Евгений Евтушенко

Зашумит ли клеверное поле,

Заскрипят ли сосны на ветру,

Я замру, прислушаюсь и вспомню,

Что и я когда-нибудь умру.

Но на крыше возле водостока

Встанет мальчик с голубем тугим,

И пойму, что умереть — жестоко

И к себе, и, главное, к другим.

Чувства жизни нет без чувства смерти.

Мы уйдем не как в песок вода,

Но живые, те, что мертвых сменят,

Не заменят мертвых никогда.

Кое-что я в жизни этой понял,—

Значит, я недаром битым был.

Я забыл, казалось, все, что помнил,

Но запомнил все, что я забыл.

Понял я, что в детстве снег пушистей,

Зеленее в юности холмы,

Понял я, что в жизни столько жизней,

Сколько раз любили в жизни мы.

Понял я, что тайно был причастен

К стольким людям сразу всех времен.

Понял я, что человек несчастен,

Потому что счастья ищет он.

В счастье есть порой такая тупость.

Счастье смотрит пусто и легко.

Горе смотрит, горестно потупясь,

Потому и видит глубоко.

Счастье — словно взгляд из самолета.

Горе видит землю без прикрас.

В счастье есть предательское что-то —

Горе человека не предаст.

Счастлив был и я неосторожно,

Слава богу — счастье не сбылось.

Я хотел того, что невозможно.

Хорошо, что мне не удалось.

Я люблю вас, люди-человеки,

И стремленье к счастью вам прощу.

Я теперь счастливым стал навеки,

Потому что счастья не ищу.

Мне бы — только клевера сладинку

На губах застывших уберечь.

Мне бы — только малую слабинку —

Все-таки совсем не умереть.