Элективный курс "Основные занятия, быт, обычаи и традиции донских казаков в 18 веке"

28

МУНИЦИПАЛЬНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

«СРЕДНЯЯ ШКОЛА № 84 ЦЕНТРАЛЬНОГО РАЙОНА ВОЛГОГРАДА»

«Основные занятия, быт, обычаи и традиции донских казаков в XVIII веке»

Автор:

Комиссарова Елена Ивановна,

учитель истории I квалификационной

категории МОУ СШ № 84

Пояснительная записка.

Программа рассчитана на 17 часов.

Целесообразность введения представленной программы объясняется тем, что в основной школе мало внимания уделяется изучению краеведения.

Цели курса: дать учащимся знания об истории родного края XVIII века как части истории России, помочь ориентироваться в культуре и традициях донских казаков.

Основные задачи курса:

• обеспечение учащихся совокупностью достоверных знаний об основных занятиях, быте, обычаях донских казаков в XVIII веке;

• воспитание патриотизма, гражданской ответственности, гуманизма, уважительного отношения к историческому прошлому своего и других народов;

• расширение кругозора учащихся и их познавательных возможностей.

Основные умения и навыки, приобретаемые и развиваемые в ходе работы над курсом:

• овладение умениями и навыками поиска, систематизации и анализа исторической информации как основы решения дискуссионных вопросов, комплексной работы с различными типами исторических источников;

• развитие у учащихся исторического мышления, способности рассматривать событие и явление с точки зрения их исторической природы и принадлежности к конкретной исторической эпохе;

• усиление мотивации учащихся к самостоятельному познанию и творчеству как основе освоения исторического прошлого.

Результатом изучения курса будет развитие: умения вести поиск информации в разных источниках; навыков работы с дополнительной литературой; коммуникативных навыков при работе в группе; умения анализировать, сравнивать, выделять причинно-следственные связи.

Учебно-тематический план

Содержание программы.

РАЗДЕЛ I. Источники изучения родного края. (1ч.)

Тема 1. Источники изучения родного края. (1ч.)

Понятия: «краеведение», источник изучения края, первоисточник, подлинник, копия, мемориальный документ, реликвия. Виды источников изучения родного края: вещественные, письменные, устные, изобразительные.

РАЗДЕЛ II. Основные занятия донских казаков в XVIII в. (8ч.)

Тема 2. Земледелие и скотоводство. (2ч.)

XVIII в. – донские казаки начинают заниматься земледелием. Порядок образования хуторов. Основные средства обработки земли. Главные сельскохозяйственные культуры на Дону. Разведение скота. Донское коневодство.

Тема 3. Рыболовство и охота. (2ч.)

Рыбный промысел на Дону. Переработка рыбы, «рыбоспетные» заводы. Охота.

Тема 4. Виноградарство и виноделие. (1ч.)

Занятие виноградарством и виноделием в казацких станицах. Садоводство. Лесоводство. Пчеловодство.

Тема 5. Донская торговля. Промышленность. (2ч.)

Заводы и предприятия, действовавшие на Дону в XVIII веке. Соледобыча. Черкасск – главный центр донской торговли. Крупные ярмарки XVIII века.

Тема 6. Промежуточная проверочная работа (1ч.)

РАЗДЕЛ III. Быт. Обычаи и обряды донских казаков. XVIII век. (9ч.)

Тема 6. Быт, обычаи и обряды донских казаков в XVIII в. (5ч.)

Изменение обычаев и обрядов донских казаков в XVIII в. по сравнению с XVII в. Празднование Масленицы. Положение женщины-казачки в XVIII столетии. Обряд сватовства и бракосочетания. Одежда казаков и казачек.

Тема 7. Экскурсия в краеведческий музей. (2ч)

Тема 8. Итоговое проверочное занятие. (2ч)

Защита творческих работ и проектов.

Методические рекомендации.

Разработать вопросы для семинарских занятий, тесты, сообщения для круглого стола, спорные точки зрения для дискуссий или обсуждений, темы рефератов, творческих работ. Подготовить список литературы для чтения учащихся, источники, иллюстрированный материал.

Литература:

1. Астапенко Г.Д. Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков. XVII-XX в.в. Ростов-на-Дону, 1998.

2. Астапенко Г.Д. История донского казачества с древнейших времен до 1920 г. Ростов-на Дону, 2004г.

