О великой дружбе двух композиторов

Когда родился Моцарт, Гайдну было двадцать четыре года. Но когда Моцарт родился, не загорелась никакая звезда на небе, и волхвы не приходили - поэтому Гайдн был не в курсе. Правда, уже через шесть лет Моцарт заявил о себе на всю Европу, но Гайдн как раз начал работать у Эстерхази, старался, головы от партитур не поднимал - и тоже как-то не обратил на это внимания.Понадобилось ещё почти двадцать лет, чтобы Гайдн с Моцартом наконец встретились. Моцарту было двадцать пять лет, он был молодой, веселый и неженатый. Он ещё не написал ни Дон Жуана, ни сороковую симфонию, ни Фантазию ре-минор, ни кларнетовый квинтет. Общественность знала его главным образом как пианиста-виртуоза, а сам он больше всего на свете любил танцевать, пить шампанское, играть в бильярд и тратить деньги. Гайдну было почти пятьдесят, и он тоже был вполне молодой и веселый, только весёлость его была совсем иного рода; и в бильярд он вовсе не играл, а деньги - копил. Но Моцарта Йозеф нисколько не осуждал; ему это и в голову не приходило - он им восхищался. Моцарту казалось, что он нашёл второго отца - отца, который не ругает его за легкомыслие, не попрекает расточительностью, не вмешивается в его любовные дела, - а только смотрит восторженно и говорит, - Вольфганг, ты самый великий композитор из всех, кого я знаю. А Гайдну вообще казалось, что он нашёл клад. И никакая, даже самая легкая тень зависти не касалась его сердца - правда, опер Гайдн больше не писал, - почти не писал. Посмотрел на оперы Моцарта, потом на свои, потом снова на моцартовские, - и решил, что лучше будет писать симфонии. И так они дружили целых десять лет - Моцарт посвятил Гайдну шесть струнных квартетов, а Гайдн ходил на репетиции Così fan tutte; Моцарт хвалил Гайдна своему другу Кожелуху, а Гайдн хвалил Моцарта вообще всем. А когда Гайдн собрался в Лондон, Моцарт всё волновался и говорил, - куда Вы едете, Папа? Вы же даже не знаете английского. А Гайдн отвечал - мой язык, слава Богу, понимают по всему миру. И Гайдн уехал - и очень хорошо, надо сказать, пожил в Лондоне, - на свободе от службы и в большом почете. А Моцарт умер, - и Гайдн плакал по нему всю жизнь, потому что больше такого друга ему не повстречалось.