Восстановление государственно-церковных отношений в годы войны и послевоенный период (1941 – 1957 гг.)

Творческое объединение «Вестники Оренбуржья»,

руководитель Мишучков А.А.

Уважаемые ребята!

 На этом занятии вы узнаете об открытии церквей в годы войны, о помощи фронту духовенства, о военно-патриотической деятельности Церкви, о подвиге веры архиепископа Мануила (Лемешевского).

Будьте внимательны, в конце занятия вам предстоит ответить на ряд вопросов!

Восстановление государственно-церковных отношений в годы войны и послевоенный период (1941 – 1957 гг.)

Открытие церквей

В годы Великой Отечественной войны органы власти вынуждены были изменить своё отношение к религиозным организациям. С началом войны антирелигиозная пропаганда стала ослабевать. Прекратились аресты священнослужителей. Реалии военного положения диктовали необходимость проведения политики, направленной на гражданское единение. Продолжение конфронтации власти и религии могло привести к опасному расколу в обществе. В результате уже в последние военные годы органы власти переходят к проведению более либеральной религиозной политики. Церковные организации, занявшие с первых дней войны патриотическую позицию, стали союзниками Советского государства в борьбе против фашизма и обрели, тем самым, возможность построить свои отношения с властью на новых условиях.

Деятельность Союза воинствующих безбожников переориентировалась. Центральный совет этой организации постановлением президиума от 27 июня 1941 г. призвал все общества активнее проводить антифашистскую пропаганду и принимать непосредственное участие в оказании помощи фронту путём сбора подарков, тёплых вещей бойцам и средств в Фонд обороны, взять шефство над военными госпиталями и пр.

Но Чкаловский областной совет воинствующих безбожников к марту 1942 г. фактически прекратил своё существование. Центральный совет Союза направил письмо в Чкаловский обком ВКП(б) с просьбой принять меры по восста­новлению деятельности облсовета. Работников Союза предлагалось привлечь к сбору среди эвакуированного населения материалов, характеризующих преступления фашистов на оккупированных территориях: разрушение зданий религиозного культа, использова­ние церковных помещений под конюшни, уборные, над­ругательства и убийства священнослужителей, оскорбление религиозных чувств верующих¹. В сохранившихся антирелигиозных ячейках продолжилась работа, которая в условиях войны была направлена в большей степени на распространение естественнонаучной информации. Лекции по этой тематике продолжались читаться в г. Бугуруслане и в Акбулакском, Александровском, Бузулукском, Покровском, Саракташском, Соль-Илецком рай­онах².

С началом войны отмечался и рост религиозности населения, как на фронте, так и в тылу. Из заключения вернулись многие представители духовенства, которые начали активную нелегальную пропагандистскую деятельность. Нелегальные молитвенные собрания были зафиксированы в сёлах Саракташского, Секретарского, Свердловского, Ташлинского районов. В окрестностях Орска монахини закрытого Покровского монастыря ежедневно проводили в частных домах чтение акафистов и Псалтири, организовывались тайные службы. В г. Чкалове органами госбезопасности были выявлены квартиры, в которых совершались тайные богослужения (ул. Островского, 35, ул. Кавалерийская, 65), а также наиболее активные священники: иеромонах Антоний (Новиков), священник Георгий Тучин, священник Иоанн Расчёткин, священник Борис Кротевич. На богослужениях присутствовало от 18 до 50 верующих. Отмечалась также активизация религиозной деятельности бывших монахинь Успенского монастыря, состоящих на учёте органов госбезопасности: А. Ф. Шубиной, М. А. Неверовой, Н. И. Котовой, Е. Н. Ломакиной, А. Т. Неведровой³.

Усилились и эсхатологические ожидания конца света, распространялись различного рода слухи и письма. В селе Зелёный луг Шарлыкского района в 1941 г. были обнару­жены семь анонимных писем, в колхозе им. В. И. Ленина Соль-Илецкого рай­она ещё пять писем. В них содержались призывы к колхозникам молиться, не работать в выходной день, размножать тексты и ждать перемены в жизни. В г. Чкалове, в районе Новостройки, в почтовые ящики подбрасывали записки, в которых верующим обещалось счастье, а неверующим посылались угрозы⁴. Кроме того, отмечалось проведение коллективных молитвенных соб­раний и обрядов, связанных с «обновлением икон». При этом местные органы власти не обнаруживали в подобного рода действиях признаков провокаций и подстрекательств и не усматривали антисоветской направленности в выступлениях верующих⁵.

Следует отметить, что в соответствии с планами эвакуации органов управления, в связи с угрозой захвата столицы фашистскими войсками Патриархия должна была быть вывезена в г. Чкалов. Однако руководству РПЦ удалось добиться принятия распоряжения, по которому Патриархия эвакуировалась вместо Чкалова в г. Ульяновск⁶.

Изменения в государственно-церковных отношениях нашли своё отражение в постановлениях СНК СССР: «О порядке открытия церквей» от 28 ноября 1943 г., «О порядке открытия молитвен­ных зданий религиозных культов» от 19 ноября 1944 г. и «О православных церквях и молитвенных домах» от 1 декабря 1944 г. Религиозные организации обрели права юридических лиц, а церковные приходы получили возможность снова пользоваться колокольным зво­ном.

Координацию взаимоотношений между органами государства и религиозными организациями РПЦ был призван осуществлять Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР, созданный в соответствии с постановлением Правительства от 14 сентября 1943 г. Председателем этой структуры был назначен Г. А. Карпов. На местах также назначались уполномоченные по делам РПЦ. В оперативном отношении они подчинялись Совету, а финансирование их деятельности осуществлялось за счёт местных средств. 5 февраля 1944 г. была утверждена инструкция, определяющая характер и направления деятельности уполномоченных Совета на местах. В их обязанности входило: ведение учёта религиозных организаций и культовых сооружений, рассмотрение поступающих заявлений о регистрации религиозных обществ, наблюдение за соблюдением на местах законодательства о религиозных культах.

Первым уполномоченным по Чкаловской области был назначен Пётр Григорьевич Тептярев, возглавлявший до этого один из хозяйственных отделов Чкаловского облисполкома. Но уже в марте 1944 г. его освободили от занимаемой должности. На его место был назначен И. В. Михалкин, которого вскоре сменил А. В. Дымов⁷.

В соответствии с изменениями законодательства, регулирующего государственно-церковные отношения, определялась трёхступенчатая процедура регистрации религиозного общества. Для принятия решения о государственной регистрации своё мнение по каждому конкретному вопросу должны были высказать местный и областной исполкомы, после чего окончательное решение принималось в Совете по делам РПЦ. Именно от мнения местных властей и представленных ими материалов, а также от позиции уполномоченного, чаще всего зависло решение, принимаемое в Совете. Но, несмотря на сложность процедуры регистрации, начался постепенный процесс возрождения религиозной жизни, легализации действующих религиозных организаций и возвращения культовых зданий.

Ещё в 1943 г., сразу после создания Совета по делам РПЦ верующие Чкаловской области подали 3 ходатайства о регистрации религиозных обществ. Но облисполком не дал по ним положительного заключения, ограничившись формальными отписками. К июлю 1944 г. на рассмотрение уполномоченному Совета по Чкаловской области поступило 37 заявлений о регистрации православных общин. К концу этого года уполномоченному было подано уже 61 ходатайство из 6 городов и 30 сельских районов.

В январе 1944 г. заместителем начальника УНКГБ по Чкаловской области И. М. Козыревым было направлено в облисполком письмо с обоснованием важности, в целях осуществления государственного контроля, открытия в г. Чкалове зарегистрированного здания религиозного культа. В качестве такового была предложена Никольская церковь. 12 апреля 1944 г. облисполком рассмотрел 4 заявления верующих. Инициативную группу граждан, ходатайствующих о регистрации общины в г. Чкалове возглавлял Н. П. Кузьмин. Заявление о регистрации религиозного общества в г. Чкалове и возвращении верующим Никольской церкви было удовлетворено. Остальные 3 ходатайства, об открытии церквей в г. Орске, с. Абрышкино Грачёвского района и второй церкви в г. Чкалове, отклонены⁸.

Решением Совета по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР от 8 мая 1944 г. община при Никольской церкви в Оренбурге была зарегистрирована. Но здание церкви было занято под эвакуированные в 1942 г. из Москвы и Ленинграда архивы Наркомата внутренних дел, поэтому до марта 1945 г. церковная служба проводилась в небольшом арендованном частном доме без окон и дверей, расположенном рядом с церковной площадью. С апреля по август 1944 г. настоятелем Никольского храма служил священник Георгий Иоаннович Тучин.

Священник Г. И. Тучин

После возвращения храма остро стал вопрос поиска колоколов. В 1945 г. Эвакобанк выделил вновь открытому приходу два колокола. Ещё три колокола были переданы Росснабсбытом⁹. 3 августа 1946 г. уполномоченный Совета обратился с письмом к директору завода «Автозапчасть» с просьбой выдать церковному совету Никольского кафедрального собора имеющийся на заводе церковный колокол¹⁰.

В 1944 г. на заседании облисполкома было рассмотрено ещё 14 заявлений о регистрации новых православных общин, из них удовлетворены были 3 ходатайства верующих об открытии Покровской церкви в с. Студенцы Гавриловского района, храма во имя Покрова Пресвятой Богородицы в с. Верхняя Платовка Покровского (ныне Новосергиевского) района и молитвенного дома в честь Воскресения Господня в райцентре г. Абдулино. Остальные заявления были отклонены.

В годы войны здание Покровской церкви в с. Студенцы Гавриловского (ныне Саракташского) района использовалось как зернохранилище или пустовало. Настоятелем церкви был назначен Георгий Хлуденёв. После открытия в церковь в дни религиозных праздников стекались верующие со всех близлежащих районов области. Священником Покровской церкви в с. Верняя Платовка служил Степан Николаевич Акашев. Настоятелем Воскресенского молитвенного дома в г. Абдулино был назначен Сергей Николаевич Негочевский.

В конце 1944 г. облисполком удовлетворил ходатайство верующих г. Бузулука о регистрации православного общества. Документы были направлены в Совет по делам РПЦ, но окончательное решение о регистрации общины и передаче верующим Всесвятской церкви было принято в Москве только в августе 1947 г.

