Даль в Нижнем НовгородеГЕНКИНА НЭЛЛА АЛЕКСАНДРОВНА
(1938) Россия, Москва
Владимир Даль в Нижнем Новгороде
Холст, масло. 80х100. 2001
В 1848 году над Далем снова нависла угроза ареста за рассказ "Ворожейка", в котором власти усмотрели "порицание действий начальства". Героиня рассказа, цыганка-гадалка, ловко одурачила полицейского. Власти восприняли это как поклеп на себя. Соответственно доложили императору, от которого Даль получил выговор. А министр внутренних дел граф Перовский, у которого Владимир Иванович был правой рукой - начальником министерской канцелярии, заработал царское замечание.
В. А. Перовский ценил Даля как честного и надежного помощника, но царское замечание нельзя было проигнорировать. Министр вызвал начальника своей канцелярии и поставил перед ним условие: "Служить - так не писать, писать - так не служить". Но Владимир Иванович не мог не служить, потому что это был единственный доход его большой семьи из девяти душ: он с женой, его мать и сестра жены, пятеро детей. И не писать уже не мог (первая книга Даля, "Русские сказки", вышла еще в 1832 году, а потом его сделали знаменитым "Были и небылицы Казака Луганского").
Даль оказался в сложном положении, ожидая со дня на день нового ареста. К счастью, его не последовало, но опасность оставалась. 28 января 1849 года Владимир Иванович писал другу М. Н. Погодину: "Неприятностей, кроме высочайшего выговора, мне не было, но, вероятно, будет со временем, когда захотят доброхоты припомнить, что он-де уже попадался. В чем - это все равно, был замечен, и довольно".
Спас доверенного помощника министр Перовский, при котором Даль служил чиновником особых поручений еще в те поры, когда министр был оренбургским губернатором. По совместительству министр служил председателем департамента уделов, имения которого находились во многих губерниях. Вот он и предложил Далю: уезжай из столицы на службу управляющим удельным имением в любую губернию. Перовский предлагал Московскую, но Даль выбрал Нижегородскую. Выбрал не ради карьеры, а для науки, чтобы быстрее завершить главное дело своей жизни - "Толковый словарь живого великорусского языка". Нижегородская губерния большая, многонациональная, в городе - разноязыкая ярмарка: райское место собирать слова.
Укрывая Даля от столичных недоброжелателей, граф Перовский сожалел о нем как о надежном помощнике. "После вас я без рук", - признавался он Владимиру Ивановичу.
Летом 1849 года Даль со своей большой семьей прибыл в Нижний Новгород, где поселился в здании удельной конторы на Большой Печерской улице.
Своим переездом в Нижний Даль был доволен и в первых же письмах столичным друзьям писал: "Живем мы в удельной конторе на Печерской улице. День за днем, все по-старому. Здоровье наше весьма изрядно, занятий много, но по силам, начинаю знакомиться и привыкать, а о Питере не пожалел ни разу".
Прибытие столичного чиновника и литератора было встречено в Нижнем неоднозначно. По воспоминаниям П. И. Мельникова-Печерского, интеллигенцию оно порадовало, а чиновников переполошило. Даже губернатор князь М. А. Урусов сначала не поверил, что такая крупная чиновная персона добровольно меняет Петербург на Нижний Новгород.
С приездом Даля в Нижнем сложилось своеобразное двоевластие, ибо по своему общественному и служебному рангу член-корреспондент Академии наук, действительный статский советник (генерал-майор по воинской табели о рангах), чиновник IV разряда В. И. Даль мало в чем уступал генерал-лейтенанту Урусову (тут стоит заметить, что чины других управляющих удельными имениями во всех прочих губерниях не превышали VI разряда). Да и жалованье он получал не меньше губернаторского: 1000 рублей оклада и 571 рубль 43 копейки столовых в год серебром. В пересчете на ходившие в то время бумажные ассигнации это превышало пять тысяч рублей (серебряный рубль равнялся тогда 3,5 рубля ассигнациями). Если учесть, что удельное ведомство, снабжавшее царских родственников, было своеобразным государством в государстве, то управляющий удельным имением мало зависел от губернатора.
Казалось бы, ясно, почему Даль поменял столицу на Нижний. Но в литературе до сих пор идет спор о причине его переезда. Ее затушевали родственники и друзья Даля. Нравственно оберегая его, они ссылались на здоровье Владимира Ивановича, якобы подорванное сырым климатом Петербурга. "Тяжелая служба и климат петербургский совсем измучили Владимира Ивановича, в какие-нибудь восемь лет он из здорового человека сделался хилым и хворым", - уверяла дочь Даля. Ей вторил друг и почитатель Даля Мельников-Печерский.
Из этой доброй мотивации, к сожалению, выросла несправедливая версия трусливого бегства Даля от тяжелой работы в столице. Впервые такое толкование сформулировал известный литературовед Александр Сухотин, заявивший, что Даль не выдержал напряжения столичного жизненного ритма и вернулся в провинцию на жизнь легкую. И вот эта версия "погони за легкой жизнью", к сожалению, до сих пор гуляет среди наших краеведов, хотя многие из них даже не ведают, каково пришлось Владимиру Ивановичу - человеку деятельному и справедливому, никогда не уходившему от житейских невзгод - в Нижнем.