3. Гордеев ВА.А. История казачества. Ч.1-4. М., 1991-1995.

4. Донские казаки в прошлом и настоящем. Колл.авт., Ростов-на-Дону, 1998.

5. Козлов А.И. Возрождение казачества. Ростов-на-Дону, 1997.

6. Ригельман А.И. История или повествование о донских казаках. Ростов-на-Дону, 1992.

7. Шалыгин В. Мой край родной, казачий. Усть-Медведицкий округ области Войска Донского. Волгоград, Станица – 2, 2004. – 368с.

8. Царицын в путевых записках , дневниках и мемуарах современников (конец XVI – 1917г.). волгоградское научное издательство. 2005.

9. Водолагин М.А. Очерки истории Волгограда (1589 – 1967). М., 1968.

10. Волгоград. Четыре века истории. Волгоград, 1989.

11. Волгоград: хроника истории, 1689-1989. Волгоград, 1988.

РАЗДЕЛ I.

Источники изучения родного края.

Занятие 1. Источники изучения родного края.

Понятие «краеведение» – является одной из научно-прикладных дисциплин и включает в себя изыскания в самых различных научных областях: палеонтологии и археологии, географии и биологии, культуре и этнографии и в многих других. В данном курсе представлена историческая составляющая краеведения.

Виды источников изучения родного края: вещественные, письменные, устные, изобразительные.

• Вещественные источники – это: археологические памятники (древние поселения, погребения и т.д.), вещи, найденные во время раскопок (оружие, орудия труда и т.п.), памятники архитектуры (жилые дома, хозяйственные постройки и др.), предметы быта (домашняя утварь, посуда, одежда, обувь и др.), монеты, медали и т.д.

• Изобразительные источники: историческая, религиозная и др.живопись (иконы, росписи и др.), резьба по дереву, ювелирные изделия.

• Письменные источники – рукописные памятники: летописи, церковные книги, письма, послания, записки и т.п.; печатные материалы: книги, газеты, листовки.

• Устные источник – это былины, предания, сказки, песни, частушки, поговорки, загадки, воспоминания местных жителей.

РАЗДЕЛ II.

Основные занятия донских казаков в XVIII в.

Занятие 2. Земледелие и скотоводство.

Как известно, в XVII в. на Дону земледелием казаки не занимались, а людей, пытавшихся обрабатывать землю, наказывали. В XVIII столетии ситуация в этом отношении изменилась, и донцы уже могли заниматься хлебопашеством, не опасаясь репрессий. Желающие пахать землю и сеять хлеб уходили на хутора.

Порядок их образования был следующим… Желавшие основать и заселить хутор подавали в войсковую канцелярию просьбу с указанием месторасположения хутора и количества занимаемой земли. В канцелярии рассматривали ходатайство казака и, если не имелось особых препятствий, скоро выдавали разрешительную грамоту на основание хутора. В разрешениях иногда ставились определенные ограничения: например, могли запретить принимать на постоянное жительство на хутор пришлых из центральных районов России или малороссов.

Основными средствами обработки земли на Дону в XVIII столетии являлись тяжелый плуг, который тянуло 6 – 8 волов, соха и даже рало. Сжинали хлеб косами и серпами, а при молотьбе использовали цеп и каменный молотильный каток, в который впрягали лошадь.

Главными сельскохозяйственными культурами на Дону были рожь, просо, овес. Только к концуXVIII в. казаки стали сеять пшеницу, прославившую потом Дон не только на всю Россию, но и Западную Европу.

Одним из основных занятий донских казаков было разведение скота. Многие имели в своем хозяйстве крупный рогатый скот, свиней. Но особой популярностью пользовались те породы скота, которые не требовали особого ухода и затрат. К их числу прежде всего относились овцы. Разведение лошадей являлось одним из популярным и почетных занятий на Дону, сначала казаки не имели своих пород лошадей, но со временем, появились чисто донские конские породы. Особо заметными в то время были конские табуны Краснощековых, Туроверовых, Ефремовых, Красновых, Орловых, войскового атамана А.И.Иловайского. Донские кони пользовались большим спросом за границей, в Пруссии, у короля Фридриха Второго.

К концу XVIII в. на Дону, кроме частных табунов, имелось два войсковых: верхний и нижний (на реке Тузлов). Был и «рабочий табун», куда черкасские казаки на лето отдавали своих лошадей и коней станичных табунов.