В апреле 1945 г. Советом по делам РПЦ было разрешено открытие Покровской церкви в с. Спасское Сорочинского района и Казанско-Богородицкой церкви в с. Черкассы Сорочинского района. В мае 1946 г. принято решение об открытии Покровского молитвенного дома в г. Орске. Также в 1946 г. службы возобновились в церкви Казанской Божией Матери в г. Соль-Илецке и в Никольской церкви в с. Верхняя Павловка Чкаловского района.

Установка колокола на звонницу Никольского молитвенного дома в г. Орске. Около 1947 г.

В этот же период была официально зарегистрирована община РПЦ в г. Илек. Священником Никольского молитвенного дома был назначен Василий Иванович Златогорский.

В июне 1945 г. было подано ходатайство о регистрации религиозного общества в г. Медногорске. В апреле 1946 г. на это было получено согласие Совета по делам РПЦ, а в августе 1947 г. группе верующих было выдано и разрешение на строительство здания новой церкви. Был заказан проект и получено разрешение на выделение земельного участка. На собранные с членов общины деньги (порядка 360 тыс. рублей) закуплен строительный материал. Но в условиях распределения закупка была осуществлена незаконно, что создало дополнительные проблемы при строительстве Никольского молитвенного дома¹¹.

17 марта 1947 г. уполномоченным Совета был зарегистрирован Иоанно-Предтеченский молитвенный дом в г. Орске. В посёлке Октябрьском Ленинского района г. Орска, вблизи Южуралникелькомбината, ещё в 1945 г. верующими был построен молитвенный дом. В 1946 и 1947 гг. за счёт средств членов общины были приобретены два дома для причта по обе стороны от молитвенного здания. Строительство осуществлялось самовольно, и земельный участок официально не отводился под строительство. По городскому генплану эта земля отводилась комбинату, и поэтому впоследствии, когда Южуралникель начал расширятся, здание молитвенного дома было снесено.

В этом де году были открыты Успенская церковь в Бугуруслане и Михайло-Архангельский молитвенный дом в Сорочинске. Последним, в марте 1948 г. по решению Совета был открыт Покровский молитвенный дом в р. п. Акбулак. После этого регистрация новых религиозных объединений практически прекратилась.

В подавляющем большинстве случаев верующие получали отказ на свои ходатайства. Чаще всего отказ мотивировался органами власти тем, что культовые здания были заняты под хозяйственные или культурные нужды и отсутствовала возможность их освобождения. Так, верующие с. Пономарёвка в 1944 г. ходатайствовали о регистрации общества РПЦ и возвращении Казанской церкви, но получили отказ в связи с тем, что помещение церкви было приспособлено под ссыпной пункт. Позднее верующие обращались с жалобами и просьбами о помощи к уполномоченному Совета А. В. Дымову, непосредственно к председателю Совета Г. Г. Карпову, к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию, но положительного результата так и не достигли¹².

В июле 1944 г. своё заявление о регистрации православной общины направили верующие с. Шахтёрстрой Домбаровского района. Они ещё в 1943 г. приобрели себе дом и переоборудовали его под молитвенный дом. На богослужение в общину периодически приезжали священники из Орска¹³.

10 июня 1944 заявление о регистрации подали представители религиозной общины п. Акбулак. Они просили возвратить общине здание церкви, закрытой в 1935 г. и используемой под клуб.

Так же в июне 1945 г. с заявлением об открытии церкви и регистрации православной общины обратились верующие с. Алексеевска Асекеевского района. В октябре 1945 г. данное ходатайство было отклонено решением Чкаловского облисполкома, так как здание церкви было переоборудовано под зернохранилище¹⁴.

В июле 1945 г. с заявлением о регистрации православной общины обратились верующие с. Егорьевка Абдулинского района. После получения отказа верующие в октябре 1947 г. подали новое ходатайство, которое, впрочем, уже 2 февраля 1948 г. было снято с рассмотрения уполномоченным Совета¹⁵.

По данным на апрель 1944 г. из 327 закрытых церквей свободны были только 8 культовых сооружений, а остальные заняты под хозяйственные нужды. Например, в Оренбурге церковь в Красном город­ке использовалась под детскую молочную кухню, Дмитриевская церковь была занята автомобильной ротой Южно-Уральского военного округа, в здании церкви в с. Бёрды размещались мастерские ФЗО завода № 404¹⁶.

Остро ощущался недостаток профессиональных кадров священнослужителей, поэтому в ряде храмов службы проводили люди, не имеющие духовного образования.

Помощь фронту.

Во всех действующих православных приходах совершались богослужения «Во славу русского оружия, вождей и воинства». Чкаловской епархией в военные и послевоенные годы оказывалась материальная помощь вдовам и сиротам. Совершались благодарственные молебны и проповеди патриотической направленности. За 1944 г. только Никольской церковью г. Чкалова было передано в Фонд обороны 40 тыс. рублей. Ещё 10 тыс. рублей было направлено в районный совет на приобретение подарков детям фронтовиков. 70 тыс. рублей было сдано в Фонд обороны молитвенным домом г. Абдулино, а настоятель этого молитвенного дома А. Свистунов направил ещё 55 тыс. рублей. От имени религиозной общины с. Верхняя Платовка Покровского района на нужды фронта было отправлено 38325 рублей. Настоятель церкви в с. Верхняя Платовка Акашев из личных средств сдал на эти цели 16 400 рублей¹⁷. Управляющий делами Чкаловской епархии А. Архангельский внёс в Фонд обороны сумму в размере 100 тыс. рублей¹⁸. Верующие Бузулука отправили на нужды фронта 30 тыс. рублей. Им от имени И. В. Сталина была направлена благодарственная телеграмма.

В счёт государства в 1946 г. Чкаловской епархией было перечислено более 1000 рублей и приобретено облигаций ещё на 700 рублей¹⁹.

В послевоенные годы отмечалась активизация деятельности бродячего духовенства, «юродивых» и самозванцев, которые возбуждали у населения различные суеверия. Так, в районах Чкаловской области органами власти была пресечена деятельность иеромонаха Серафима (Поздеева), Ивана Шевченко, «старца Иоанна», «царской дочки Анастасии», отца Кондратия²⁰.

Постепенно выстраивалась и структура церковного управления в регионе. В 1943–1944 г. Чкаловскую епархию временно окормлял митрополит Крутицкий Николай (в миру Борис Дорофеевич Ярушевич) (1892–1961), а в 1944–1945 гг. – архиепископ Ижевский Иоанн (в миру Сергей Васильевич Братолюбов) (1882–1968).

Митрополит Николай (Ярушевич) Архиепископ Иоанн (Братолюбов)

В августе 1944 г. для организации церковной жизни в г. Чкалове и округе он направил иеромонаха Адама (в миру Адриана Георгиевича Свистунова) (1888–1977), который стал новым настоятелем Никольского собора и благочинным всех церквей епархии.

Иеромонах Адам

Но уже в декабре 1944 г. Священным Синодом РПЦ в регион был послан в качестве временно управляющего делами Чкаловской епархии протоиерей Александр Архангельский. Первым его решением стало увольнение с должности благочинного церквей епархии иеромонаха Адама (Свистунова). 21 апреля 1945 г. бывший настоятель Никольской церкви Адам (Свистунов), староста церкви Иван Дмитриевич Шиховцев и член церковного совета Василий Игнатьевич Суреев были арестованы. 23 марта 1946 г. особым совещанием при МВД СССР Адам (Свистунов) был осуждён за антисоветскую деятельность на 8 лет лишения свободы²¹.

Наконец, в феврале 1945 г. Чкаловская епархия была восстановлена назначением на её кафедру епископа Мануила (в миру Виктора Викторовича Лемешевского) (1884–1968).

Епископ Мануил (Лемешевский)

Епископ Мануил (Лемешевский) (1945-1948)

Он родился 18 апреля (1 мая) 1884 г. в г. Луге Санкт-Петербургской губернии., в дворянской семье. В 1903 г. Окончил Николаевскую классическую гимназию в г. Либаве и осенью этого же года поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, который окончил в 1910 году. В студенческие годы увлёкся литературной деятельностью, занимался библиографией. С 1906 г. был избран членом Русского Библиографического общества, созданного при Санкт-Петербургском университете. Но в 1909 г. серьёзно заболел брат Павел и Виктор дал обет принять монашество, если брат пойдет на поправку. 28 октября 1910 г. В. В. Лемешевский был принят послушником в Ново-Столпенскую пустынь Тверской епархии. 2 июня 1911 г. его постригли в монахи с именем Мануил. 11 декабря 1911 Мануил был рукоположен в иеродиакона, а 16 сентября 1912 года– в иеромонахи.

С августа 1912 г. по август 1916 г. Мануил служил в Семипалатинске помощником начальника Киргизской духовной миссии Омской епархии. В 1916 г. поступил в Петроградскую Духовную академию, но доучившись до 3-го курса в результате революционных событий был вынужден отправиться в Муромский монастырь. В августе 1918 года отец Мануил был отправлен в Олонецкую епархию, где занимался обследованием и описанием памятников местной церковной старины. Вернувшись в Петроград с 4 сентября 1919 г. стал настоятелем Спасской домовой церкви Александро-Невского общества трезвости. Параллельно Мануил продолжал заниматься библиографией. В 1919 г. поступил на службу старшим библиотекарем при Всероссийском центральном педагогическом музее Главпрофобра Наркомпроса РСФСР. В 1920 г. восстановился в Петербургском университете. В этом же году он окончил Высшие библиотечные курсы и с 1921 по 1923 гг. работал старшим библиотекарем библиотеки им. Луначарского в Петрограде. Параллельно преподавал на богословских пастырских курсах с 1921 по 1923гг.