Прав биограф Даля Владимир Порудоминский, считающий, что уехал Даль из столицы не от холода и сырости, а от жандармской травли и министерского бюрократизма. Конечно, на решение Владимира Ивановича повлиял комплекс причин, но главным было его стремление к работе творческой, с пользой для дела, что он и попытался реализовать в Нижнем.
Даль подружился со многими нижегородцами, но наиболее близко сошелся с Павлом Ивановичем Мельниковым. По признанию последнего, их связывала "традиционная приязнь". Знакомы они были еще по Петербургу, где работали в министерстве внутренних дел: Даль - начальником канцелярии, Мельников - чиновником особых поручений. А в Нижнем Новгороде оказались соседями по улицам: Мельников жил на улице Тихоновской (теперь улица Ульянова).
По воспоминаниям Мельникова, он "почти все свободное время проводил в семействе Даля", который помогал ему преодолевать служебные и творческие невзгоды. При содействии Даля губернатор назначил Павла Ивановича руководителем губернской статистической службы. По инициативе Владимира Ивановича Мельников стал редактором "Нижегородских губернских ведомостей" - единственной тогда местной газеты. Именно Даль рекомендовал министру внутренних дел Льву Перовскому поручить Мельникову исследование церковного раскола в России. Именно Даль убедил Павла Ивановича не бросать литературного творчества из-за первых неудач и даже порекомендовал ему псевдоним Андрея Печерского.
В. И. Даль часто встречался с писателем-нижегородцем Петром Шумахером, был близок с декабристом Александром Улыбышевым, благотворно влиял В. И. Даль на известного краеведа Николая Ивановича Храмцовского, первым написавшего историю Нижнего Новгорода.
Летом 1857 года Даль повидался с приехавшим на родину Николаем Александровичем Добролюбовым, у которого от этого свидания осталось "самое отрадное впечатление". В том же 1857 году в Нижнем Новгороде гастролировал друг Даля великий русский актер Михаил Щепкин, которого Владимир Иванович многократно посещал и в театре, и в гостинице, и принимал у себя на квартире.
В это же время Даля несколько раз навещал Тарас Шевченко, возвращавшийся из Орской ссылки, освободиться из которой ему в немалой степени помог Владимир Иванович.
Поэтому писатель-нижегородец Петр Боборыкин имел все основания заявить, что дом Даля стал самым "интеллигентным" в городе, куда собиралось "все, что было посерьезнее и пообразованнее". По меткому определению литературного критика Александра Сигорского, квартиру Даля правомерно было считать "литературным гнездом" Нижнего Новгорода 50-х годов XIX века. И не зря известный краевед Дмитрий Смирнов назвал время пребывания Даля в Нижнем "плодотворным десятилетием".
А вот "светское общество" в лице губернских помещиков и чиновников Даля не жаловало, называло его "гордецом и чудодеем". А причина заключалась в демократических воззрениях Даля, чего не могла простить ему местная аристократия.
За десять лет жизни в Нижнем Новгороде Даль выполнил большую часть работы по составлению своего знаменитого словаря
Богатейшие возможности для интенсивной работы над "Словарем" давала Нижегородская ярмарка, интернациональная и многоязычная, где Владимир Иванович в буквальном смысле охотился за меткими словечками. Большим источником для пополнения "Словаря" стало также крупное удельное имение Нижегородской губернии, состоявшее из 684 селений, располагавшихся в 9 уездах из 11.
Часто наведываясь в удельные поселения по делам служебным, Даль одновременно решал и задачи научные, собирая фольклор и новые слова, записывая местные наречия. Это подтверждают многие современники, в том числе и родная дочь Владимира Ивановича Мария, писавшая, что "сношения с крестьянами пополняли запас слов будущего словаря".
С этой же целью В. И. Даль внимательно вслушивался в речь своих многочисленных посетителей в удельной конторе, подробно расспрашивая их об особенностях каждого местного говора. Даль был одним из первых лингвистов, обратившихся к изучению живой речи методом непосредственного наблюдения. Объясняя свое предпочтение такому методу, он писал: "Сидя на одном месте, в столице, нельзя выучиться по-русски, а сидя в Петербурге и подавно".
Собранные материалы Владимир Иванович систематизировал в форме картотеки. По воспоминаниям П. И. Мельникова-Печерского, часто бывавшего у Даля на квартире, видно, что после напряженного дня по службе Владимир Иванович подолгу засиживался вечерами за рабочим столом, разбирая и классифицируя свои словарные находки. Чтобы рационально использовать время, установил строгий режим дня и неуклонно его придерживался, даже при гостях. Тот же П. И. Мельников-Печерский констатировал: "Лишь только ударит одиннадцать часов вечера, он затушит стоявшие перед ним свечи, встанет и, пожелав гостям доброй ночи, скажет: "Одиннадцать часов, спать пора".
