Постмодернистские концепции текста.
План.
Возникновение и понятие постмодернизма как мировоззрения.
Постструктуралистские идеи и концепции в постмодернизме.
Гипертекст как явление ситуации постмодернизма.
Интертекст. Постмодернистское прочтение текста. Характеристики текста постмодернизма.
Отражение в текстах постмодернизма реалий современной ситуации.
Если наша жизнь не текст, то что же она такое?
Р. Тименчик
1. Постмодернизм – одно из самых влиятельных культурных явлений второй половины XX века. В западно-европейской литературе и культуре постмодернизм сформировался как принципиально новое направление в искусстве в 1950-1960-е годы, в русской же литературе его появление относится к началу 1970-х годов. М. Липовецкий, один из первых исследователей постмодернизма в русской литературе, считает, что говорить о постмодернизме как о «культурной данности» можно лишь в конце 1980-х годов, а к началу XXI века приходится уже констатировать завершение «эпохи постмодернизма»[2].
И. С. Скоропанова в своей работе «Русская постмодернистская литература» выделяет три периода в становлении и развитии постмодернизма в России: конец 60-х-70-е гг. - период становления; конец 70-х-80-е гг. - утверждение в качестве литературного направления, в основе эстетики которого лежит постструктуралистский тезис "мир (сознание) как текст" и основу художественной практики которого составляет деконструкция культурного интертекста; конец 80-х-90-е гг. - период легализации.
Ведущими теоретиками постмодернизма Запада являются Ж. Деррида, Ж.-Ф.Лиотар, М. Фуко, Ж. Бодрийар, И. Хассан и другие. В своих работах они сформулировали основополагающие тезисы постмодернизма и его центральные проблемы. Кроме того, они описали явление постмодернизма как целостное явление.
Насколько неоднозначно само явление постмодернизма, настолько неоднозначны и его интерпретации.
В русском литературоведении также приводится достаточно много неоднозначных определений постмодернизма (М. Липовецкий, И. Ильин, В. Руднев и др.), возникших в процессе его исследования и дающих более или менее чёткие характеристики.
Все литературоведы и теоретики постмодернизма так или иначе признают огромную роль Ж. Дерриды, выдающейся фигуры постструктурализма и деконструктивизма, в исследовании культурного феномена постмодернизма. Его идеи оказали большое влияние как на теорию, так и на критику данного явления. И при всём различии подходов к понятию постмодернизма, практически все литературоведы отмечают связь постмодернизма с самими принципами мировосприятия.
И. П. Ильин в своей монографии «Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм.» рассматривает постструктурализм как эстетическую концепцию, деконструктивизм как метод анализа художественного произведения, сложившегося на основе постструктурализма, и постмодернизм как особое умонастроение, возникшее из постструктуралистских и деконструктивистских эстетических практик.
«Если постструктурализм в своих исходных формах практически ограничивался относительно узкой сферой философско-литературных интересов (хотя нужно отметить и явно относительный характер подобной "узости"), т. е., условно говоря, определялся французской философской мыслью (постструктурализмом Ж. Дерриды, М. Фуко, Ж. Делеза, Ф. Гваттари и Ю. Кристевой) и американской теорией литературоведения (деконструктивизмом де Мана, Дж. Хартмана, X. Блума и Дж. X. Миллера), то постмодернизм сразу стал претендовать как на выражение общей теории современного искусства вообще, так и особой "постмодернистской чувствительности" - специфического по- стмодернистского менталитета. В результате постмодернизм стал осмысляться как выражение "духа времени" во всех сферах человеческой деятельности: искусстве, социологии, философии, науке, экономике, политике и проч.»[1].
Таким образом, постмодернизм – это не просто направление в развитии культуры, а мировоззрение, возникшее как оппозиционное к традиционной картине мира и классическим способам её отражения средствами искусства.
2. И. П. Ильин в своей книге «Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм.», говоря «об особой роли Дерриды как в формировании основных постструктуралистских концепций, так и в самой деконструктивистской практике анализа художественного произведения», пишет про литературоведческий постструктурализм, «смысл которого как специфической методологии исследования литературного текста заключается в выявлении внутренней противоречивости текста, в обнаружении в нем скрытых и незамечаемых не только неискушенным, "наивным" читателем, но ускользающих и от самого автора ("спящих", по выражению Жака Дерриды) "остаточных смыслов", доставшихся в наследие от речевых, иначе - дискурсивных, практик прошлого, закрепленных в языке в форме неосознаваемых мыслительных стереотипов…»[1].
