского уезда Орловской губернии, в купленном им имении, расположенном на берегу реки Чернавы.

Живя в деревне, Петров не оставлял литературного творчества (в 1783 году был избран за литературные заслуги членом Российской Академии), но значительную часть времени посвятил воспитанию своих детей, ведению сельского хозяйства и – земельным тяжбам с соседями-помещиками.

А соседи, прямо скажем, у него были известные – Пётр Шереметьев, из знаменитого рода фельдмаршала, соратника Петра I, и Василий Ростопчин, отец будущего военного губернатора Москвы в Отечественную войну 1812 года.

В начале 90-ых годов XVIII века надворный советник Василий Петров подал исковую жалобу в Ливенский уездный суд на Шереметьева и Ростопчина, обвинив их в захвате 607 десятин его земли.

Ростопчин Фёдор Васильевич

Жалоба прошла несколько судебных инстанций – Орловский Верхний Земский суд, Гражданскую Палату и Правительствующий сенат, из которого снова возвратилась в Ливенский уездный суд с резолюцией: «О новом межевании искуемого количества земли истцу – отказать». Не знаю, успел ли прочитать Василий Петрович этот ответ, а может, он и вызвал то, что случилось далее: 4 декабря 1799 года известный поэт и статский советник (да, уже статский.) Петров скончался в возрасте 63 лет. Похоронили его у Троицкой церкви одноимённого села. Почти одновременно с ним покинули бренный мир и ответчики – Василий Ростопчин и Пётр Шереметьев.

Тень Ясной Поляны

Казалось бы, судебное разбирательство плавно завершилось само собой – по естественным причинам. Но эстафету от покойного супруга-поэта приняла его жена, Елизавета Петровна Петрова, которая 27 ноября 1803 года подала новое исковое заявление в Ливенский суд, требуя уже от наследников умерших соседей-помещиков возвратить ей всё те же 607 десятин земли. В Государственном Архиве Орловской области (фонд 4, опись 1, единица хранения 2127), хранится 127-страничное дело, в котором подробно расписаны события, развернувшиеся в Ливенском уезде, Орле и Санкт-Петербурге по этому земельному спору в последующие 20 лет. Основным ответчиком по делу стал генерал от инфантерии, действительный тайный советник, кавалер многих российских и иностранных орденов, граф Фёдор Васильевич Ростопчин, которого в самом начале XIX века знала в России каждая собака. А уж после пожара, учинённого в Москве по его распоряжению (а может, это были только слухи), во время занятия её французами в 1812 году, популярность военного губернатора второй российской столицы достигла небес. Впрочем, эта известность была как со знаком «плюс», так и со знаком «минус». Одни считали Фёдора Ростопчина патриотом и героем, другие кляли его почём зря. Но, в любом случае, не каждый военный или гражданский чиновник, даже равный по чину Ростопчину, рискнул бы в те годы тягаться с ним. Однако ливенская помещица Елизавета Петрова, вдова умершего поэта Василия Петрова, не побоялась любимца Павла I, кстати, нашего земляка.

Фёдор Васильевич Ростопчин родился в отцовском имении, в селе Козьмодемьяновское Ливенского уезда, и провёл там всё детство. Сюда же, в молодые годы, будущий военный губернатор и писатель иногда заглядывал к отцу в гости – или во время своей очередной опалы. После подачи исковой жалобы соседки Фёдору Ростопчину пришлось (правда, не самому лично, а с помощью своего доверенного лица) отбиваться от её претензий на земельный участок вокруг деревни Ясная Поляна (Затруцкого стана).

Ливенские судебные чиновники приняли дело к рассмотрению, и это вызвало большое недовольство графа Ростопчина. 21 октября 1804 года он подал прошение императору Александру I с жалобой на действия ливенских судей. Фёдор Васильевич подробно расписал в прошении суть земельных претензий соседки, показав, как оказались во владении его отца 1672 десятины земли у деревни Ясная Поляна. Ростопчин перечислил, когда и от каких владельцев, по каким купчим, достались земли его отцу, начиная с 1754 и до 1796 года. По его словам, большая часть спорных, якобы, земель, находилась в обработке ростопчинскими крестьянами уже 40 лет – и споров это не вызывало. Но решительных действий, как ожидал граф, не последовало, продолжилось вялотекущее разбирательство, и 4 сентября 1805 года Фёдор Васильевич подал второе прошение императору, в котором заявил уже о незаконности действий Ливенского уездного суда, а потом, 4 февраля 1807 года, было и третье обращение. Однако конкретных ответов от царя Ростопчин не дождался. Помещица же Петрова, в ответ на эти попытки давления, не стушевалась и предприняла контрмеры, обратившись 13 ноября 1811 года к Государю с просьбой об отстранении от выполнения своих обязанностей ливенского уездного судьи Мишина, поскольку «он был воспитан графом Ростопчиным», а заодно, заявила о необходимости замены секретаря суда Соломина. Действительный тайный советник Ростопчин тогда, в свою очередь, обвинил Елизавету Петрову в клеветничестве. И такого рода словесные дуэли между истицей и ответчиками (Шереметьевы спустя некоторое время тоже вмешались в дело.) продолжались почти 20 лет. Последняя запись на деле судейских чиновников – от апреля 1824 года. Граф Ростопчин, наверное, мог быть доволен: вдове поэта добиться удовлетворения иска не удалось.

Впрочем, несколько лет спустя могли в какой-то мере порадоваться её дети: наследники Фёдора Васильевича Ростопчина «проиграли в карты, отдали за долги, спустили с молотка всё до последней серебряной ложки из его несметного богатства». Получается, зря граф бился за эти 607 десятин. Зря!

Источник:

http://klub-mastera.narod.ru/publ/istorija_orlovskogo_kraja/ljubimyj_poeht_ekateriny_ii_zhil_na_orlovshhine/22-1-0-65

*

См.:

Карта сайта

https://multiurok.ru/blog/karta-saita.html

Всемирный день поэзии

https://multiurok.ru/blog/vsiemirnyi-dien-poezii-1.html

«Пойдём в мой край…» (1)

https://multiurok.ru/blog/poidiom-v-moi-krai-1.html

«Пойдём в мой край…» (2)

https://multiurok.ru/blog/poidiom-v-moi-krai-2.html