Ради академического издания своего "Словаря" В. И. Даль готов был пойти на службу рядовым сотрудником Академии наук. Но на этот творческий порыв труженика науки императорская Академия ответила унизительно-меркантильно: предложила Далю купить у него материалы для "Словаря", которые он кропотливо собирал всю жизнь, за смехотворную сумму в 157 рублей. Это было явное издевательство академических чинуш над беспримерным тружеником науки. Возмутилась вся прогрессивная общественность. Известный издатель А. И. Кошелев одолжил Владимиру Ивановичу три тысячи рублей, на эти деньги в 1866 году и вышло первое издание "Толкового словаря живого великорусского языка".
Академия наук опомнилась через 25 лет, выпустив в 1891 г. первое академическое издание далевского "Словаря". Но и после издания своего главного научного труда В. И. Даль продолжал собирать слова. Говорят, что даже перед смертью он позвал дочь и попросил ее: "Запиши, пожалуйста, словечко!"
В Нижнем Новгороде В. И. Даль подготовил к изданию большой сборник "Пословицы русского народа", включив в него более 30 тысяч жемчужин народной мудрости. При этом Даль выступил не просто собирателем, а и талантливым исследователем этих кратких, но емких произведений народного творчества.
Ему принадлежит первая в русской фольклористике классификация пословиц по значению. Работа над сборником была завершена в 1853 г., но опубликован он был лишь через десять лет, в 1862 году. Выпуск книги затормозила императорская Академия наук: ее консервативные рецензенты усмотрели в книге кощунство на религию, "смешение глаголов премудрости божьей с изречениями мудрости человеческой". Академик И. И. Давыдов признал сборник пословиц "безнравственным" потому, что он "будет развращать нравы", сравнил сборник с кулем муки, отравленной мышьяком. На основании таких и подобных рецензий цензурный комитет "не нашел возможным печатание рукописи Даля в настоящем ее виде".
С самого приезда в Нижний В.И Даль стал приводить в порядок собранные им в количестве 37 тысяч русские пословицы. До тех пор все выходившие в свет русские пословицы (каждое собрание в пять или шесть раз меньше далевского) были располагаемы по алфавиту. «Но азбучный сборник», как справедливо возразил Даль, — «может служить разве для одной забавы: чтобы заглянуть в него поискать, есть ли там пословица, которая мне взбрела на ум, или она пропущена». В.И. Даль признал необходимым расположить свой запас пословиц по их смыслу. Он работал так: все собранные пословицы были у него переписаны в двух экземплярах на одной стороне листа, другая оставалась чистою. Разрезав их на «ремешки», он один экземпляр этих ремешков подклеивал в одну из ста восьмидесяти тетрадей, озаглавленных названием не предположенных, а явившихся сами собой во время работы разрядов: Бог, Вера, Грех, Изуверство, Раскол, Ханжество, Судьба, Терпение и т. д. Затем разбирался каждый разряд. Пословицы подбирались по их последовательности и связи, по их значению. Другой экземпляр ремешков подклеивался в другую тетрадь, алфавитную по первым буквам не первого, но главного слова. Таким образом составлялись примеры, столь обильно рассыпанные по страницам Толкового словаря. За этой работой, которую мы шутя прозвали работою по «ремешковой системе», Даль просиживал каждый вечер часа по три, по четыре. Для него это было работой механическою. Бывало, режет и подклеивает ремешки, а сам рассказывает бывальщину, да так рассказывает, что только слушай да записывай. Но лишь только ударит 11 часов, Даль затушит стоявшие, бывало, пред ним свечи, встанет и, пожелав гостям доброй ночи, скажет: «Одиннадцать часов, спать пора». Вообще в распределении времени он был до крайности точен. Так повелось у него смолоду и кончилось со смертью.
У Сборника пословиц до напечатания их в 1862 году была своя история, история мытарств и похождений.
Одна из Высочайших особ пожелала видеть Сборник пословиц и, получив его в рукописи, признала полезным его напечатать, но предварительно препроводив его в Академию Наук, в которой В.И. Даль был членом-корреспондентом. В Академии поручили разбор Сборника академику протоиерею Кочетову; он-то и нашёл щепоть мышьяку в далевых Пословицах. Даль отказался от печатания пословиц. Он писал в Академию: «Не знаю, в какой мере Сборник мой мог бы быть вреден или опасен для других, но убеждаюсь, что он бы мог сделаться небезопасным для меня. Если же, впрочем, он мог побудить столь почтенное лицо, члена высшего учёного братства, к сочинению уголовной пословицы, то очевидно развращает нравы. Остаётся положить его на костёр и сжечь. Я же прошу позабыть, что Сборник был представлен, тем более что это сделано не мною».
Лишь через девять лет после того Пословицы Даля нашли место в Чтениях Императорского Общества истории и древностей российских. Лишь в 1862 году появилась эта книга, столь необходимая и для филолога, и для этнографа, и для всякого литератора, который желает писать не по-французски, а по-русски.
