Исследовательский проект по теме "Язык художественной литературы и его особенности"

Министерство образования и молодежной политики Свердловской области

Государственное казенное общеобразовательное учреждение

Свердловской области «Екатеринбургская вечерняя школа № 2»

НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ «ШАГ В НАУКУ»

НАПРАВЛЕНИЕ: ГУМАНИТАРНОЕ

ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ

«ЯЗЫК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ЕГО ОСОБЕННОСТИ»

г. Екатеринбург

2021 год

СОДЕРЖАНИЕ

1. ВВЕДЕНИЕ.

Художественная литература: романы, повести, рассказы, пьесы, новеллы, очерки, стихи, поэмы, оды, басни, написанные прозой или стихами, - это всё то, что можно найти, пожалуй, в любой библиотеке: домашней, школьной или городской.
Все вышеперечисленные, а также не упомянутые мной литературные жанры имеют правила, границы и рамки для сохранения своей формы. Но каждая из этих категорий независима в плане содержания, потому может задеть любую сторону жизни и даже выйти за грани реального, благодаря фантазии автора.

Вот уже третий год, как я веду словарную работу путём выписывания встречающихся в книгах неизвестных мне слов, а также поиску их смысла, определения понятий. Благодаря этому я обратил внимание на значение слОва в текстах художественной литературы и заполнил непонятными или удивившими меня словами две общие тетради, всякий раз поясняя их смысл, лексическое значение. Эта работа увлекла меня и заставила обратить внимание на то, что стиль художественной литературы – авторский стиль – очень и очень нестандартный.

Общеизвестно, что учёные-лингвисты выделяют 5 основных стилей речи. Это:

- разговорный стиль;

- научный стиль;

- официально-деловой стиль;

- публицистический стиль;

- стиль художественной литературы.

Однако среди «примет» художественного стиля, перечисленных в учебных пособиях, есть одна особенность: в художественном стиле авторы имеют право использовать и используют (!) огромнейшее количество слов, принадлежащих к различным пластам лексики русского языка: это разговорные и просторечные слова, термины, авторские неологизмы, иностранные слова, историзмы и архаизмы, которые сегодня многим моим одноклассникам не знакомы, это иностранная лексика и даже сленг, жаргонные выражения. Таким образом, можно сделать вывод, что художественная литература обладает такой характерной особенностью, как соединение различных стилей речи, совмещение слов «высоких» и «низких», присутствие разговорной лексики, иногда просторечий, диалектизмов, профессионализмов и множества других –ИЗМОВ… Помимо этого, встречаются слова авторские и вышедшие из обихода. Вероятно, кто-то считает и даже может сказать, что в том, чтобы понимать каждое слово в книге, необходимости нет, что достаточно того, чтобы понять, о чём идёт речь, просто «удержать» сюжет и основные действия героев произведения. Но с таким посылом нельзя согласиться.

Именно по этой теме: особый язык художественной литературы – я хочу представить своё видение слОва в литературе. Попробую доказать, что именно язык художественной литературы, а не стиль из пяти, перечисленных мною выше, и есть более точное и ёмкое понятие на сегодняшний день.

Проблема, которая обнаружилась при опросе одноклассников, может быть обозначена как необязательность понимания каких-то слов разных стилей речи (терминов, неологизмов или, напротив, историзмов, диалектной или разговорной лексики), каких-либо авторских выражений в художественных произведениях, так как и так можно ДОГАДАТЬСЯ, о чём или о ком идёт речь, что случилось с героями, из контекста – «окружающих» слов в эпизодах повествования.

Таким образом, актуальность и практическая значимость представленной мною исследовательской работы: помочь читателю обеспечить диалог с автором, понять писателя, его позицию, может быть, иронию или сочувствие герою, представить более ярко портрет персонажа, а не просто гнаться за сюжетом: кто и кого встретил, победил, нашёл, полюбил…

Гипотеза: использование авторами художественных произведений различных пластов лексики, принадлежащих всем известным стилям речи, обусловлено прежде всего содержанием произведения, временем описываемых событий, психологизмом в обрисовке героев, а также авторским мировоззрением и зачастую его профессией.

Объектом исследовательской работы является «особый», не всегда понятный язык художественной литературы.

Предметом исследования – научная лексика и закономерности её использования в романах-антиутопиях А. Платонова, Е. Замятина и некоторых других художественных текстах.