Вопросы и задания:

1. Когда казаки начали заниматься земледелием? Что сеяли на Дону и чем обрабатывали нивы?

2. Какие породы скота разводили казаки в XVIII веке?

3. Расскажите о донском коневодстве этого периода. Какие породы донских лошадей вы знаете?

Занятие 3. Рыболовство и охота.

Серьезным подспорьем в полноценным питании донских казаков являлась рыба. Поэтому рыбный промысел на Дону в XVIII в. получил новое развитие, особенно после того, как после временного занятия в 1736г. Азова и строительства в 1761г. крепости Дмитрия Ростовского казаки закрепились в низовьях Дона, отвоевав у турок и татар лучшие рыболовные места.

Рыбная ловля на Дону продолжалась практически круглый год: была ловля весенняя, зимняя, меженная. Рыбу ловили бреднями, вентерями, удочками, сапетками (большая круглая корзина из прутьев тальника), зимой глушили топорами, били баграми. Для промышленного лова рыбы казаки использовали неводы, которые, по описанию путешественника 70-х годов XVII в. А.И.Гильденштедта, «имели тридцать саженей длины и от трех до четырех саженей ширины». С этой махиной, стоившей до 100 рублей, едва управлялась бригада в 10 человек.

Какая же рыба ловилась в то время в Дону? «Рыба от города Черкасска до устья реки и по морскому берегу, - говорится в «Словаре географическом Российского государства» Афанасия Щекатова, - весною ловится в большом количестве: белуга, осетры, севрюга, стерляди, лещи, карпы, судаки, окуни, ерши, тараны, караси, чахонь, щуки, сомы, сельди и т.д.; летом в великом множестве раки, как в реках, так и в озерах».¹ В то время в Черкасске в любое время года можно было купить осетрину, рыбную икру. Пуд соленой белужины стоил во второй половине XVIII в. – 70 копеек. Значительно дешевле можно было купить сома, карпа, леща, чехонь, щуку. Тысяча штук соленой и сухой тарани продавались в Черкасске за 1 копейку. Часть выловленной рыбы продавалась живьем, а часть шла на переработку. Для этой цели казаки строили рыбоспетные заводы, которых в 60-70-х годах XVIII в. только в низовьях Дона было 67 штук, да еще на азовском побережье – 41 завод. Процесс переработки рыбы был сложным и трудоемким. После засолки ее сушили в специальных печах, спекая ее, отчего и произошло название заводов – «спетные» или «рыбоспетные». Предварительно из печи выгребали угли, после чего на горячий пол клали сено, а на него – рыбу, выдерживая ее таким образом несколько дней.

В восемнадцатом столетии рыболовство являлось третьей по значимости отраслью казачьего хозяйства, всегда спасавшей донцов от голода.

Определенное место в занятиях донских казаков занимала в XVIII в. охота, приносившая им к столу вкусное диких кабанов, лосей, уток, лебедей и дроф.

Вопросы и задания.

1. Какая рыба ловилась на Дону в XVIII в.?

2. Назовите орудия рыбного лова того времени.

3. Как перерабатывалась рыба на Дону?

4. Что такое рыбоспетный завод?

Занятие 4. Виноградарство и виноделие.

Заниматься виноградарством на Дону начали еще в конце XVII столетия. Петр I, побывавший на Дону в 1695-1996г.г., нашел разведение виноградных садов делом перспективным и приказал азовскому воеводе Прозоровскому и в Азове завести «виноградные и арбузные сады». Выполняя приказ, воевода в 1697-1698г.г. заложил вблизи Азова первые казенные виноградники и фруктовые сады. К 1711г. в них насчитывалось 26 465 кустов винограда.

В 1705г. были заложены виноградники и в непосредственной близи Азова; тогда солдаты высадили более 8 тыс. кустов и лоз винограда, но основные массивы винограда преобладали на правом берегу реки Дон. Он был выше левого берега и больше согревался солнцем, что благоприятно сказывалось на произрастании виноградных лоз.

Сначала виноделием занимались только казаки, производя вино приличного качества. С конца XVIIIв. За выделку вина взялись греки, поселившиеся в Черкасске. Лучшими донскими винами являлись цимлянское и раздорское, из станиц Цимлянской и Раздорской.

