Чистова Татьяна Викторовна,
учитель русского языка и литературы
МБОУ МПЛ г. Димитровграда Ульяновской области
Блок и Гумилев: две судьбы, два поэта, два мифа.
(2 часа, 11 класс)
Оформление урока: на каждой парте комплекты стихотворений поэтов, с небольшим комментарием, включающие историю создания произведения, объяснение смысла отдельных слов, деталей, образов; комплекты репродукций картин В. Серова «Портрет Г. Л. Гришман», 1906 г.; «Портрет С. М. Боткиной», 1899 г.; «Натурщица», 1905 г.; «Портрет М. Ф. Якун-чиковой», 1888 г.; «Портрет И. Ю. Грюнберг», 1910 г.; портреты поэтов. Портреты поэтов и тема урока вначале закрыты.
Музыкальное оформление: песни в исполнении Н. Носкова (муз. А. Бальчева, сл. Н. Гумилева «Однообразные мелькают…») и Е. Камбуровой (муз. В Дашкевича, сл. А. Блока «Балаганчик», муз. В. Дашкевича, сл. Н. Гумилева «Волшебная скрипка»).
Эпиграфы:
По моему глубокому убеждению, ... - поэт еще не прочитанный...
А. А. Ахматова
Его жизнь ... была стихотворением, которое длилось
непрерывно изо дня в день двадцать лет с 1898 по 1918-ый.
К. Чуковский
Ход урока.
I. Организационный момент. Подготовка учащихся к уроку.
II. Изучение нового материала.
Слово учителя:
Мы продолжаем знакомиться с поэтами Серебряного века.
Говорят, если хочешь найти готовый роман, возьми жизнь любого мало-мальски значительного человека 18 века, и можешь ничего не добавлять. Но это же можно сказать и о многих людях Серебряного века. Они покоряют нас не только стихами, но и своей необычной судьбой. Послушайте несколько рассказов из жизни того времени. Но пока мы не называем имена действующих лиц. Это будут истории из жизни
путешественника
домоседа
воина
эстета-аристократа
книжника
авантюриста
педанта
романтика
влюбленного поэта
Подумайте, кто бы из этих поэтов привлек вас, и попробуйте угадать, о ком идет речь. Постарайтесь увидеть живые лица конкретных людей за каждым рассказом. Все рассказы начинаются с детства.
Литературная композиция, составленная из воспоминаний, писем (учащиеся не называют имена поэтов).
Первый ученик: Вспоминая свое детство, он постоянно твердил, что было детство дворянское - “золотое детство, елка, дворянское баловство”, он называл себя “баловнем судеб” и “баловнем и любимицей в семьи”. Его детство прошло в живописной усадьбе, воспитывали его люди красивые, тонкие, умные... До самой смерти он дружил с матерью, переживал с нею почти все события внутренней жизни. Трогательно было слышать, как он, уже сорокалетний мужчина, постоянно говорит мама и тетя, даже среди малознакомых людей... [Блок]
Второй ученик: Семилетний будущий поэт упал в обморок от того, что другой мальчик перегнал его, состязаясь в беге. Одиннадцати лет он покушался на самоубийство: неловко сел на лошадь, а домашние и гости видели это и смеялись. Год спустя он влюбляется в незнакомую девочку-гимназистку. Он следит за ней, бродит за ней по улицам, наконец, однажды подходит и, задыхаясь, признается: “Я вас люблю”. Девочка ответила “дурак” и убежала, поэт был потрясен. Он не спал ночами, обдумывал способы мести: сжечь дом, где она живет? похитить ее? вызвать на дуэль брата? Обида, нанесенная двенадцатилетнему поэту, была так глубока, что в тридцать лет он вспоминал о ней смеясь, но с оттенком горечи... [ Гумилев]
Третий ученик: Кто-то верно заметил, что только глупец не судит по внешности. К тому же этот поэт был красив классической красотой. “Он прекрасно воплощал образ светлокудрого, голубоглазого, стройного, героического арийца”, - вспоминает его жена. Действительно, к своей внешности он относился с чрезвычайным вниманием. Жена поэта вспоминает: “Он очень любил и ценил свою внешность, она была далеко не последняя “радость жизни”. Когда за год, приблизительно, до болезни он начал чуть-чуть сдавать, чуть поредели виски, чуть не так прям и не так ярок взгляд - он подходил к зеркалу с горечью и негромко, полушутя говорил: “Совсем уж не то, в трамвае на меня больше не смотрят...” И было это очень, очень горько”. [Блок]
Четвертый ученик: Правда, его внешность часто менялась. “При первых звуках фальши, - вспоминает Андрей Белый, - он съеживался, как мимоза, и у него всегда появлялось выражение мешковатой смущенности и искусственно натянутой улыбки на дрожащих губах, которое появлялось от усилия себя перемочь. если нескладица росла, он уже не улыбался, а быстро тускнел, темнел, окаменевал; он дурнел и сидел весь в тенях,.. злой, молчаливый и странный. Казалось, что он словно бы выходил их трехмерного пространства и хронологически текущего времени в какой-то иной мир. В эти минуты ничего в его лице не оставалось от древнегреческого бога». [Блок]