Цели моего исследования состоят в следующем:

1. Доказать, что использование авторами лексических единиц различных стилей речи в художественной литературе вполне объяснимо и закономерно.

2. Авторский язык художественного произведения правомерно называть не стилем речи, а именно языком художественной литературы/авторским стилем.

Задачи исследования:

1. Учиться отбирать и систематизировать материалы по теме исследования.

2. Совершенствовать навыки работы с теоретическим материалом.

3. Описать, используя конкретные тексты художественной литературы, особенный авторский язык (авторский стиль) произведений.

4. Выявить и объяснить принципы употребления писателями «непонятных» или же необычных слов.

5. Доказать, что невнимание к каким-либо лексическим единицам, значению слов приводит не просто к поверхностному чтению, а к непониманию смысла произведения и самого автора, который объективно ВСЕГДА общается с читателем.

Методы исследования - наблюдение, анкетирование, аналогия, сравнение, анализ, интервьюирование.

Новизна проекта заключается прежде всего в том, что многие мои одноклассники и знакомые, люди 20-30 лет, которые, имея в основном немалый опыт чтения, невнимательно относятся к слову: если и выясняют его значение, то «срочно» забывают, прочитав книгу. Однако чаще всего моим сверстникам «вполне хватает» контекста, чтобы понять незнакомое слово или просто не обращать внимания на какие-то «непонятности», в связи с чем я считаю необходимым донести до всех моих знакомых читателей, а в дальнейшем и до собственных детей очень простую мысль: вникайте в смысл слова, чтобы стать талантливым читателем, понимающим автора и его замысел.

1. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ.

1. К ИСТОРИИ ВОПРОСА.

Вначале, как мне видится, необходимо предварить тему моей работы размышлениями о читателе, талантливом читателе. В своё время А.А. Ахматова писала, что «каждый читатель как тайна». Я полностью согласен с поэтом, но ведь и писатель остаётся до определённых пор для нас, читателей, тайной, так как он, если можно так выразиться, владеет тайной слОва. А правомерно ли такие сочетания слов как «талантливый читатель», «талантливый писатель»? Второе как-то априори принято считать аксиомой что ли, когда никому и ничего доказывать не надо: писатель, поэт – значит, он обладает талантом. Если бы талантом было просто умение сочинить рассказ, повесть, роман и опубликовать его… Нет, это, конечно, нечто бОльшее! Главное – это не ЧТО написать, а КАК написать. Тогда всё становится на свои места, и мы понимаем, что понятия «талантливый читатель», «талантливый писатель» коррелируют между собой, они тесно взаимосвязаны.

1. ДЛЯ ЧЕГО И КАК ЛЮДИ ЧИТАЮТ?

     На мой взгляд, можно выделить несколько причин, побуждающих к чтению:

1. Обучение в школе, коллежде: «Заставляют! Не получить плохую отметку!»

2. Овладение специальностью, профессией.

3. Получение значимой для себя информации о мире, о людях, их психологии.

4. Попытка удовлетворить свои художественно-этетические запросы/любят читать.

5. Отвлечься, время «убить».

6. Какую-то книгу сейчас «модно» прочитать или стыдно не знать о ней.

     Таким образом, чтение может приносить огромную пользу, но может и не оставить заметного следа в уме, сердце и памяти человека. Всё дело в умении читать. Сколько бы мы ни перечитывали книг, всякий раз находим что-то новое для себя. Умению находить это новое, всё глубже и глубже проникая в суть художественных произведений, умению читать по-настоящему можно и нужно учиться всю жизнь. А для этого необходимо вдумываться в слова, вникать в их суть, проще – понимать смысл, значение каждого авторского слова. Д. Дидро, великий французский просветитель, написал в своё время: «Люди перестают мыслить, когда перестают читать».

Настоящий читатель - и я в этом уверен! - не вправе считать, что художественная литература это лишь некоторая фабула или сюжет, что большего она в себе не несет. Разве нет необходимости у человека представить картину, обдумать каждое слово, не упустить ни одной детали, чтобы впитать в себя как можно больше, жертвуя временем, не ленясь думать, осмыслять, размышлять и придавать каждому персонажу такое значение, будто это ваш настоящий знакомый. Ведь всё написанное - это взгляд писателя на жизнь и его представления как человека ёмкого ума, способного передать и передающего читателю сквозь десятки и сотни лет, тысячелетия то, что было настоящей проблемой давнего времени или времени нынешнего. То, что по-настоящему важно. То, что все и так, вероятно, прекрасно понимают, но не могут подобрать достаточных слов.

