Литературно - музыкальная гостиная "Окрыленная песней душа" (М. Исаковский).

Литературно – музыкальная гостиная «Окрыленная песней душа».

Поэт,Лауреат Государственной премии (1943, 1949),Герой Социалистического Труда (1970),Кавалер 4 орденов Ленина, Михаил Исаковский родился 19 января 1900 года в деревне Глотовка Ельнинского уезда.
«В деревнях и селах этого района издавна жили люди, наделенные богатыми голосовыми данными, - писал Твардовский в статье, посвященной своему старшему другу. - Достаточно сказать, что известный Хор имени Пятницкого включает в себя до десяти человек выходцев из деревни Глотовка Всходского района. А участники Бабыковского колхозного хора, как говорят, - потомки крепостного хора крестьян. Песенное мастерство передавалось из поколения в поколение. Здесь, в одном из глухих и отдаленных углов нашей области, эти поколения сохранили и пронесли через десятилетия слова и мелодии старинных народных песен...».

С той поры, как воздали тебе
Мы последние скорбные почести,
Я остался на этой земле
В безысходном своем одиночестве.
И все горше мне день ото дня -
Неприютно, тревожно, неслаженно...
Только клен и встречает меня,
Клен, твоими руками посаженный.
Только он, что стоит у ворот
И в лучах предзакатных купается.
Только клен. Только клен. Но и тот,
Между прочим, уже осыпается... 
Родители Исаковского были бедняками. Из тринадцати их детей выжило только пятеро и Михаил был предпоследним ребенком. Семья не сводила концы с концами. Хлеба, выращенного на клочке земли, не хватало до нового урожая, часто нечем было кормить семью. Воспоминания Исаковского о безрадостном голодном детстве: «Горькое, горькое детство в краю, где «земля скупа на урожай, да и земли-то этой самой нету», в местности, где экономили даже лучинку и «по вечерам нигде не зажигают огней». К тому же в детстве у Исаковского была обнаружена неизлечимая болезнь глаз.
Были у подрастающего мальчика Миши и светлые минуты жизни. Большую роль в становлении Михаила сыграл его отец Василий Назарович – предприимчивый и хозяйственный человек. Чтобы прокормить большую семью, он осенью, после окончания сельскохозяйственных работ, отправлялся на поиски заработков. Он не жалел ног и, по рассказам поэта, исходил чуть ли не всю страну – Смоленщину, Белоруссию, дошел даже до Петербурга. Со временем ему удалось устроиться работать почтальоном в соседней деревне Оселье. Василий Назарович думал о будущем сына, стремился дать ему образование, раскрыть для него окружающий мир. Работа на почте способствовала этому. Каждую неделю он ездил с почтой на станцию Павлиново, нередко брал с собой в поездку сына. Эти поездки для крестьянского мальчика из глухой деревни были знакомством с большим, неведомым ранее миром.
Было еще одно важное следствие таких поездок. Благодаря газетам и журналам, которые привозил с почты отец, Миша самоучкой приобщился к грамоте, научился читать и писать. Михаил Исаковский сделался, по его словам, чуть ли не единственным грамотеем на всю округу. Из окрестных деревень приходили к нему крестьяне с просьбой написать для них письма своим родным и близким. Это были первые «литературные произведения» десятилетнего мальчика. Писал он, по отзывам сельчан, «хорошо, складно и, главное, «жалостливо». Особенно, как вспоминал впоследствии Исаковский, ему доверяли сочинять письма своим мужьям и близким неграмотные солдатки и другие обиженные судьбою женщины. 
Благодаря письмам впечатлительный и любознательный подросток получил доступ к сокровенным чувствам и мыслям крестьян, узнавал у кого какая была судьба, у кого были особые жизненные обстоятельства. С другой стороны, он учился выражать человеческие чувства. Не случайно своеобразный жанр «лирического письма» занял впоследствии большое место в поэзии Исаковского. Поэт не только позже вел рассказ в своих произведениях от другого лица, но и прямо придавал форму письма ряду своих стихотворений: «Письмо из деревни», «Письмо», «Письмо сельскому Совету», «Первое письмо», «Письмо землякам» и другим произведениям.