По поручению Патриарха Тихона Мануил возглавил борьбу с обновленчеством в Петрограде. В сентябре 1923 г. в Донском монастыре он был возведён Патриархом Тихоном в сан епископа Лужского и получил назначение на должность викария Петроградской епархии. Результатом активной деятельности Мануила стало то, что за несколько недель 83 из 115 обновленческих храмов перешли в ведение Патриарха. 2 февраля 1924 г. он был арестован и приговорён к трёхгодичной ссылке, которую провёл в Соловецком монастыре (1924-28гг.). Там Мануилом был написан ряд научных работ: «Соловецкий Некрополь», «Соловецкие письма о епископстве», «Новый Соловецкий патерик»,«Соловецкие синодики». Вернувшись из ссылки, он поселился в Московском Даниловом монастыре. С 1928 по 1929 гг. служил епископом Серпуховским и викарием в г. Москве. В конце 1931 г. Мануил был снова арестован и после длительного одиночного заключения в мае 1932 г. направлен в ссылку в Мариинск (Новосибирской области), где пробыл до весны 1936 г. После освобождения поселился на станции Завидово (Калининской области), где составлял «Словарь советских сокращений, условных наименований и шифров». 18 апреля 1939 г. был снова арестован по делу Истинно-Православной Церкви и отправлен в Канск, где пробыл 4 года. В общей сложности срок, отбытый Мануилом в тюрьмах и ссылке, составлял 11 лет. Осенью 1944 г. Мануил освободился и с ноября 1944 г. по февраль 1945 г. находился в Тамбовской епархии, где совершал службы в кафедральном соборе со святителем Лукой (Войно-Ясенецким).

14 февраля 1945 г. владыка Мануил возглавил Чкаловскую кафедру²². В июле этого же года он был утверждён епископом Чкаловским и Бузулукским. 21 апреля 1946 г., на Пасху, возведён в сан архиепископа. В свои келейники Мануил взял пономаря Ивана Снычёва (впоследствии митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна). При нём был восстановлен архиерейский хор, который возглавлял регент Василий Прокофьевич Косарев.

А.А. Савин (крайний слева), иеромонах Иоанн

(Снычёв) и архиепископ Мануил (Лемешевский), фото 1947 г.

Епископом Мануилом было создано Епархиальное Управление, сформирована система благочинных округов: Чкаловский, Орский, Бузулукский и Бугурусланский. Благочинными были назначены протоиереи С. Н. Ногачевский, А. П. Остроумов, К. С. Плясунов и священник С. М. Акашев. Также были введены должности разъездных священников для проведения богослужений в тех районах, где не было молитвенных учреждений. Для этого Мануилом были выданы разрешения 5 священнослужителям. Всего же в период с 1945 г. по 1948 г. было зарегистрировано 17 разъездных священников, приписанных к тем районам области, где не было действующих церквей. Они осуществляли богослужения и отправляли требы на домах у верующих. Благодаря их работе с паствой верующие возбуждали ходатайства о регистрации православных религиозных организаций. К середине 1948 г. на средства, собранные во время богослужений, проводимых разъездными священниками, верующими было приобретено 22 здания под молитвенные дома, и религиозные группы настойчиво добивались их регистрации. Деятельность разъездных священников, благодаря усилиям уполномоченного Совета А. Н. Березина, к концу 1948 г. была полностью ликвидирована. Почти все приобретённые верующими здания под молитвенные дома были переданы сельсоветам под культурные нужды (сёла Матвеевка, Домбаровка, Нижне-Озёрное, Краснохолм, Каликино, ст. Сырт и др.). Не переданы были только два молитвенных дома, в сёлах Кардаиловка и Андреевка, которые стояли пустыми. В 1950 г. верующими предприняли попытки проведения в этих молитвенных домах церковных служб, но бывший разъездной священник Баранов в Кардаиловке и вернувшийся из ссылки бывший псаломщик Круглов в Андреевке были обложены непомерными налогами, что вынудило их прекратить проведение молитвенных собраний.

В 1946 г. впервые с 1919 г. на праздник иконы Табынской Божьей Матери из г. Чкалова в Башкирию отправился крестный ход. С 12 июня по 6 июля 1947 г. было организовано ещё одно шествие из г. Чкалова в Табынск. Но в 1948 г. уполномоченный Совета А. В. Дымов порекомендовал Мануилу воздержаться от проведения крестного хода.

Большим событием стало проведение 12–13 февраля 1947 г. съезда духовенства и мирян Чкаловской епархии. Участие в работе съезда приняли 17 делегатов от духовенства и 18 – от мирян. С докладом по теме «Патриотическая деятельность Чкаловской епархии за 1946 г.» выступил протоирей о. Сергий Ногачевский²³. На съезде было принято решение о создании Епархиального фонда, за счёт которого должны были осуществляться меры, направленные на укрепление епархии: оказываться помощь особо нуждающимся приходам во время строительства или ремонта храмов, а также нуждающимся престарелым членам клира; выделяться средства на содержание стипендиатов, готовящихся к поступлению в духовные учебные заведения Московского Патриархата и на финансирование самих этих учебных заведений²⁴. При Чкаловском епархиальном архиерее было решено создать склад утвари, богослужебных книг и пр. Епархиальный фонд должен был формироваться за счёт отчисления 4 % от ежемесячных оборотных сумм каждого прихода. Впоследствии, в 1948 г. епархиальный фонд по требованию уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви А. Н. Березина был закрыт, как незаконный. Архиепископом Мануилом была составлена «Памятка пастыря», которая также обсуждалась на съезде²⁵.

Епископ Мануил и духовенство Чкаловской епархии на I Епархиальном съезде 12–15 февраля 1947 года

В послевоенный период верующие Чкаловской области продолжили подавать ходатайства о регистрации религиозных обществ. В 1946 г. они направили 47 заявлений об открытии храмов, а в 1947 г. – ещё 26 прошений²⁶. В этом их активно поддерживал архиепископ Мануила.

Так, в сентябре 1946 г. архиереем было направлено прошение Председателю Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР с просьбой поддержать ходатайство верующих г. Оренбурга об открытии Покровской церкви на Аренде. Несмотря на отсутствие положительного ответа, впоследствии было подано ещё 3 ходатайства с аналогичной просьбой. 31 июля 1948 г. исполком Облсовета принял решение об отказе группе верующих в открытии в г. Оренбурге Покровской церкви. Своё согласие с этим решением в сентябре 1948 г. высказал и Совет по делам Русской Православной церкви при Совете Министров СССР.

Более успешным было ходатайство верующих с. Нижняя Павловка Чкаловского района. Осень 1944 г. владыка Мануил благословил проведение ремонтно-реставрационных работ в здании Никольской церкви и создание приходской общины. В ноябре 1946 г. владыкой было совершено освящение Никольского храма с. Верхняя Павловка.

Особую настойчивость в вопросе регистрации православных религиозных обществ проявляли верующие с. Бёрды Чкаловского района, с. Пречистинка Гавриловского района, с. Черепаново Покровского района, с. Толкаево Сорочинского района, с. Лоховка Державинского района, п. Кувандык и других населённых пунктов области. Уполномоченный в своём отчёте за 1948 г. отмечал, что представители инициативной группы верующих с. Черепанова за полтора года были у него на приёме более 40 раз, а верующие из Кувандыка – более 30 раз²⁷.

Духовенство г. Бузулука. В центре – благочинный

протоиерей Константин Плясунов, фото 1946 – 1947 года

Петропавловский храм г. Бузулука

Протоиерей Николай Шетнев,

настоятель Петропавловского храма

Несмотря на значительные трудности, благодаря активной деятельности архиепископа Мануила и настойчивости верующих в 1948 г. было открыто 4 церкви и молитвенных дома. К апрелю 1948 г. в Чкаловской области официально действовало уже 20 церквей и молитвенных домов РПЦ.

Таблица 2.

Церкви и молитвенные дома РПЦ, действовавшие в Чкаловской области к апрелю 1948 г.²⁸

Кроме того, в большинстве районов области общины верующих действовали и без регистрации.

Архиепископ Мануил (Лемешевский) и духовенство Чкаловской епархии. Около 1947 г.

Штат священнослужителей к началу 1947 г. составлял 56 человек (46 священников и 10 диаконов). В 1948 г. были рукоположены 4 священника и 2 диакона. Из числа молодёжи 8 человек направлены на учебу в духовные семинарии. Существующие штатные расписания, определяющие максимальную численность священнослужителей, не позволяли увеличить количество духовенства. Большинство священнослужителей в разное время отбывали наказание в лагерях и ссылке за антисоветскую деятельность.

Каждая служба заканчивалась проповедью. Во многом благодаря этому только за 1948 г. в православную веру из других вероисповеданий перешли 52 человека.

Постепенно укреплялось финансовое положение епархии. Одним из самых прибыльных был свечной сбор. В 1947 г. благодаря усилиям архиепископа Мануила в г. Чкалове открылась епархиальная свечная мастерская. Уже за первый год работы в ней было изготовлено 6641 кг свечей. Несмотря на ликвидацию епархиального фонда пожертвования на храмы от верующих были значительными. В 1948 г. было пожертвовано 623934 руб. (14,38 % от общего епархиального дохода)²⁹.

В г. Чкалове Мануил увлечённо занимался литературной деятельностью. Им были составлены «Патерик Оренбургский» и «Патерик Бузулукский», «Алфавитный указатель имён всех святых, местночтимых подвижников и праведников благочестия с X века до 1917 года», много он работал над составлением каталога русских православных архиереев. Часть этого труда была закончена к 1947 г. и даже направлена в печать³⁰. Знание богословской литературы в сочетании с великолепной памятью помогали ему в исторических изысканиях во всех областях церковной истории, а тем более архиереологии. Основной упор был сделан на биографии русских архиереев периода с 1897 по 1947 годы. Профессор Московской духовной академии, протоиерей С. В. Савинский, ознакомившись с этим трудом, порекомендовал дополнить его списками литературных трудов архиереев и подать в Совет академии в качестве научного труда. После войны в Оренбурге появилось много людей, у которых не было жилья и средств к существованию. Тогда владыка распорядился во дворе своего дома поставить котёл и варить там еду для бедных. Многим помогали купить билеты, чтобы выехать в другие регионы. Всё это стало одной из причин очередного ареста епископа Мануила 4 сентября 1948 г. Митрополита обвинили, в частности, в организации религиозной агитации среди молодёжи, а также в дискредитации советской власти путём устройства благотворительных обедов для бедных во дворе своего дома. После 8 месяцев следствия Мануил был приговорён к 10 годам лишения свободы и направлен в Потемские лагеря в Мордовии. Отбыв в заключении 7 лет, архиерей вышел на свободу по амнистии в декабре 1955 г. и был назначен сначала временным управляющим, а потом архиепископом Чебоксарским и Чувашским. В 1956 г. он был реабилитирован. Следующим местом служения Мануила стала Куйбышевская и Сызранская епархия, куда он был назначен архиепископом в марте 1960 г. В ноябре 1965 г. в связи с состоянием здоровья он ушёл на покой. Скончался митрополит Мануил 12 августа 1968 г. и был погребён в притворе Покровского собора г. Куйбышева (ныне Самары)³¹.