Вот несколько простых примеров:

• Так, например, Жюль Верн. Основная тема романов писателя - морские путешествия и корабли. Из этих книг мы можем узнать множество корабельных терминов: виды парусов, мачт, корабельный инвентарь, состав команды, меры морских измерений и многое другое.

• Из огромного количества увлекательных и интересных произведений Александра Дюма можно узнать о замках, о званиях, титулах и рангах, о революциях того времени, названии оружия тех лет, а также о реальных исторических личностях тех времен, о которых повествует автор.

• Благодаря Пушкину, Толстому, Достоевскому можно узнать некоторые французские слова, церковные термины, а также лексику времен 19 века. Кроме этого «увидеть портреты» исторических личностей Европы и России тех лет, познакомиться с именами философов, которые писателям были известны, что помогает создать образы героев произведений.

• В книгах, повествующих о временах русских революций ХХ века, используются историзмы – слова другой эпохи, вышедшие из употребления; своеобразная «терминология», включающая как «революционную» лексику, так и уличный жаргон, например, слова, используемые в народе для обозначения секретных сотрудников полиции, секретных собраний, множества появившихся организаций и множество аббревиатур.

1. ПРИМЕРЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЛЕКСИКИ РАЗНЫХ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СТИЛЕЙ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ИЗ ИЗВЕСТНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ.

• «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского.

Общеизвестен факт, что Раскольников убил топором старуху. Но разве этот факт сделал произведение известным во всем мире? Не думаю. Но и конечно, не пара сотен слов, не входящих в повседневный обиход. Однако именно эти слова и придают дополнительные краски художественности произведения при условии, если они «понятны и правильно поняты», и они же разрушительны для художественности при условии, если они «совсем не понятны и не поняты». Пропуск незнакомых слов и халатность по отношению к слову, которое вам неизвестно, непонятно или в значении которого вы не уверены, разрушают целостность произведения, стиха, труда, да и любого текста, несущего в себе смысловую нагрузку, распределяющуюся на КАЖДОЕ слово в тексте. Напрашивается сравнение: устройство рабочего механизма часов приходит в негодность, если убрать из него хотя бы одну, даже самую маленькую шестеренку. Так и суть произведения – вся картина и художественность нарушаются, если хотя бы одно слово остаётся неясным. Используемые писателем слова не так просты, как кажутся. Ведь каждая лексема рассказывает многое и о самом авторе, часто отражает его жизнь, профессию, хобби на страницах книг:

• Также не секрет, что Ф.М. Достоевский был азартным человеком, игра в карты помогала ему взяться за роман. И мы нередко встречаем на страницах его произведений соответственные карточные термины, переживания на этот счет, которыми он делится с читателями. Человеку азартному Ф.М. Достоевский как автор может быть по нраву: ему будет, с чем согласиться.

• А.С. Пушкин, М.Ю. Лермонтов были людьми честолюбивыми и поэтому в своих трудах придавали немалое значение человеческому достоинству и чести мундира, а также они слыли азартными, любили «поиграть» с судьбой. И всем известно, к чему это привело их героев (Онегин, Печорин), да и самих писателей.

Таким же образом можно делать какие-то выводы и об авторе, с которым мы сталкиваемся впервые, об истории жизни которого ничего не известно, часто опираясь на используемые им слова, термины и авторские клише*, то есть на его особый язык, стиль писателя. Поэтому всегда узнаваемы Пушкин и Фет, Достоевский и Салтыков-Щедрин, Маяковский, Есенин и Цветаева, Замятин и Платонов в своих антиутопиях.

*Клише – из франц. «clicher» - «стереотип, копия». Прямое значение - рельефный рисунок на материале (дереве, пластмассе, металле и др.), с которого можно делать графический отпечаток. Второе переносное значение – слово или целые фразы, отличающиеся общеизвестным смыслом (речевое клише).