Для постструктурализма характерен особый подход к анализу художественного текста – деконструкция. Такой подход предполагает присутствие в литературном тексте так называемых «неразрешимостей», выявление которых и будет целью деконструктивистского исследования. «Можно сказать, что постмодернизм синтезировал теорию постструктурализма, практику литературно-критического анализа деконструктивизма и художественную практику современного искусства и попытался обосновать этот синтез как "новое видение мира"»[1]. Любая деконструкция предполагает не создание нового, а разрушение того, что уже создано ранее.
И. П. Ильин отмечает, что последователи Дерриды – деконструктивисты - изначально «отрицают возможность единственно правильной интерпретации литературного текста и отстаивают тезис о неизбежной ошибочности любого прочтения»[1]. Исходя из утверждения Дерриды, что «ничто не существует вне текста», всё в окружающей действительности есть текст. Тогда мир познаваем только в виде текстов. Именно эта идея постструктурализма оказалась в основе мировоззрения постмодернизма. Для получения каких-либо знаний о мире существуют уже готовые определённые жанровые формы.
И. П. Ильин утверждает, что «именно в форме постмодернистской чувствительности, утверждающей значимость литературного мышления и его жанровых форм для любого типа знания, постструктуралистские идеи и оказались наиболее привлекательны для специалистов и теоретиков самого разного профиля». Кроме того, И. П. Ильин отмечает: «весь мир в конечном счете воспринимается Дерридой как бесконечный, безграничный текст».
«Главный объект постмодернизма — Текст с большой буквы. Одного из главных лидеров постмодернизма, Жака Дерриды (который, правда, не признает самого термина постмодернизм), называют Господин Текст» - пишет в своей статье «Постмодернизм» В. Руднев.
Кроме того, В. Руднев пишет, «что текст не отображает реальность, а творит новую реальность, вернее даже, много реальностей, часто вовсе не зависимых друг от друга. Ведь любая история, в соответствии с пониманием постмодернизма, — это история создания и интерпретации текста. Откуда же тогда взяться реальности? Реальности просто нет».[5]
Таким образом, концепция мира в постмодернизме определяется формулой: мир есть текст. Действительность представляет собой совокупность различных её описаний, при этом количество этих описаний не имеет конца. Тогда между понятиями «текст» и «жизнь», «реальность» и «литература» можно поставить знаки равенства.
И. П. Ильин в своей работе касается проблемы авторства текста. Свою точку зрения он формулирует на основе французского теоретика литературы Ролана Барта, который предлагает концепцию «смерти автора». Автор «умер» как творец, а роль его свелась к фиксированию на бумаге очередного варианта какой-либо темы, уже известной в искусстве. Автор как будто играет роль посредника между читателем и текстом. Теперь для читателя важен не хрестоматийный вопрос «что говорит мне автор своим произведением?», а, скорее, вопрос «что говорит мне текст?». При таком подходе для интерпретации текста будет очень значимым опыт читателя. Именно в зависимости от этого будут прочитаны смыслы текста, избраны способы его прочтения.
Зависимость смысла любого текста от способа его прочтения обнаруживает в себе гипертекст.
3. Е. А. Чувильская в своей работе «Гипертекст как явление ситуации постмодернизма» отмечает: «Гипертекст, разрушающий линейность, детерминированность и однозначность передаваемой информации, оказался инструментом, чрезвычайно созвучным постмодернистской ситуации и наиболее адекватно представляющим новые взаимоотношения с реальностью.
Признаваемые всеми теоретиками такие признаки гипертекста, как нелинейность, фрагментарность и принцип монтажа, игра означающего, незаконченность, открытость, диалогизм, мультимедийность, интерактивность, изменение отношения «автор-читатель» и их функций, виртуальность (А.Н. Баранов, Р.К. Потапова, У. Эко, Л.В. Эпштейн, Г. Рябов, М.М. Субботин, О.В. Дедова, М. Визель, А.Андреев и др.), неоспоримо превращают гипертекст в феномен постмодернизма и требуют их анализа в тесной связи с данной эпохой»[7].
Е. А. Чувильская рассматривает соотношение понятий гипертекстуальности и интертекстуальности. Она отмечает, что «принцип интертекстуальности основан на «идее диалога» М.М. Бахтина и введен постструктуралистом Ю. Кристевой. Данный принцип подразумевает такое свойство письменного текста, как реализацию в нем совокупности ранее созданных текстов, которая может осуществляться даже независимо от воли автора. Идея интертекстуальности стала основной концепцией постмодернизма».[7]
Культура любого исторического периода предстает в постмодернизме как сумма текстов, или интертекст. В «Энциклопедии постмодернизма», составленной А.А. Грицановым и М.А. Можейко, сказано: «Постмодернистское прочтение текста "сплошь соткано из цитат, отсылок, отзвуков; все это языки культуры... старые и новые, которые проходят сквозь текст и создают мощную стереофонию", игра цитат фактически является игрой культурных "языков", в которой "ни один язык не имеет преимущества перед другим" (Р.Барт)»[8].
