ОТ СОЛОВЬЁВА К ВРУБЕЛЮ – ФОРМИРОВАНИЕ ФИЛОСОФСКИХ ВЗГЛЯДОВ А.А. БЛОКА
Исполнитель:
Кофанова В.Н. («СОШ №40»),
учитель русского языка
и литературы
М.А. Врубель и А.А. Блок - две яркие фигуры в русском искусстве конца ХIХ - начала ХХ века.
Александр Александрович Блок (1880 - 1921) - явление в русской литературе исключительное. Поэзию ХХ в. невозможно представить без Блока - с его свободным, смелым даром, с его светлым и одновременно трагическим мироощущением русского человека на стыке двух столетий, с его нераздельностью с судьбой России.
Михаил Александрович Врубель (1856 - 1910) - один из величайших мастеров русского искусства. Связь личности Врубеля с эпохой, в которой он жил, оказалась более сложной, чем у многих его современников. Художник запечатлел в символических образах своих произведений противоречия, борения, трагедию и духовные поиски своего времени, но картины Врубеля с трудом пробивали дорогу признания. Как пишет искусствовед П.К. Суздалев: «Врубель ощущал враждебность к себе не только известных членов Товарищества передвижных выставок, но и своих сверстников - молодых художников... искусство Врубеля было неприемлемо и опасно прежде всего тем, что оно заключало в себе новую эстетику, живописное видение мира и иную изобразительную систему языка...» [7: 103] . Долгое время о Врубеле не могли судить спокойно, не впадая в крайности. Или кричали: «Дикое уродство... декадентский бред!» - или поспешно создавали вокруг художника ореол невероятной легенды, чуть ли не отождествляя его самого с великим искусителем - Демоном.
В начале 1900-х годов Врубелю была близка идея о «пересоздании» жизни и человечества как главной цели культуры и искусства. Эта мысль могла способствовать его переходу от сказочно-поэтических образов «Пана», «Царевны – Лебедь», «Сирени» к его трагическому герою.
Причем Врубель пришел к мысли о «пересоздании» человека искусством раньше русских символистов, независимо от них. Философско-религиозные и философско-эстетические статьи и книги символистов появились в основном после «Поверженного Демона». Т.о., на рубеже веков, когда Врубель писал свое программное произведение – «образ сильного и возвышенного в человеке» (термин П.К. Суздалева), ему было свойственно понимание искусства как орудия пересоздания жизни. Изменения в его сознании были обусловлены тем, что в годы назревания русской революции «пересоздание» жизни как главная задача общественного движения осознавалась массами, в том числе и широкими слоями русской интеллигенции.
Поэты-символисты видели в художнике учителя, в том числе и Александр Блок. Для символистов творчество Врубеля было образом служения нравственному долгу, художника, по выражению Блока, «в черном воздухе Ада прозревающего иные миры».
Будучи современниками, поэт и художник знакомы лично не были, более того, А.А. Блок впервые увидел М.А. Врубеля в день похорон художника, где и произнёс единственную речь, но, несмотря на это, между А.А. Блоком и М.А. Врубелем существует теснейшая связь, выражающаяся в общности творческих тем, родственном мировосприятии поэта и художника.
Так, М.А. Врубель в 1890 г. создаёт картину «Демон (сидящий)», а в 1902 г. – «Демон поверженный», в которых, по-нашему мнению, и, особенно, в картине «Демон (сидящий)» отражена глубоко трагичная судьба художника, она, как нам представляется, является иллюстрацией к автобиографии художника. Глядя на неё, ощущаешь внутренний надрыв, душевный надлом героя, охватившее его состояние отрешённости, временной безысходности. Понимаешь, что он как будто бы смят, но не физически, а духовно, что у него искалечена душа. Он вырван из мира, но не погиб, в его глазах ещё есть вера в будущее, дальнейшую жизнь.
А в 1910 г. А.А. Блок дал продолжение врубелевской теме, отозвавшись на неё стихотворением «Демон», в котором поэт объединил оба образа художника, дав характеристику современности и выразив собственные творческие переживания.
