Лекции к учебному модулю "Холокост во время Второй мировой войны"

Учебный модуль (11 класс)

в курсе «Всемирная история»

ТЕМАТИКА УЧЕБНОГО МОДУЛЯ

«Холокост во время Второй мировой войны»

учитель истории

МБОУ лицей №1 г.Морозовск

Плетнева Лариса Владимировна

СОДЕРЖАНИЕ

1. Лекция №1 «Накануне Второй мировой войны»__________________________________ 2

2. Лекция №2 «Трагедия Польши» _______________________________________________ 4

3. Лекция №3 «Холокост на территории СССР»____________________________________ 6

4. Лекция №4 «Жертвы Холокоста»______________________________________________ 11

5. Лекция №5 «Фабрика смерти»_________________________________________________ 14

Источники__________________________________________________________________ 15

Лекция №1

Накануне Второй мировой войны

В ноябре 1918 года закончилась Первая ми­ровая война. В соответствии с Версальскими соглашения­ми, Германия утратила 12 процентов своей территории, большую часть угольной и сталелитейной промышленнос­ти и надеялась возвратить жизненно важные ресурсы, раз­вязав новые военные действия. Расформирование воинс­ких частей привело к массовой безработице.

В 1932 году к власти пришла Национал-социалистичес­кая рабочая партия Германии (нацисты), а в 1933-м ее ли­дер Адольф Гитлер был назначен канцлером Германии. Воспользовавшись, как предлогом, общим недовольством и экономическими трудностями, Гитлер всячески пропаганди­ровал расистскую теорию, открыто выступая против евре­ев, обвиняя их за поражение Германии в Первой мировой войне, в распространении коммунистических идей, стрем­лении разрушить демократические режимы в Европе. «Евреи – наше несчастье!» - такие надписи «украшали» многие здания немецких городов (см. слайд №2,3)

В книге «Mein Kampf» («Моя борьба»), опубликованной в 1923 году, Гитлер утверждал, что евреи не способны к продуктивной деятельности, не могут создать своего государства, а потому используют творческую энер­гию других наций. Они якобы поставили перед собой цель поработить наиболее активные народы. Гитлер провозгла­сил беспощадную борьбу против еврейства, выступив за чистоту немецкой (арийской) расы, считая себя призван­ным спасти мир от «еврейского засилья». В скором време­ни он переходит от ограничения прав евреев к их вытесне­нию из общественной, политической и экономической жиз­ни Германии, а чуть позже - к физическому уничтожению.

В 30-е гг в Германии распространилась игра под названием «Выгони евреев» (см. слайд №4), как «замечательная забава» для детей и взрослых. На фигурках-фишках надеты шапки, какие евреев заставляли носить в средние века; на шапках можно различить антиеврейские карикатуры. Одна из надписей на игровом поле гласит: «Если вам удалось прогнать шестерых евреев, вы одержали чистую победу».

1 апрелем 1933 года датируется первый официальный бойкот евреев - собственников магазинов. Члены гитлерюгенда расклеивали на витринах еврейских магазинов предупрежде­ния - не покупать у «чужих». Подобные меры предпринима­лись и против еврейских врачей и адвокатов. В апреле 1933 г. доктор Герта Натхорф записала в дневнике:

«Этот день, как ожог в моем сердце. Кто бы мог подумать, что такое еще возможно в XX веке?! Перед всеми еврейски­ми магазинами, адвокатскими конторами и кабинетами вра­чей стоят молодые люди с плакатами: «не покупайте у евре­ев», «не ходите к еврейским врачам», «всякий, покупающий у евреев, — предатель», «евреи — воплощение лжи и подлос­ти». Таблички на дверях приемных вымазывают грязью или разбивают, а люди смотрят и молча проходят мимо. Навер­ное, о моей табличке просто забыли. Боюсь, я бы не сдержа­лась. Вчера ко мне зашел один из этих парней и спросил: «Это еврейское предприятие?» - «Это кабинет врача, — от­ветила я. — Вы больны?»

Вечером мы с друзьями, три супружеские пары, все вра­чи, ужинали на Гогенцоллерндамм. Все были очень подавле­ны. Эмиль, один из нашей компании, оптимист, пытался нас убедить, что через несколько дней эти безобразия закончат­ся. Никто не понимает моего возмущения, когда я говорю: «Лучше бы они просто нас убили. Это гуманнее, чем медлен­ное психологическое уничтожение». Впрочем, моя интуиция редко меня подводит».

Выдвигалось требование исключить ев­рейских учеников и студентов из школ и университетов.

Начиная с 1933 г. еврейских детей планомерно изгоняют из немецких школ. На снимке в презентации (см. слайд №5) - урок нацистской идеологии, во время которого подвергались унижениям ученики-евреи. Можно разобрать слова на доске: «Еврей — наш самый глав­ный враг. Будьте бдительны с евреями!». В картинках из немецкой книжки для детей «Ядовитый гриб», опубликованной в 1938 г. еврейских детей и учителей выгоняют из школы, которая становится, наконец чисто «арийской». Среди прочего в книге есть такое утверждение: «Как трудно бывает иногда отличить несъедобные грибы от съедобных, так же непросто разглядеть, что все евреи мошенники и преступники» (см. слайд №6)

Вот свидетельства еврейских школьниц о том, как изме­нилась их жизнь после принятия нацистского «Постановления о мерах по борьбе с переполнением немецких школ».

Хильма Геффен-Людомер из берлинского пригорода Рангсдорфа вспоминает: «От дружелюбной атмосферы не осталось и следа... Никто больше не хотел со мной дружить. А многие соседи да­же боялись разговаривать. Некоторые, когда мы сами к ним заходили, говорили напрямик: «Больше к нам не ходите, мы бо­имся. Нам нельзя общаться с евреями». Жительнице Нюрнбер­га Лоре Ганг-Запьхеймер, которой в 1933 г. исполнилось 11 лет, разрешили учиться в немецкой школе, потому что ее отец был ветераном Первой мировой войны. Но и ей не удалось избе­жать изоляции. «Мы с тобой не можем идти домой, - говори­ли дети-немцы. - Нельзя, чтобы нас видели вместе на улице». «С каждым новым днем нацистского правления,- писала Марта Аппель, - пропасть между нами и нашими соседями становилась все шире. Мальчики и девочки, с которыми мы много лет были в самых теплых отношениях, отвернулись от нас. Вдруг выяснилось, что мы другие».

Арийское происхождение постепенно становилось услови­ем для поступления на работу по ряду специальностей; уси­лилась антисемитская пропаганда. 15 сентября 1935 года были приняты Нюрнбергские законы «О защите немецкой крови и немецкой чести». 14 ноября нацисты приняли Положение о национальном гражданстве: в юридическом документе впервые было сформулировано, кто является евреем, и определен статус метисов. Условием для зачис­ления на любую государственную службу стало арийское происхождение. Первая инструкция по выполнению Нюр­нбергских законов запретила смешанные браки между евреями и метисами во втором поколений.

Еще в 20-е годы группа немецких «ученых» стала пропаган­дировать идею уничтожения людей, чье существование они объявляли бесполезным. В «бесполезные» они за­числяли некоторые категории инвалидов и умственно отсталых. Была даже отчеканена формула: «Жизнь, не стоящая жизни». Эти идеи с готовностью подхватили нацисты, чья идеология требовала от общества помогать «здоровым» и избавляться от «больных» и «увечных». Евреи представляли как бы внешнюю угрозу для немецких «народных масс». А психически и физи­чески неполноценные и все остальные, по тем или иным причинам не соответствующие официальному представ­лению о «германской нации», считались внутренней уг­розой. Было объявлено: поскольку эти люди не вносят своего вклада в экономику, они становятся непосиль­ным бременем для здоровых и производительных сил общества. С расово-биологической точки зрения они признавались «некачественным материалом», а их бо­лезни — наследственными и угрожающими здоровью нации.