Осенью 1910 года Михаил Исаковский, упустивший годы, но уже умевший читать и писать, был принят сразу во второй класс. «Ходить в школу, особенно зимой, мне было не в чем, - вспоминал он впоследствии. Лапти, правда, я умел плести сам, так что с обувью дело обстояло благополучно, но одеваться мне было не во что. Так и просидел я целую зиму, как говорится, не печке». К тому же была еще одна причина: мальчик с детства страдает болезнью глаз, плохо видел даже с первой парты, боялся обидных кличек. Ему на помощь пришла учительница Екатерина Сергеевна Геранская. Она прислала мальчику полный комплект учебников за второй класс, и тот стал заниматься дома. С осени 1911 года он смог ходить в школу и окончил ее весною 1913 года, получив «5» по всем предметам.
Уже в школе у Михаила стала обнаруживаться литературная одаренность. Летом 1912 года он стал писать стихи, и два из и них – «Святой» и «М.В.Ломоносов», были им прочтены по просьбам учителей на выпускном экзамене. Михаил очень волновался перед выступлением: читать пришлось в присутствии незнакомых учителей, а также священника и земского начальства, входивших в экзаменационную комиссию. Успех был полный. Босоногий, плохо одетый мальчик, которого раньше никто не замечал, стал предметом внимания.
В 1914 году, когда Исаковский с помощью учителей Е.С.Горанской и В.В.Свистунова упорно готовился к вступительным экзаменам в четвертый класс, одно из его ученических стихотворений увидело свет. Это было стихотворение «Просьба солдата», напечатанное в московской газете «Новь», куда оно было послано без ведома автора одним из учителей.
Осенью 1915 года Исаковский поступил в четвертый класс частной гимназии Воронина в Смоленске. Двери среднего учебного заведения открылись для бедного крестьянского сына по счастливой случайности. В школу приехал Михаил Иванович Погодин, внук известного историка. Он обратил внимание на высокого худощавого мальчика в очках, блестяще ответившего на экзамене и прочитавшего свои стихи. Погодин принял горячее участие в судьбе одаренного подростка. На собственные средства он отвез его к глазным врачам в Смоленск, а затем устроил его в гимназию, выхлопотав в Ельнинкой земской управе стипендию – 20 рублей в месяц. Кроме того, мальчику материально помогали учителя. Поэт навсегда сохранил благодарную память об этих чутких, участливых людях, сыгравших важную роль в его жизни. Именно Горанская первой почувствовала неладное с глазами у своего ученика и сама наняла извозчика, чтобы отвезти его к врачам в Ельню. Она тщательно подбирала для него книги и индивидуально занималась с ним, когда он был не в состоянии ходить в школу. Она привила ему любовь к поэзии и литературе; первой заметила его дарование и всячески направляла его.

Исаковский жил очень бедно. По его собственным словам, он «занимал маленькую комнатушку, питался как попало и чем попало». К материальным трудностям прибавилось еще одиночество, отсутствие друзей. Со всеми одноклассниками он «сходился туго». Он учился вместе с детьми состоятельных родителей. В их кругу мальчик из бедной трудовой семьи, «мужик», чувствовал себя отчужденно. 
В гимназии Исаковский продолжал свои поэтические опыты. Неравнодушный к Пушкину еще в школе, мальчик решил выразить свои мысли в стихотворной форме:
«Так вот ты каков, мой священный Кавказ,
Я всею душою стремился
Тебя посмотреть еще в детстве хоть раз,
К тебе я мечтой уносился».
Во время революции Исаковский учился в шестом классе смоленской гимназии. Однако, учиться дальше не пришлось: семья терпела большую нужду и надо было браться за работу. Он оставил гимназию, уйдя из шестого класса. На этом его образование прервалось навсегда. Впоследствии он всю жизнь занимался самообразованием, так как не мог продолжать систематическую учебу из-за болезни глаз.
