Как в России появились январские праздники, Дед Мороз и ёлка

Новый год на Руси отсчитывали то с марта, то с сентября и лишь на рубеже XVIII столетия решили, что самым удобным всё-таки будет январь. Впрочем, россиян об этом и не спрашивали, просто 20 декабря 1699 года государь Пётр Алексеевич повелел отсчитывать новый год на европейский манер да ещё бурно радоваться по этому случаю, чего ранее делать было не принято.

По славянской языческой традиции наступление нового года отмечали в марте. В первом тысячелетии нашей эры это было вполне логично для людей, живущих в единении с природой: земля просыпается от зимней спячки, начинается новый сельскохозяйственный цикл, жизнь идёт на очередной виток. Самое время попраздновать перед началом работ.

В то же время европейские христиане отмечали новый год или по римской традиции с января, как повелось со времён Юлия Цезаря (юлианский календарь), или с сентября, как решили в Византии. Кстати, переход Константинополя на новую систему отсчёта произошёл в 537 году и вызван был в том числе стремлением сделать так, чтобы наступление нового года не совпадало с Рождеством Христовым и последующими за ним церковными праздниками. Западная Европа византийские новшества не приняла, а продолжала жить по юлианскому календарю и отмечать новый год в январе. Счёт лет вели от «сотворения мира», правда, вычисляли его по-разному: учёные насчитывают около двух сотен вариантов.

Введение христианства на Руси в X веке ничего толком не изменило: славяне по-прежнему праздновали новый год в марте. При этом на Руси приняли византийское летоисчисление «от сотворения мира». Так и жили: шесть месяцев год с константинопольским совпадал, а другие шесть — не совпадал. В исторической науке это деликатно именуется «мартовским» и «ультрамартовским» стилями и при работе с древнерусскими летописями вызывает серьёзную путаницу. Лишь в 1492 году, когда православный Константинополь уже стал турецким Стамбулом, а Москва решила примерить корону Третьего Рима, на Руси перешли на празднование нового года по византийскому канону — с 1 сентября.

Никакого протеста это не вызвало, поскольку к этому времени новый год как праздник практически не отмечался. Для городского населения смысл сельскохозяйственного цикла был неактуален, а в деревнях весенний праздник постепенно слился в причудливый клубок с языческой масленицей и христианской Пасхой. К тому же грамоте крестьяне были не обучены, и календарей не ведали. В итоге переход на сентябрьский отсчёт был актуален лишь в приказном делопроизводстве да монастырском летописании. Царь, бояре и высшее духовенство стояли особую новогоднюю службу в Успенском соборе, но никакого народного гулянья с увеселениями не предусматривалось. Так продолжалось до 1699 года.

Путешествуя с «великим посольством» по Европе, государь Пётр Алексеевич с удивлением узнал, что вести летоисчисление от сотворения мира уже не модно. Примерно как ходить в широких кафтанах, не носить парики или не брить бороду. Оказалось, что ещё в 1582 году при папе Григории XIII европейский календарь был обновлён, а отсчёт теперь повсеместно ведут от рождества Христова. В честь означенного папы-реформатора календарь этот именовали григорианским, и принят он был даже в западных православных странах. Но правившему на Руси Ивану Грозному Европа была не указ, и на Руси продолжили жить по старому византийскому календарю, даром что самой Византии уже не существовало.