Пятый ученик: По внешним особенностям своего поведения он напоминал педанта. Подчеркнутая аккуратность в одежде и быту. Пальто вешалось непременно на плечики, на столе не было ни единого листка бумаги, а имя встреченного человека запоминалось навсегда с первого раза. Стиль корректности, благородства, опрятности. “Поэт не должен терять носовых платков”, - сказал как-то он в разговоре почти по-учительски. Но говорят, что его внешний порядок был от внутреннего беспорядка, от душевного неуюта. [ Блок]
Шестой ученик: В дружбе этот поэт был удивителен. О его верности, порядочности, внимательной заботе и даже самоотверженности вспоминают многие. Находясь порой в трудных финансовых ситуациях, одно время голодая, он по первой просьбе, а иногда и без таковой одалживал деньги или подкладывал в сумочку уходящему сахар. [Блок]
Седьмой ученик: Поэт, о котором я хочу рассказать, еще мальчишкой увлекался зоологией и географией, дома завел разных животных: белку, морских свинок, белых мышей, птиц. Когда дома читали описание какого-нибудь путешествия, всегда следил по карте за маршрутом путешественников... В 1906 году он совершает первое свое путешествие - в Париж; он часто бывает в Лувре, зачарован готикой собора Нотр-Дам... Потом последовали Италия, Греция, Костантинополь, Швеция, Норвегия и, наконец, его любимая Африка.
Из “Африканского дневника”
«Я побывал в Африке три раза, и в общей сложности провел в этой стране почти два года... У меня есть мечта - пройти с юга на север Данакильскую пустыню, исследовать нижнее течение реки Гаваша, узнать рассеянные там загадочные племена».
Он ловил акул в южных морях, углублялся в джунгли и пустыни, охотился на львов, переправлялся через реку с крокодилами, болел тропической лихорадкой... [Гумилев]
Восьмой ученик: Он любил искушать судьбу. Это проявлялось во всем - от мелочей до более серьезных: известна история о том, как он вызвал на дуэль поэта Волошина. .. Правда, “классической”, кровавой дуэли не получилось...
Местом дуэли выбрана была, конечно, Черная речка. Он прибыл туда с секундантом и врачом точно в назначенное время. Но ждать ему пришлось долго. С Максом Волошином случилась беда - он потерял в глубоком снегу калошу. Без калоши он ни за что не соглашался двигаться дальше. Тогда, озябший, поэт пошел навстречу и тоже принял участие в поисках калоши... Так и кончилась их дуэль... [Гумилев]
Первый ученик: Как только была объявлена война, он сразу пошел на фронт добровольцем. Он считал это простым гражданским долгом. Хлопотал, чтобы его приняли на военную службу, от которой он был освобожден по зрению. И добился своего. Выбрал кавалерию, хотя совершенно не умел драться шашкой и учился этому частным образом.
О храбрости его ходили легенды. Но удивительнее храбрости, пожалуй, было другое: он, человек, привыкший к комфорту, в мирной жизни поражавший своей внешней чопорностью, аккуратностью костюма и белизной крахмальных воротничков, не только “безропотно сносил” все тяготы похода, но вел себя так, будто всю жизнь ему не приходилось слезать с седла и не есть по несколько дней...
За свою храбрость он дважды был награжден Георгиевским крестом IV степени. [Гумилев]
Второй ученик:
Из письма другого поэта к Надежде Александровне Нолле-Коган:
“...Лучшую мою часть я мог бы выразить в пожелании Вашему ребенку, человеку близкого будущего. Это пожелание такое: пусть, если только это будет возможно, он будет человеком мира, а не войны...” В. Ходасевич, встретившийся с поэтом на улицах революционного Петербурга, в гимнастерке, шинели, сказал впоследствии, что похож на “поджаренного воробья”, так не подходила эта форма к образу поэта. [Блок]
Третий ученик: А этот поэт с детства хотел быть оригинальным, ни на кого не похожим. В гимназии в альбоме одной из подруг, где отвечали на вопрос: “Какой ваш любимый цветок, дерево, любимое блюдо, любимый писатель?”- он писал, не задумываясь: дерево - баобаб, цветок - орхидея, блюдо - канандер, писатель - Оскар Уайльд. Ничего из перечисленного сам он не видел и не пробовал... Только Оскар Уайльд был, действительно, его любимым писателем...