Всё это достаточно просто, как и то, что:

• учителю математики известно, что такое число, знаки математических операций, логарифм, лемма, теорема, интеграл, синус, косинус…

• учителю физики, что такое ядро, протоны, нейтроны, электроны…

• учителю русского языка, что такое фонема, лексема, морфема, пунктуация, синтаксис…

• учителю информатики, что такое алгоритм, языки программирования…

• учителю истории, что такое древние цивилизации, средние века, новейшее время…

• учителю географии, что такое параллели, меридианы, материки, географическая оболочка, литосфера …

И вот в этом контексте мне кажется, что самыми «показательными» могут быть произведения, жанр которых определяется литературоведами как жанр антиутопии. В русской литературе это «История одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина, роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?»; более поздние произведения А.П. Платонова «Котлован» и «Чевенгур», Е.И. Замятина «Мы», В.В. Набокова «Приглашение на казнь», В.Н. Войновича «Москва – 2042», Т.Н. Толстой «Новые робинзоны», «Кысь» и некоторые другие. Считаю нужным остановиться на некоторых примерах из названных выше книг.

• Романы А.П. Платонова.

Вот пример: «В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчёт с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования. В увольнительном документе ему написали, что он устраняется с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда». Так начинается повесть А.П. Платонова «Котлован», которую вместе с романом «Чевенгур» того же автора относят к антиутопиям начала 20 века. Один из героев далее произносит фразу, в которой соединяется, казалось бы, несоединимое: канцелярит и … грубая просторечная лексика. Сафронов «без сна» смотрит на спящих людей и с горестью высказывается: «Эх ты, масса, масса. Трудно организовать из тебя скелет коммунизма! И что тебе надо? Стерве такой? Ты весь авангард, гадина, замучила!» Чуть далее следует: «Зачем колхоз привёл?» - спрашивает Жачев у Вощева. - «Мужики в пролетариат хотят зачисляться», — отвечает Вощев.

Профессор Афанасий Матвеевич Селищев в своем классическом исследовании «Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет (1917—1926)» приводит данные, свидетельствующие о том, что форсированное проникновение элементов канцелярского языка в самые различные сферы общения началось ещё до времени создания А.П. Платоновым его антиутопий. При этом учёный Селищев выделяет следующие причины широкого внедрения этих элементов в современную ему речь: «1). Воздействие всевозможных многочисленных канцелярий. В первые годы утверждения советской власти канцеляриям принадлежало огромное значение в деле учета и распределения всех ресурсов страны, в деле регулирования всей деятельности ее обитателей. 2). Влияние многочисленных деятелей прежних канцелярий, занявших руководящие должности в стране. 3). Стремление к выражению эмоционального содержания, некоторой повышенности настроения или к выражению иронии». Канцеляризмы, согласно Селищеву,  приобретают в пореволюционное время экспрессивную функцию, что, казалось бы, в корне противоречит их стандартной, «омертвелой» языковой природе. Однако данное замечание лингвиста находит свое убедительное подтверждение в художественно-литературной практике. Это касается, прежде всего, произведений Андрея Платонова конца  20-х годов прошлого века.

• А теперь несколько примеров слов, которые я выписывал и открывал их для себя, читая Е. Замятина.

Автор в начале писательского пути студент кораблестроительного факультета Петербургского политехнического института, а затем корабельный инженер-архитектор. По его собственным словам, им владели два чувства, «две жены» — литература и техника, кораблестроение. После эмиграции он работал в Англии на заводах в Глазго, Ньюкасле, Сэндерленде, Саутшилдсе, разрабатывал чертежи ледоколов «Святой Александр Невский» (после революции — «Ленин»), «Святогор» (потом — «Красин»), «Минин», «Пожарский», «Илья Муромец». Они и строились при его непосредственном участии. Поэтому далеко не всем понятен язык его произведений, например:

Он зашлепал – как плицами* по воде – к двери и с каждым его шагом по мне постепенно возвращались ноги, руки, пальцы, душа снова равномерно распределилась по всему телу, я дышал.

Оказывается, что *плицы – лопасти пароходного колеса.

В руках у них сверкали трубки: огнем резали, огнем спаивали стеклянные стенки, угольники, ребра, кницы*.

*Кницы – крепежный элемент

Этот иррациональный* корень врос в меня, как что-то чужое, инородное, страшное, он пожирал меня, его нельзя было осмыслить, обезвредить, потому что он был вне рацио**

*Иррациональный – с латинского «неразумный», в математике – числа, несоизмеримые с единицей, следовательно, не могущие быть точно выраженными ни целыми, ни дробными рациональными числами (например, квадратный корень из числа 2, число «ПИ»)

**Рацио (лат. разум, мера) – логически верный, с подведенными итогами, объясненный.

Но чуть только вошел R – двинул одно кресло, другое – плоскости сместились, все вышло из установленного габарита, стало неэвклидным*…

*Эвклид – основоположник геометрии, первый заговорил о трехмерном пространстве.