Император Николай I, ознакомившись с негативными академическими отзывами, тоже признал сборник Даля "вредным". Академия наук предложила Владимиру Ивановичу переработать и сократить сборник пословиц, но честный Даль на компромисс с совестью не пошел, заявив академикам, что "пословица несудима".
В Нижнем свободного времени у Даля было гораздо больше, чем в Петербурге. Здесь он, по желанию Великого князя Константина Николаевича, написал свои Матросские досуги. Эта книга вместе с его же Солдатскими досугами составляет, как уже сказано, лучшее собрание статей для народного чтения. Никто лучше Даля не писал для народа, а между тем его Досуги забыты... А как бы они были пригодны теперь, когда грамотность стала, благодаря Бога, распространяться в низших слоях русского народа! Здесь же, в Нижнем, Даль возвратился к прежней своей литературной деятельности. Он писал очерки русской жизни и печатал их в Отечественных записках. Таких очерков написал он ровно сто. Они занимают два тома собрания его сочинений, изданных в 1861 году.
Конфликт с братьями Муравьевыми в конце концов заставил Даля уехать из Нижнего Новгорода.
По воспоминаниям дочери Владимира Ивановича Даля Марии, он "хорошо, тихо, трудолюбиво жил в Нижнем Новгороде" до 1856 года, когда сменилась власть и в столичном Департаменте уделов, и в губернии. С обеих сторон начальниками над ним оказались братья Муравьевы: старший из них, Александр Николаевич, был назначен генерал-губернатором Нижегородской губернии, а младший, Михаил Николаевич, возглавил Департамент уделов. И с обоими Даль не нашел взаимопонимания.
Особенно невзлюбил Владимира Ивановича новый начальник удельного ведомства, получивший в обществе позорную кличку "Муравьева-вешателя" за жестокое подавление польского восстания 1830 года. Он буквально взъелся на В. И. Даля за его высокий авторитет, служивший начальнику-вешателю живым укором, ибо М. Н. Муравьев, по отзывам современников, был "властолюбив, деспотичен, прощать не умел, людей ценил невысоко", то есть был, проще говоря, самодуром. Он начал коварно дискредитировать Даля, не брезгуя никакими гнусностями.
В. И. Даль приехал в волжский город в самом расцвете сил, а уезжал спустя десять лет – уже в преддверии старости…
После десятилетнего пребывания в Нижнем Новгороде, в самом конце 1859 года, Владимир Иванович, переехав в Москву, поселился на Пресне. Из Нижнего В.И. Даль привёз Словарь, окончательно обработанный до буквы П. В Москве недуги Даля усилились, а он работал, работал неутомимо, иногда до обмороков. Он часто, бывало, говаривал: «Ах, дожить бы до конца Словаря! Спустить бы корабль на воду, отдать бы Богу на руки!»
Желание его исполнилось, он дожил до свершения своего великого труда.
«Слова» сидели прямо у ворот,
На каждом «слове»
Был тулуп овчинный,
И те «слова» беседовали чинно
О всем, что приключилось в этот год.
О том, что рожь и просо не в цене,
И что барчук случился бесноватый…
Обиды шли, как лошадь по стерне,
А шутки выбегали, как маслята.
Тогда из них не ведал ни один,
Заботников о хлебе и покосе,
Что, сдыша все, прохожий господин
Их речь в ладонях бережных уносит.
Что все они, свой говорок храня,
Прозрачно, первозданно и нетленно,
Как в новый дом, где тесом пахнут стены,
Войдут под переплеты словаря.
Список использованной литературы:
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В четырёх томах. Т.3.П. – М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002.
Зинин С.И. Владимир Иванович Даль.// Русский язык в школе, - 2001, № 5.
Молодцова В. Казенная проза становится народной песней, если она попадает в руки великого В. Даля.// Российская газета, - 23 ноября, 2001.
Порудоминский В. Собирал человек слова. – М.: Изд-во. Детская литература; 1966.
Чистяков А. За далью – Даль.// Библиотека, - № 10, 2001.
6. Новая газета в Нижнем, 2001 год.
Толковый словарь Даля
Толковый словарь Даля (Толковый словарь живаго великорускаго языка) является фундаментальным трудом русской филологической и лексикографической мысли. Владимир Даль создал этот знаменитый словарь практически полтора века назад, но сегодня нет ни малейшего сомнения в его актуальности. Ценность словаря подчеркивается десятками тысяч включенных в словарные статьи загадок, пословиц, присловий и поговорок.
Немаловажно, что Даль при составлении своего толкового словаря отобразил все разнообразие, неоднородность и величие русского языка. В словаре можно найти пояснения региональных особенностей речи, а также терминологию и специфические фразы многих профессий и ремесел.
Владимир Даль за составление словаря абсолютно заслужено был удостоен ряда престижных премий и наград, среди которых Константиновская медаль и Ломоносовская премия.
Словарь, представленный на нашем сайте - есть плод пятидесятилетнего труда великого этнографа-собирателя, лексикографа и прозаика Владимира Ивановича Даля.