Менее года, с 19 сентября 1947 г. по 7 июня 1948 г. уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви по Чкаловской области был А. А. Черновалов. При нём регистрация новых религиозных организаций фактически прекратилась. К началу 1948 г. в Чкаловской области официально действовали 24 церкви и молитвенные дома. На рассмотрении у уполномоченного Совета находилось 39 ходатайств об открытии церквей и молитвенных домов.

Преосвященный Борис (Вик), епископ Чкаловский и Бузулукский (1949 – 1950 гг.)

В миру Борис Иванович Вик. Родился 28 августа 1906 года в г. Саратове в семье рабочего. В 1917 году окончил два класса Саратовского духовного училища. В 1923 году поступил в саратовский Спасо-Преображенский монастырь, где нёс послушание иподиакона. В 1925 году окончил 5-ю Советскую школу 2-й ступени г. Саратова. В 1926 году рукоположен во диакона целибатом в обновленческой церкви. В июне 1928 года благословлён в рясофор с именем Серафим, в марте 1930 года последовало пострижение в мантию с именем Борис. В 1930–1931 годы состоял клириком в Рязанской епархии. В 1931 году мобилизован на военную службу в тыловое ополчение. В 1934 году принят в общение с Московской Патриархией в монашеском достоинстве, без признания хиротоний. В мае 1935 года рукоположен в диаконы, затем в иеромонахи. Вскоре о.Борис был арестован и в июне 1935 года осуждён, в июне 1937 года освобождён. До 1942 года работал в гражданских учреждениях. В ноябре 1942 года иеромонах Борис был возведён в сан игумена, а в августе 1943 года в сан архимадрита. 4 апреля 1944 года хиротонисан во епископа Нежинского, викария Черниговской епархии. С апреля 1945 года – епископ Черниговский. С 13 января 1947 года – епископ Саратовский и Вольский. 18 ноября 1948 г., вместо арестованного епископа Мануила, временное управление Чкаловской епархией было поручено епископу Саратовскому Борису (в миру Борису Ивановичу Вику) (1906–1965). 19 января 1949 г., по призыву владыки в Саратове состоялся крестный ход на Иордань. Во время Крещенского водоосвящения и купания в проруби присутствовали тысячи людей. Подобного рода действия были расценены как «несанкционированное отправление религиозного культа». Факт «разгула мракобесия» в Саратове, попал в центральные газеты, и это событие получило широкий общественный резонанс. Поэтому Священный Синод был вынужден сделать епископу Борису строгое замечание и 4 марта 1949 г. перевёл его на Чкаловскую и Бузулукскую кафедру.

К началу управления Чкаловской епархией епископом Борисом относится одно любопытное предание. Вновь назначенный епископ Борис по обычаю должен был поклониться Табынской иконе Божией Матери. Однако увидев темный лик иконы, новый епископ отказался поклоняться, сказав, что ему ничего на иконе не видно. «И вдруг свет осиял святую икону, и Матерь Божия отвернулась от него». Поражённый владыка повелел всем беспрекословно поклоняться святой иконе, объявил сбор серебра и золота на ризу Богородицы, и установил петь после каждой литургии «Высшую» перед иконой³².

При нём постепенно возрождался Никольский собор в г. Оренбурге. Была отремонтирована кровля, восстановлен иконостас, внутренняя масляная окраска была заменена на роспись, весной 1949 г. во дворе церкви разбили сад³³.

В этот период советские органы власти в очередной раз пересмотрели систему государственно-церковных отношений. Это выразилось в усилении профилактической работы органов госбезопасности, направленной на снижение религиозной активности. В немалой степени этому способствовала соглашательская позиция епископа Бориса, перед которым уполномоченный Совета А. Н. Березин поставил задачу уменьшения количества приходов, численности духовенства и сокращения времени на воскресные проповеди. В 1949 г. были арестованы и осуждены протоиерей С. Н. Ногачевский и священник Смирнов.

Епископ Борис (Вик) и духовенство Чкаловской епархии. Около 1949 г.

К этому следует добавить, что с 1948 г. была практически прекращена регистрация новых религиозных обществ. В инструкции, направленной в адрес всех уполномоченных на местах в апреле 1948 г., «категорически» предлагалось прекратить всякую регистрацию религиозных общин. Более того, постепенно, под различными предлогами, местные органы власти стали разбирать на стройматериалы хорошо сохранившиеся, но пустующие храмы, а также молитвенные дома, действующие без регистрации. Так, решением Чкаловского облисполкома в конце 1940-х гг. были снесены или демонтированы церкви в сёлах Покровка и Никольское Сорочинского района, Васильевка Белозерского района, Покровка Александровского района, Миролюбовка Сорочинского района, молитвенный дом в с. Илькульган Шарлыкского района.

Сокращалось и количество богослужений, проводимых в рабочие дни. В райцентрах Акбулак, Кувандык, Саракташ, Сорочинск, Соль-Илецк богослужения стали проводится только по субботам и воскресеньям³⁴. Епископ Борис сам очень редко выступал с проповедями и не требовал произнесения проповеди после службы в других приходах. На учёбу в духовные училища никто не направлялся. Был рукоположен только один священник.

Резко сократилось количество подаваемых ходатайств. К концу 1949 г. на рассмотрении уполномоченного Совета находилось всего 7 заявлений верующих о регистрации религиозных общин. Наибольшую настойчивость в этом вопросе проявляли верующие с. Шарлык. Они начали подавать свои ходатайства ещё с 1945 г., но всё время получали отказ в связи с отсутствием у общины молитвенного здания. Приобрести же здание они не могли, так как не имели зарегистрированной общины, обладающей статусом юридического лица, и не на кого было оформить покупку. Также активно обращались верующие сёл Нижняя Покровка и Андреевка, станции Сырт.

Если в 1948 г. её общий доход составил 4337 тыс. 788 рублей, то в 1949 г. – 3921 тыс. 135 рублей. При этом основная часть дохода – 2463 тыс. 873 рубля в 1949 г. были получены от продажи свечей. Ещё 579 тыс. 938 рублей были получены от продажи просфор, 377 тыс. 725 рублей – от продажи крестиков и венчиков, 88 тыс. 772 рубля – от пожертвований и 410 тыс. 827 рублей принёс тарелочно-кружечный сбор³⁵.

В июне 1950 г. епископ Борис был командирован в Берлин для ознакомления с церковной жизнью Германской епархии. 26 сентября этого же года он был назначен епископом Берлинским и Германским. В октябре 1951 года был возведён в сан архиепископа и назначен временно исполняющим обязанности экзарха Московской Патриархии в Западной Европе. С июля по октябрь 1954 года управлял Ярославской епархией. В октябре того же года назначен Патриаршим экзархом Северной и Южной Америки, архиепископом Алеутским и Североамериканским, одновременно ему поручили управление Краснодарской епархией. В апреле 1956 года переведён на Херсонскую и Одесскую кафедру с поручением временного управления Ворошиловградской епархией и сохранением полномочий экзарха. 25 февраля 1959 года был возведён в сан митрополита. 5 февраля 1965 года владыке был предоставлен отпуск, который он проводил в Сочи, где и скончался. Митрополит Борис похоронен на кладбище одесского Успенского монастыря.

Высокопреосвященный Варсонофий (Гриневич), архиепископ Чкаловский и Бузулукский (1950 – 1953 гг.)

31 октября 1950 г. на Чкаловскую кафедру был переведён епископ Семипалатинский и Павлодарский Варсонофий (в миру Константин Диомидович Гриневич) (1875–1958).

Епископ Варсонофий (Гриневич)

Родился владыка 16 мая 1875 года в деревне Катынь Смоленского уезда и губернии в бедной крестьянской семье. По окончании министерского 2-классного училища в селе Досугове в 1889 году поступил во 2-й класс Мстиславского духовного училища, во время обучения самостоятельно обеспечивал себя. В 1898 году окончил Могилёвскую духовную семинарию по 1-му разряду, был принят на казённый счёт в Казанскую духовную академию, которую окончил в 1902 году со степенью кандидата богословия. В том же 1902 году женился на дочери небогатого землевладельца Могилёвской губернии, служил учителем русского языка, истории и географии. В 1911 году был казначеем Краснинского уездного казначейства Смоленской губернии, позднее Бельского уездного казначейства, с 1914 года – податным инспектором Бельского уезда. В 1917–1920 годы заведовал школой 2-й ступени в Горецком уезде. В октябре 1920 года, после смерти сына, был рукоположен во священника. В 1922 году овдовел. 20 июня 1927 года был арестован и приговорён к пяти годам ИТЛ, наказание отбывал в Соловецком лагере особого назначения. В 1931 году по болезни и старости был освобождён с заменой недостающего срока высылкой в Онежский край, осенью 1932 года освобождён с правом повсеместного проживания. Служил священником в Московской области. 14 декабря 1945 года был пострижен в монашество в Патриаршей домовой церкви Макарием (Даевым), епископом Можайским, с именем в честь свт. Варсонофия, епископа Тверского. 17 декабря был возведён в сан архимандрита. 30 декабря того же года был хиротонисан во епископа Гродненского и Барановичского. Организовал в городе Гродно богословско-пастырские курсы. Обращался к местному уполномоченному Совета по делам РПЦ за разрешением создать при кафедральном соборе братство. «Начал активно поднимать деятельность церкви и авторитет духовенства» (из отчёта уполномоченного Совета по делам РПЦ). С 18 ноября 1948 года – епископ Семипалатинский и Павлодарский. С 31 октября 1950 года переведён на Чкаловскую и Бузулукскую кафедру. 16 ноября 1953 года, согласно прошению, уволен на покой. С 29 июля 1954 года – епископ Калининский и Кашинский. С 31 июля 1954 года по 8 февраля 1956 года временно управлял Великолукской епархией. Активно поддерживал «всякое начинание, направленное на расширение и активизацию церковной деятельности» (отчёт уполномоченного по Калининской области). Особо заботился о восстановлении храмов. 8 февраля 1956 года был возведён в сан архиепископа. Скончался 13 марта 1958 года и погребён в городе Калинине на Николо-Малицком кладбище.