Всякий раз, когда смотришь на картину М.А. Врубеля «Демон (сидящий)» и читаешь стихотворение А.А. Блока «Демон» 1910 г., в сознании всплывает отрывок из повести Л.Н. Толстого «Хаджи – Мурат», взгляды которого также были близки поэту и о значении которого он писал в предисловии к поэме «Возмездие»: «1910 год – это смерть Комиссаржевской, смерть Врубеля и смерть Толстого. С Толстым умерла человеческая нежность – мудрая человечность» [4: 295]. Приводимые строки из повести писателя представляются нам очень созвучными с произведениями поэта и художника: «Куст «татарина» состоял из трёх отростков. Один был оторван, и , как отрубленная рука, торчал остаток ветки. На других двух было на каждом по цветку. Цветки эти когда-то были красные, теперь же были совсем чёрные. Один стебель был сломан, и половина его, с грязным цветком на конце, висела книзу; другой, хотя и вымазанный чернозёмной грязью, всё ещё торчал кверху. Видно было, что весь кустик был переехан колесом и уже после поднялся и потому стоял боком, но всё-таки стоял. Точно вырвали у него кусок тела, вывернули внутренности, оторвали руку, выкололи глаз. Но он всё стоит и не сдаётся человеку, уничтожившему всех его братий кругом его.
«Экая энергия! – подумал я. – Всё победил человек, миллионы трав уничтожил, а этот всё не сдаётся» [8: 386].
Именно эти слова, по нашему мнению, дополняют творческие биографии художника и поэта и служат характеристикой их эпохи. Они объединяют в себе судьбы Демона, Врубеля, Блока и любого неординарного, нестандартного человека, выражаясь в образе куста «татарина».
Так, мы уже отметили связь словесного и изобразительного искусств. Изучение литературного процесса в контексте всей художественной культуры эпохи, в сопоставлении с другими видами искусства является одним из самых эффективных и перспективных направлений, способствующих наиболее полному пониманию произведения. Так, по мнению Д.С. Лихачёва «сближения между искусствами и изучение их расхождений между собой позволяют вскрыть такие закономерности и такие факты, которые оставались бы для нас скрытыми, если бы мы изучали каждое искусство (и в том числе литературу) изолированно друг от друга… мы должны заботиться о расширении сферы наблюдений над аналогиями в различных искусствах. Поиски аналогий - один из основных приёмов историко-литературного и искусствоведческого анализа. Аналогии могут многое выявить и объяснить» [6: 32].
А М. Бахтин, размышляя о перспективах дальнейшего развития науки о литературе, указывал, что одной из самых важнейших задач современного литературоведения является изучение литературы в «целостном контексте всей культуры данной эпохи», в противном же случае «могучие глубинные течения культуры… действительно определяющие творчество писателей, остаются не раскрытыми, а иногда и вовсе не известными исследователям. При таком подходе невозможно проникновение в глубину больших произведений и сама литература начинает казаться каким–то мелким и несерьёзным делом» [2: 329-330].
Таким образом, сравнительный анализ произведений словесного и изобразительного искусства поможет глубже и полнее понять художественный смысл произведения литературы и будет способствовать раскрытию темы исследования.
Цель же данной работы заключается в определении роли и значения М. Врубеля как личности и как художника в жизни и творчестве А. Блока, которая будет осуществляться в условиях синтеза произведений литературы и изобразительного искусства путём сравнительного анализа, что позволит объёмно рассмотреть творчество поэта как представителя культуры символизма и проследить взаимодействие и взаимосвязь изобразительных и словесных символов.
Названная цель будет реализовываться через решение ряда задач: 1) изучение степени разработанности данной темы в критике; 2) определение основных особенностей творчества М. Врубеля, которые могли повлиять на А. Блока; 3) нахождение точек соприкосновения в миропонимании и художественной манере Врубеля и Блока; 4) изучение откликов Блока на жизненные и творческие коллизии Врубеля; 5) приведение методических рекомендаций к проведению интегрированного урока о поэзии Блока с использованием материала о творчестве Врубеля (материал может быть использован на уроках литературы, МХК, элективных курсах); 6) обучение школьников проблемному культурологическому изучению произведения.
Надо отметить, что проблема взаимоотношения А.А. Блока и М.А. Врубеля пока мало изучена в нашем литературоведении. Однако мы знаем, что Блок серьезно интересовался жизнью и творчеством Врубеля, неоднократно писал о нем в своих статьях, упоминал в дневниках и письмах, говорил о художнике в предисловии к поэме «Возмездие» и других своих работах.
Особо надо отметить то, что поэт относил Врубеля к одному из величайших художников конца ХIХ - начала ХХ века, рассматривал его с позиций символистской эстетики. Многое объединяло их и в мировосприятии.