Сам автор В.Даль родился в 1801 году в семье обрусевшего датчанина и немки в Луганске (Екатеринославская губерния). Собирать непонятные слова в будущий словарь он начал 15-летним мичманом Черноморского флота. Затем его работа плодотворно продолжалась, когда Владимир Иванович путешествовал по роду службы хирургом в полевом госпитале, военврачом и эпидемиологом. Даль много и охотно общался с матросами, солдатами, крестьянами, записывая меткие простонародные выражения, пословицы и поговорки. Живя в северной столице России, Даль был лично знаком с Тургеневым, Одоевским, Пушкиным и другими писателями, высоко ценившими его литературные способности.
Чтобы быть ближе к простому народу, набирая материал в словарь, автор счел за благо искусственно "понизить себя в должности", заступив на службу управляющим Нижегородской удельной конторой.
К 1860-му году лексикограф выходит в отставку и уезжает в Москву, чтобы окончательно подготовить словарь к изданию. Толковый словарь вышел из печати только в 1867 году, после чего автора избирают почетным членом российской Академии Наук.
Словарь Даля представляет собой до сего дня уникальное издание, где собрано более двухсот тысяч слов "живого великорусского языка", в том числе и диалектизмов, а также пословиц и поговорок.
Словарь дважды перерабатывался, становился более наукообразным (по словам самого Владимира Ивановича, он с "грамматикой был в разладе"), достаточно часто толковый словарь Даля переиздавался в двадцатом веке.
Памятники и памятные места в кремле
И. А. Кирьянов, "Нижегородский Кремль"
Волго-Вятское книжное изд-во, г. Горький, 1968 г.
OCR Detskiysad.Ru
Публикуется с сокращениями
Вернуться в оглавление книги...
Территория Нижегородского кремля ныне является одним из наиболее красивых и благоустроенных мест города Горького. Здесь ежегодно бывают сотни тысяч горьковчан и гостей города. Они приходят сюда полюбоваться чудесной панорамой индустриального города трудовой жизнью могучих рек, бескрайними далями Заволжья, строгими линиями стен и башен, опоясавших кремлевский холм.
Их привлекает здесь и другое. В Нижегородском кремле сегодняшний день большого поволжского города тесно переплетен с его многовековым прошлым. Об этом прошлом напоминают не только могучие стены и башни кремля, но и памятники, расположенные на его территории.
Старейший среди них - собор Михаила-архангела - усыпальница великого русского патриота Кузьмы Минина. По времени возникновения Архангельский собор является ровесником Нижнего Новгорода - города Горького. Первое здание его было заложено одновременно с основанием города.
Ныне существующее здание Архангельского собора - выдающийся памятник древнерусского зодчества. Оно построено в 1631 г. крупными зодчими-нижегородцами Лаврентием и Антипой Возоулиными. Непосредственными исполнителями их замысла были сорок нижегородских мастеров-каменщиков.
По внешнему облику Архангельский собор относится к довольно редкому типу шатровых храмов, появившихся на Руси в середине XVI столетия (шатровыми такие храмы называются из-за похожего на шатер контура верхней части). Храмы подобного типа обычно создавались в память о каких-нибудь событиях. Так, храм Василия Блаженного на Красной площади в Москве был построен при Грозном как памятник взятия Казани. Храмом-памятником является и нижегородский Архангельский собор. Он был построен по именному указу первого Романова - царя Михаила Федоровича в память о подвиге созданного в Нижнем Новгороде ополчения Минина и Пожарского.
Здание Архангельского собора покоится на фундаментах более древнего храма 1359 г. и целиком повторяет его крестообразный план. Благодаря этому оно невелико по площади и объему, хотя имеет высоту 39 метров.
Лаврентий и Антипа Возоулины ставили себе задачей создать устремленное вверх сооружение, напоминающее собой памятник-обелиск. Для решения этой задачи зодчие расчленили лопатками-пилястрами нижний четырехгранный объем здания, завершив его тремя закомарами-кокошниками. Тремя закомарами меньших размеров венчается и каждая грань верхнего объема-восьмерика, на котором покоится шатер с ребрами-гранями, подчеркивающими устремление вверх. На вершине шатра располагается довольно длинный барабан с небольшой главкой.
Устремление вверх подчеркивают и узкие щелевидные окна собора, и небольшая колокольня, примыкающая к собору с южной стороны. Главы собора и колокольни сохранили древние кресты и чешуйчатое покрытие из фигурной черепицы с зеленой поливой. Она сделана балахнинскими мастерами в XVII столетии. До ремонта в 70-х годах прошлого столетия такой черепицей были покрыты и шатры собора и колокольни. По общему облику шатровой композиции и суровой простоте объемов здание Архангельского собора выдержано в духе строительных традиций монументального русского зодчества XVI столетия. О принадлежности его к XVII веку напоминают лишь отдельные элементы архитектурного убранства, в частности, нарядный орнаментальный поясок по фасаду из кирпича, поставленного ребром.
Внутренний интерьер собора еще более прост и суров - это типичная черта храмов XVI столетия. Внутреннего перекрытия он не имеет, и стены небольшого по площади прямоугольного помещения постепенно переходят вверху в конус шатра, завершающийся на 34-метровой высоте. Древняя роспись в соборе не сохранилась - она уничтожена во время одного из ремонтов XIX столетия. Хорошая акустика храма обеспечивается глиняными кувшинами-голосниками, вмонтированными в толщу стен. Круглые отверстия их видны ниже основания шатра.
