Н. С. Лесков и книга

Даровитый самоучка, Н. С. Лесков всю жизнь был неутомимым охотником за знаниями. «Я нигде не окончил курса, – говорил он, – но не могу сказать, чтобы я не учился, так как до седых волос не расстаюсь с книгой». Первое знакомство с книгой произошло на Панином хуторе Кромского уезда Орловской губернии, где прошли детские годы. «Из всех книг, которые я прочёл в продолжение всей моей жизни, самое памятное и самое глубокое впечатление дали мне следующие: A) «Сто четыре священные истории» с картинками. Я выучился грамоте сам, без учителя, и прочёл эту книгу, имея пять лет отроду. Все её истории сразу врезались мне в память, но не все они меня удовлетворили: по ним я очень полюбил Иисуса Христа, но удивлялся, что он на некоторые предлагавшиеся вопросы отвечал как будто неясно и невпопад.

Это меня мучило, и я стал подозревать, что тут что-то не так рассказано. После я читал множество книг, но всё это всё-таки помнил и всегда хотел узнать: так ли Христос отвечал, как написано в книге «Сто четыре священные истории». Б) Вторая памятная мне книга была «Чтение из четырёх евангелистов». Личность Христа из неё мне более выяснилась, но ответы его совопросникам по-прежнему оставались неясными. Это было в первом классе гимназии, когда мне было десять лет».

«Во время моего пребывания в Орловской гимназии у г-жи Зиновьевой была богатая библиотека, доставлявшая мне массу материала для чтения; я прочёл её почти всю. Так началось моё умственное развитие.»

В 1850-х годах Лесков разбирает свою детскую библиотеку. Большую часть её подарил он гостомельским ребятишкам, а две книги увёз с собой. В экспозиции Орловского дома-музея Н. С. Лескова представлены эти уникальные книги. Вот «Новая российская азбука» 1819 года издания. В ней даны образцы правильного написания букв, несколько изречений, предназначенных для упражнения в чистописании. На трёх из них пометы Лескова: «Ведай, что одеяние души твоей есть тело, того ради береги его от скверности», «Помышляй о том ежи есть праведно», «Ленивые никогда не наживаются, а проворные сидят часто голодными». Также отмечена писателем фраза «Кто с плутом водится, и сам таков же будет».

Начало литературной деятельности связано с книжной темой. 20 мая 1860 года Н. С. Лесков пишет о том, что очень дороги русские книги в Киеве. «У наших книгопродавцев вы не купите ни одной книжки по той цене, которая за неё объявлена. 18 мая в магазине Степана Ивановича Литова мне подали давно жданную книжку. Завернув её и положив в карман своего пальто, я подал приказчику рублёвый билет и попросил 80 коп. сдачи. Вообразите же мое удивление, когда приказчик объявил мне, что сдачи требуется не 80 коп., а только 60, потому что книга у них продаётся не по 20 копеек, как назначено на её этикетке, а по 40. Причину мне объяснили обыкновенной фразой: «Не берите; и по этой цене уже все почти разобраны, а ещё никто не спорил». Заплатив за книгу двойную цену, я ушёл из магазина Степана Ивановича Литова, размышляя: где же край этому злоупотреблению бесконкурентностью».

В своих первых заметках Лесков поднимает вопрос, к которому был неравнодушен на протяжении всей своей жизни и литературного творчества – распространению книг среди неимущих и малообеспеченных слоёв населения.

B статье с хлёстким названием «Литературный разновес для народа» он зло высмеивал «чтиво, которым насыщают простолюдинов бойкие издательства, в то время как казённое закрыло даже свою лавку на Литейной улице, потому что заведовавший ею синодский чиновник «прокинулся на счётах» – иными словами, проворовался. Кто бывал в Москве у Проломных Ворот или в старом Охотном Ряду, где в тёмном проходе пряталась от взоров духовной полиции лавка старопечатных книг Тихона Большакова, тот знает, как велика и прочна привычка грамотного русского простолюдина в воскресный день «покопаться в книжках». Где бы ни был Н. С. Лесков, в Орле, Киеве, Пензе, Пскове, Москве или Санкт-Петербурге, он везде завсегдатай книжных магазинов. В Киеве памятен ему книжный магазин Оглоблина на Крещатике, в Москве – магазин Кольчугина на Никольской и «гнездившиеся» там же книжные лавочки. В Петербурге до последних лет Н. С. Лесков – постоянный покупатель книжных магазинов Кожанчикова, Клочкова, Мелина, Мельникова, Семёнова.

Любимым местом общения писателей являлись встречи в определённых книжных магазинах. «Ах, как славно нам жилось в то время! – вспоминал Лесков первые свои годы в Петербурге. – Литераторы, и молодые, и старые, сходились вместе ежедневно или в книжном магазине Д. Е. Кожанчикова против Публичной библиотеки или в магазине Печаткина. Шли оживлённые разговоры, споры, рассказы».

Корреспондент «Петербургской газеты» В. В. Протопопов писал, что в кабинете Лескова масса мебели, «заваленной книгами». «Книги грудами навалены на трёх больших столах», – замечает он же, рассказывая о своей встрече с Лесковым в 1894 году. Но основная часть лесковской библиотеки размещалась в спальне, обстановка которой, наряду с комодом, диваном, состояла из беспретенциозных книжных шкафов. По оценке И. А. Шляпкина – известного профессора литературы и библиофила, после Лескова осталась библиотека, заключавшая в себе до трёх тысяч томов. Однако судьба этого ценнейшего собрания оказалась поистине печальной. Немало книг пропало ещё при жизни писателя. В кабинете Лескова висела надпись на картоне «Bcё, кроме книг». Смысл этого изречения объяснял сам Николай Семёнович так: «Злейшими врагами наших библиотек я считаю тех из наших друзей-приятелей, которые неотступно преследуют нас своими просьбами «одолжить книгу прочесть». Они-то именно и есть настоящие истребители наших библиотек. У меня даже нет тех книжек «Русского вестника», где печатались мои сочинения, – всё я роздал собственными руками. И вот теперь я, наконец, решил наклеить на стене своего кабинета эту надпись».

С этим горестным «изустным» признанием книголюбивого писателя красноречиво перекликается его мольба, написанная на переплёте 1-го издания «Народных русских легенд, собранных Афанасьевым»: «Добрые люди! Не крадьте у меня эту книжку. Уже три такие книжки украдены. О сём смиренно просит Николай Лесков».

Вскоре после кончины Лескова большая часть его библиотеки была продана. 7 января 1896 года Андрей Николаевич Лесков писал, что оставил себе книг «на сумму около 800-900 р.» и думает их «держать в долготу дней»: «В остальном я уже не властен». Эти книги составили основу собрания, находящегося ныне в Орле в фондах литературного музея Тургенева.

Дошедшая до нас часть библиотеки свидетельствует об энциклопедической широте читательских интересов писателя: отечественные классики и античные авторы, русский фольклор и исследования европейских социологов, религиозно-нравственные сочинения, книги по истории, философии, медицине, военному делу, справочные издания. Уцелевшие книги писателя, хранящие следы его чтения, восторгов, раздумий, страстного приятия или отрицания прочитанного, помогают глубже разобраться в духовных исканиях Лескова, исследовать неповторимо своеобразный сплав его сочинений.

Источник: http://opravda.ru/print.php?news.2743