На этой фотографии (см. слайд №7), сделанной между 1938 и 1940 годами в Бухенвальде, запечатлена группа евреев-инвалидов. Единственное назначение таких людей, по мнению нацистов, - быть «сырьем» для медицинских исследований. Маловероятно, чтобы эти люди долго оставались в живых после съемки.

В борьбе за «чистоту» общества и «арийской расы» нацисты преследовали и заключали в тюрьмы тысячи граждан, произвольно отнесенных ими к разряду «асо­циальных». Арестам, помимо прочих, подвергались даже лица, дважды отклонившие пред­ложения о работе. Нацистская идеология преследова­ла и тех, кто был уличен в совершении непристойных действий. В соответствии с постулатами так называе­мой «криминальной биологии» даже мелкие преступ­ники объявлялись биологически неполноценными. Эта категория граждан нередко подвергалась принудитель­ной стерилизации или кастрации. В концлагерях отли­чительным знаком этой социальной группы был чер­ный треугольник.

Утром 7 ноября 1938 г. семнадцатилетний польский ев­рей Гершель Гриншпан застрелил в Париже немецкого дипломата Эрнста фон Рата. За неделю до этого родите­лей юноши вместе с другими семнадцатью тысячами польских евреев выслали из Германии. Условия жизни на «ничьей земле» между Германией и Польшей были невыносимыми, и Гриншпан, узнав об ужасающем поло­жении своих родных, в припадке ярости, в знак протес­та разрядил пистолет в немецкого дипломата. После то­го как фон Рат умер от полученных ран, гитлеровский министр пропаганды Йозеф Геббельс дал инструкцию прессе развернуть кампанию против немецких евреев. Эта кампания привела к самому крупномасштабному по­грому в современной европейской истории.

Вечером и ночью с 9 на 10 ноября по всей Германии прокатилась волна насилия: осквернены сотни синагог, разрушены и разграблены тысячи магазинов, хозяевами которых были евреи. Надругательствам подверглись ев­рейские кладбища. Сотни евреев погибли, около тридцати тысяч еврейских мужчин были арестованы и брошены в конц­лагеря. Битое стекло, которое усеяло тротуары по всей стране, дало название погрому - «ночь битого хруста­ля», или «хрустальная ночь».

А верх цинизма заключался в том, что нацистское руководство обвинило во всем самих евреев и еврейским организациям Германии пришлось выплатить государст­ву «компенсацию» в размере миллиарда марок. Все стра­ховые выплаты пострадавшим были конфискованы, а ев­рейским торговцам было приказано произвести уборку и «восстановить внешний вид улиц».

Это произошло на глазах у всего мира, который ничего не сделал для того, чтобы защитить евре­ев. Через год, 1 сентября 1939 года немецкие войска всту­пили в Польшу. Началась Вторая мировая война.

Лекция №2

Трагедия Польши

• Операция Рейнхард

После того как Польша была захвачена наци­стами, в их кровавых руках оказалось свыше 2 миллионов евреев. Гитлер рассматривал варианты создания еврейских резерваций в районе Люблина или на принадлежавшем Франции острове Мадагаскар в Индийском океане. 21 сентября 1939 года был издан приказ шефа РСХА Гейдриха о создании в городах близ больших железнодорож­ных станций специальных еврейских кварталов (гетто). Туда же должны были переселяться евреи из ближайшей сель­ской местности. Первое гетто было создано в октябре 1939 года (см. слайд №2)

Систематическому уничтожению европейских евреев предшествовали санкционированные государст­вом убийства немецких калек, психических больных и «асоциальных» элементов. Эти убийства, вошедшие в историю как операция «Акция Т4», начались в октябре 1939 г. Руководили акцией из личной канцелярии Адольфа Гитлера. Жертв, которыми стали пациенты приютов и клиник, собирали по всей Германии и на серых автобусах с занавешенными или закрашенными окнами увозили в «центры эвтаназии», оборудованные газовыми ка­мерами и крематориями. Ре­шение подвергнуть пациента «дезинфекции», то есть убить, принимали врачи. Родственни­кам посылали стандартные из­вещения о смерти: «С прискорбием извещаем вас о том, что ваш... скончался от... гриппа... Все попытки врачей сохранить больному жизнь, к сожалению, были тщетны». Органы жертв не­редко сохраняли и использовали в качестве учебного ма­териала на занятиях в медицинских училищах. С 1940 по 1945 г. эвтаназии были подвергнуты по меньшей ме­ре сто двадцать тысяч человек. Однако под влиянием об­щественного мнения в августе 1941 г. программа была официально приостановлена.

В конце 1940 года нацисты организовали в Варшаве самое большое гетто Европы для 500 тысяч ев­реев, трети населения города (см. слайд №3,4). Но площадь этого гетто со­ставляла всего 4,5 процента городской территории. Здесь царили голод, нищета, болезни, эпидемии. И главное стремление нацистов - быстрее, быстрее! Не дать миру опомниться! Однако даже такие темпы уничтожения евре­ев их не устраивали. Слишком медленно, необходимы но­вейшие технологии для уничтожения миллионов людей, чтобы скрывать следы преступлений. 20 января 1942 года в предместье Берлина, Ванзее, был вынесенный смертный приговор всему еврейскому населению Европы.

Алан Буллок в своей книге «Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание» так представляет события тех далеких лет: «Депортация евреев с территории Старого Рейха и Богемии-Моравии на Восток для «переселенцев» началась осенью 1941 года. На конференции в Ванзее в январе 1942 года было решено отдать приоритет «очищению» польского генерал-губернаторства. Геббельс записал в своем дневнике 27 марта 1942 года: «Начиная с Люблина, депортация евреев из генерал-губернаторства на Восток запущена в ход. Занятие это довольно варварское - не хотелось бы вдаваться в дета­ли - и не так уж много евреев осталось. Я думаю, можно считать, что примерно 60 процентов из них ликвидированы, и около 40 процентов заняты принудительным трудом. Быв­ший гаулейтер Вены (Глобоуник, сейчас он в СС) проводит это в жизнь очень продуманно... Просто нельзя быть в этих делах сентиментальным... Фюрер - движущая сила этого радикального решения на словах, и на деле».

Гиммлер настаивал на том, чтобы операция Рейнхард, очищение генерал-губернаторства, о котором упоминал Геб­бельс, завершилась к концу 1942 года. Рейнхард Гейдрих, именем которого эта операция была названа, не дожил до того дня, когда план, выдвинутый на конференции в Ванзее, претворился в жизнь. После назначения протектором Боге­мии-Моравии он был убит двумя парашютистами, чехом и словаком, сброшенными с английского самолета. В качестве репрессии были расстреляны на месте более 1500 чехов, 3000 евреев были высланы для уничтожения в Польшу, деревня Лидице, выбранная наугад, была сожжена дотла, после того, как все мужчины были расстреляны, а все жен­щины отправлены в концентрационные лагеря (см. слайд №5).