Одним из первых распоряжений владыки Варсонофия в Оренбурге было письменное указание о проведении ежедневных служб во всех церквях и молитвенных домах епархии. Если при Мануиле службы проходили ежедневно во всех церквях, то к концу 1949 г. в 13 из 23 церквей службы велись только по воскресеньям и в дни религиозных праздников (г. Орск, р. п. Акбулак, р. п. Саракташ, р. п. Кувандык, в сёлах Черкассы, Георгиевка, Илек, Нижняя Павловка, Студенцы, Яшкино, Верхняя Платовка, Черепаново и др.). Ежедневные службы продолжались только в церквях и молитвенных домах, действующих в городах: Чкалове (в 2-х церквях), Бузулуке (в 2-х церквях), Орске (1 церковь), Бугуруслане, Абдулино, Медногорске, Соль-Илецке и Сорочинске. Но реализовать в полной мере это распоряжение не получилось, и в январе 1951 г. оно Варсонофием было отменено. После богослужений во всех храмах епархии стали читаться проповеди.

Особо острым являлся кадровый вопрос, численность священнослужителей значительно сократилась. Если на 1 апреля 1948 г. в 24 действующих церквях и молитвенных домах служили 57 священнослужителей (из них 39 в городах, 5 в рабочих посёлках и 13 в сёлах), то к 1 июня 1951 г. в епархии оставалось только 42 зарегистрированных служителя церкви (30 в городах, 3 в рабочих посёлках и 9 в сёлах) и 11 диаконов. В г. Чкалове по двум церквям численность священников совратилась с 11 до 8. В Бузулуке, также по двум церквям, количество священников сократилось с 7 до 4 человек. На одного священника стало меньше в церквях г. Абдулино, г. Соль-Илецк и в Никольской церкви г. Орска. Вместо двух по одному священнику осталось в церквях, действующих в р. п. Акбулак, р. п. Кувандык, с. Георгиевка, с. Илек. Не осталось зарегистрированных священников в с. Верхняя Павловка. Уполномоченный Совета А. Н. Березин объяснял сокращение численности священников, прежде всего, падением доходов в церквях, связанным со снижением посещения верующими храмов и обрядности. Из-за этого, по его мнению, началась «грызня» среди духовенства, и настоятели церквей сами обращались к епископу Борису с просьбами о сокращении количества священников в приходах. Епископ, предприняв неудачную попытку примерить священников, всё же пошёл на сокращения служителей церкви. При Варсонофии жалобы настоятелей продолжались, но епископ упорно не соглашался пойти на сокращение численности духовенства³⁶. Более того, Варсонофий к октябрю 1951 г. добился увеличения на 7 человек штата священников и на 3 – диаконов.

Епископ Варсонофий (Гриневич) с духовенством и прихожанами в г. Бузулуке. Начало 1950-х гг.

Владыка Варсонофий предпринял попытку открытия месячных богословско-пастырских курсов, но разрешено это ему не было. Тогда он дал указание всем священникам епархии поступать на заочное обучение в духовные семинарии и академии. Все священники епархии должны были являться в домовую архиерейскую церковь для проверки уровня своих знаний и умения проповедовать. Священники проводили службы и читали проповеди в Никольском соборе, и епископ часто их публично срамил.

Новым архиереем осуществлялась ротация кадров священнослужителей. Наиболее способные, по мнению Варсонофия, были переведены из сёл и рабочих посёлков в более крупные городские приходы. Соответственно часть священников была отправлена на их место в сельские приходы, что, разумеется, не могло не вызвать у них возмущения. Так, например, священник церкви в г. Медногорске Хлуденёв был переведён в с. Черкассы, священник Варин отправлен из г. Сорочинска в рабочий посёлок. За штат были уволены настоятель Бузулукской церкви благочинный Спиридонов, священник Пашин из Соль-Илецка и диакон Свиридов из г. Медногорска. Едва избежал этой участи и ещё один благочинный Ионов. Священник Николай Юновидов из г. Орска был снят с должности с запрещением службы на один год. За «пьянство и развал церковной службы» был выведен за штат священник Нижне-Павловской церкви Никита Иноземцев. За попытку дачи взятки уполномоченному так же был снят с должности и осуждён диакон Соль-Илецкой церкви Ливанов.

Правда, уже через три месяца после увольнения за штат, священники Пашин и Юновидов были возвращены к службе, несмотря на то, что Варсонофий считал их неблагонадежными и агентами МГБ³⁷. Пашин был направлен служить в с. Черкассы. В ноябре 1950 г. за штат был переведён диакон церкви в г. Сорочинске Алексей Николаевич Пономарёв, но уже в следующем году он был восстановлен и зарегистрирован уполномоченным Совета. Также в октябре 1951 г. был возвращён на службу ранее переведённый за штат диакон Андрей Макарович Царёв. Однако пробыв в этой должности всего 7 дней, он прибыл к уполномоченному для получения регистрационной справки и попытался «отблагодарить» чиновника, дав ему 100 рублей. За этот поступок он тут же был снят с регистрации и решением суда приговорён к 3 годам лишения свободы условно.

Настоятель молитвенного дома в Сорочинске Сергей Прохоров был снят с должности в 1951 г. по настоянию уполномоченного Совета, которому стало известно о том, что священник около десятка раз проводил обряд «изгнания бесов».

Епископ дал указание всем священникам епархии совершать требы на домах у верующих, посещать прихожан в дни религиозных праздников. Варсонофий требовал вернуться к обряду похорон умерших с выносом, что с 1949 г. делалось не во всех приходах. Также епископ запретил духовенству ходить в светской одежде.

Владыка установил строгую финансовую отчётность и провёл ревизию финансовой деятельности в ряде приходов. Для благочинных был установлен обязательный объезд всех приходов не менее одного раза в месяц, после чего епископ заслушивал их отчёты.

Ещё одним из начинаний епископа Варсонофия, которое по причине противодействия властей не было реализовано, было преобразование свечной мастерской в завод по производству свечей. Но просьба о строительстве цехов завода была отклонена. Власти полагали, что для епархии достаточно иметь небольшую мастерскую.

В мае 1951 г. в связи со строительством сортировочной станции комбината «Южуралникель» в Ленинском районе г. Орска был закрыт Иоано-Предтеченский молитвенный дом. Его священники и прихожане были распределены между Покровским и Никольским молитвенными домами, которые действовали в г. Орске.

Иоанно-Предтеченский молитвенный дом в г. Орске

С 3 мая по 10 июня 1951 г. епископ Варсонофий объездил большинство приходов своей епархии, побывал в 18 церквях и молитвенных домах, где проводил службы³⁸.

О сохранившейся в сёлах области высокой религиозности свидетельствует следующий случай. В июле 1951 г. в Кузнецовом роднике у с. Ново-Никитино Александровского района кем-то из жительниц села был увиден образ Божьей Матери. К роднику началось массовое паломничество верующих. На нелегальные богослужения собиралось по нескольку сотен человек. В результате вопрос был решён путём строительства колхозом вблизи источника животноводческой фермы. Паломничество прекратилось.

К октябрю 1951 г. в Оренбургской епархии действовало 12 церквей и 11 молитвенных домов. В них служило 40 священников (28 в городах, 3 в рабочих посёлках и 9 в сёлах) и 11 диаконов (10 в городах и 1 в рабочем посёлке). К началу 1952 г. численность духовенства в епархии увеличилась до 43 священников и 12 диаконов.

В начале 1950-х годов продолжилось увеличение экономического давления на служителей культов. Количество пожертвований от прихожан ежегодно увеличивались, но они не могли угнаться за темпами роста налогового бремени на духовенство. В 1950 г. пожертвования от верующих епархии составили 71 тыс. 892 рубля. Продажа свечей принесла дохода на 2489 тыс. 101 рубль. От продажи просфор поступило 586 тыс. 469 рублей, от продажи крестиков и венчиков – 368 тыс. 74 рубля. Тарелочно-кружечный сбор принёс епархии ещё 376 тыс. 41 рубль дохода. Общий доход по епархии в 1950 г. составил 3892 тыс. 247 рублей. В 1951 г. доходы епархии выросли до 4495 тыс. 748 рублей. В том числе от продажи свечей было получено 2873 тыс. 339 рублей, от продажи просфор – 627 тыс. 138 рублей, от продажи крестиков и венчиков – 418 тыс. 781 рубль, от пожертвований – 192 тыс. 969 рублей, тарелочно-кружечный сбор – 383 тыс. 523 рубля. Отмечая усиление религиозной активности, повышение доходности епархии и увеличение количества прихожан в церквях, уполномоченный Совета А. Н. Березин связывал это, прежде всего, с активностью епископа Варсонофия³⁹.

С 1951 г. налогом стали облагаться причтовые отчисления в пользу епархии, в том числе подарки духовенству. В 1952 г. в два раза по сравнению с 1950 г. был увеличен подоходный налог на священнослужителей. Например, священники храма в Бузулуке вместо 8–9 тыс. рублей в год стали платить 16–18 тыс. рублей. В г. Орске подоходный налог за два года увеличился с 7–8 тыс. рублей до 16–24 тыс. рублей. В результате священники Никольского молитвенного дома г. Орска и Покровского молитвенного дома г. Медногорска были вынуждены перейти на твёрдые оклады.

Постоянно сталкиваясь с запретами и ограничениями, епископ Варсонофий очень переживал. Это сказалось на состоянии его здоровья. Сильно заболев в начале 1953 г., владыка подал прошение Патриарху Алексию об уходе на покой. Пусть и не сразу, но эта просьба была удовлетворена и 16 ноября 1953 г. епископ Варсонофий покинул свой пост.

Во время его болезни в 1953 г. Чкаловской епархией временно управлял епископ Иероним (в миру Владимир Иванович Захаров) (1897 – 1966).