«В постмодернистской парадигме под цитатой понимается не только вкрапление текстов друг в друга, но и потоки кодов, жанровые связи, тонкие парафразы, ассоциативные отсылки, едва уловимые аллюзии и мн.др.»[8].
Постмодернизм неправильно было бы понимать как обозначение какого-либо стиля. Он подразумевает цитирование известных уже текстов, сказанных ранее фраз.
В тексте постмодернизма читатель ищет собственный путь, воспринимая художественную информацию, представленную чередой эпизодов. То есть автор создаёт текст, который становится текстом только для читателя. «У постмодернистского текста нет не только автора, но и первоисточников, поскольку всякий источник отсылает к другому источнику и так до бесконечности».
«Классическая модернистская реминисценция, носившая утонченный характер, которую можно было заметить, а можно было и пройти мимо, сменилась тотальной постмодернистской цитатой-коллажем».[5]
Р. Барт писал: «Каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат»[6].
Примером такого текста может быть рассказ В. Пьецуха «Центрально-Ермолаевская война». Он просто отсылает читателя к пейзажам Гоголя. В своих рассуждениях на тему топонимики, климата и пейзажа рассказчик сам упоминает «мысль прямо гоголевского полёта». Описывая географическое положение местности, рассказчик верит в легенду, что эта деревня и есть «та самая «Неурожайка»» из поэмы Некрасова.
Марк Липовецкий отнёс этот рассказ к произведениям «постмодернистского квазиисторизма». Произведение опирается на ряд как культурных, так и исторических прототипов (лозунг «Кто не работает, тот не ест», ермолаевские нанесли ущерб «в ночь на 22 июня», мир был заключён «4 августа» и др.).
4. Текст постмодернизма имеет свои характеристики. Это нелинейность, возникающая как раз в силу использования «старых» цитат и позволяющая каждому читателю увидеть свою версию событий. Первым о нелинейном письме сказал опять же Деррида. В работе «О грамматологии» (1967) автор указывает на то, что «то, с чем имеет дело современное мышление, не может быть представлено на письме линейно, в форме книги».[6] Если в постмодернизме мир видится и осваивается как хаос, то и результат этого освоения будет особенным, без привычной структуры и её составляющих.
Также важными характеристиками постмодернистского текста является фрагментарность композиции, что позволяет читателю начать чтение с любого места. Каждый фрагмент обладает определённой смысловой законченностью и мало зависит от других фрагментов. Такая композиция отражает суть эстетики постмодернизма. Если под сомнение ставится сама возможность целостного объяснения реальности, то и произведение по своей структуре будет хаотичным, фрагментарным. Связь же эпизодов будет зависеть от ассоциаций самого читателя.
Примером может быть текст Л. Улицкой «Перловый суп». Творчество данного автора относится к прозе неосентиментализма. Рассказ состоит из трёх эпизодов, совершенно между собой не связанных. В произведении нет указаний на конкретное время, неизвестно, сколько времени проходит между этими эпизодами. Фрагментарная композиция позволяет читать эпизоды в любом порядке, что полностью соответствует характеристикам постмодернистского текста.
Все три сюжетно автономных фрагмента из детства героини объединены размышлениями взрослого рассказчика и персонажами: маленькой девочкой и её мамой. Причинно-следственных связей между эпизодами в рассказе нет. Порядок их расположения зависит от субъективной воли рассказчика. Каждый эпизод самодостаточен и играет значимую роль в судьбе героини. В каждом эпизоде ребёнок делает новое открытие мира.
В данном тексте, как и в любом постмодернистском тексте, не одна картина мира. Одну картину мы постигаем вместе с девочкой, другая показана читателю глазами взрослого человека. Интуитивное детское восприятие оказывается рядом с позицией взрослого человека.
Персональное время героини, вписанное в определённую эпоху (о послевоенном времени можно догадаться по едва видимым намёкам и некоторым деталям быта), оказывается разорванным на части. Между частями рассказа нет движения в биографии героини, не важно, сколько прошло времени. Важно то, каким опытом они наполнены для героини. Перед нами не что иное, как гипертекст, «разрушающий линейность». Но именно неоднозначно показанная ситуация оказалось созвучной реальности послевоенного сталинского времени.