От членов каждой команды СС, отобранной для «спе­циального задания» на территории Польского генерал-гу­бернаторства Гиммлер требовал личной клятвы молчания и говорил им следующее: «Я жду от вас сверхчелове­ческих актов бесчеловечности. Но такова воля Фюрера».

Эта часть операции заключалась в концентрации всех евреев в гетто. В Варшаве 150 000 доставленных туда евреев загнали в район, где уже жили 280 000 человек и, чтобы изолировать их от остального мира, построили стену. Другие гетто находились в Лодзи и вокруг Люблина. Второй этап заключался в отправлении жителей гетто в лагеря смер­ти в соответствии с планом «Окончательного решения» но мере того, как эти последние вводились в действие. Когда депортация (всегда под видом переселения) сократила чис­ло обитателей варшавского гетто до 70 000, оставшиеся сплотились, чтобы оказать сопротивление. Две тысячи сол­дат СС при поддержке танков, огнеметов и динамита были брошены, чтобы взорвать и испепелить гетто. К изумлению генерала Штрупа, руководившего этой операцией (для кото­рого потом подготовили специальный альбом фотографий на память об одержанной «победе»), евреи, мужчины и женщины, сражались с такой решимостью, что несравненно лучше вооруженным немцам потребовалось четыре недели, чтобы, захватывая квартал за кварталом, уничтожить их. Из 56 000 захваченных - 7000 были расстреляны, 22 000 - отправлены в лагеря смерти, остальные - в трудовые ла­геря.

• Жизнь в гетто

В сотни гетто на территории Восточной Европы загоняли не только местное еврейское население, но и ев­реев из Германии и Австрии. Очень скоро условия жизни в этих местах стали невыносимыми, но немецкие власти решили, что принятые нормы существования в городах на гетто не распространяются. Гетто оказались смертельными ловушками.

Одним из решающих факторов стало умышленно жуткое перенаселение. Евреям строго запрещались какие-либо связи с внешним миром. Поэтому для сообщения между еврейскими кварталами, разделенными «арийскими магистралями», иногда возводились такие переходы (см. слайд №6). Толкучка на мосту была вызвана чудовищной перенаселенностью гетто.

Численность обитате­лей Варшавского гетто достигала четырехсот тысяч: один человек на 7,5 квадратных метров. Многие семьи ютились по пятнадцать и более человек в одной комна­те. Раздобыть топливо зимой стало так трудно, что обычный уголь звали «черным жемчугом». Еды тоже постоянно не хватало. Немцы объявили «нормой» 200 грамм на человека в день. (Для сравнения: сегодня в Шведских больницах специальные дневные диеты для похудания составлены из расчета 1000 калорий.) Чтобы выжить, приходилось провозить продукты питания контрабандой с «арийской» стороны. Таких «контра­бандистов», а также уличенных в тайном хранении пищевых продуктов нацисты расстреливали на месте.

На этом слайде (см. слайд №7) фотография пожилой женщины, которая, чтобы не умереть от голода, продает накрахмаленные повязки. После оккупации немцами Польши в сентябре 1939 г. евреям, чтобы их отличали от остального населения было приказано носить в общественных местах «Звезду Давида» (см. слайд №8). Такие отличительные знаки немного различались по внешнему виду. В Варшаве это была голубая звезда на белой повязке, которую полагалось носить на рукаве.

Подобные условия жизни неизбежно приводили к вспышкам эпидемических заболеваний, в первую оче­редь тифа.

Адина Цвайгер работала медсестрой в больнице Варшавского гетто. Летом 1941 г. она вела дневник. Вот одна из ее записей: «Через три недели я снова вышла на работу в больницу... Снова в тифозной палате, где никто не умирает. Коек не хва­тает, поэтому дети лежат по двое, а то и по трое на одной кой­ке. У каждого крошечный жаропонижающий пластырь на лбу. Пластыри тоже в дефиците. У детей высокая температура, и они все время просят пить. Нет, они не умирают. Мы их вы­писываем - мы просто не можем держать их подолгу, пото­му что каждый день обязаны принять новую партию детей и соответственно столько же выписать или перевести из категории «тяжелых» в «выздоравливающие». Все записи тифоз­ной палаты у немцев на учете. Мы выписываем детей, часто обрекая их на голодную смерть. Порой, распухшие от голода, они снова возвращаются к нам, чтобы спокойно умереть на больничной койке. И так каждый день».

Резко возросла «естественная» смертность. Медицинская помощь стала не­реальной, поскольку у еврейских врачей и медсестер не было ни лекарств, ни необходимого оборудования. Вот что писал один из врачей: «Энергичные, полные жизни люди на глазах превращаются в апатичных сомнамбул. Они все время лежат, им едва хватает сил дойти до убор­ной... Их убивают усилия, предпринимаемые для добы­чи пищи. Иногда они умирают с куском хлеба в руке». Не было никакой возможности помочь изможденным сиротам, тысячами слоняющимся по улицам. Накрытые газетами трупы в ожидании перевозки лежали прямо на тротуарах (см. слайд №9). Их хоронили в общих могилах.

Но даже в таких невероятных условиях евреи пы­тались вести «нормальную» жизнь. Несмотря на за­прет школьного обучения, оно продолжалось. В Лод­зи работали шестьдесят три школы, в которых учились около 23 330 учеников. Несмотря ни на что, молодые люди пытались получить образование. Вот что писал в своем дневнике 25 марта 1942 г. школьник Давид Зраковьяк из Лодзи: «Я чувствую себя совсем боль­ным. Читаю, но заниматься не могу. Поэтому учу ан­глийские слова. Сейчас читаю Шопенгауэра. Филосо­фия и голод. Неплохое сочетание!». Музыканты, художники, актеры продолжали работать. В Лодзи, например, работал детский кукольный театр, в Варшаве — детский хор. В гетто устраивали концер­ты и давали театральные представления до тех пор, пока музыкантов и актеров не депортировали в лаге­ря смерти. По мнению многих историков, культурная жизнь в те годы была формой сопротивления.

В гетто было немало людей, осознавших, как важно для будущего фиксировать все, что происходит. Одни вели дневники, другие собирали документы и свидетель­ства о жизни в гетто, о немецкой политике в целом и от­дельных случаях зверств. Особый вклад внесли историк Эммануэль Рингельблюм, учитель Хаим Каплан из Вар­шавы и адвокат Авраам Тори из Ковно (Каунаса).

Хотя немцы после оккупации Польши сожгли сот­ни синагог, многие евреи продолжали соблюдать рели­гиозные традиции. Это было запрещено. Евреев, кото­рых гестаповцы или эсэсовцы заставали за молитвой, подвергали разного рода издевательствам. Им отреза­ли бороды или даже заставляли мочиться на молит­венники и свитки Торы.

Частные еврейские коллекции книг и публичные биб­лиотеки были объектами самого пристального внимания нацистов. Хранимые веками еврейские исторические ар­хивы в Восточной Европе были конфискованы или унич­тожены. В 1942 г., с началом депортации из гетто, остав­ленные книги и рукописи нередко шли на растопку.

Вначале немцы использовали население гетто в ка­честве дармовой рабочей силы. Некоторые гетто сыг­рали важную роль в обеспечении немецкой армии то­варами и услугами. Скажем, еврейские поселения Варшавы, Лодзи, Белостока и Сосновица были почти полностью ориентированы на военное производство. Нередко немцы использовали труд евреев в личных це­лях - ради получения собственной выгоды и удобств. Многие обитатели гетто воспринимали такую работу как единственный шанс на выживание. Но рано или поздно стремление нацистов уничтожить евреев оказы­валось сильнее желания извлечь пользу из их труда.