Епископ Иероним (Захаров)

Преосвященный Михаил (Воскресенский),

епископ Чкаловский и Бузулукский (1953–1957),

епископ Оренбургский и Бузулукский (1957–1959)

В миру Михаил Дмитриевич Воскресенский. Родился 27 декабря 1897 года в селе Николаевке Путивльского уезда Курской губернии. Выходец из старинного священнического рода: его отец, дед, прадед служили в Курской епархии. Отец – священник Дмитрий Григорьевич Воскресенский, после кончины жены принял монашество с именем Дамиан и в 1918 году был хиротонисан во епископа. Расстрелян в 1937 году. В 2000 на Юбилейном Архиерейском Соборе Православной Церкви архиепископ Курский Дамиан был причислен к лику святых.

Обучался Михаил в Обоянском духовном училище и Смоленской духовной семинарии. В 1915–1916 годах состоял студентом историко-филологического факультета Петроградского университета. С сентября 1916 по декабрь 1917 года – на военной службе. В 1918 – 1919 годах продолжал образование на историко-филологическом факультете Киевского университета. С июня 1919 года по сентябрь 1922 года находился в рядах Советской армии. С 1923 года – на гражданской службе в Средней Азии, а с 1926 года – в Москве. С июля 1941 года по 20 мая 1946 года в звании офицера служил в Советской армии и был участником Великой Отечественной войны. Неоднократно был ранен и контужен, имел боевые награды.

В годы военной службы Михаил Воскресенский подружился с другим офицером Владимиром Елховским. Они вместе, после демобилизации, направились в Патриархию при всех своих боевых наградах. Патриарх Алексий I (Симанский) очень тепло их принял и благословил на принятие священного сана. 24 ноября 1946 года рукоположен во священника к Богоро-дице-Рождественской церкви г. Москвы. С 30 декабря 1948 года – священник Антиохийского подворья в г. Москве. 21 ноября 1953 года пострижен в монашество с именем Михаил. 1 декабря того же года в Трапезном храме Троице-Сергиевой лавры состоялось наречение его во епископа. А 4 декабря он был хиротонисан во епископа Чкаловского и Бузулукского в Богоявленском патриаршем соборе. Хиротонию совершали: Патриарх Алексий I (Симанский), митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич). С 7 декабря 1957 года стал именоваться Оренбургский и Бузулукский. 2 января 1954 г. новый епископ прибыл в г. Чкалов. Владыка Михаил много сил и времени отдавал приходским храмам, заботился об их украшении в православном духе. Он собрал большую коллекцию высокохудожественных церковных орнаментов, которые использовал при сооружении, восстановлении или ремонте храмов.

Преосвященный Михаил заботился и о сохранении исконных церковных традиций, о чистоте Православия, об уставности богослужений. Архиепископа Михаила отличали незлобие, доброта, милосердие, евангельски детское восприятие духовного мира. К людям, которые причиняли ему неприятности, он никогда не терял благорасположения. То, что другого могло задеть или даже оскорбить, он сносил благодушно, кротко, как бы не замечая обиды.

Общение с владыкой приносило человеку духовное обновление. Он обладал даром духовно воздействовать на другие сердца, возгревать евангельское настроение духа, зажигать огонь Христовой веры. Как архипастырь и духовный наставник, архиепископ Михаил имел постоянную молитвенную настроенность. Горячая молитва была делом всей его жизни и определяла строй и характер всех совершавшихся им богослужений.

С 15 августа 1959 года по 1960 год – временно управляющий Челябинской епархией. С июня 1960 года – временно управляющий Казанской епархией. 23 ноября того же года утверждён епископом Казанским и Марийским. С июня 1961 года – управляющий Ижевской епархией. 25 февраля 1963 года возведён в сан архиепископа. С 7 по 23 октября 1967 года – архиепископ Уфимский и Стерлитамакский; 23 октября вторично назначен архиепископом Казанским и Марийским и временно управляющим Ижевской епархией. 25 июля 1975 года уволен на покой, согласно прошению. Как клирики, так и прихожане уважали и любили своего владыку. Со слезами они смотрели на него, когда он в последние годы пребывания на Казанской кафедре, несмотря на недуг, немощный телом, но крепкий духом, часто посещал храм и неопустительно совершал богослужения в каждый воскресный и праздничный день. Особо благоговел архиепископ Михаил перед Казанской иконой Божией Матери и казанскими святителями. Казанский образ владыка глубоко чтил ещё до архиерейства и всегда с любовью и радостью читал перед ним акафист.

В Казани архиепископа Михаила хорошо знали и уважали за высокодобродетельную жизнь, эрудицию и культуру не только православные, но и татары-мусульмане. Он отличался открытым, общительным, жизнерадостным характером и остроумием. Нельзя не помянуть добрым словом пропо-веднических и богословских трудов почившего архипастыря. Его краткие, но глубоко назидательные поучения всегда доходили до сердец всех слушавших его.

Замечательную характеристику дал почившему архипастырю в надгробном слове Высокопреосвященнейший архиепископ Волоколамский Питирим (Нечаев): «Архиепископа Михаила я знал немногим менее половины его земной жизни. Я помню его мирским человеком. Поражало в нём сочетание выправки офицера и глубокой мягкости души, высокой внутренней культуры. Уже тогда это был необычайный человек. Он был монахом прежде

монашества, он был священником прежде священства. Он прекрасно знал православное богословие, русскую духовную литературу, у него была превосходная библиотека. С ним было легко и радостно общаться. В нём не было суеты, не было кичливости, присущей некоторым носящим высокие человеческие звания. Он был прост и одновременно величествен. Помню, когда я уже работал в редакции нашего журнала, я рад был получать от него конверты, открывать их, чтобы найти всего одну страничку проповеди; и его проповедь всегда появлялась в нашем журнале». Обширные познания из области отечественной истории и словесности владыка впоследствии дополнил хорошим знанием истории Русской Православной Церкви. Он был тонким и глубоким знатоком русской поэзии. В библиотеке Московской духовной академии хранится большая его работа «Духовная тема в русской поэзии».

Владыка Михаил ревностно исполнял уставы и каноны Православной Церкви. Он неопустительно совершал молитвенное правило до последних дней своей жизни, а когда силы оставляли его, то просил близких читать ему

молитвы вслух. Владыка Михаил отличался нестяжательностью и умер в глубокой нищете. 17 октября 1976 года, в Неделю 17-ю по Пятидесятнице, в праздник обретения мощей святителей Гурия Казанского и Варсонофия Тверского, архиепископ Михаил причастился последний раз. Скончался архипастырь 21 октября 1976 года. Отпевание было совершено архиепископом Волоколамским Питиримом. Погребён на Пятницком кладбище г. Москвы, по правую сторону алтаря.

7 июля 1954 г. было опубликовано Постановление ЦК КПСС «О недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах её улучшения». Принятие этого постановления послужило усилению атеистической пропаганды на местах. Только в газете «Чкаловская коммуна» в 1954 г. было опубликовано 18 статей атеистического содержания. Снова увеличилась сумма налога на духовенство. В связи с непосильностью налогового бремени отказались официально служить в своих храмах священники Звенигородский, Евдокимов, Растригин, Адушев. Чтобы избежать налогового бремени, они были вынуждены проводить богослужения нелегально.

Результатом многочисленных жалоб на нарушение государственно-религиозного законодательства стало принятие 10 ноября 1954 г. нового постановления ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». После опубликования этого постановления давление власти на верующих и духовенство епархии заметно ослабело. Численность верующих, посещающих церкви и молитвенные дома, снова стала расти, увеличилось число треб и количество совершаемых священниками церковных таинств. В храмы снова пошла молодёжь. В газетах практически перестали появляться публикации атеистического содержания.

После принятия постановления ЦК КПСС от 10 ноября 1954 г. значительно повысилась и активность верующих, направленная на открытие новых церквей и молитвенных домов. Если в 1954 г. было подано всего 3 ходатайства о регистрации, то в 1955 г. направлено 14 заявлений об открытии 10 церквей, а в 1956 г. уполномоченный рассматривал уже 31 ходатайство об открытии 18 церквей и молитвенных домов.

По-прежнему проявляли настойчивость верующие сёл Шарлык, Пономарёвка, Ново-Покровка, Лоховка (Державинский район), Краснохолм, станции Сырт (Переволоцкий район) и станции Айдырля (Кваркенский район). Ходатайства о регистрации от религиозных групп этих населённых пунктов регулярно поступали с 1945 г. К ним добавились ходатайства верующих с. Новоархангеловка Шарлыкского района, с. Сосновка Кваркенского района, с. Нойкино и с. Павлушкино Мордово-Боклинского района, с. Ивановка Ивановского района, с. Капитоновка Переволоцкого района, с. Ново-Никитино Октябрьского района, с. Октябрьское и других сёл. По мнению уполномоченного, активность верующих этих деревень была связана с запретом местных властей приглашать к себе на дом священников из действующих в соседних сёлах храмов для отправления религиозных обрядов. Снятие этого ограничения, с точки зрения уполномоченного, могло привести к значительному снижению активности верующих в вопросах регистрации⁴⁰.

Но постоянные отказы на ходатайства, а также разрешение священникам совершать требы на домах у верующих повлияли на сокращение количество заявлений. В 1957 г. было подано уже только 13 ходатайств об открытии 7 церквей⁴¹. Верующие с. Преображенка (Свердловский район), с. Грачёвка, с. Шарлык и ст. Айдырля направляли ходатайства дважды на протяжении этого года. Также свои заявления подавали православные жители с. Октябрьское, с. Ивановка, с Капитоновка и п. Красноярский (Кваркенский район). Причём верующие писали свои прошения не только в облисполком, но и в Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете министров СССР и в Верховный Совет.

Епископ Михаил (Воскресенский) с причтом Никольского собора г. Оренбурга. Середина 1950-х гг.

В 1957 г. в Оренбургской епархии официально действовали 17 церквей и молитвенных домов: Никольский кафедральный собор и Михайло-Архангельский молитвенный дом в г. Чкалове, Петропавловский собор и Всехсвятская церковь в г. Бузулуке, Никольская церковь и Покровский молитвенный дом в г. Орске, Успенская церковь в г. Бугуруслане, Казанская церковь в г. Соль-Илецке, Воскресенская церковь в г. Абдулино, Покровский молитвенный дом в г. Кувандыке, Казанская церковь в с. Черкассы, Семёновский молитвенный дом в п. Саракташ, Покровский молитвенный дом в р. п. Акбулак, Никольский молитвенный дом в р. ц. Илек, Покровская церковь в с. Верхняя Платовка, Никольский молитвенный дом в г. Медногорске и Михайло-Архангельский молитвенный дом в г. Сорочинске.

