Литературный этюд "Поэт-чародей"

К 200 – ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ А. А. ФЕТА.

Литературный этюд «Поэт – чародей».

В 2020 году году исполняется 200 лет со дня рождения Афанасия Афанасьевича Фета - русского поэта, чья личность, чья судьба и творческая биография необычны и полны загадок.

В этом человеке сочетались тонкий лирик и расчетливый помещик, вызывая к нему неоднозначное отношение. Его стихи волнуют и завораживают. Многие называли Фета «поэтом-чародеем» и отмечали музыкальность его стихов. «Что не выскажешь словами, звуком на душу навей», - писал А.А. « Мы ничего не знаем более сильного, более значительного во всей нашей русской поэзии» - так говорил о Фете Ф. М. Достоевский.

Поэтическим языком Фет говорил о величии человеческого духа, «вечного и вездесущего». Он стремился растапливать «будничный лед» «радужными лучами идеального солнца», которыми, по словам поэта Якова Полонского, был озарен духовный мир самого Фета.

Русский поэт К. Фофанов, посвятил Фету строки:

И пока святым искусством

Радуется свет,

Будет дорог нежным чувством

Вдохновенный Фет.

Афанасий Фет кажется самым таинственным поэтом в истории русской словесности. Никто не знает ни точной даты его рождения, ни имени его настоящего отца, - споры об этом ведутся и поныне, также как и о его кончине: одни утверждают, что это была естественная смерть, другие отстаивают версию самоубийства…

В конце 1819 или в самом начале 1820 года родовитый орловский дворянин Афанасий Неофитович ШеншИн приехал в немецкий город Дармштадт для лечения у местных врачей и поселился в доме главного военного комиссара герцогства К.Беккера. В этом же доме жила 22-летняя дочь Беккера, Шарлотта, которая полтора года назад вышла замуж за чиновника Иоганна Фёта и родила ему дочь Каролину.

Трудно понять, чем пленил молоденькую немку небогатый 44-летний помещик, но она бросила маленькую дочь, мужа, больного отца, свою страну (кроме того, она ждала второго ребенка) и бежала с Афанасием Шеншиным в его далекое степное имение Новоселки. Здесь 29октября (а по другим данным 29 ноября) 1820 года Шарлота родила сына – будущего поэта.

Фамилия Фёт принадлежала матери поэта Шарлотте Фёт, которую в России стали звать Елизаветой.

До 14 лет мальчик считал себя сыном русского дворянина Афанасия Шеншина. Но местное духовенство установило, что мальчик родился до официального брака его родителей и поэтому должен именоваться не российским дворянином Шеншиным, а Фётом. Таким образом, будущий поэт оказался без русского подданства и дворянства.

Родители отправили сына на учебу в Лифляндию, в частный немецкий пансионат, и не забирали даже на каникулы. Но – нет худа без добра – Фет смог получить неплохое образование: воспитанников пансионата кормили скудно, но учили серьезно. Фет увлеченно занимался классической филологией и начал писать стихи. В дальнейшем увлечение филологией привело его на словесное отделение философского факультета Московского университета, который он окончил в июне 1844 года. Именно в это время произошло «рождение поэта» - 18-летний «Афоня», как звали его друзья, начал писать стихи, которые помещал в специальную «желтую тетрадь».

О крутой перемене в своей жизни он узнал из письма: «… отец без дальнейших объяснений написал мне, что отныне я должен носить фамилию Фёт».

Точки над «ё» пропали уже потом, случайно, когда через несколько лет появилось в печати его первое стихотворение… Около сорока лет потратил потом Афанасий Афанасьевич на то, чтобы избавиться от фамилии Фет, вернуть себе дворянское звание и фамилию Шеншин. Сколько насмешек, издёвок, оскорблений испытал он за эти годы… Фет пишет о слезах, но чаще эти слезы «благодати», восторга, сдержанного умеления природой, музыкой, женщиной…

Эти думы, эти грезы —

Безначальное кольцо.

И текут ручьями слезы

На горячее лицо.Сердце хочет, сердце просит,

Слезы льются в два ручья;

Далеко меня уносит,

А куда — не знаю я.Не могу унять стремленье,

Я не в силах не желать:

Эти грезы — наслажденье!

Эти слезы — благодать! (1847 г.)

В В 1840 году в Москве вышел первый сборник стихов Фета. Он сразу стал зрелым мастером, без всяких «проб пера» и ученического периода.

Шумела полночная вьюга

В лесной и глухой стороне.

Мы сели с ней друг подле друга.

Валежник свистал на огне.

И наших двух теней громады

Лежали на красном полу,

А в сердце ни искры отрады,

И нечем прогнать эту мглу!

Березы скрипят за стеною,

Сук ели трещит смоляной…

О друг мой, скажи, что с тобою?

Я знаю давно, что со мной! (1842 г.)

В 1845 году Фет поступил на службу унтер-офицером в Кирасирский полк. Офицерский чин, который он рассчитывал получить, дал бы ему право на потомственное дворянство. Но судьбе угодно было дразнить поэта: в том же году Николай I выпустил манифест, по которому потомственное дворянство давал только чин майора, а в 1856 году Александр II издал указ, еще более усложняющий получение дворянства: требовался уже чин полковника. А Фет только приближался к чину майора. Дослужиться до полковника казалось делом нереальным, хотя Фет служил исправно, был образцовым офицером.

«И откуда у этого добродушного толстого офицера берется такая непонятная лирическая дерзость, свойство великих поэтов», - удивлялся Л. Толстой.