Входы в собор с западной и северной стороны оформлены красивыми белокаменными стрельчатыми порталами. Две пары железных дверей западного входа сохранились от XVII столетия и сделаны из сыродутного кричного железа.
В соборе слева от входа захоронен прах великого русского патриота нижегородского посадского Кузьмы Минина. Надгробие над могилой сделано из белого камня, на котором высечена надпись: «Кузьма Минин. Скончался в 1616 г.». С ранней весны и до поздней осени у надгробия - живые цветы, а около него по давней традиции-копия знамени ополчения 1611 - 12 гг. (подлинник в Оружейной палате Московского Кремля) и знамена Нижегородского ополчения 1812 г.
Кузьма Минин - уроженец г. Балахны. Его отец Миня Анкудинов был мелким солепромышленником (Минин не фамилия, а отчество великого русского патриота, ставшее впоследствии родовой фамилией его потомков). Оставив родовую профессию, Минин переехал в Нижний Новгород и занялся торговлей: «продавец мясу и рыбе в требование людям». Примерно 1 сентября 1611 года Кузьма Минин был избран старостой Нижнего Новгорода и выступил инициатором создания всенародного ополчения. В дальнейшем вместе с Д. М. Пожарским возглавлял силы ополчения и в боях под Москвой показал себя выдающимся военачальником.
После избрания царя Михаила Романова стал думным дворянином и получил себе в вотчину село Богородское с шестью деревнями (нынешний г. Богородск Горьковской области). Занимал ряд важных постов в правительстве и умер в первой половине 1616 г. в Нижнем Новгороде. Прах Минина был захоронен в Спасопреображенском соборе в 1652 г., а в 1834 г. был перенесен в новое здание собора, разобранное в 1929 г. После разборки и этого собора прах хранился в Горьковском музее-заповеднике и в ноябре 1962 г. захоронен в Архангельском соборе. Тогда же была сделана и надгробная плита Минину по образцу надгробий XVII столетия. В сохранившемся синодике Архангельского собора (XVII века) можно найти запись-перечень членов рода Кузьмы Минина.
Во многих книгах Кузьму Минина называют «Козьма Захарьевич Минин-Сухорук». Но еще в дореволюционные годы профессором А. Я. Садовским доказано, что Кузьма Минин и Козьма Захарьевич Минин-Сухорук - это разные лица, упоминаемые иногда в одном и том же документе. Минин-Сухорук никакого отношения к формированию нижегородского ополчения не имел.
Во всех документах начала XVII столетия, в том числе и в царской жалованной грамоте, Минина называют по-народному - Кузьмой. Козьмой его стали называть в позднейшее время церковные и дворянские историки. Смысл этой перемены надо видеть в стремлении выделить Минина из «подлого сословия», вследствие пожалования ему дворянства.
На южной стене внутри собора находятся памятные надписи-выдержки из Нижегородского летописца, сообщающие об истории здания.
Строители Архангельского собора 1631 г. воспроизвели древние памятные ниши-аркосолии, имевшиеся в храме 1359 г. Надписи в них сообщают имена захороненных в соборе нижегородских великих князей и их потомков, правивших Нижним Новгородом, Городцом и Шуей в XV столетии от имени московского князя.
В передней части собора справа и слева от входа в алтарь в специальных выемках можно видеть опоры столпов предшествовавшего храма 1359 г. и его воспроизведенные узорчатые полы, обнаруженные в 1960 г. в ходе археологических раскопок. С наружной стороны здания у его алтарной части на дневную поверхность выведены фундаменты еще более древнего храма, построенного в 1227 г. Часть их находится под ныне существующим зданием.
В летнее время Архангельский собор открыт для посетителей - здесь работает филиал Горьковского музея-заповедника.
К северу от Архангельского собора ближе к волжскому скату находится мемориальный комплекс, посвященный памяти воинов-горьковчан, павших на фронтах Великой Отечественной войны 1941-45 гг.
В центре просторной бетонированной площадки располагается низкий прямоугольник, облицованный полированными гранитными плитами. В центре его горит Вечный огонь, зажженный 9 мая 1965 года - в день двадцатилетия Победы над фашистской Германией. Рядом с ним гранитная стена, на которой высечена композиция, изображающая павшего бойца, который последним порывом зовет в бой своего товарища. Рядом высечены даты: «1941 - 1945».
На другой стороне стены надпись: «Вечная слава горьковчанам, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины». На гранитной стенке, обрамляющей комплекс с южной стороны, помещены стихи местного поэта В. В. Половинкина.
Товарищи, помните жизнь отстоявших,
Они сберегли нам и солнце и радость.
За честь и свободу, за Родину павших
Навеки считайте идущими рядом.