Большим подспорьем в казачьем хозяйстве являлось садоводство. Этому способствовали благоприятный климат и плодородные почвы. Здесь были обширные сады из сливовых, яблоневых, персиковых, вишневых и др.сортов деревьев.

В 1705-1709г.г. на Дону начали выращивать привезенные из Константинополя лимонные и померанцевые деревья.

Из огородных культур на Дону выращивали арбузы, дыни, огурцы, лук, чеснок, капусту. С 1704г. стали разводить клубнику, доставленную из подмосковного дворцового села Измайлова.

Земля донская в XVIII в. еще была богата лесом. Он рос по долинам рек, речек, по буеракам и балкам. Лучший лес, корабельный, произрастал в районе Таганрога. Для его охраны казаки создали особые команды. За самовольную рубку леса виновных строго наказывали.

В XVIII в. донцы продолжали активно заниматься пчеловодством. Особо преуспели в этом казаки будущих Миусского и Хоперского округов.

Вопросы и задания.

1. С какого времени на Дону стало развиваться виноградарство?

2. Назовите донские станицы, где занимались виноделием.

3. В каких районах занимались пчеловодством?

Занятие 5. Донская торговля. Промышленность.

Освоение новых земель на Дону, строительство станиц хуторов и крепостей требовало большого количества леса, железа, кирпича, извести, черепицы. Лес и дрова доставляли в низовья Дона с Хопра, Медведицы, Северного Донца, Воронежа, где все это имелось в достаточном количестве.

Железо, смола, черепица и другие стройматериалы поставлялись на Дон из центральных районов России. Производство кирпича, извести, камня, частично черепицы, пиломатериалов и металлических изделий было организована на Дону. Ввиду огромной потребности в кирпиче, в 1698-1699г.г. в Азове и Таганроге были построены кирпичные заводы. Мощности донских кирпичных заводов впечатляли: к лету 1703г. только на 12 таганрогских заводах за 2 недели производилось ≈ 350 тыс.штук кирпича. За лето – они выпускали – свыше 4 млн.штук кирпича. Наряду с кирпичным производством на донской земле в начале XVIII в. действовали предприятия по производству извести, добыче камня, было налажено лесопильное и металлообрабатывающее производство, действовали кожевенные, маслобойные и шерстомойные предприятия.

В начале XVIII в. донцы вытеснили ногайцев из манычских степей, захватив находящиеся здесь соленые озера. Соль в этих озерах отныне мог добывать каждый казак, это была одна из привилегий донцов. Продавать же соль разрешалось только в пределах Земли Войска Донского. Добывать соль обычно начинали в середине июня и завершали этот трудоемкий процесс к середине октября, когда сравнительно теплые дни еще не покидали эти края. При добыче соли казаки использовали лодочки, ломы, лопаты, топоры, канаты и другие технические средства. Такими простыми орудиями труда в конце XVIII столетия добывалось около 4 млн.пудов соли.

В XVIII в. на Дону быстрыми темпами развивалась торговля. Правительство, нуждавшееся в казачестве как военной силе, в XVIII в. подтвердило право казаков на беспошлинную торговлю, узаконив плюс их право на торговлю вином.

Главным центром донской торговли был Черкасск. Торговать сюда съезжались купцы русские, украинские, греческие, турецкие, итальянские, персидские.

Казаки, не довольствуясь торговлей на Дону, стали выходить за пределы своей земли. Основной товар, которым донцы торговали за границей Земли Войска Донского, являлся крупный рогатый скот. Главным же импортным товаром являлся хлеб. Кроме того, на Дон ввозили греческую крупу, овес, пшено, горох, холст, сукно, мыло, шубы и др.товары.

С 70-х годов XVIII в., кроме Черкасска, появился новый торговый центр Дона – крепость Дмитрия Ростовского (сейчас Ростов-на-Дону).

Кроме постоянной торговли, на Земле Вйска Донского процветали ярмарки. Крупнейшей из них являлась Урюпинская ярмарка, торговать куда съезжались со своими товарами купцы России и некоторых стран Азии и Европы, на Урюпинской ярмарке в 1764г. числилось 307 лавок; второй по объему торгового оборота ярмаркой Дона была Михайловская, имевшая 93 лавки.

Вопросы и задания.