Кроме того, текст постмодернизма обладает незавершённостью и открытостью. Деррида называет такой текст «текстом без границ». Текст постмодернизма состоит из большого количества уже созданных текстов, которые встречаются, пересекаются, иногда незаметно переходят друг в друга. Поскольку постмодернизм не признаёт существование единой картины мира, то нормальным становится многообразие вариантов реальности (Или «Версия и вариант», как звучит подзаголовок одной из глав романа А. Битова «Пушкинский дом»).
Толкование текста постмодернизма и должно иметь различные варианты восприятия, которые будут зависеть только от субъективной точки зрения читателя. Универсального смысла и определённости ни в одном тексте нет. Именно благодаря их отсутствию отсутствует и истина. Её тоже нет. Иначе и не может быть в постмодернистских текстах.
5. Итак, изучение ряда работ теоретиков и рассмотрение наиболее существенных признаков текста постмодернизма позволяет сделать вывод, что текст, прежде всего, отражает реалии постмодернистской ситуации. Эстетика постмодернизма, возникшая в результате кризиса рационализма на рубеже XIX-XX веков, сомнение в достоверности научного познания привели постмодернистов к «убеждению, что наиболее адекватное постижение действительности доступно не естественным и точным наукам или традиционной философии…а интуитивному поэтическому мышлению с его ассоциативностью, образностью, метафоричностью и мгновенными откровениями…».[2]
Все существующие ценности в постмодернизме ставятся под сомнение. Н. Лейдерман и М. Липовецкий в своей статье «Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме» пишут: «Невыносимая лёгкость бытия, невесомость всех доселе незыблемых абсолютов (не только идеологических, но и онтологических, не только общечеловеческих, но и личностных) – вот то трагическое состояние духа, которое выразил постмодернизм».[3] Если следовать этому утверждению, что в действительности нет ничего абсолютного, то ни автор, ни его герой, ни рассказчик не несут ответственности за то, что сказано в тексте. Текст становится обратимым: у него вдруг может появиться совершенно противоположный смысл тому, что только что утверждалось несколькими строками ранее.
Любая история, рассказанная в текстах постмодернистов, абсолютно условна. Как в романе сербского писателя М. Павича «Хазарский словарь», история зависит от того маршрута, которым идёт читатель от одной словарной статьи к другой, от варианта к варианту. История принятия новой религии хазарами не имеет правильного варианта, она – фикция.
Кроме того, что текст постмодернизма может быть интерпретирован совершенно по-разному, он ещё практически стирает грани между разными социальными группами. Поэтому в эстетике постмодернизма жизнь различных маргинальных групп интерпретируется как обычная жизнь, но обнажённая до абсурда, ничем не завуалированная. Граница между разными социальными мирами весьма условна и легко проницаема. Часто не поймёшь, представителем какой социальной группы является герой. Это происходит потому, что грань между высокой литературой и беллетристикой становится очень прозрачной. В пределах одного текста совмещаются приёмы письма, характерные для элитарной литературы, и занимательность, поддерживающая интерес к сюжету. Ярким примером могут служить тексты Б. Акунина.
Особенности поэтики и стилистики произведений разных литературных направлений оказываются сходными. М. Липовецкий замечает, что «внешние приметы постмодернистского письма – вроде цитатности, монтажа различных дискурсов, расширения категории текстуальности… - сегодня не использует только ленивый. Маканин, Королёв, Шишкин, Полянская, Дмитриев, Улицкая, Эппель – этот список легко продолжить, - достаточно вспомнить их последние тексты, чтобы убедиться в том, что так называемые постмодернистские приёмы давно уже органически усвоены писателями как модернистской (Шишкин, Полянская), так и реалистической (Маканин), как романтической (Дмитриев), так и натуралистической (Королёв, Эппель) или даже сентименталистской (Улицкая) закалки» [4].
Текст постмодернизма, обладая своими уникальными характеристиками, позволяет эстетически осваивать окружающий мир, проникая в самую его суть. В таком абсурдном и фиктивно-условном мире подлинными могут быть только чувства и ощущения.
Библиография.
Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм.
Ильин, И. П. Постмодернизм // Западное литературоведение XX века: Энциклопедия. М., 2004.
Лейдернман Н., Липовецкий М. Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме // Новый мир. 1993. № 7.
Липовецкий, М. ПМС (постмодернизм сегодня) // Знамя, 2002. № 5.
Руднев, В. П. Постмодернизм.
Скоропанова, И. С. Русская постмодернистская литература. М.: 2001
Чувильская, Е. А. Гипертекст как явление ситуации постмодернизма.
Энциклопедия постмодернизма.
5 312
7 967 