Строгие и простые по очертаниям сооружения мемориального комплекса очень удачно вписаны в ансамбль Нижегородского кремля и окружающих их построек. Авторы проекта этого комплекса - архитекторы Б. Нелюбин, В. Ковалев, С. Тимофеев, художники В. Любимов, Э. Ламстер, А. Топунов, А. Швайкин.
К востоку от Вечного огня находится памятник-обелиск Минину и Пожарскому. Он установлен в 1828 г. Проект памятника разработан архитектором А. И. Мельниковым. На памятнике, выполненном из розового финского гранита, с двух сторон помещены барельефы работы скульптора И. П. Мартоса - автора памятника Минину и Пожарскому, стоящего в Москве на Красной площади. На барельефах изображены бюсты Минина и Пожарского. Фигуры крылатых гениев славы держат над их головами лавровые венки.
Небезынтересна история сооружения этого памятника. В 1808 г. был объявлен конкурс на лучший проект памятника Минину в Нижнем Новгороде. Лучшим на конкурсе признали проект скульптурной группы Мартоса с постаментом, разработанным Мельниковым. Памятник был изготовлен в 1818 г., но его поставили в восстанавливавшейся после наполеоновского нашествия Москве, а в Нижнем Новгороде вместо него установили существующий памятник-обелиск.
Здание областного Совета депутатов трудящихся является крупнейшим в кремле. Оно было построено в 1782-86 гг. для размещения присутственных мест. В дальнейшем здание занималось карабинерным полком, кадетским корпусом. Здесь в семье воспитателя, жившей при корпусе, родился великий русский летчик П. Н. Нестеров. В советские годы здание занималось училищем связи, а с 1965 г. в нем размещается исполком областного Совета депутатов трудящихся.
Внутри это здание неоднократно перепланировывалось, а в 1964 - 65 гг. в результате реконструкции его интерьер стал вполне современным и отвечающим требованиям, предъявляемым к административным зданиям. В северном крыле, созданном в 1827 г., размещается большой зал для заседаний и концертов на 930 мест.
В расположенном на противоположной стороне сквера здании бывшего вице-губернаторского дворца (1787-88 гг.) ныне размещаются городские организации. Это здание интересно как памятник архитектуры конца XVIII столетия. В его южном пристрое размещалась типография, где в октябре-ноябре 1917 г. печаталась газета «Красное Знамя» - орган Нижегородского Совета рабочих депутатов.
В здании бывшего манежа около Северной башни кремля в начале этого столетия была проведена «горьковская елка». Это был новогодний праздник для детей нижегородской бедноты, устроенный по инициативе А. М. Горького.
В восточной части кремля интересным памятником архитектуры середины XIX столетия является эффектно поставленное здание бывшего губернаторского дворца. Оно интересно и как историко-революционный памятник. 2 марта 1917 г. революционные рабочие арестовали здесь нижегородского губернатора и сорвали с крыши подъезда изображение царской короны с вензелем Николая II.
В октябре 1917 г. здесь находились Военно-Революционный комитет, руководивший революционными событиями в Н. Новгороде, и штаб Красной Гвардии. Перед этим зданием 28 октября 1917 года прошел массовый митинг революционных рабочих и солдат гарнизона, восторженно приветствовавших пролетарскую революцию. Сейчас в этом здании помещается Горьковский обком КПСС.
В здании, примыкающем к крепостной стене справа от здания обкома партии, находится областной комитет ВЛКСМ и ряд других организаций. Известный интерес в архитектурном отношении представляет собой здание Дома Советов, где ныне помещаются исполком городского Совета депутатов трудящихся и городской комитет партии. Оно несет на себе отпечаток конструктивизма, типичного для начала 30-х годов текущего столетия, и в плане напоминает собой самолет. Его внутренняя планировка удобна для размещения учреждений. В центральной полукруглой части здания имеется большой зал для заседаний с расположенными амфитеатром местами для присутствующих. В этом зале проходили встречи горьковчан с М. И. Калининым и другими выдающимися деятелями Коммунистической партии и Советского государства.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Нижегородский кремль - первоклассный исторический и архитектурный памятник начала XVI века. Он является выдающимся образцом военно-инженерного зодчества, воплотившим передовые идеи мировой фортификации своего времени.
Несомненны и высокие художественные достоинства этого величественного сооружения, достойно украшающего крупнейший из городов Поволжья.
Замечательный памятник героического прошлого русского народа - Нижегородский кремль - с потерей военного значения подвергся многим грубым переделкам, реконструкциям, уродовавшим его вид.
Подлинно новый этап его истории, его вторая молодость, наступил лишь в годы Советской власти - с началом крупных реставрационных работ. Советские люди помнят и любят свое героическое прошлое, бережно охраняют его памятники, используют их в целях патриотического воспитания подрастающего поколения.
И если эта книжка поможет читателю лучше узнать и полюбить Нижегородский кремль - величественный памятник седой русской старины, то автор сочтет свою задачу выполненной.