А вот пример, когда автор прямо в тексте дает определение словам. Выдержка из книги «Неугасимая лампада»:

Редкий кормчий* решится тогда вывести в море карбус* – неуклюжий, но крепкий поморский баркас*, разве лишь в случае крайней нужды. Но уж никто не отчалит от берега, когда с виду спокойное море покрыто серою пеленою шуги* – «мелкого, плотно идущего льда». От шуги нет спасения. Крепко ухватит она баркас своими белесыми лапами и унесет туда, на полночь*, откуда нет возврата

Итак, мы читаем в словаре, что

*кормчий - устаревшее производное от слова «корма». Обозначает человека, стоящего у руля на корме корабля. На морских судах на корме находится штурвал для управления судном.

*шуга – мелкий, плотно идущий лёд.

*карбус – неуклюжий, но крепкий поморский баркас.

*баркас – лодка

*(на) полночь в данном отрывке скорее направление, вероятно, север, но об этом можно лишь догадываться.

Е.И. Замятин в своём романе-антиутопии «Мы», как мне видится, превзошёл себя как начинающего автора. Трактовке языка его романа посвящено немало статей, монографий. Например, пишут, что автор большое внимание уделил номинации персонажей - именам героев романа. Что, например, скрывается за именем девушки, названной I-330? В графическом выражении латинское «I» передает угловатость, соответствующую внешности самой героини: «тонкая, резкая, упрямо-гибкая, как хлыст». Зрительному облику имени противопоставлено его звучание: звук [i] произносится как-то по-женски что ли, мягко и нежно. В переводе с английского языка «I» означает «я», что характеризует героиню как личность, обладающую яркой индивидуальностью.

Математический знак «икс» использован автором в образе особого символа, графическое изображение которого напоминает крест. «Крест», «треугольник», «угол» - всё это образы, неоднократно повторяющиеся в тексте: «её улыбка, две темных черты - от краев рта вверх, углом…»; «увидел бледное, перечеркнутое крестом лицо I, ее поднятую руку…»; «…насмешливый, острый треугольник бровей». Нумер Д-503 излечивается от приступов «болезни»: над ним совершают «Великую операцию» — удаление «центра фантазий» путем «троекратного прожигания Х-лучами «жалкого мозгового узелка». В современном мире треугольник стал обозначать опасные места, например, такие как Бермудский треугольник. Использование данной фигуры в обозначении знаков дорожного движения или промышленной маркировки в наше время стало символом вероятной опасности. Подобная трактовка представляется возможной и в контексте данного произведения.

А чего стоят такие фразы? Вновь обратимся к анализу некоторых математических терминов романа Е.И. Замятина. Так, чисто математическая формулировка «числитель и знаменатель дроби», дополняемая в научном стиле только числовыми значениями, в художественном контексте «... блаженство и зависть — это числитель и знаменатель дроби, именуемой счастьем» расширяет свои возможности, наполняясь в силу приобретения новых отношений более общими, помимо математических, смыслами. Этот контекст демонстрирует абсолютную «оматематизированность» сознания Д-503, главного героя романа, представителя коллективного МЫ, выстраивающего отношения объектов действительности подобно соответствиям математических категорий. Однако если дробь в математике - «число, состоящее из одной или нескольких долей единицы», то в рассматриваемом контексте элементами дроби стали абстракции, которые не могут быть по определению частью чего-либо. Таким образом, читая подобные фразы, мы понимаем, что даже математику можно использовать в художественном произведении в качестве метафоры. Однако это надо «увидеть» талантливому читателю, подумать над смыслом, а не пропускать сквозь пальцы, следя только за сюжетом произведения.

Одно из последних произведений Т.Н. Толстой - это роман-антиутопия "Кысь." В нём рассказывается про то, что может произойти с Россией после ядерной войны. Произведение насквозь пропитано иронией и сарказмом. Но ведь авторское отношение, насмешку надо было как-то вместить в слова! В романе чрезвычайно много просторечных и грубых слов, ненормативная лексика тоже употребляется автором: «Слава богу, это само по себе мало кого взволнует. Дискуссия о том, допустимо ли употребление матерных слов в печатном тексте, закончена. В моём тексте неформальных выражений штуки три. Думала довести это число до четырёх, но решила, что это перебор». Приведённое авторское высказывание, на мой взгляд, звучит как оправдание. Я же считаю, что настоящая художественная (!!!) литература должна и может обойтись без подобных слов!

1. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ.

ВОПРОСЫ АНКЕТЫ (ОТВЕТЫ ОДНОЗНАЧНЫЕ: ПЛЮС или МИНУС)

1. Читаю быстро, буквально "проглатываю" книги.
2. Читаю медленно, вчитываюсь в каждое слово.
3. Читаю от случая к случаю любые книги, которые попадаются под руки.
4. Читаю книги с разбором, жалею время на ерунду.
5. Читаю по необходимости, чтобы выполнить задание.
6. Люблю читать для души, а не по указке кого-то.
7. Книгам не очень доверяю, ведь это вымысел.

8. Вникаю в смысл каждого слова в книге, стараюсь узнать его значение, если плохо его понимаю.

9. Если я не знаю значения незнакомого слова, то это не преграда: я всё равно понимаю, о чём идёт речь.
10. Чтение для меня - интересное занятие: я узнаю что-то новое.

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ТЕСТИРОВАНИЯ

1. Если четных плюсов больше, то ты читатель - романтик. Ты способен чужую жизнь почувствовать как свою. Ты способен задуматься не только над книгой, над каждым авторским словом, но и над самим собой. Ты открываешь мир книги, а он открывает тебя.

2. Если нечетных плюсов больше, то чтение для тебя далеко не на первом месте. Что- то другое занимает тебя больше. Надеемся, что, читая по необходимости, ты однажды увлечешься книгой и откроешь для себя новый мир образов, в котором захочется побывать вновь и вновь.

3. Если у тебя равное количество четных и нечетных плюсов, то ты - читатель по настроению. Иногда ты жадно читаешь все подряд, иногда выбираешь что-то для души, но бывают моменты, когда ты подолгу не берешь книгу в руки. Тебе явно не хватает читающего приятеля, который тянул бы тебя с собой в библиотеку почаще.

ИТОГИ АНКЕТИРОВАНИЯ ОБУЧАЮЩИХСЯ «ЧТЕНИЕ В МОЕЙ ЖИЗНИ»

Количество респондентов - 36 человек: обучающиеся 8-12 классов

Выводы. Эта нехитрая анкета даёт ответ и на главный вопрос, который меня интересовал: мешает ли незнание какого-то слова в книге понимать смысл написанного или надо обязательно находить значение слова в словаре. Только 17% опрошенных согласны с тем, что незнание лексического значения слова затрудняет чтение книг.

1. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ВЫВОДЫ.

Итак, наблюдая за языком некоторых произведений, представленных выше, я обратил внимание на следующие закономерности:

1. Художественный стиль – это не просто функциональный стиль, а особый язык, стиль авторской речи, который применяется в художественной литературе. Именно в этом стиле язык писателя воздействует на воображение и чувства читателя, передаёт мысли и чувства автора, использует всё богатство лексики, возможности действительно разных стилей, характеризуется образностью, эмоциональностью речи.

2. Хотя основой художественного стиля речи является литературный русский язык, в число слов, составляющих основу этого стиля, прежде всего входят образные средства русского литературного языка, а также слова, реализующие в контексте своё значение. Это слова широкой сферы употребления.

3. В своих произведениях писатели используют, когда это нужно, не только слова и формы литературного языка, но и устаревшие, диалектные, просторечные слова и даже научные термины, если это обусловлено какими-либо причинами, авторским замыслом или его профессией. Узкоспециальные слова используются в незначительной степени, только для создания художественной достоверности при описании определённых сторон жизни.

4. Средства художественной выразительности разнообразны и многочисленны, в том числе и из-за использования писателями или поэтами различный пластов лексики, принадлежащих к определённым функциональным стилям речи. Это тропы: сравнения, олицетворения, аллегория, метафора, метонимия, синекдоха и т.п. И стилистические фигуры: эпитет, гипербола, литота, анафора, эпифора, градация, параллелизм, риторический вопрос, умолчание и т.п.