В очерках Н.К. Рериха, книгах В.Н. Альфонсова, П.П. Громова, П.К. Суздалева, Т.Л. Новиковой, статьях С. Даниэля, Н.Н. Примочкиной, С. Шаламовой мы находим попытки сопоставительного анализа творчества и образной системы поэта и художника, установления степени их взаимодействия.
Так, В.Н. Альфонсов в книге «Слова и краски» (1960 г.) посвятил рассмотрению этого вопроса раздел «Блок и Врубель» (1961 г.). Свои размышления В.Н. Альфонсов начинает с утверждения, что «смутное ощущение близости Блока и Врубеля рождается сразу. Ведь Демон, «над коим Врубель изнемог», живет в стихах Блока не только, когда он назван. Его тоскливым одиночеством, мятежностью духа и горечью познания по-разному и часто заражен блоковский герой...» [1: 13].
Можно не знать, что врубелевские цвета выражали для Блока целый период в развитии русского символизма, не помнить, что в дни прощания с Врубелем поэт писал своего первого «Демона», а над могилой художника произнес трагическую речь, т.к.: «Большая и трудная дума о мире и человеке, о расцвете и гибели личности, о проклятии и радости искусства, спасительная влюбленность в национальную стихию - удел Врубеля и Блока. Метафорической емкостью языка, тяготением к символике, романтическим ощущением чувства отличаются оба» [1:13 - 14].
Сложная связь между изобразительным искусством живописи и «музыкальным» [1: 20] методом поэзии Блока осуществлялась благодаря тому, что Блок яснее, чем большинство символистов, видел в живописи другое искусство, отличное от поэзии, он видел в ней то, чего недостает его поэзии, то есть в самой жизни, и хотел поэтически возместить этот недостаток.
Опираясь на высказывания Блока в статье «Краски и слова», которая по своему содержанию не очень соотносилась с представлениями о нем как о поэте намеков и умолчаний, можно увидеть, как менялся сам блоковский символ. «Сложность его «музыкального» содержания (идеи, настроения) соединялась с чувственной ощутимостью образа. Речь идет не о «поэтике», речь идет о принципиальном открытии, которое уводило Блока от Владимира Соловьева и делало великим поэтом...» [1: 21].
Мир населен «многими породами существ» («Краски и слова»), это становится очень важным для Блока 1903 - 1905 годов, т.к. он пришел к этому населенному миру из отрешенности.
Примерно с 1903 года в лирике Блока появляются новые темы - тема большого города, раздумья о России. Поэт идет к людям, но его первая встреча с ними была достаточно безрадостной. Его сознанию, еще хранящему память о мистической гармонии, действительность предстала как нелепый кошмар, торжество пугающего хаоса, однако «в тревоге жизни еще непонятной, но властно, Блок ощутил себя поэтом стихии, а не созерцательной мудрости. И самое главное - сквозь это фантастическое мелькание смутно почувствовалось ему напряженное лицо времени, мир пришел в движение и, не утрачивая своей изначальной полноты, стал, ощутим как процесс. Именно тогда, в пору «Распутий», а точнее - в самом конце 1903 года, путь Блока встретился с путем Врубеля» [1: 23].
На смену всеобъемлющей концепции Вл. Соловьева приходила многоцветная мозаика жизни. Личность, еще вчера призрачная, утверждала свое, эгоистическое право на жизнь. Приобщение к миру включало в себя определенное обострение индивидуализма. В судьбе личности, в ее отношениях с миром обнажились перед А. Блоком острые противоречия, которые слишком просто примирялись в системе Владимира Соловьева. «Демон еще не назван, но смутно почувствован. А где-то рядом почувствовано другое существо - Россия, объемлющая собою и выталкивающая из себя эту личность. История их «любви-вражды» была вся впереди. Пока что родилось напряженное ожидание, подобное тому, которое расширило глаза врубелевских персонажей. Ожидаемое должно свериться в «хаосе» действительности, фантастически воспринятой, устрашающей и влекущей» [1: 24].
«Я лично хочу, - говорил Блок в письме 20 декабря 1903 года С. Соловьеву, - сойдя с астрологической башни, выйти потом из розового куста и спуститься в ров непременно в лунную, голубую траву, пока не появился в зеркале кто-нибудь сквозь простыню. Трудно будет с моими «восковыми чертами», но тем не менее попробую» [3: 79].