Епископ Михаил и духовенство Оренбургской епархии, конец 1950-х годов

Уполномоченный Совета А. Березин в своих отчётах отмечал значительное увеличение числа молящихся в дни религиозных праздников. Так, в 1957 г., во время водосвятия в Покровском молитвенном доме г. Орска ограда была переполнена. Во время опускания священником креста в бак с водой верующие устроили настоящую давку, перевернули и смяли бак. Священнику пришлось повторить процедуру, используя стоящую рядом кадку, и лично раздавать святую воду. Также многолюдно было и в Никольской церкви г. Орска. Во время погружения креста в воду некоторые верующие стреляли из охотничьих ружей и пускали голубей.

В пасхальные дни 1957 г. произошёл сильный разлив рек, вследствие чего движение по некоторым дорогам, прежде всего грунтовым, стало крайне затруднительным. В результате количество молящихся было меньше на 40–60 %, чем в предыдущем году. В г. Кувандыке на праздничную службу смогли добраться только порядка 40–50 человек, так как молитвенный дом, находящийся на окраине города, был отрезан разливом р. Сакмара и оказался со всех сторон окружён водой. В Орске район Старого города вместе с Покровским молитвенным домом был затоплен, и богослужения там не проводились⁴². В мае 1957 г. настоятель В. И. Рожков был вынужден обратиться за разрешением на проведение ремонтно-строительных работ, так как здание молитвенного дома и надворные постройки в результате наводнения сильно пострадали.

Отмечалось и увеличение паломничества верующих к водным источникам и другим святым местам. В 1956 г., в день 9-й пятницы у «Романова родника» в Белозерском районе собралось порядка 60 человек. В 1957 г. в этот день к роднику пришло уже около 100 верующих. К святому роднику у с. Кузла Пономарёвского района в 1956 г. собралось 80–90 человек, а в 1957 г. – уже 120–150 верующих. К святому роднику у с. Советское в 1956 г. собралось 15–20 человек, а в 1957 г. – 25–30 верующих. К роднику у с. Григорьевка Екатериновского района прибыло 5–8 человек в 1956 г. и 15–20 человек в 1957 г. Кроме того, в день 9-й пятницы в 1957 г. по 15–25 верующих собирались на горе у с. Октябрьское, в пещере с. Сорокино Пономарёвского района, у родника хутора Лунева Шарлыкского района.

Священнослужители в молитвенных собраниях у святых источников не участвовали, так как были заняты в этот день в действующих церквях. Хоровое пение молитв в основном организовывали бывшие монашки, которые приносили иконы Табынской Божьей матери⁴³.

Епископ Михаил (Воскресенский) и протоиерей Константин Плясунов на службе в Никольском соборе г. Оренбурга

Количественные показатели совершаемых в этот период таинств сохраняли свою стабильность, а уровень приходских доходов имел тенденцию к постепенному росту. В 1955 г. пожертвования от верующих епархии составили 643 тыс. рублей, в 1956 г. было пожертвовано 668 тыс. рублей, а в 1957 г. – уже 710 тыс. рублей. Общая же сумма денежных поступлений в Чкаловской епархии составила в 1955 г. – 4952,3 тыс. рублей; в 1956 г. – 7086,5 тыс. рублей, в 1957 г. – 8427,3 тыс. рублей. Таким образом, доля пожертвований в общем объёме поступлений находилась в пределах 8,4–12,9 %.

Основные доходы церквей епархии по-прежнему шли от продажи свечей. В 1950 г. от них было получено 2489 тыс. рублей, в 1953 г. – 2836 тыс. руб., в 1955 г. – 3313 тыс. руб., в 1956 – 3741 тыс. руб. В свечной мастерской работало 9 человек. В 1956 г. ими было изготовлено 9,6 тыс. свечей. Из них в пределах епархии было реализовано 8 тыс. и по другим епархиям – 1,9 тыс.

В 1957 г. в Оренбургской епархии было совершено 14213 крещений, 1911 венчаний, 4303 отпеваний. В 1958 г. проведено 13996 крещений, 1695 венчаний, 3859 отпеваний⁴⁴.

Постепенно сокращалось количество ходатайств о регистрации религиозных общин. Если в 1956 г. было подано 31 заявление на открытие 18 церквей, то в 1957 г. уже только 13 ходатайств об открытии 7 церквей⁴⁵.

В сентябре 1957 г. настоятель Покровской церкви в с. Верхняя Платовка пробился на приём к председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову с просьбой разрешить покупку верующими церковного колокола, который без всякого применения висел на козлах у входа в колхозное правление. Но даже это обращение не помогло, и разрешение на приобретение колокола так и не было получено⁴⁶.

Епископом Михаилом был взят курс на омоложение священнослужителей в приходах. За первые два года своего служения ему удалось сменить около половины священников епархии на более молодых и энергичных служителей. В 1957 г. из 48 священников епархии 23 были посвящены в духовный сан уже в послевоенные годы. Из 22 настоятелей церквей 13 были молодыми. Из 13 диаконов 8 человек также относились к молодым. При этом большинство молодого духовенства не имели духовного образования. Так, из числа молодых священников и диаконов только 9 человек окончили духовную семинарию.

Епископ Михаил (Воскресенский) с духовенством, хором и послушниками Никольского собора г. Оренбурга. Середина 1950-х гг.

Омоложение состава священнослужителей способствовало укреплению епархии, повышению активности священников, росту посещаемости верующими и увеличению финансовой прибыли приходов. В храмах начались работы по реконструкции и восстановлению внутреннего убранства. Так, в 1956 г. в соборе г. Чкалова позолотили купола, сделали новый иконостас. На стенах и потолке собора стёрли сделанную годом ранее живопись и нанесли новую. В Абдулино на украшение церкви было потрачено 190 тыс. руб., в г. Сорочинске – около 150 тыс. руб., в Соль-Илецке – около 80 тыс. руб.

Более состоятельные приходы негласно оказывали помощь другим общинам, где доходы были ниже. Несмотря на запрет властей на осуществление взаимопомощи между приходами, епископ Михаил в 1957 г. собрал по более богатым городским церквям 125 тыс. рублей и передал их для четырёх наиболее остро нуждающихся сельских храмов. К таким храмам относились, например, церкви в сёлах Верхняя Павловка и Черепаново. Но после того, как епископ поставил на эти приходы молодых настоятелей, посещаемость и доходность в этих церквях значительно выросли.

Это вызывало серьёзное раздражение у уполномоченного Совета и областных властей. Недовольны были также и некоторые священники старшего поколения. Органы власти стали создавать искусственные трудности для дальнейшего религиозного подъёма. В частности, по предложению уполномоченного А. Н. Березина была ограничена продажа в государственных ювелирных магазинах сусального золота, необходимого для позолоты крестов, куполов и иконостасов. Только с разрешения уполномоченного могли осуществляться производство и продажа церковных предметов⁴⁷.

В 1956 г. местными властями была предпринята попытка ограничения активности молодых священников. Им в административном порядке запрещалось отправлять религиозные требы на домах у верующих. Такие факты имели место в Краснохолмском, Октябрьском, Ивановском, Грачёвском районах, в п. Аккермановка, в г. Новотроицке, в с. Капитоновка Переволоцкого района и других населённых пунктах. В некоторых случаях священнослужители, чтобы не вызывать негативную реакцию властей, сами отказывались от возможности ходить с молебнами на квартиры верующих. Так, в 1956 г. епископ Михаил по просьбе церковного совета увеличил штат Покровского молитвенного дома г. Орска до 4 священников, назначив новым настоятелем священника В. И. Рожкова. Одним из первых требований нового настоятеля стала отмена молебнов на квартирах верующих, что крайне негативно было воспринято верующими и старым духовенством.

Покровский молитвенный дом в г. Орске

Настоятель Покровского молитвенного дома о. Михаил Липатов, фото 1950-х годов

После того, как Совет по делам Русской Православной Церкви указал на недопустимость подобного рода запретов, уполномоченный А. Н. Березин обратился в Облисполком с просьбой оказать содействие в прекращении нарушений законодательства о религиозных культах.

В этот период в области начался массовый снос молитвенных зданий, которые с 1930-х годов использовались в качестве зернохранилищ и находились без должного содержания в аварийном состоянии. 19 марта 1956 г. Оренбургским облисполкомом было принято решение разобрать здание церкви в с. Нижне-Георгиевка Шарлыкского района. Храм был построен в 1829 г. и с 1930 г., когда решением схода граждан был закрыт (протокол которого, кстати, не был обнаружен в архиве сельсовета), использовался под хранение зерна. По заключению межведомственной комиссии, осматривавшей церковь, здание пришло в ветхое состояние и угрожало самообвалом. Оставшийся после разбора храма лесоматериал было решено использовать для строительства средней школы.

Данные действия противоречили постановлению СНК СССР от 1 декабря 1944 г. «О переоборудовании и разборке церковных зданий», так как не было получено разрешение Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР или хотя бы заключение уполномоченного Совета.

22 мая 1957 г. было разобрано здание церкви в с. Лоховка Державинского района, используемое с 1929 г. в качестве зернохранилища. Община этого села с 1945 г. настойчиво ходатайствовала о регистрации. Само здание церкви было в хорошем состоянии. Около сотни верующих собрались около храма и не давали плотникам его разбирать. Тогда председатель колхоза им. Пушкина Емельянов дал указание трактористу зацепить тросами за купола и стащить их трактором. Верующие были разогнаны. В течение трёх последующих дней, несмотря на слезы и протесты верующих, церковь была разобрана. Жители села заявили, что строить клуб из материалов, полученных после разбора храма, они не дадут и будут жаловаться лично Н. С. Хрущёву. Но стройматериалы уже начали использоваться для строительных нужд. Так, колокольню забрали в распоряжение райисполкома для строительства водонапорной башни.

После вмешательства уполномоченного Совета А. Березина, указавшего на грубое нарушение законодательства о культах со стороны местных властей, председатель райисполкома С. Воронов оправдывался ветхостью здания церкви, а также тем, что колхозники на протяжении трёх лет требовали перестроить бывший храм в Дом культуры. Жалобы верующих с. Лоховка он посчитал мнением абсолютного меньшинства, которое в работе колхоза не принимает никакого участия.