Лекция №3

Холокост на территории СССР

Нацистская Германия вела против Советского Союза как политическую, так и идеологическую войну. Адольф Гитлер и нацистская верхушка хотели разда­вить «еврейский большевизм» и завоевать «жизнен­ное пространство» для «германской расы» на «немец­ком востоке». Поэтому их оккупационная политика в Советском Союзе, как правило, была более жестокой, чем в других частях Европы.

Первые меры, которые предпринимали оккупационные власти - сначала военные, а затем гражданские, - име­ли явно антисемитскую направленность. Евреям был присвоен особый статус полностью бесправной группы населения. Уже в первые дни оккупации они стали объ­ектом всевозможных унижений. В отличие от других граждан, свобода их передвижения была ограничена только местом проживания. Служащих, врачей, учите­лей немедленно увольняли с работы.

Строкой документа: «Еврейскому населению запрещается…»

Распоряжение немецких властей 2 августа 1941 г.

1. Все евреи обоего пола города Вильно обязаны для своего опознания носить на левой стороне груди и на спине желтую звезду Сиона.

2. Еврейскому населению запрещается ходить по тро­туарам. Они обязаны ходить по правой стороне проезжей части и идти друг за другом.

1. Еврейскому населению запрещено пребывание в скверах и всех общественных парках. Еврейскому насе­лению запрещено также пользоваться скамейками для отдыха.

2. Еврейскому населению запрещено пользоваться всеми общественными транспортными средствами, таки­ми как такси, пролетки, автобусы, теплоходы и т. д. Соб­ственники или держатели средств транспорта обязаны прикреплять на видном месте средства передвижения плакат с надписью: «Евреям запрещено».

3. Несоблюдающие это распоряжение должны нака­зываться строжайшим образом.

4. Настоящее распоряжение вступает в силу сегодня.

Областной комиссар города Вильно Хингст

Позже для евреев были выделены особые районы или дома. Евреи, наряду с вероятными политически­ми врагами нацистов, были обязаны зарегистриро­ваться. Вся их собственность подлежала конфиска­ции. Их зарплата, если они вообще ее получали, была значительно меньше, чем у других работников. При распределении хлеба им причитались самые малень­кие пайки.

Евреям было запрещено ходить по тротуарам, не раз­решалось принимать участие в общественных меропри­ятиях. Браки между евреями и представителями других национальностей объявлялись недействительными. Только евреев принуждали носить отличительные зна­ки, и это сразу ставило их вне общества.

«Операция Барбаросса» (см. слайд №2), вторжение нацистской Герма­нии на территорию СССР 22 июня 1941 г., ознаменова­ла начало систематических убийств евреев. Вслед за не­мецкой армией двигались четыре мобильные группы, так называемые айнзацгруппы, или специальные подразде­ления. Они были укомплектованы профессиональными немецкими полицейскими, сотрудниками службы безо­пасности и СС. Вначале их численность составляла 3000 человек, они должны были расстреливать политработ­ников и евреев - членов партии. Вскоре перед ними бы­ла поставлена новая задача: уничтожать всех евреев без исключения (см. слайд №3) Эта карта из отчета спецподразделения айнзацгруппы А, действовавшей главным образом в Прибалтике. Число рядом с гробом — количество ликвидированных евреев. При проведении карательных операций в Прибалтике, Белоруссии и на Украине айнзацгруппы получали значительную помощь от местной полиции и регулярных частей вермахт (см. слайд №4)

Командиры айнзацгрупп пе­дантично вели записи, а отчеты о проделанной работе аккуратно отсылались в Берлин. По этим отчетам мож­но восстановить картину происходившего день за днем. Один из таких документов - семистраничный отчет о казнях, проведенных в Литве отрядом айнзацгруппы А с 4 июля по 1 декабря 1941 г. Всего было убито сто трид­цать семь тысяч триста сорок шесть человек. Жертвами стали русские и литовские коммунисты, русские военно­пленные, «душевнобольные», литовцы, поляки, цыгане и партизаны. Но больше всего погибло евреев. Мы цити­ровали дневник А. Тори - утро 28 октября в Каунасском гетто. А вот немецкий отчет о следующем дне: «29/10/41, Каунас (чистка гетто от лишних евреев). 2007 евреев, 2920 евреек, 4273 еврейских детей: 9200 человек». Айн­зацгруппы, действовавшие в Восточной Европе и на тер­ритории бывшего СССР, при поддержке полицейских батальонов и других подразделений уничтожили около двух миллионов человек (см. слайд 5,6)

На советской территории существовали сотни гет­то, которые во многом были схожи с польскими. Пер­вые из них - в Кишиневе и Минске - были созда­ны уже в июле 1941 г. По неполным данным, на Украине было около 600 гетто (см. слайд №7), в Белоруссии — по меньшей мере 163, в Молдавии - 49, еще несколько десятков находились в балтийских республиках и России (крупнейшие из них - в Смоленской, Брянской и Ростовской областях).

Существовало гетто двух типов - открытые и за­крытые. Последних было значительно больше. Еврей­ское население сгоняли в городской квартал, огоро­женный колючей проволокой и охраняемый изнутри еврейской «полицией порядка» и местными полицей­скими - снаружи.

Методы массовой депортации и уничтожения евре­ев европейских стран вдали от места их проживания впервые в широком масштабе были опробованы наци­стами осенью 1941-го и в начале 1942 г., когда евреев переправляли в гетто и места массового уничтожения в Каменец-Подольске, Риге и Минске.

Население гетто постоянно сокращалось в ходе так называемых «акций». Под предлогом нехватки про­дуктов и угрозы эпидемий нацисты уничтожали прежде всего нетрудоспособных. Но и квалифициро­ванные специалисты, труд которых мог бы использо­ваться в интересах оккупационных властей, были без­жалостно уничтожены осенью 1942 - летом 1943 гг. Лишь несколько десятков тысяч евреев, оказавшихся в румынской зоне оккупации между Бугом и Днест­ром (в так называемой Транснистрии) смогли пере­жить оккупацию.

В отличие от порядков, установленных в Польше, на советской территории немцы лишь в редких случа­ях допускали в гетто культурную жизнь и школьное преподавание. Известно, что в Вильнюсском гетто вы­ступали музыканты и чтецы. Жители гетто особенно гордились своей школой. Дети учились, несмотря на холод, голод, нехватку учебников и письменных при­надлежностей. В гетто существовал юденрат - еврейский совет, который под страхом смертной казни нес ответственность за испол­нение немецких приказов. Еврейским женщинам в гетто бы­ло запрещено рожать детей, и ответственность за соблюде­ние этого запрета также была возложена на еврейский совет. Это один из многих примеров страшного выбора, перед ко­торым оказывались люди и который становился частью по­вседневной жизни гетто.