Этот колдовской пейзаж, знакомый нам по полотнам Врубеля, не замедлил открыться в блоковских стихах.
С переходом А. Блока от философии Соловьёва к живописи Врубеля у поэта и художника появляется общность тем (Россия, демоническая) и героев. «Главная мысль и страсть Врубеля - Демон: не по числу вещей, его воплотивших, а по внутренней целеустемленности пути. Вопросы личности для Врубеля, с точки зрения новой эпохи, решались еще романтически - отвлеченно, почти, что в историческом вакууме. Блок трагически - остро осознал иллюзорность романтической свободы. Прошло лишь несколько лет после появления врубелевских «Демонов» - лет, равных эпохе, и в поэзии Блока самоуглубленная, не чуждая демонизму личность вступила в сложные отношения с Россией... Тайна России разрешилась в революции, и Блок пытался представить себе новую личность, способную реально жить в новых условиях революционной эпохи» [1: 33 - 34].
В конце 1910 г. в 11-м номере журнала «Русская мысль» А. Блок опубликовал подборку стихов под общим циклическим названием «Страшный мир», эта публикация стала одним из самых важных событий в художественной жизни Блока. Поэтическая формула «страшный мир» отвечала блоковским поискам художественного подхода к современному человеку, при котором его образ представал бы в специфически современных внутренних коллизиях и в то же время был бы высоким трагедийным образом, существуя в большой общей перспективе движения исторического времени. «Эта подборка открывается стихотворением «Демон» (апрель 1910 г.), связанным с прозой Блока первой половины 1910 г., и в особенности с блоковским осмыслением искусства Врубеля» [4: 414].
Стихотворение «Демон» играет важную роль в оформлении «Страшного мира», фигура Демона представляет широко обобщенный трагедийный образ современного человека, тема Демона в одном из первоначальных набросков стихотворения прямо связывается с эволюцией Блока, с фантастическими образами раздвоенности, противоречивости современного городского человека.
В данном случае фигура Демона - персонаж трагедийного обобщения, мифа как единственно возможного для поэта способа объективированного художественного изображения подобной душевной ситуации.
«С Врубелем я связан жизненно и, оказывается, похож на него лицом
- вчера Яремич приносил много рисунков и автопортретов его…» - писал А. Блок матери 8 апреля 1910 года [3: 306].
Близость художественных натур Блока и Врубеля так очевидна, что ее в разной степени отмечают почти все исследователи их творчества. Интуитивно эту близость почувствовали еще их современники. При оценке стихотворений Блока критики символистского толка часто прибегали к аналогиям с творчеством Врубеля. С. Соловьев, например, так характеризовал изменение блоковской лирики второго тома: «белые краски исчезали с его палитры, заменялись розовыми, чтобы погаснуть в черно - фиолетовых сплавах, в диком врубелевском колорите» [9: 175]. Действительно, в творчестве, миропонимании и мироощущении А. Блока, на определенном этапе жизни, было очень много общего с Михаилом Врубелем, и поэтому, говорить о творчестве А. Блока, а в особенности о демонической теме, берущей начало от демонов Врубеля, не сказав ничего о Михаиле Александровиче, просто невозможно.
Библиографический список
Альфонсов В.Н. / В.Н. Альфонсов. Слова и краски. М., 1966., 244с.
Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. – М.: Искусство, 1979. – 424с.
Блок А. / А. Блок. Собрание сочинений. В 8 т. Т. 8. Письма 1898 – 1921. М. – Л., 1963., 772с.
Блок А. Собрание сочинений. В 8 т. Т.3. Стихотворения и поэмы 1907 – 1921 / А. Блок. – М. - Л.: Гос. изд-во худ. лит., 1960. – 715с.
Громов П.П. / П.П. Громов. А. Блок, его предшественники и современники. М. – Л., 1966., 572 с.
Лихачёв Д.С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С. Лихачёв. – Л.: Наука, 1967. – 372с.
Суздалев П.К. / П.К. Суздалев. Врубель. Личность. Мировоззрение. Метод. М., 1984., 480с.
Толстой Л.Н., Повести. Рассказы / Л.Н. Толстой. – М.: Сов. Россия, 1985. – 512с.
Турков А.М. / А.М. Турков. Александр Блок. М., 1969., 320 с.
10
1 551
32 477 