Великую Октябрьскую революцию семнадцатилетний Михаил Исаковский принял радостно, а в автобиографии, подобно Маяковскому, воскликнувшему «Моя революция!», писал: «Я не могу представить свое существование отдельно от жизни народа, от Октябрьской революции».
Он стал учителем начальной школы, пользовался большим доверием у тружеников – сельчан, был избиран в сельский волостной Совет помощником секретаря.
Осенью 1918 года он вступил в ВКП(б). Начался длительный период газетной работы Исаковского, одновременно шло его становление как поэта. В 1921 году Исаковского был переведен на работу в смоленскую губернскую газету «Рабочий путь». В том же 1921 году в Смоленске вышли первые сборники стихов Исаковского: «По ступеням времени», «Взлеты» - агитационная поэма «Четыреста миллионов» и книга лозунгов «Борьба с голодом», «Боевые лозунги дня», созданная по заданию губкома партии. Кроме того, он опубликовал ряд стихотворений в совместном сборнике: «М.Исаковский. На новом пути». Были коллективные сборники: «Тройка», «Паяльник», «Лихолетье», «Мизинец».
В 1921 году Исаковский переехал в Смоленск, работал там редактором отдела областной газеты «Рабочий путь». «Доберусь в Смоленск, - записывал в дневнике в октябре 1927 года Твардовский. - Вот приеду... Редакция «Рабочего пути»... Низкие и темные комнаты ее мне как-то нравятся. Там висит особый «редакторский» запах, запах чернил, бумаги, трескотня печатных машинок. И самое главное, добрые, улыбающиеся сквозь очки глаза Исаковского. Он наклоняется над столиком (так как он очень длинен, то мне кажется, он, сидя на одной стороне стола, может, перегнувшись, достать рукой пол на другой стороне), пишет, замарывает листки, печатанные на машинке...».
Самому Исаковскому работа в редакции вовсе не казалась столь романтичной. «Недоволен я новым редактором, - писал он своему другу С.Памфилову. - По отношению ко мне он уже успел дважды применить «экономическую репрессию». Последнюю на днях. Я, как член правления РАППа (Российской ассоциации пролетарских писателей), был на пленуме почти неделю, и редактор отдал приказ, чтобы с меня за эту неделю удержали жалованье, так как я якобы ездил по своему желанию и вообще редакция к этому РАППу непричастна. Я человек мирный и скандалить не люблю, но я с большим удовольствием уйду из редакции, если Литфонд удовлетворит мое заявление... Такие же репрессии и по отношению к литстранице. Она изгнана, хотя формально редактор за литстраницу, но фактически бракует лучшие произведения наших авторов, в том числе и мои... В общем, атмосфера работы нездоровая и нехорошая...».
В 1927 году вышла в Москве книга стихов Исаковского «Провода в соломе». Книгу подверг разгрому критик А.Лежнев, однако за молодого поэта вступился Максим Горький. «Михаил Исаковский, - написал он, - не деревенский, а тот новый человек, который знает, что город и деревня - две силы, которые отдельно одна от другой существовать не могут, и знает, что для них пришла пора слиться в одну необоримую творческую силу...».
В 1930 году был издан сборник стихов «Провинция», в 1931 году - «Мастера земли». Получившего известность поэта перевели в Москву на должность редактора журнала «Колхозник». Исаковский гордился этой своей приобщенностью к литературной жизни. Сборник «Вдоль да по дороге, вдоль да по Казанке», вышедший в Смоленске в 1934 году, поэт даже сопроводил специальным пояснением «Эта книга сложилась в результате повседневного участия в работе газеты политотдела Московско-Казанской железной дороги «Железнодорожный пролетарий», на страницах которой и печатались собранные здесь стихи...».