Нацизм изображал советских евреев как биологиче­ских и культурных носителей враждебного «белой, арийской расе» «еврейского большевизма». Антисемит­ская тема постоянно нагнеталась в устной и печатной пропаганде, к которой прибегали нацисты, чтобы зару­читься поддержкой нееврейского населения. Только ев­реи были объявлены «неарийцами», и для них были введены особые юридические, экономические и соци­альные нормы. Читателей сотен газет, выходивших на оккупированных территориях, подробно информирова­ли об антиеврейских мерах и антисемитских высказы­ваниях во всех странах земного шара, включая нейт­ральные. Газеты призывали доносить об укрывающихся евреях и предупреждали о карах, предусмотренных против тех, кто евреев спасает. Результатом такой сис­тематической пропаганды стало широкое участие мест­ной полиции в выявлении и уничтожении евреев. В та­ких условиях преследуемые не могли рассчитывать на существенную помощь населения. И даже после того как евреи во многих местах были полностью уничтоже­ны, направленная против них нацистская пропаганда не затихала. С первых недель войны насилие и бесчеловечность по отношению к евреям не знали границ. В синагогах Бе­лостока и Риги людей сжигали заживо. Их топили в реках, болотах и колодцах, бросали в шахты, замуро­вывали живьем. В Минске, Харькове и некоторых дру­гих городах людей уничтожали в душегубках.

Но чаще всего евреев сгоняли на площадь и кон­воировали к месту расправы где-то неподалеку от населенного пункта, в котором они проживали. Од­но из таких мест на территории России - Змиевская балка, где за один день 11 августа 1942 г. были рас­стреляны пятнадцать тысяч евреев Ростова-на-Дону (см. слайд №8).

Трагедия Бабьего Яра стала символом уничтоже­ния советских евреев. Вскоре после оккупации Киева в сентябре 1941 г. подпольщики взорвали в центре го­рода несколько зданий. Командование айнзацгруппы воспользовалось этими событиями в качестве повода, чтобы учинить расправу над киевскими евреями. Нем­цы расклеили по городу около 2000 объявлений «о переселении»: «Все жиды города Киева и его окрестностей должны явиться в понедельник 29 сентября 1941 г. к 8 часам утра на угол Мельниковской и Дохтуровской (возле кладбищ) с документами, деньгами, ценными вещами, теплой одеждой, бельем и прочим. Кто из жидов не выполнит этого распоряжения и будет найден в другом месте, будет расстрелян». Утром 29 сентября 1941 года через весь город шли десятки ты­сяч людей с чемоданами и узлами. Везли больных и по­жилых родственников. Несли на руках грудных детей.

Из воспоминаний артистки Киевского театра юного зрителя Дины Проничевой: «Русские мужья провожали своих еврейских жен. Русские женщины про­вожали своих еврейских мужей. Когда мы приблизились к Бабьему Яру, услышали стрельбу и нечеловеческие вопли. Я начала понимать, что здесь происходит, но маме ничего не говорила.

Когда мы вошли в ворота, нам приказали показать до­кументы, ценные веши и раздеться. Один немец подошел к маме и сорвал с ее пальца золотое обручальное коль­цо. Я видела, как каждый раз раздевалась очередная группа мужчин и женщин, стариков и детей. Всех под­водили к открытой яме, и автоматчики расстреливали их. Потом подводили другую группу... Я собственными гла­зами видела этот ужас. Хотя я находилась не очень близ­ко от ямы, до меня постоянно доносились страшные воп­ли обезумевших людей, приглушенные детские голоса: «Мама, мама...»

Евреям - мужчинам, женщинам, детям — было приказано раздеться, сложить одежду и ценные вещи в отдельные кучи. Затем их группами отводили вниз. На склонах оврага были проложены узкие тро­пинки. Раздетых людей подгоняли туда дубинками. На противоположной стороне Бабьего Яра были ус­тановлены пулеметы. Некоторых обреченных расст­реливали из пистолета. Заглушая выстрелы, над ов­рагом летал самолет. Только 29 и 30 сентября нацисты с помощью местной полиции убили в Бабь­ем Яре 33 771 еврея.

Расстрелы продолжались еще несколько дней. Но и после того, как были уничтожены почти все скры­вавшиеся в Киеве евреи, Бабий Яр оставался местом массовых расстрелов, там погибло много цыган и со­ветских военнопленных. Среди жертв Бабьего Яра - подпольщики, коммунисты, украинские националис­ты, душевнобольные.

Летом 1943 г. немцы начали заметать следы. Пленных заставляли копать огромные могилы, сжи­гать тела расстрелянных. По подсчетам украинских историков, за время оккупации в Бабьем Яре было уничтожено около 150 тысяч человек (см. слайд №9). Советский поэт Илья Эренбург посвятил этой трагедии следующие строки …(см. слайд №10).

Немецкий инженер Герман Ф. Гребе в своих показаниях рассказал о такой же массовой казни 5 октября 1942 г. в Дубно на Украине.

«Мы пошли прямо к ямам. Нам никто не мешал. Из-за на­сыпи доносился треск ружейных выстрелов. Потом подъеха­ли грузовики, в которых находились мужчины, женщины и де­ти всех возрастов. По команде эсэсовца, державшего в руке то ли хлыст, то ли плетку, им пришлось раздеться. Их заста­вили сложить отдельно обувь, одежду и нижнее белье. Я соб­ственными глазами видел груду ботинок, в которой было, на­верное, восемьсот, а может быть, и тысяча пар, и огромные кучи одежды и нижнего белья.

Люди раздевались без рыданий и криков, а потом соби­рались семьями, обнимались и прощались в ожидании коман­ды другого эсэсовца - тоже с хлыстом, - стоявшего на краю ямы. Я пробыл там около пятнадцати минут и за все это вре­мя не слышал ни единой жалобы или мольбы о пощаде. Не­далеко от меня стояла большая семья. Мужу и жене было око­ло пятидесяти, а детям - год, восемь и десять лет; еще у них были две взрослые дочери - одной лет двадцать, а другой, наверное, двадцать четыре. Пожилая женщина с седыми во­лосами держала на руках годовалого ребенка, пела и смеши­ла его. Ребенок повизгивал от удовольствия. Муж с женой смотрели на них со слезами на глазах. Отец держал за руку десятилетнего ребенка. Мальчик старался справиться со сле­зами. Отец показывал на небо, гладил сына по голове и как будто что-то ему объяснял.

В этот момент эсэсовец, стоявший возле ямы, что-то крик­нул своему напарнику. Тот отсчитал около двадцати человек и приказал им зайти за насыпь. Семья, о которой я только что рассказал, тоже оказалась в этой группе. Я до сих пор помню, как, поравнявшись со мной, стройная темноволосая девушка указала на себя пальцем и сказала: двадцать три».

В архивах нашего города Морозовск сохранились списки расстрелянных и замученных немецкими оккупантами в период оккупации (июль 1942 – январь 1943 гг). Всего за период с 22 июля 1942 г. по 5 августа 1942 года было расстреляно 163 человека, из них 32 еврея. Хочу привести выдержку из этого документа (см. слайд №11)

Лекция №4

Жертвы Холокоста

Анна Горовиц

После оккупации Франции немцами в 1940 г. все евреи обя­заны были пройти регистрацию. Это был первый шаг на пути к Холокосту. Французская еврейка Анни Горовиц родилась в 1933 г. в Страсбурге. Тем не менее она - согласно выданному ей удо­стоверению личности - зарегистрирована как «иностранка под наблюдением» (см. слайд №2). Сначала ее интернировали в лагерь в ок­рестностях Тура, затем перевели в другой лагерь - Дранси, в пригороде Парижа. 11 сентября 1942 г. ее депортировали в Освенцим с тридцать первым эшелоном из Франции. Вместе с ней отправили ее мать Фриду и семилетнюю сестру Полетт. Всего в поезде находились около тысячи мужчин, женщин и детей. По прибытии в Освенцим более шестисот из них, вклю­чая всех детей, сразу же отправили в газовые камеры.