5. Для художественного произведения характерны восприятие посредством чувств и перевоссоздание действительности, где автор стремится передать прежде всего свой личный опыт, своё понимание или осмысление того или иного явления. Но в художественном тексте мы видим не только мир писателя, но и писателя в этом мире: его предпочтения, осуждения, восхищение, неприятие и тому подобное. С этим связана эмоциональность и экспрессивность, метафоричность, содержательная многоплановость художественного стиля речи.

6. В художественном стиле речи широко используется речевая многозначность слова, что открывает в нём дополнительные смыслы и смысловые оттенки, а также синонимия на всех языковых уровнях, благодаря чему появляется возможность подчеркнуть тончайшие оттенки значений. Это объясняется тем, что автор стремится к использованию всех богатств языка, к созданию своего неповторимого языка и стиля, к яркому, выразительному, образному тексту.

Таким образом, взаимопонимание, разделение переживай между писателем и читателем есть цель художественной литературы, реализуемая прежде всего посредством особого языка – языка художественной литературы. Это одна из основных и одна из важных целей. И, как надо понимать, писатель всё возможное от себя уже сделал, остальное зависит от вас - талантливого читателя.

1. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ РЕСУРСОВ

• Интернет-источники:

1. Замятин Е.И. «Мы» https://linguabooster.com/ru/ru/book/my

2. Платонов А.П. «Чевенгур», «Котлован» https://www.libfox.ru/320339-andrey-platonov-tom-2-chevengur-kotlovan.html

3. Лыссый Ю.И., Русская литература XX века. Учебник-практикум для общеобразовательных учреждений. 11 класс http://www.knigo-poisk.ru/books/item/in/174355/

4. Селищев А.М. РГБ. https://ruskline.ru/monitoring_smi/2004/01/01/afanasij_matveevich_seliwev/

https://viewer.rusneb.ru/ru/rsl01008623958?page=1&rotate=0&theme=white

1. LibCat.Ru https://libcat.ru/knigi/domovodstvo/294739-kornej-chukovskij-ot-dvuh-do-pyati.html

2. Чуковский К.И. https://fb.ru/article/206238/jivoy-kak-jizn-chukovskiy-kratkoe-soderjanie-analiz

ПРИЛОЖЕНИЕ № 1.

Беседа с библиотекарем школы Вахновой А.Л.

- Анастасия Леонидовна, вы задаёте своим читателям вопрос, с какой целью они ходят в библиотеку?

- Да, часто! Самые распространённые ответы это:

• «Люблю читать» – так отвечает половина наших школьников.

• «Учим по литературе» – ученики 8-9 классов – практически все 100%, старшие школьники – процентов 25 от силы.

• Тоже очень частый ответ – это «Чтобы отвлечься» - чуть более 50%.

- А какую литературу, какие жанры предпочитают наши ученики?

- В библиотеку ходят не только наши ученики, приходят и выпускники, которые продолжают учиться или хотят куда-то поступить. Приходят и те, что просят книги по психологии, каким-то конкретным областям наук, интересуются искусством, берут на время словари различные, энциклопедии. В «почёте» фантастика, исторические романы, зарубежная литература. Классику, что называется «для души», берут очень немногие. К сожалению. Но время сейчас другое, потребности изменились. Стихи тоже редко берут, хотя есть и любители поэзии: Высоцкий, Есенин, Бальмонт, ещё некоторые поэты Серебряного века на полках не залёживаются. У выпускников популярны короткие рассказы писателей как XIX, так и XX веков, потому что это нужно для подготовки к экзаменам в 9 и в 12 классах.

- И последний вопрос. Есть ли такие читатели, что спрашивают у Вас, Анастасия Леонидовна, о каких-то незнакомых словах, что встретились в книге, просят рассказать подробнее о каких-то неизвестных фактах. Когда я проводил анкетирование по теме «Чтение в моей жизни», то респондентов, ответивших, что они такие вопросы задают, было 11%, а что незнание смысла слова затрудняет чтение и понимание сути – 17%.

- Да, правда, таких читателей немного. Если я спрошу о непонятных словах, были ли они в книге, то ответы разные: «не помню», «не было», «что-то вначале было непонятно, но читал и понимал»… Наверное, я не ошибусь, если скажу, что от всех читателей, кто хотел бы узнать значения слов, понятий каких-то новых для них, это только одна десятая часть из всех приходящих за книгами, за рекомендациями. Тоже к сожалению.

- Спасибо большое, Анастасия Леонидовна.