Московская жизнь на первых порах была не легкой и мало чем радовала поэта. «Собрал я посылку (продуктовую), - писал он дочери, - и понес на почту. И вот не хватило мне трех копеек, чтобы отослать посылку. Пошел я назад на Извозную улицу, где жил в то время. Занял у соседки десять копеек. И что бы мне занять хотя бы рубль, чтобы хватило на трамвай. А то опять тащился пешком, а почта была далеко...» .
Настоящая известность, а с нею относительное материальное благополучие пришли к поэту, когда по всей стране запели его песни «Дан приказ ему - на запад, ей - в другую сторону», «Провожание», «И кто его знает», а также знаменитую «Катюшу». «К сожалению, - вспоминал друг поэта А.Рыжиков, - о причинах, побудивших написать стихотворение «Катюша», Михаил Васильевич ничего не рассказал при жизни. Но он довольно подробно рассказал о том, как создавал его. 
Первые две строчки «Катюши» были написаны в самом начале 1938 года. Но дальше работа застопорилась. Поэт не знал, что же дальше делать с Катюшей, которую он заставил выйти на «высокий берег на крутой» и запеть песню. И отложил стихи. Весной в редакции газета «Правда» поэт впервые встретился с композитором Матвеем Исааковичем Блантером. Композитор сразу же стал выспрашивать у Исаковского, нет ли у него каких-либо стихов, на которые можно было бы написать музыку. Михаил Васильевич вспомнил про начатую «Катюшу» и передал ее Блантеру. Скоро он забыл об этом, не веря, что из его незаконченных стихов может что-либо получиться. По-другому отнесся к незаконченным стихам композитор, и летом, встретившись с Михаилом Васильевичем, сказал, что музыку «Катюши» он написал, что песня вроде бы получилась, но необходимо дописать слова. Вскоре текст «Катюши» был закончен Исаковским, и песня начала свое шествие.
Годы Отечественной войны Исаковский провел в эвакуации в Чистополе. В этом небольшом городке он написал знаменитые песни «В прифронтовом лесу», «Ой, туманы мои, растуманы», «Огонек», «Где ж вы, где ж вы, очи карие», «Лучше нету того цвету», которые в 1943 году были удостоены Сталинской премии.
«Вообще поэтом-песенником, как меня теперь называют, я сделался случайно, - рассказывал позже поэт студентам Литературного института. - Дело было так. Кажется, в 1935 году я пошел в кино в Москве. Киножурнал был посвящен художественной самодеятельности колхозов. Вышел хор, и я услышал, что поют на знакомые мне слова. Я узнал свое стихотворение «Вдоль деревни». Оказалось, что Хор имени Пятницкого взял это стихотворение из школьной хрестоматии и положил на музыку. Затем песня пришла в деревню, где ее запели. Позже я встретился с руководителем хора. Он меня попросил дать ему еще что-нибудь. Я предложил ему стихотворение, которое стало потом песней, - «Дайте в руки мне гармонь, золотые планки». А вскоре появилась моя песня «И кто его знает». Так началась, если можно так выразиться, моя песенная карьера...».
«С берез, неслышен, невесом, слетает желтый лист, старинный вальс «Осений сон» играет гармонист... Вздыхают, жалуясь, басы, и, словно в забытьи, сидят и слушают бойцы - товарищи мои...».
Песни Исаковского пели все. «Знаешь, Лена, - писал он дочери в марте 1947 года, - мне иногда бывает так трудно, что и выразить нельзя. Многие почему-то считают, что я все могу, что для меня все открыто. Поэтому и родственники и не родственники, и знакомые и незнакомые считают своим долгом обратиться ко мне. Все просят той или иной помощи. И я даже понимаю это - потому что время сейчас трудное, но все же никому не приходит в голову, что, может быть, мне и самому трудно. Это никого не интересует, и это бывает обидно. А у меня действительно много огорчений и забот. Я дошел до такого состояния, что работать уже не могу, работаю очень мало. Всю зиму тяжело больна Лидия Ивановна (жена). Пришел из армии мой старший брат Нил, которому некуда деваться (дом его разрушен немцами, жена убита). А мне его тоже девать некуда. В то же время и махнуть на него рукой нельзя. Надо что-то предпринимать. Таких и им подобных вещей очень много, чересчур уж много. Я пишу тебе об этом потому, что, как говорится, очень уж наболело и хочется высказаться. Но ты ни в коем случае не принимай это на свой счет. Ты - это совсем особое дело, ты моя дочка...».