Пётр решил, что пора объединиться со всем миром, посему со свойственной ему решимостью издал указ, который был зачитан на всех площадях страны. Приводим его столичный, московский, вариант целиком: «7208 году декабря в 20 день великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич, всея Великия и Малыя и Белыя России указал сказать. Известно ему, великому государю, стало, не только что во многих европейских христианских странах, но и в народах словенских, которые с восточною православною нашею церковью во всем согласны, как: волохи, молдавы, сербы, долматы, болгары, и самые его великого государя подданные черкасы и все греки, от которых вера наша православная принята, все те народы согласно лета свои счисляют от Рождества Христова в восьмой день спустя, то есть января с 1 числа, а не от создания мира, за многую рознь и считание в тех летах, и ныне от Рождества Христова доходит 1699 год, а будущего января с 1 числа настает новый 1700 год, купно и новый столетний век; и для того доброго и полезного дела указал впредь лета счислять в приказах, и во всяких делах и крепостях писать с нынешнего января с 1 числа от Рождества Христова 1700 года. А в знак того доброго начинания и нового столетнего века, в царствующем граде Москве после должного благодарения к Богу и молебного пения в церкви, и кому случится и в дому своем, по большим и проезжим знатным улицам, знатным людям, и у домов нарочитых духовного и мирского чину, перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых, против образцов, каковы сделаны на Гостине дворе и у нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам, учинить возможно, а людям скудным комуждо хотя по древцу или ветви на вороты, или над хороминою своею поставить, и чтоб то поспело ныне будущего генваря к 1 числу сего года, а стоять тому украшению генваря по 7 день того ж 1700 года. Да генваря ж в 1 день, в знак веселия; друг друга поздравляя новым годом и столетним веком, учинить сие: когда на большой Красной площади огненные потехи зажгут и стрельба будет, потом по знатным дворам, боярам, и окольничим, и думным и ближним, и знатным людям, полатного, воинского и купецкого чина знаменитым людям, каждому на своем дворе, из небольших пушечек, буде у кого есть, и из нескольких мушкетов, или иного мелкого ружья, учинить трижды стрельбу и выпустить несколько ракетов, сколько у кого случится, и по улицам большим, где пространство есть, генваря с 1 по 7 число, по ночам огни зажигать из дров, или хворосту, или соломы, а где мелкие дворы, собрався пять или шесть дворов, такой огонь класть, или, кто похочет, на столбиках поставить по одной, по две, или по три смоляные и худые бочки, и наполня соломою или хворостом, зажигать, перед бурмистрскою ратушею стрельбе и таким огням и украшению, по их рассмотрению быть же».

Получается, что Новый год 1 января мы отмечаем исключительно благодаря прихоти Петра. Традиции шумного празднования и массового употребления фейерверков, как следует из документа, заложил тоже он. Правда, принимая новый календарь, государь по непонятным доселе причинам не учёл или сознательно проигнорировал двухнедельную разницу в числах, оставшуюся с «юлианских» времён. Так и зависли мы между «григорианской» Европой и Византией, года отсчитывали на один манер, а числа — на другой. Эта путаница была устранена уже при советской власти в 1918 году, зато в стране появился уникальный и исключительно русский праздник — «старый Новый год». Кстати, и новый год по старому византийскому исчислению теперь наступает не 1 сентября, а 14-го. Текущий получается 7527-м.

Петру мы должны быть благодарны и за самый главный новогодний атрибут — ёлку. Как следует из приведённого указа, царь в приказном порядке перенёс старую германскую и голландскую традицию на русскую почву. Ёлки под угрозой штрафа стали устанавливать в трактирах и кабаках, только не внутри, как сейчас, а снаружи. Но постепенно обычай прижился и теперь уже никто не вспоминает, что вообще-то он не наш исконный, а подсмотрен на Западе и насильно навязан монаршей волей.

И всё же, несмотря на государево повеление, чужеродные новогодние традиции на Руси приживались слабо. Императорский двор и заискивающая перед властью аристократия гуляли широко и шумно, впрочем, они и в другие дни мало в чём себе отказывали. Народ же, как водится, безмолвствовал. Новый год если и праздновали, то не по велению души, а скорее из-за того, что глупо было бы его не повеселиться, коль баре сами велят. Но о формировании народной традиции встречи Нового года в XVIII и первой половине XIX столетия речь не шла, а о существовании главных праздничных персонажей Деда Мороза и Снегурочки на Руси тогда даже не подозревали. Они появились гораздо позже.

Как это ни парадоксально, но русское Средневековье таких персонажей не знало. Во всяком случае, в привычном сегодня облике. Впервые они появляются менее 200 лет назад, ближе к середине XIX века, причём как литературные герои, совершенно не связанные с традицией празднования Нового года.

Г. Олтаржевский