Анни и Полет - двое из свыше полутора миллионов еврей­ских детей, ставших жертвами Холокоста. В среднем лишь од­ному из десяти удалось спастись. В Польше же и Прибалтике шансы еврейских детей на выживание были еще ниже.

Роман Левин

Защита Брестской крепости — символ героизма совет­ских солдат в годы войны. Не менее символична и ис­тория Брестского гетто. Гитлеровцы ворвались в Брест утром 22 июня 1941 г. Почти никто из жителей города не успел эвакуи­роваться. Спустя две недели нацис­ты собрали несколько тысяч муж­чин якобы «для отправки на работу» и расстреляли их. Евреев обязали носить на спине и груди желтые кру­ги - так называемые «латы». Осе­нью людей переселили в два гетто - «большое» и «малое»; их разделяло шоссе Москва - Варшава.

Роману Левину было тогда один­надцать лет (см. слайд №3). Он оказался в гетто с мамой, бабушкой и старшей сестрой. Роман вспоминал: «В домах было очень тесно, холодно. Здесь оказалось почти 20 000 человек. С самого нача­ла вся жизнь, все проблемы в гетто сводились к необходимости прокор­миться». В октябре-ноябре 1941 г. была проведена регистрация и пас­портизация населения Бреста. Все жители старше 14 лет должны были заполнить подроб­ные анкеты («протоколы»), в которых указывались све­дения о профессии, национальности, наличии детей. К анкете приклеивалось фото, под которым ставился отпе­чаток пальца. Можно было дать фотографию со старого советского паспорта или из семейного альбома, но многие люди фотографировались специально. В мае 1942 г. власти приказали сфотографироваться и заполнить «про­токолы» подросткам, которым исполнилось четырнадцать лет. Это было их первое и по­следнее официальное фото.

Вероятно, подобные анкеты запол­нялись и в других городах оккупиро­ванной нацистами Европы, но в та­ком количестве - свыше 12 000 - они сохранились только в брестском архиве.

Несмотря на нечеловеческие ус­ловия жизни, узники гетто сумели предотвратить эпидемии, наладить выпечку хлеба, открыть мастер­ские ремесленников. В гетто по­явилось оружие, которое с риском для жизни приносили те, кого от­правляли на ремонтные работы в крепость.

В середине октября 1942 г. гетто было ликвидировано. Тысячи лю­дей были убиты прямо в своих до­мах и на улицах гетто. Остальных вывезли в теплушках на Бронную Гору - в двух часах от города - и там расстреляли. До войны в городе жили почти 30 000 евреев, оккупа­цию пережили 19 человек. Романа Левина спасла полька, партизанская связная Флория Будишевская. Нацисты расстреляли ее после зверских пыток за день до освобождения Бреста. После войны Роман Левин написал следующие строки:

Легко о прошлом мы рядим и судим,

Оплакав убиенных сыновей,

Нам докопаться бы до сути

Невиданной трагедии своей.

Маша Брускина

Сразу же после вторжения немцев в Минск в городе было организовано сопротивление. Юная Маша Бру­скина была узницей гетто. Она работала медсестрой в больнице, где нелегально лечили раненых советских солдат и офицеров, и, когда они поправлялись, помо­гала им бежать. Одного из беглецов схватили, и он предал девушку и ее товарищей. Их арестовали в се­редине октября 1941 г.

26 октября Машу и других приговоренных под конвоем немецких солдат и полицейских из литов­ского батальона провели по улицам Минска к месту казни неподалеку от дрожжевой фабрики. Один из до­бровольцев делал фотоснимки (см. слайд №4).

Фотографии казни попали в книги по истории Вто­рой мировой войны и энциклопедии многих стран (см. слайд №5). Спокойствие и достоинство, с которыми девушка встретила смерть, сделали ее своего рода символом со­противления. Имена ее товарищей-мужчин вскоре стали известны, но имя девушки долго оставалось не­выясненным - ее называли «неизвестная».

Только в конце шестидесятых годов, после журна­листского расследования, выяснилось, что это была сем­надцатилетняя Маша Брускина. Имя юной героини под­твердили и другие исследования, но широкую известность оно получило позже. Возможно, признанию мешало то обстоятельство, что она была еврейкой.

Свидетель Борисенко рассказывает: «Когда они поставили ее на стул, девушка повернулась лицом к забору. Палачи хотели, чтобы она повернулась лицом к толпе, но она отворачивалась, и ничего нельзя было с этим поделать. Как они ни толкали ее и ни пытались развернуть, она оставалась стоять спиной к на­роду. И они выбили стул из-под ее ног».

Анна Франк

Анна Франк родилась в 1929 г. во Франкфурте-на-Майне. В тринадцать лет она начала вести дневник, ставший одним из наиболее известных документальных свидетельств о Холокосте. Сегодня это едва ли не самая читаемая книга в мире. Дневник Анны Франк переведен на пятьдесят языков. Недав­но увидело свет его новое полное, без сокращений издание. Оно вышло и в России («Текст», 1999).

Вскоре после прихода Гитлера к власти в 1933 г. Анна вме­сте со своей семьей бежала в Нидерланды. Как и многие дру­гие немецкие евреи, ее отец Отто, мать Эдит и сестра Марго верили, надеялись, что теперь нацистским преследователям до них не добраться.

Но в мае 1940 г., когда немецкая армия оккупировала Ни­дерланды, налаженной жизни семьи пришел конец. Как мно­гие евреи в Нидерландах, Отто Франк приготовил для своей семьи тайное укрытие. В июле 1942 г. Франкам пришлось им воспользоваться. Вот что писала Анна в своем дневнике 2 мая 1943 г.: «...Мы живем в каждодневном напряжении. В напря­жении от ожидания и надежды, но также и от страха, когда слышим звуки в доме или на улице, когда ужасно стреляют или когда в газете печатают новые «объявления», потому что каждый день может произойти и такое, что некоторые из на­ших помощников вынуждены будут сами здесь скрываться. «Скрываться» стало самым обычным словом». Несмотря на помощь соседей-неевреев, семье не удалось уйти от рук ге­стапо. Их арестовали по доносу 4 августа 1944 г.

Как и других голландских евреев (общим числом более ста тысяч человек), семью Франк отправили в сборный ла­герь Вестерборк. Месяц спустя всю семью депортировали в Освенцим.

Эдит Франк скончалась незадолго до освобождения Ос­венцима в январе 1945 г. Анну вместе с сестрой Марго отпра­вили в Германию в концлагерь Берген-Бельзен. В апреле 1945 г. лагерь освободили, но сестры умерли от тифа за не­сколько недель до прихода английских войск. Отто Франк пе­режил Освенцим и, в конце концов, вернулся в Амстердам, где друзья семьи и передали ему дневник Анны, который они хра­нили все это время.

Януш Корчак

Януш Корчак (см. слайд №6) - это имя стало символом высоты духа, мудрости Педагога, поистине героической любви к детям. Педагогическая идея Януша Корчака, по сути, вся укладывается в одну фразу: воспитатель должен любить детей.

Настоящее имя Януша Корчака - Хенрик Гольдшмидт. Он родился в 1878 году в ассимилированной еврейской семье, в доме, где царил дух космополитизма и утонченной польской культуры. Казалось, Хенрик был поляком, так он любил польский язык, людей и природу Польши. Но со временем к этой любви стало примешиваться чувство грусти и одиночества. Усилилась его связь с народом, к которому он принадлежал по крови. И в дни испытаний он приходит к сознательному и добровольному, основанному на велении совести выбору еврейской судьбы.