Балахнинская земля – родина патриота земли русской Кузьмы Минина, собравшего вместе с Дмитрием Пожарским в начале XVII века народное ополчение, которое освободило Москву от интервентов и способствовало избранию на русский престол Романовых. В городе, в память о подвиге земляка – Кузьмы Минина – установлен памятник и открыт музей. В XVII веке Балахна была крупным соляным центром Русского государства, о чем свидетельствуют соляные колодцы, расположенные на берегу Волги. Красивая легенда о двух братьях Плесянычах, нашедших на берегу Волги соляные растворы, послужила образованию городского поселения и развитию солеварения.
С середины XVII века Балахна стала крупным центром судостроения. Былая слава города отражена на гербе, где изображены две кокоры в серебряном поле, означающие собой знатное строение судов.
В Балахнинском районе расположены уникальные памятники архитектуры: каменный шатровый храм – Никольская церковь, вторая по древности в Нижегородской области. Она была построена в 1552 году в честь покорения Казани; храм Рождества Христова, с великолепно сохранившимся иконостасом XVII века; Спасский храм 1668 года постройки, с изразцами, выполненными балахнинскими мастерами. На рубеже XVII – XVIII веков Балахна – один из центров изразцового производства в Русском государстве. Балахнинскими изразцами украшен храм Василия Блаженного в Москве на Красной площади. Большинство каменных зданий XVII века в Нижнем Новгороде возведены из Балахнинского кирпича.
В деревне Юрино, в бывшем родовом имении князей Пожарских, сохранился памятник деревянного зодчества XVII века – храм Казанской иконы Божьей матери. История города и района представлена в Балахнинском краеведческом музее, расположенном в ансамбле Покровского мужского монастыря. В музее хранятся уникальные коллекции древнерусской живописи, деревянные скульптуры XIX века, кружева. Балахна известна кружевоплетением на коклюшках. В городе сложился «Балахнинский манер» плетения кружев, в основу которого легла многопарная техника. В первое воскресение сентября Балахна празднует День города. В этот день горожане вспоминают своего земляка Кузьму Минина. На главной площади города проходит большое театрализованное действие, в которое вовлекаются и гости города, работают мастерские художников, резчиков, гончаров, кружевниц, мастеров по лозоплетению и изготовлению свистулек.
Развитие города
Древность
Поселение на месте Балахны существовало за три-четыре тысячелетия до объявления его городом.
Под именем Балахна оно впервые упоминается в Патриаршей летописи с момента постройки в ней крепости в 1536 году. В пользу этого свидетельствует замечание С.Герберштейна начала XVI века о том, что «в двух милях от Нижнего Новгорода было очень много домов, наподобие города или поселка, где вываривалась соль».
В 1536 году Казанский хан Сафа - Гирей практически уничтожил город Балахну. Выступившие на защиту «черные люди балахонцы.. не умеючи воинского дела» были жестоко разбиты.
После этого мать Ивана Грозного Елена Глинская велела построить здесь крепость «20 июня того же года… был почат град делати у Соли на Балахне того ради, что посад велик и людей много», которая сгорела в 1730 году.
Крепость, стоящая на расстоянии около 500 м от промыслов, заняла стратегически выгодное место, перекрыв старинную дорогу из Нижнего Новгорода в Кострому. Она расположилась на правом берегу Нетечи (бывш.Железницы) при слиянии с нею протока из Петровского озера, получив с северной и восточной стороны естественную защиту. С южной и западной сторон крепость была ограждена рвом с ослонным тыном на дне. Окруженная со всех сторон водными преградами, крепость имела близкий к квадрату план. Судя по описанию XVII века, ее окружали мощные рубленые стены толщиной 4,4 м, стоящие на земляных валах («осыпях»), и высокие боевые башни. Из 9 башен 4 были проезжими. В ней располагались административные постройки, воеводский двор, арсенал и осадные дворы. Одной из первых построек внутри крепости была соборная Вознесенская церковь, которая упоминается в источниках уже в 1541 году.
От этого времени сохранилась самая старая постройка Балахны, по древности в Нижегородской области уступающая только Нижегородскому Кремлю – Никольская церковь. Строительством этого храма в 1552 году в Балахне была отмечена победа русских войск над Казанью.
Балахна в древней Руси была единственным значительным центром соляной промышленности. В семидесятых годах семнадцатого века, а именно в 1674-1676 гг. в Балахне насчитывалось 33 рассольных трубы с почти 25-ю тысячами бадьями рассола, который выпаривался на 86 варницах, и получалась соль. Соль продавалась на месте, но большую ее часть вывозили в стругах по Волге, Оке и Клязьме.
По более значительному количеству вываренной соли последним был год 1870. К концу XIX века солеварение прекратилось.
Балахнинцы наряду с солеварением были известны на Руси как первоклассные судостроители, и Балахна исстари славилась своим судостроением. Настоящее свое искусство балахнинские строители показали в 1636 году, построив по заказу Гольштинского посольства один из громаднейших для того времени (первый построенный в России) корабль “Фридрих”. Во времена царствования Петра I, начиная с 1699 года, Балахна стала одним из центров строительства парусных военных судов для Азовского похода царя. На строительстве судов работали не только местные жители, но и мастера, пришедшие из Костромской, Владимирской и других губерний.
360
105 041 