1. Какие заводы и предприятия действовали на Дону в XVIII в.?

2. Где располагались соленые озера? С помощью каких орудий добывалась донская соль?

3. Какими предметами торговали на Дону в XVIII в.?

4. Назовите основной донской торговый центр этого периода.

5. Какие крупные ярмарки того времени вы знаете?

Занятие 6. Промежуточная проверочная работа.

РАЗДЕЛ III.

Быт, обычаи и обряды донских казаков. XVIII век.

Занятие 7. Быт, обычаи и обряды донских казаков в XVIII веке.

Жизнь каждого народа характеризуется особенностями, отражающимися в устройстве жилищ, в домохозяйстве, пище, одежде, нравах, обычаях, говоре, преданиях, верованиях, суевериях и т. д. Это це­лый мир нашей народной культуры — многогранный и яркий. Именно в нем отражена душа казачества, его философия и мораль.

Интересной и своеобразной являлась бытовая жизнь донских, казаков в восемнадцатом столетии. Особенно на­глядно обычаи и обряды донцов можно было наблюдать в праздники Итак, заглянем в восемнадцатый век...

Нигде так выпукло, и ярко не проявляются обычаи лю­бого народа, как в празднике. Так было и на Дону. Лишь наступал праздничный день, уже с утра на узких и тесных улицах донской столицы толпился празднично разодетый люд. Молодые казаки развлекались борьбой, игрой в мяч, Чехарду, бабки, айданчики (игра в бараньи кости). Взрос­лые казаки, собравшись в кружки, распевали былинные песни, здесь же отплясывали под веселую и задорную ба­лалайку.

Около рундуков — лестничных площадок, выходящих на улицу - чинно сидели пожилые казаки, заслуженные вои­ны. Перед ними обычно стояла ендова переваренного меда, который за крепость и отменный вкус весьма ценился у ка­заков (особенно так называемый тройной касильчатый мед).

Подле другого рундука на богатом персидском ковре располагались для душевной беседы жены донских стар­шин. Пленные татарки и турчанки (ясырки), жившие в казачьих семьях па правах младших членов, родственни­ков, прислуживали старшинским женам, разливая в сереб­ряные чары сладкий мед и с поклоном подавая его. Казач­ки степенно, без торопливости, вкушали мед, хвалили де­довскую старину и, слегка захмелев, пели душевные песни о подвигах своих дедов, отцов и мужей. Эту картинку черкасской жизни прекрасно увидел и поэтически передал в одном из своих стихотворений Николай Туроверов:

На солнце, в мартовских садах,

Еще сырых и обнаженных,

Сидят на постланных коврах

Принарядившиеся жены.

Последний лед в реке идет

И солнце греет плечи жарко;

Старшинским женам мед несет

Ясырка - пленная татарка.

Весь город ждет, и жены ждут,

Когда с раската грянет пушка,

Но в ожиданьи там и тут

Гуляет пенистая кружка.

А старики все у реки

Глядят толпой на половодье, -

Из-под Азова казаки

С добычей приплывут сегодня.

Моя река, мой край родной,

Моих прабабок эта сказка,

И этот ветер голубой

Средневекового Черкасска² .

Почти проходящих мимо них казаков старшинские жены с поклоном приглашали: «Подойди, родненький, к нам!» и потчевали их медом. Весьма польщенные вниманием знат­ных дам, казаки, обычно, кланялись и клали на поднос горсть монет. Проводившие таким образом время старшин­ские жены любили изъясняться в разговорах между собой по-татарски, переняв знание этого языка у ясырок. Разго­вор на татарском языке был тогда в большой моде у чер­касских казачек.

Молодые казачки в праздничных одеждах гуляли отдельно. Щелкая жареные арбузные и тыквенные семечки, они собирались своими компаниями себя показать и других посмотреть. Подражая старшим, девушки душевно цели псалмы и веселые песни.

Если мимо молодежи проходил казак в летах, то за не­сколько метров до него малолетки почтительно вскакива­ли и кланялись ему. Сесть они могли только тогда, когда казак удалялся от них на почтительное расстояние. Это непритворное уважение к старшим воспитывалось в каза­чьих семьях с раннего детства. Если малолеток выказывал неуважение к старшему, то тот мог приструнить мальца увесистой оплеухой, что с одобрением встречалось всеми, в том числе и родителями неучтивого казачонка.