Отец его был известным в Варшаве адвокатом. Интеллигентная, обеспеченная семья, красивая квартира, прислуга... Ребенка тщательно оберегали от забот. Но когда Хенрику исполнилось одиннадцать лет, семью постигло несчастье: отец, добрый и талантливый человек, безнадежно заболел - у него развилась душевная болезнь, - был помещен в больницу и оттуда уже не вернулся. Семь лет болезни отца привели к тому, что семья быстро обеднела, исчезли и богатая квартира и прислуга, пришлось переселиться в бедный район. Молодой Хенрик занялся репетиторством: ему надо было содержать мать и сестру, он продолжал учиться и, окончив школу, поступил на медицинский факультет Варшавского университета. Борьба с болезнями и страданиями стала его идеей и целью. В это же время, юношей, он начинает пробовать силы в поэзии, публицистике и художественной прозе и берёт себе псевдоним: «Януш Корчак».

И вот учение позади, он работает в детской больнице, он мобилизован на Русско-Японскую войну военным врачом, а после фронта практикуется в клиниках Берлина, Парижа и Лондона. Вернувшись в Варшаву, Корчак становится знаменитым врачом, славится как диагност, имеет большую практику. Впоследствии он говорил, что медицине он обязан методикой исследования. В эти же годы крепнет его решение осуществить на практике свои мысли о воспитании детей. В 1908 году Корчак вступает в благотворительную еврейскую организацию «Помощь сиротам», быстро становится там незаменимым членом правления и душой маленького приюта для сирот. Благодаря Корчаку, этот приют превратился в замечательное учреждение, и для него специально было построено новое здание: в 1911 году в Варшаве, на улице Крохмальной, 92, открылся «Дом сирот», который просуществовал тридцать лет (см. слайд №7). Так в 29 лет он сделал выбор - отказался от возможности построить собственную семью, чтобы всего себя посвятить чужим детям, своим воспитанникам. В большом доме, отданном детям, он разместился в маленькой комнатке под крышей. Здесь он писал ночами сказки для детей и книги о воспитании для взрослых, а все свои дни он тоже отдавал детям.

В «Доме сирот» было более ста детей (в 1940 году - более двухсот) и всего восемь человек обслуживающего персонала, включая самого директора, причём все - даже повар и прачка - были воспитателями, разделяли идеи Корчака и практически их осуществляли.

... «Дом Сирот» гитлеровская администрация целиком переселила в гетто - с Корчаком и его восемью сотрудниками, которые тоже оставались с детьми до конца. Польские воспитанники и бывшие коллеги неоднократно подготавливали Корчаку побег из гетто, но он отказывался: разве мог бы он жить с сознанием, что покинул детей в минуту их смерти... И он остался только для того, чтобы скрыть от них правду, чтобы до последней минуты, искренне и с любовью глядя им в глаза, говорить, что они едут за город, в деревню... Обман, на который способны только родители умирающего ребенка...

Из рассказов очевидцев об отправлении детского дома Корчака в Треблинку мы знаем, что дети шли организованно, спокойно, колонной по четыре человека, и несли зелёное знамя своего Дома - со щитом Давида. Они пели - это было шествие, доселе невиданное... Он шел во главе колонны поющих детей, держа на руках ослабевшего мальчика, а за руку - девочку, шел, вероятно, с улыбкой - ведь дети народ наблюдательный и сразу бы поняли все. О своей смерти он, конечно же, не думал... Но еще час, еще пятнадцать минут, еще минуту он мог поддерживать в них надежду, отгонять от них страх смерти... Что еще мог сделать старый доктор?

Еще одно свидетельство: «Я был на Умшлагплаце, когда появился Корчак с Домом сирот. Люди замерли, точно перед ними предстал ангел смерти... Так, строем... сюда еще никто не приходил. «Что это?!» - крикнул комендант. «Корчак с детьми», - сказали ему... Когда дети уже были в вагонах, комендант спросил доктора, не он ли написал «Банкротство маленького Джека». «Да, а разве это в какой-то мере связано с отправкой эшелона?» - «Нет, просто я читал вашу книжку в детстве, хорошая книжка, вы можете остаться, доктор...» - «А дети? – «Невозможно, дети поедут». – «Вы ошибаетесь, - крикнул доктор, - вы ошибаетесь, дети прежде всего!» - и захлопнул за собой дверь вагона».

6 августа 1942 года Януш Корчак погиб вместе со своими детьми и сотрудниками «Дома Сирот» в одной из газовых камер лагеря смерти в Треблинке. Незадолго до гибели Корчак писал: «Если бы можно было остановить солнце, то это надо было бы сделать именно сейчас» (см. слайды №8,9)

К апрелю 1945 г. наступавшие союзные войска уже до­вольно далеко продвинулись на территорию нацистской Германии, однако акт о капитуляции был, как известно, подписан лишь 8 мая. По мере того как война прибли­жалась к концу, те, кто осознавал тяжесть совершенных преступлении, изо всех сил старались избавиться от улик.

В восемь часов вечера 20 апре­ля - в тот самый день, когда Адольф Гитлер праздновал свой последний день рождения на этой земле, - так называемые «белые автобусы» выво­зили скандинавских узников из конц­лагеря Нойенгамме, расположенного в окрестностях Гамбурга. В лагере ос­талось двадцать еврейских детей в возрасте от пяти до двенадцати лет, десять девочек и десять мальчиков, среди них две пары братьев и сестер. На них акция не распространялась - их никто не спасал. Несколько месяцев они служили «подопытными кроликами» в «медицинских экспери­ментах», которые проводил в Нойенгамме эсэсовский доктор Курт Хайсмейер. Он удалял у детей лимфатиче­ские узлы и вводил им под кожу живые туберкулезные бактерии. Нескольким детям возбудители туберкулеза были введены зондом прямо в легкие. На допросе в 1964 г. Хайсмейер заявил, что для него «не было прин­ципиальной разницы между евреями и животными». Через несколько часов после того как последний скандинавский узник покинул лагерь, детей вместе с четырь­мя ухаживающими за ними взрослыми заключенными (это были французские врачи Габриэль Флоранс и Рене Кинуй и голландцы Дирк Дейтеком и Антон Хелцел) до­ставили в большое школьное здание в Гамбурге, куда они прибыли около полуночи. Школа Булленхузер Дамм уже несколько месяцев фактически была одним из объектов концлагеря — именно здесь располагался сборный пункт для скандинавских узников, которых готовили к репатриации.

Группу заключенных отвели в под­вал, где была котельная. Там на трубе под потолком эсэсовцы сначала пове­сили взрослых. Затем настала очередь детей. Некоторым, по свидетельству присутствовавшего при казни эсэсов­ского врача Альфреда Тжебинского, ввели морфий. Один из них, Жорж-Андре Кон, был совсем плох. Находя­щегося в полубессознательном состо­янии ребенка повесили не на трубе, а на торчащем из стены крюке. Чтобы затянуть петлю, эсэсовскому капралу Яну Фраму пришлось использовать весь свой вес. Затем на двух других крюках Фрам повесил еще двоих. «Пря­мо как картины», - вспоминал он на допросе в 1946 г. По его словам, ни один ребенок не плакал.