За год до этого события по указанию председателя Державинского района С. Воронова, была разобрана церковь в с. Озерье. В мае 1957 г. была разрушена церковь в с. Троицкое этого же района. Ещё одним культовым зданием, разобранным в апреле 1957 г., стала церковь, расположенная в с. Ново-Никитино Октябрьского района. В этих случаях разрушения церквей не повлекли активного возмущения жителей, хотя верующие с. Ново-Никитино также с 1945 г. ходатайствовали о регистрации православной общины⁴⁸.

Контрольные вопросы:

1. В чем причина изменения государственно-церковных отношений в 1943г.?

2. Какие результаты патриотической деятельности Русской Православной Церкви и Оренбургской епархии?

3. Охарактеризуйте исторические труды владыки Мануила (Лемешевского).

4. Какое чудо произошло с владыкой перед иконой Табынской Божьей Матери в Никольском храме Оренбурга в 1948г.?

5. Как отнеслись верующие к смерти Сталина в 1953 г.?

6. Какую характеристику архиепископ Волоколамский Питирим (Нечаев) владыке Михаилу (Воскресенскому)?

Ответы отправляйте на электронный адрес: [email protected], личным сообщением на странице в соцсетях «В контакте»: https://vk.com/id19515106 Для видеосвязи используйте скайп: punctum_saliens1

Дополнительно вы можете посмотреть видеолекцию «История Оренбургской епархии в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период по ссылке (копируем, вставляем в поисковую строку браузера, нажимаем ENTER): https://yadi.sk/i/g4yCg_tY1Ot-bQ

1^ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 6. Д. 232. Л. 1.

2^ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 5. Д. 278. Л. 2.

3^ Шубкин В. М. Эволюция государственно-церковных отношений на территории Оренбургской (Чкаловской) епархии в 1943–1958 гг. // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. – 2012. – Вып. 2 (45). – С. 45.

4^ Потапова А. Н. Религиозная ситуация на Южном Урале в 1941–1942 гг. // Южный Урал – великой Победе. Материалы региональной научно-практической конференции, посвящённой 60-летию Победы над гитлеровской Германией. – Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. – С. 198.

5^ Потапова А. Н. Веротерпимость государства по отношению к религиозным объединениям в условиях военного времени // Оренбуржье в годы Великой Отечественной войны. Материалы научно-практ. конф. Т. 2. – Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2005. – С. 68–69.

6^ Коваленко В. В. Изменение политики Правительства ССР по отношению к церкви в ходе Великой Отечественной войны (середина 1943–45 гг.) // Южный Урал – великой Победе. Материалы региональной научно-практической конференции, посвящённой 60-летию Победы над гитлеровской Германией. – Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. – С. 222.

7^ Потапова А. Н. Веротерпимость государства по отношению к религиозным объединениям в условиях военного времени // Оренбуржье в годы Великой Отечественной войны. Материалы научно-практ. конф. Т. 2. – Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2005. – С. 70–72.

8^ ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 43. Л. 2.

9^ Григорьев Ю. Древняя и молодая // Вечерний Оренбург. – 1998. – 13 мая.

10^ Судоргина Т. В. Колокола Оренбургской епархии. – Оренбург: Оренбургская губерния, 2003. – С. 76.

11^ ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 7. Л. 5, 8.

12^ ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 3. Л. 36, 40, 79, 134.

13^ ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 7. Л. 32.

14^ ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 7. Л. 125, 131.

15^ ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 6. Л. 202, 2015.

16^ Потапова А. Н. Веротерпимость государства по отношению к религиозным объединениям в условиях военного времени // Оренбуржье в годы Великой Отечественной войны. Материалы научно-практической конф. Т. 2. – Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2005. – С. 74.

17^ Попова Е. Н. «Возрождение из пепла» // Южный Урал – великой Победе. Материалы региональной научно-практической конференции, посвящённой 60-летию Победы над гитлеровской Германией. – Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. – С. 212.

18^ Мишучков А.А. Роль Русской Православной Церкви в Победе в Великой Отечественной войне // Южный Урал – великой Победе. Материалы региональной научно-практической конференции, посвящённой 60-летию Победы над гитлеровской Германией. – Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. – С. 216 – 217.

19^ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 15.

20^ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 12–13.

21^ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 6; ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 43. Л. 8. После смерти И. В. Сталина Адам (Свистунов) освободился и вернулся в Оренбург. Жил в подвальном помещении при Никольском соборе с келейницей монахиней Рафаилой из Соль-Илецкого монастыря. Позже, когда монахиня Рафаила умерла, его келейницей была монахиня Нонна. Посещал каждое богослужение. Тайно постригал в монахи и исповедовал. Никогда не снимал рясу, даже в тюрьме. Незадолго до смерти иеромонахом Серафимом (Акашевым) был пострижен в схиму с прежним именем Адам. Скончался в 1977 г., похоронен на старом кладбище рядом со своими келейницами матушкой Рафаилой и матушкой Ангелиной. (Мученики и исповедники Оренбургской епархии ХХ века. Кн. 3 / Сост. прот. Н. Стремский. – Оренбург, 2000. – С. 222–227, 292).

22^ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 4–6.

23^ Попова Е. Н. «Возрождение из пепла» // Южный Урал – великой Победе. Материалы региональной научно-практической конференции, посвящённой 60-летию Победы над гитлеровской Германией. – Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005. – С. 213.

24^ ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1. Д. 79. Л. 5 об.

25^ Потапова А. Н. Епархиальный съезд духовенства и мирян 1947 г. // Оренбургская провинция: экономика, право, культура. Материалы межвузовской научной конференции. – Оренбург, 2001. – С. 82–84.

26^ Шубкин В. М. Эволюция государственно-церковных отношений на территории Оренбургской (Чкаловской) епархии в 1943–1958 гг. // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. – 2012. – Вып. 2 (45). – С. 48.

27^ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 12. Д. 136. Л. 22.

28^ ГАОО. Ф. Р-617. Оп. 1 Д. 58. Л. 1; ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 1–2.

29^ Шубкин В. М. Эволюция государственно-церковных отношений на территории Оренбургской (Чкаловской) епархии в 1943–1958 гг. // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. – 2012. – Вып. 2 (45). – С. 49.

30^ ЦДНИОО. Ф. 371. Оп. 11. Д. 796. Л. 3–5.

31^ Потапова А. Н. Тернистый путь пастыря (страницы биографии Архиепископа Чкаловского и Бузулукского Мануила) // Материалы заседания Научного совета ГБУ «ГАОО» «Оренбург в контексте истории Российского государства (к 270-летию г. Оренбурга)» / Под. ред. В. А. Ильиной, Е. Н. Новокрещеновой, К. Г. Ерофеева. – Оренбург: ООО ИПК «Университет», 2014. – С. 93–98.

32^ Сергеев В. П. прот. История Табынской иконы Божией Матери. – Уфа: Агиос, 2004. – С. 97.

33^ Григорьев Ю. Древняя и молодая // Вечерний Оренбург. – 1998. – 13 мая.

34^ Шубкин В.М. Эволюция государственно-церковных отношений на территории Оренбургской (Чкаловской) епархии в 1943–1958 гг. // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. – 2012. – Вып. 2 (45). – С. 50.

35^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Информационный отчёт «О положении и деятельности церкви в Чкаловской области и мероприятиях духовенства по её укреплению за IV квартал 1951 года». 1951 г. Д. 2с. Л. 197.

36^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Докладная записка А. Н. Березина «О положении и деятельности церкви в Чкаловской области за период 1945–1951 гг. и мероприятиях духовенства по укреплению церкви». 1951 г. Д. 2с. Л. 131–132.

37^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Информационный отчёт «О положении и деятельности церкви в Чкаловской области и мероприятиях духовенства по её укреплению за IV квартал 1951 года». 1951 г. Д. 2с. Л. 191–192.

38^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Докладная записка А. Н. Березина «О положении и деятельности церкви в Чкаловской области за период 1945–1951 гг. и мероприятиях духовенства по укреплению церкви». 1951 г. Д. 2с. Л. 140.

39^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Информационный отчёт «О положении и деятельности церкви в Чкаловской области и мероприятиях духовенства по её укреплению за IV квартал 1951 года». 1951 г. Д. 2с. Л. 197.

40^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Д. 40. Ходатайства об открытии церквей. 1959 г. Л. 4–19.

41^ Шакирова Э. З., Баннова В. И. Эволюция государственной политики в области этноконфессиональных отношений на примере Оренбургской, Челябинской, Курганской и Самарской областей (середина 1950-х – 2005 гг.): учебное пособие. – Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2009. – С. 10–11.

42^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Дело «Переписка по вопросам, относящимся к Русской Православной Церкви». Березин А. Докладная записка о прошедших церковных службах в пасхальные дни. Л. 32.

43^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Дело «Переписка по вопросам, относящимся к Русской Православной Церкви». Березин А. О паломничестве верующих к чтимым местам в день 9-й пятницы. Л. 53.

44^ Шубкин В. М. Эволюция государственно-церковных отношений на территории Оренбургской (Чкаловской) епархии в 1943–1958 гг. // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. – 2012. – Вып. 2 (45). – С. 54.

45^ Шакирова Э. З., Баннова В. И. Эволюция государственной политики в области этноконфессиональных отношений на примере Оренбургской, Челябинской, Курганской и Самарской областей (середина 1950-х – 2005 гг.): учебное пособие. – Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2009. – С. 10–11.

46^ Судоргина Т. В. Колокола Оренбургской епархии. – Оренбург: Оренбургская губерния, 2003. – С. 77.

47^ Шубкин В. М. Эволюция государственно-церковных отношений на территории Оренбургской (Чкаловской) епархии в 1943–1958 гг. // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. – 2012. – Вып. 2 (45). – С. 53.

48^ Архив управления внутренней политики аппарата Губернатора и Правительства Оренбургской области. Дело «Переписка по вопросам, относящимся к Русской Православной Церкви». Березин А. «Докладная записка о нарушении постановления СНК ССР от 1 декабря 1944 г. председателями Державинского и Октябрьского райсоветов». Л. 63–66.