Женщины-казачки должны были с почтением относиться к мужчинам, уступать им во многих бытовых ситуациях. Если, например, на узком мостике, каких множество имелось в Черкасске, встречались женщина и мужчина-казак, то слабая половина в любом случае должна была уступить казаку место, даже если при этом ей приходилось спрыгивать с мостка.

Компании мальчишек и юношей выходили на игрища за город, к палисаду и крепостным стенам. Здесь ставилась самодельная цель, и казачата, одни с луками, другие с ру­жьями, соревновались в меткости стрельбы. Наиболее тре­нированные могли на значительном расстоянии выбить пулей монету, поставленную на ребро. После стрельб обычно устраивались потешные бои.

Целую неделю с особым весельем праздновали донцы масленицу. Кроме шумных застолий, по всему Дону устраивались грандиозные скачки, состязания в стрельбе. Долго и тщательно готовилась к, этому празднику казачья молодежь, не досыпая, но холя верного друга-коня для пред­стоящих скачек и готовя оружие для состязаний.

Лишь только наступал первый день масленицы, воору­женные наездники собирались в заранее назначенном ме­сте. Всякий старался блеснуть своим скакуном, сбруей, оружием. Полюбоваться захватывающим зрелищем приходило много желающих.

На открытом месте, в поле, уже стояла заранее приго­товленная мишень из камыша. На расстоянии в триста-четыреста метров суетливо кучковались казаки, желавшие вступить в состязание.

Первым открывал игрища опытный в боевом ремесле казак. На полном скаку, бросив поводья у самой мишени, он выстрелом из ружья ловко поджигал камыш. Следом стремглав летел молодой казак. На всем скаку, умело со­скочив с лошади, держась одной рукой за гриву скакуна, другой он выхватывал из-за пояса пистолет и метким выс­трелом поражал цель. Еще мгновение - и изумленные зри­тели уже видели казака на лошади целыми невредимым. А следом уже скакали другие казаки, перемахивая на конях через огонь.

Гвоздем состязаний были скачки, победители которых получали весомые награды, становясь героями дня.

Непременным элементом масленичных торжеств явля­лась охота на дичь, которой изобиловал в ту пору Дон. Сотни казаков собирались на охоту, которую открывал троекратный ружейный выстрел есаула.

Вот группа удачливых охотников подняла в кустарнике свирепого вида вепря-кабана. Ссекая клыками камыши, кабан вырывается из зарослей, зло посверкивая маленьки­ми глазками. Пораженный несколькими меткими выстре­лами, оставляя за собой кровавый след, разъяренный секач бросался в отчаянной ярости на охотников. Казаки, при­выкшие к подобным поворотам событий, ловко расступа­лись и добивали кабана пиками.

В другом месте группа всадников стремительно пресле­довала матерого волка, который, подняв дыбом шерсть и поминутно оглядываясь, пытался уйти от неутомимых охотников. Однако казаки нагоняли серого разбойника и длинными плетками, в концах которых был зашит свинец, убивали хищника. Таким же манером охотились на зайцев, лис, а быстроногих коз ловили с помощью арканов.

После охоты и скачек, состязаний в стрельбе донцы садились за праздничные столы. Ели в ту пору вкусно и обиль­но. Сначала подавали круглики — пироги с рубленым мя­сом и перепелками. Затем поочередно следовали восемь-десять блюд: студень, сек — разварная филейная говядина, лизни (языки), приправленные солёными огурцами; блюда из поросенка, гуся, индейки, подаваемые на красочных подносах. Затем подавалась внушительная часть дикой сви­ньи в разваре, следом шел лебедь, соленый журавль и дру­гие закуски.

После холодных блюд подавали горячие щи, похлебку из курицы, сваренной с «сарацинским пшеном» и изю­мом, суп из баранины, приправленный морковью, «шуру-барки» (ушки), борщ со свининой, суп из дикой утки к другие не менее аппетитные блюда.

Затем следовало жаркое: гусь, индейка, поросенок с начинкой, целый ягненок с чесноком, часть дикой козы, дрофа, дикие утки, кулики и другая дичь. Далее подавали блинцы, лапшевник, кашник, молочную кашу и, наконец, уре-кашу: кашу из простого пшена, приправленную сюзьмой (кислым молоком).