«Исаковский писал очень немного - всего лишь несколько песенных стихотворений в год, - вспоминал Евгений Долматовский. - Он не изводил кипы бумаги, не сжигал черновики, не заламывал руки (так любят изображать творческий процесс на экране). Сложная болезнь глаз отягощала часы, проводимые им за письменным столом. Может быть, поэтому он обтачивал каждую строчку и все стихотворение устно, а точнее - в уме, решал сначала стихотворение, как сложную задачу. Известно, что решенную задачу записать совсем нетрудно, важно решить. Вынашивая стихи, Исаковский никогда не заставлял себя и не понукал, не ставил себе сроков и не любил, когда его ограничивали во времени.
Известно, например, что специально для фильма он писал стихи лишь однажды - когда с Иваном Пырьевым и с Исааком Дунаевским работал над «Кубанскими казаками». К нему пришла редкая удача - две песни из фильма стали всенародно известными и любимыми. Последующая критика, осуждение и забвение картины не коснулось песен. Еще и ныне в связи с песнями «Ой, цветет калина...» и «Каким ты был, таким остался...» вспоминают картину «Кубанские казаки» добрым словом и ради песен готовы все простить сценаристу и режиссеру.
В послевоенные годы Исаковский занялся переводом стихотворений с белорусского, украинского языков. «Жизнь его не была безоблачной, несмотря на большое общественное признание, Сталинские премии и все прочее, - писал его давний друг А.Македонов. - Не говоря уже о растущей болезни, о пережитой тяжелой личной утрате, и в литературных делах все не так уж было хорошо. В 1948 году нашлась группа людей, которая выдвигала необоснованные обвинения по поводу стихотворения «Летят перелетные птицы», и только решительное заступничество Фадеева прекратило эти обвинения.
«Он только несколько минут говорил о своем здоровье, - писал далее Македонов. - Но все же сказал, с деловой простотой и краткостью, что писать ему стало очень трудно. Трудно в смысле самой техники процесса писания, ибо всю жизнь он привык писать от руки первоначальный текст стихотворения и затем его пересматривать, доделывать. Сейчас же болезнь глаз настолько усилилась, что он уже не видит написанного им самим, а как-нибудь иначе работать над стихотворением ему, в его возрасте, привыкать уже очень тяжело. Позже он сам, или его жена, уже не помню, рассказал мне через несколько лет, что в конце концов он стал писать фломастером, крупными буквами, и так в какой-то мере приспособился...». 
Композитор Новиков привез из ГДР специально изготовленные для Исаковского большие, тяжелые очки, больше напоминавшие бинокль. Пользоваться ими было нелегко (во всех смыслах), но Исаковский только разводил руками «А что еще придумаешь, если у меня такие глаза».