А любимым героем был Дон Жуан. И, подобно Дон Жуану, этот сухощавый, изящный и чопорный человек, которого было нельзя назвать красавцем, был покорителем женских сердец! И каких сердец! [Гумилев]
Четвертый ученик: Со своей будущей женой он познакомился в Царскосельской гимназии, где оба учились. Ему было семнадцать, ей - пятнадцать. Начиналось все, подобно тысячам начал, как гимназическая полудружба-полулюбовь: вместе ходили на каток, на детские балы, на гастроли Айседоры Дункан; залезали на Турецкую башню, участвовали в благотворительных спектаклях, были даже на нескольких спиритических сеансах, хотя и относились к ним весьма иронически.
Он несколько раз делал ей предложения, но всякий раз получал отказ. После одного из них он отправился к морю: сводить счеты с жизнью. Но вместо трагедии получился фарс: он был задержан полицейскими, принявшими его за бродягу. В другой раз выпил яд - но яд оказался старым, выдохшимся, и его нашли без сознания в Булонском лесу, в глубоком рву старинных укреплений. Казалось, сама судьба хранила его... [Гумилев]
Пятый ученик:
Из воспоминаний Анны Горенко:
“У меня была свинка, и лицо мое было до глаз закрыто, чтоб не видно было страшной опухоли. Он просил меня открыть лицо, говорил: “Тогда я вас разлюблю!” Я открыла лицо, но он не переставал любить, говорил только, что я похожа на Екатерину II”.
Они обвенчались в Никольской церкви. Но счастья им не было: их брак продлился чуть больше года. [Гумилев]
Шестой ученик: Жена этого поэта, напротив, долго ждала признания в любви. Они были знакомы с детства. Вместе играли в домашнем театре: он - Гамлета, она - Офелию.. Но объяснения все не было и не было. Поэтому к тому времени, когда они вновь встретились в Петербурге, она было совершенно свободна от всякого чувства к нему. Но однажды во время вечерней прогулке по Фонтанке он вдруг начал говорить, что любит, что она - его судьба...
Из воспоминаний Любовь Дмитриевны Менделеевой, жены поэта:
“Помню, я отвечала, что теперь уже поздно об этом говорить, что я уже не люблю... Но он продолжал говорить как-то мимо моего ответа, и я его слушала. Помню, что я в душе не оттаивала, но действовала как-то помимо воли... После того как я дала согласие, он вынул из кармана сложенный листок и отдал мне. Я прочитала: “В моей смерти прошу никого не винить. Причины ее вполне “отвлеченны” и ничего общего с “человеческими” отношениями не имеют”. Впоследствии я узнала, что если б не мой ответ, утром его уже не было бы в живых”. [Блок]
Седьмой ученик: Смерть этого поэта - одна из его загадок. Он умирал несколько месяцев, на глазах у всех, его лечили врачи - и никто не называл и не умел назвать его болезнь. Началось с боли в ноге. Потом говорили о слабости сердца. Перед смертью он сильно страдал. Но от чего же он все-таки умер, неизвестно. Он умер как-то “вообще”, оттого что был болен весь, оттого что не мог больше жить. Он умер от смерти. Незадолго до смерти, показав другу какую-то бумажку, он сказал: “Видите, готовлюсь к смерти”. И уже совсем прямо на вопрос товарищу, хочет ли он умереть, сам же ответил: “А я вот - хочу!” [Блок]
Восьмой ученик: В день ареста поэт вернулся домой около двух часов ночи. Он провел этот последний вечер в кружке преданно влюбленной в него молодежи. Несколько барышень и юношей пошли его провожать. У подъезда Дома искусств на Мойке, где жил поэт, ждал автомобиль, но никто не обратил на него внимания. Долго прощались, шутили, уславливались “на завтра”... Люди, приехавшие в автомобиле с ордером на обыск и арест, ждали его дома. [Гумилев]
27 августа 1921 года, в расцвете сил и таланта, поэт был расстрелян. Он встретил “высшую меру” с высшей мерой достоинства... Именно такую смерть, с предчувствием, близким к ясновидению, он себе предсказал:
...умру я не на постели,
При нотариусе и враче.
4 899
8 663 