После того как был убит последний ребенок, эсэ­совцам выдали шнапс и сигареты. Затем настало вре­мя казни для новой партии заключенных - на этот раз двадцати советских военнопленных. Их имен мы не знаем, зато сохранились имена и возраст убитых детей:

Маня Альтман, 5 лет; Лелка Бирнбаум, 12; Суркис Голдингер, 11; Ривка Герцберг, 7; Александр Горнеман, 8; Эдуард Горнеман, 12; Марек Джеймс, 6; В. Юнглиб, 12; Лея Клигерман, 8; Жорж-Андре Кон, 12; Блюмель Меклер, 11; Жаклин Моргенштерн, 12; Эдуард Райхенбаум, 10; Сержио де Симон, 7; Марек Штат-баум, 10; Г. Вассерман, 8; Элеонора Витонска, 5; Роман Витонски, 7; Роман Целлер, 12 и Рухла Зильберберг, 9.

На следующий день тела отвезли обратно в Ной­енгамме, где они были сожжены. Сегодня школа но­сит имя Януша Корчака. В память о погибших детях во дворе ее разбит небольшой сад роз.

Лекция №5

Фабрики смерти

Массовые расстрелы привлекали слишком много вни­мания, отрицательно сказывались на моральном духе солдат и требовали времени, поэтому начиная с осени 1941 г. нацисты ищут более рациональные методы мас­совых убийств (см. слайд №2). После ряда экспериментов решение бы­ло найдено: газ. В рамках программы Т4 в «центрах эв­таназии» использовали угарный газ из специальных стальных цилиндров. Однако для предполагаемых мас­штабов убийств этот метод подходил. Тогда было пред­ложено использовать автомобильные выхлопные газы. 8 декабря 1941 г. в лагере уничтожения Хелмно нацис­ты впервые применили особо оборудованные автофур­гоны, так называемые «газенвагены». А 17 марта 1942 г. газовые камеры Бельжеца были готовы принять первую партию евреев, доставленных из Люблинского гетто. В Бельжеце, Собиборе и Треблинке в качестве отравляю­щих веществ использовали выхлопные газы дизельных моторов больших советских танков. Исполняли казни во всех трех лагерях «ветераны» программы Т4, их бы­ло около сотни.

Осенью 1941 г. в Освенциме (см. слайд №3) впервые применили ин­сектицид «циклон Б», предназначавшийся для очистки от вшей помещений и одежды. Опыт оказался удачным - гранулы «циклона Б» выделяют пары синильной кисло­ты, которая вызывает мгновенную остановку дыхания. «Циклон Б» стал главным средством массовых убийств в Освенциме, Майданеке и некоторых концлагерях в Гер­мании. Применение промышленных методов позволило сравнительно небольшому числу эсэсовцев и их пособ­ников в период с декабря 1941 г. по ноябрь 1944 г. унич­тожить в газовых камерах до трех миллионов человек (см. слайды №4,5)

Концлагерь Освенцим был построен в 1940 г. для со­держания политзаключенных. Вскоре в связи с близо­стью к железнодорожному узлу лагерь превратился в гигантский комплекс, вмещающий в себя около сорока различных объектов, среди которых самыми известны­ми были Освенцим I (Штаммлагер), Освенцим II (Биркенау, см. слайд №6) и Освенцим III (Моновиц). Многочисленные врачи, работавшие в лагере, ставили на заключенных «медицинские» эксперименты.

Массовые уничтожения газом начались в Освенци­ме I в конце 1941 г. С весны 1942 г. их стали практико­вать в Биркенау, где под газовые камеры были переобо­рудованы два деревенских дома. Крематории Биркенау были готовы к весне 1943 г. Массовые убийства достиг­ли своего апогея весной и летом 1944 г., когда в Бирке­нау стали свозить венгерских евреев. В это время в Ос­венцим ежедневно прибывали три-четыре поезда, привозившие по 3-3,5 тысячи человек. Примерно деся­тую часть отбирали на «работы», остальных немедлен­но загоняли в газовые камеры. Однако даже усовершен­ствованные крематории не могли справиться с таким числом людей (см. слайд №7). Поэтому немцы сжигали тела и в откры­тых ямах неподалеку от крематория. Последний раз уз­ников загоняли в газовые камеры осенью 1944 г. В ян­варе 1945 г. Освенцим освободила Красная Армия, незадолго до этого эсэсовцы демонтировали и взорвали крематории. В Освенциме погибли по меньшей мере миллион евреев, около семидесяти пяти тысяч поляков, двадцать одна тысяча цыган, пятнадцать тысяч совет­ских военнопленных и пятнадцать тысяч представите­лей других национальностей.

Все главные лагеря уничтожения, все они находились в Польше, Число евреев, преданных смерти в пяти самых крупных лагерях наряду с Аушвицем таково: Хелмно- 152 000, Бельзек - 600 000, Треблинка - 700 000- 800 000, Собибор - 250 000, Майданек - 200 000. К этому надо добавить более миллиона убитых в Аушвице и Биркенау. Общее ко­личество жертв, таким образом, составит около трех миллионов. Еще два или три миллиона евреев были убиты в России, в других местах на территории Польши, а также в других европейских странах (см. слайд №8) В самый разгар его функционирования каждый день в Аушвиц прибывало несколько составов и в среднем ежедневная «производительность» четырех газовых камер и печей выросла до 20 000 трупов. Этот уровень «производительности» мог поддерживаться только при точном графике, свойственном промышленному производству.

То, что СС подходили к этому именно таким образом, свидетельствуют подсчеты расходов на эти операции. Ве­домство Похля ВФХА, отвечавшее за организацию труда тех, кто должен был умереть от работы (см. слайд №9,10), а не в газовой камере, составило смету расходов:

«Сдача внаем труда заключенных концентрационных, лагерей на промышленные предприятия дает в среднем от 6 до 8 марок, из которых 70 пфеннигов должны удерживаться за питание и одежду. Допуская, что заключенный проживет 9 месяцев, мы должны умножить эту сумму на 270. Итого - 1,431 марки. Эта прибыль может быть увеличена рациональным использованием трупов, например, золотых зубов, волос, одежды, ценностей и т. п., но с другой стороны каждый труп обходится в 2 марки - на кремацию».

Тем, кого осуждали на немедленную смерть, давали 8-10 минут, чтобы раздеться и пройти в газовую камеру! Женщинам - 15 минут, потому что у них сначала снимали волосы. Затем волосы продавали для изготовления матрацев. Обыденность этой «процедуры» уничтожения (точный график прибытия эшелонов еще один пример) добавляет неповторимую деталь и без того леденящим кровь описаниям жестокости и бесчеловечности, которые стали «нормой» во всех лагерях.

Из общего числа 18 миллионов человек, ставших жертвами нацистской жестокости во всей Европе (включая Россию), 11 миллионов погибли на оккупированных территориях, принадлежащих бывшей Польской Республике. (см. слайд №10-15)

Помимо евреев в эту общую цифру 11 миллионов вошли поляки - не евреи, русские военнопленные и цыгане, при чем, последних СС уничтожали почти с такой же решимостью, как и евреев.

Источники

1. Стефан Брухфельд, Пол А.Левин. Передайте об этом детям вашим… История Холокоста в Европе 1933-1945. Москва «Текст» 2001

2. Материалы Морозовского районного архива.

3. Буллок А. Гитлер и Сталин: Жизнь и власть: Сравнительное жизнеописание. – Смоленск: Русич, 1994, Т. 2, стр. 450-455

4. История России. XX век: Материалы и документы / В.А. Мазур, Н.Н. Баранов и др.; Под ред. М.Е. Главацкого – М.: Дрофа, 1999, стр. 303, 319, 394-398

5. «Еврейский Интернет Клуб»

19