«Михаил Васильевич был человеком высокоорганизованным и дисциплинированным, - вспоминала жена поэта. - Его рабочий день был расписан по часам. В девять часов утра он начинал с беглого просмотра газет и утренней почты, с тем, чтобы вечером заняться этим не спеша. Вечером я читала ему журналы, книги. Старая наша квартира была темной и шумной. Днем и вечером Михаил Васильевич работал с электрическим светом. Стол освещала настольная стосвечовая лампа под голубовато-зеленым абажуром, с потолка светила люстра в триста ватт. От напряженной работы его мучили головные боли, уставали глаза. Зрение у него было слабым с детства, но он никогда не щурился. Глаза - карие, чистые, ясные, взгляд всегда внимательный, веселый. С четырнадцати лет он носил очки. У него была прогрессирующая близорукость. Были неоднократные кровоизлияния в сетчатку глаз, но живыми островками сетчатки он видел, много читал, работал, вел огромную переписку с читателями, с начинающими поэтами, которые присылали ему свои объемистые сочинения. Вел также большую депутатскую переписку. Кому-то надо было выхлопотать пенсию, кого-то определить в дом для престарелых, просить Верховный Суд о пересмотре судимости, помочь в розыске отца, скрывающегося от алиментов. Да мало ли с какими просьбами обращались к нему как к депутату и просто как к известному писателю! Бывали письма и такие прислали слезное письмо достать «спасительное» лекарство. Я объехала все столичные аптеки, аптекоуправление, достала нужное лекарство. Михаил Васильевич сам его упаковал, сам отнес на почту и попросил как можно скорее доставить лекарство в Красноярск, а через некоторое время получил письмо - лекарство не нужно, пришлите песен, тех, что сейчас поют в Москве. Обязательность и отзывчивость иногда кончалась огорчениями... Михаил Васильевич был депутатом Верховного Совета РСФСР четырех созывов. Он часто выезжал по депутатским делам на родную Смоленщину. Родина высоко оценила писательский труд Исаковского. За литературную работу он был награжден четырьмя орденами Ленина и Золотой медалью «Серп и молот» Героя Социалистического Труда, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета», а так же был лауреатом двух Государственных премий первой степени...».
Часть денег от полученной в 1943 году Государственной премии он направил на строительство клуба в родных местах.
Ограниченный в своей творческой активности давней и тяжелой болезнью глаз и вообще не отличающийся крепким здоровьем, поэт в последние годы редко выступал с новыми стихами, но делу поэзии он продолжал служить с большой пользой и своими статьями, письмами по вопросам поэтического мастерства. Была издана книга, в которой многолетний опыт мастера реализовался в добрых советах и критике молодых поэтов. Он выступал как вдумчивый и взыскательный наставник по праву не только возраста, но и творческого авторитета. Тогда, в 1956 году, Исаковский далеко не все одобрял в потоке современной ему поэзии, но он с интересом и даже с сочувствием относился к некоторым молодым поэтам, которых большинство тогдашних критиков оценивало весьма неодобрительно. В этой связи он высказывался о Евтушенко в письме в 1958 году: «На меня стихотворение Евтушенко «Россия» производит какое-то двойственное впечатление. С одной стороны, оно действительно как будто хорошее, содержательное, с другой же стороны, мне кажется, что в нем есть чужие интонации, что в значительной мере написано оно с чужого голоса».
В последние годы Михаил Васильевич занимался депутатской деятельностью - он был депутатом Верховного совета РСФСР четырех созывов.
В конце 1950-х и начале 1960-х годов он неоднократно бывал за границей. Дважды был в Италии, много раз в Чехословакии, один раз во Франции. Видел Вену и Варшаву. Много ездил по в Латвию, Украину и Белоруссию, вел деловой, активный образ жизни. Но в 1964 году началось обострение болезни Исаковского, у него случился инфаркт, было тяжелое воспаление легких.
Новый 1970 год Исаковский встретил в санатории имени Герцена под Москвой. В январе Центральное телевидение готовило программу к 70-летию Исаковского. Михаил Васильевич принимал участие в съемках этой программы.
Летом 1971 года в больнице одновременно оказались Исаковский и Твардовский. Оба они были в тяжелом состоянии. В декабре 1971 года умер Твардовский, что тяжело переживал Михаил Васильевич.
В это время Исаковский продолжал писать книгу «На Ельнинской земле», над которой начал работать в 1967 году. Круг его личных интересов был обширным и разнообразным. В последние дни его жизни беспокоило самое главное дело его жизни - творчество. 
Михаил Исаковский 20 июля 1973 года в Москве и был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Михаиле Исаковском был снят документальный фильм «Гениальный примитив. Загадка Исаковского».