Бессмертной Весне, этому величайшему божеству, Фет будет приносить поэтические дары до последнего вздоха.

В лирике Фета три основные темы – природа, любовь и песня.

Большинство стихов Фета отражают лишь внутреннюю, духовную жизнь поэта, и никак не могут быть соотнесены с реалиями его повседневной жизни. Это заметил еще Яков Полонский: «По твоим стихам невозможно написать твоей биографии и даже намекать на события из твоей жизни».

В 1848 году во время армейской службы на Украине Фет познакомился с девушкой Марией Лазич, дочерью отставного генерала, обрусевшего серба, вдовца и человека весьма небогатого. Мария была высокообразованная девушка, талантливейшая музыкантша. В своих письмах и воспоминаниях Фет называет ее вымышленным именем – Елена Ларина. «Елена» в переводе с греческого означает «факел», «светоч», фамилия «Ларина» взята у пушкинской Татьяны.

Но движение к цели по «размеченному» пути потребовало бы от Фета больших жертв. Он испугался житейских трудностей. Кроме того, в браке он видел существенное препятствие к продвижению по службе. Живя для будущего, он приноес в жертву настоящее. Фет не подозревал, что, когда он достигнет всех высот благополучия, произойдет непредвиденное: он станет рваться из счастливого настоящего в прошлое, в котором навсегда осталась его возлюбленная.

Они расстались, как оказалось, навсегда. В мае молодые люди встретились перед отбытием Фета на манёвры, а осенью на свой осторожный вопрос о Марии Фет услышал изумленное: «Как, вы ничего не знаете?» Собеседник, пишет поэт, смотрел на него диким взглядом. И после паузы, «видя мое костенеющее недоумение, прибавил: «Да ведь ее уже нет! Она умерла! И Боже мой. Как ужасно!» Ужасней смерть и впрямь вообразить себе трудно: молодая женщина уронила на платье непогашенную спичку и скончалась от страшных ожогов. Высказалось предположение, что на самом деле Мария покончила с собой, но это только домыслы…

Стихотворение Фета «Шепот, робкое дыханье…» вызвало много споров и критических нападок при жизни автора, но с него же началась и слава Фета.

Через несколько лет Афанасий Афанасьевич Фет женился на дочери богатейшего московского чаеторговца – Марии Петровне Боткиной. Это был брак не столько по любви, сколько по взаимной привязанности двух одиноких людей, уже немолодых, - и он оказался на редкость счастливым. Фет был прекрасным хозяином, он преумножил и без того немалое состояние жены.

В 1860 году Фет купил хутор с 200 десятинами земли во Мценском уезде, отделал дом, развел цветник, посадил аллеи, выкопал пруды и колодцы, и главное, усердно повел хлебопашество. «Я наконец осуществил свой идеал, - писал он, - жить в прочной каменной усадьбе, совершенно спрятанной, над водой, окруженной значительной растительностью…».

В 1877 году Фет купил имение Воробьёвку в Щигровском уезде Курской губернии, недалеко от Коренной Пустыни (сейчас это Золотухинский район Курской области).

У Фета была любимая пословица: «Дай Бог дать, да не дай взять». И когда ему после нищей юности стало что отдавать, он отдавал щедро. Помогал голодающим, построил сельскую больницу (в ней и сейчас расположена районная больница).

У Фета была земля, не было малого – формальной принадлежности к дворянству. Он послал очередное прошение вернуть ему фамилию Шеншин и установить во всех утраченных правах. В 1873 году специальным указом Фету вернули дворянское звание. Но литературное имя – Фет – осталось за ним навсегда.

После 10-летнего перерыва, в конце 70-х годов, Фет снова начал писать. «Муза пробудилась от долголетнего сна и стала посещать меня так же часто, как на заре моей жизни».

С 1883 по 1891 год вышли четыре сборника стихов «Вечерние огни». В «Вечерних огнях» Фет предстает перед нами как вдохновенный лирик, поэт «Божией милостью», как живописец тончайших душевных переживаний.

Стихи, написанные в старости, полны юношеской свежести, остроты восприятия, зоркости, благоговения перед жизнью – в них «цветет весна и красота».

Прежде чем навсегда уйти в ночь, «поэтический огонь» ослепительно просиял над жизнью Фета.

Можно ли не ценить поэта, которого ни долгие жизненные невзгоды, ни болезни, ни немощная старость не могли разлучить с тем «садом любви», где «ночных благовоний живая волна» «доходит до сердца, истомы полна…»

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали

Лучи у наших ног в гостиной без огней.

Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,

Как и сердца у нас за песнию твоей.

Ты пела до зари, в слезах изнемогая,

Что ты одна — любовь, что нет любви иной,

И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,

И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,

И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,

Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,

А жизни нет конца, и цели нет иной,

Как только веровать в рыдающие звуки,

Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

В рассказах современников упоминаются некоторые странности и привычки Фета. Он не мог считать деньги иначе, как наедине; не мог жить в комнате с двумя дверями. Любил розы. Свои фрукты и особенную яблочную пастилу посылал в подарок не только друзьям и знакомым, но даже самому императору Александру Второму.

Ничто не предвещало близкой кончины, и только, если верить приметам, одни розы пророчили смерть певцу природы. Весной 1892 А. А. Фет писал из Воробьевки, что никогда розы в его цветнике не распускались так буйно. По народной примете, пышный расцвет роз сулит смерть.

Розы оказались провидцами.

21 ноября 1892 года А. А. Фет умер.

Но слава его, его произведения бессмертны и будут вечно живы в памяти людей.