По казачьим обычаям, чтобы не обидеть хозяина, каж­дый из гостей должен был непременно отведать каждого блюда. Перед всяким новым блюдом следовал тост.

Первый тост провозглашал хозяин: «Здравствуй, госу­дарыня-императрица (или император) в кременной Моск­ве, а мы, донские казаки, на тихом Дону!» Затем следовал тост за Войско Донское: «Здравствуй, Войско Донское, с верху до низу, с низу до верху!» Потом пили за здоровье атамана, всех гостей и родственников.

Своеобразной была семейная жизнь донских казаков в XVIII веке. Если в семнадцатом столетии большое число казачьих браков заключалось без посредничества церкви, то в начале восемнадцатого века Петр I запретил венчаться и разводиться по казачьим обычаям (на Кругу) и велел со­вершать браки по церковным уставам, строго запретив на­ложничество.

В начале XVIII века петровские порядки начинают про­никать на Дон: женщине-хозяйке уже не запрещалось по­казываться гостям. Однако казаки продолжали жениться и разводиться по нескольку раз, и тогда императрица Елиза­вета Петровна грамотой от 20 сентября 1745 года запретила казакам «жениться от живых жен и четвертыми браками»³.

Как же происходил обряд сватовства и брака у донцов?

Обычно сначала бывали смотрины, когда жених с двумя-тремя родственниками под благовидным предлогом появлялся в доме невесты. Сидели, беседовали о разном, потихоньку разглядывая невесту. Если она приходилась по душе старшим, то, уходя, они многозначительно говорили:

— Бог даст, и она нас полюбит!

Через несколько дней после смотрин к родителям неве­сты засылались сваты, которые, получив их согласие, били по рукам, восклицая: «В добрый час!» Потом до свадьбы происходил «сговор», во время которого веселились, пили вино и танцевали танцы «казачек» и «журавель».

За день до свадьбы смотрели приданое, празднуя, как говорили казаки, подушки. А накануне бывал «девишник» — последний вольный праздник для невесты-девушки.

Свадьбу праздновали в воскресенье. Невесту обряжали в богатый парчовый кубилек и парчовую рубашку. На го­лову надевалась высокая шапка из черных смушек с крас­ный бархатным верхом, украшенная цветами и перьями. Самые лучшие украшения из золота, серебра блистали на ней. Жених, также одетый в лучшее, получив родительское благословение, вместе с дружками и свахами направлялся в курень невесты, которая уже скромно сидела под образа­ми, ожидая суженого. Отсюда молодые отправлялись в храм. В его притворе невесту готовили к венцу: сняв шапку, рас­плетали девичью косу надвое, как обычно носили замуж­ние казачки.

После венчания молодых на крыльце женихова дома встречали родители новобрачных. Над их головами они держали хлеб и соль, под которыми молодожены, проходи­ли, осыпаемые пшеницей, перемешанной с хмелем, ореха­ми и мелкими деньгами. Родители, угостив свиту молодых, самих новобрачных отправляли в брачную комнату, из ко­торой они появлялись только перед подачей жаркого.

Во второй половине восемнадцатого столетия положение женщин-казачек изменилось: отныне они могли свободно появляться г обществе не только во время больших праздников, но и в обычные дни, хотя не одобрялось, если они вмешивались в мужской разговор. Девушки же только на свадьбах могли находиться в обществе мужчин, осталь­ное время им надлежало быть в кругу подруг или в домаш­нем одиночестве, занимаясь шитьем, работой на кухне, играми в кремешки, жмурки, лапту.

Одежда донских казаков и казачек отличалась своеоб­разием. Что касается мужской одежды, то, как отмечая в своих показаниях в Москве станичный атаман Савва Ко­чет в 1706 году, «мы носим платье по древнему своему обычаю, которое кому понравится: один одевается черкесом, другой калмыком, иной в русском платье старинного по­кроя и мы никакого нарекания и насмешек друг другу не делаем; немецкого же платья никто из нас не носит и охо­ты к нему вовсе не имеет»⁴. Если уточнить эти слов ата­мана, то на казаках первой половины восемнадцатого века можно было видеть лазоревые атласные кафтаны с частыми серебряными нашивками и жемчужным ожерельем. Другие одевались в бархатные полукафтаны без рукавов; темно-гвоз­дичные зипуны из сукна, опушенные голубой камкой с шел­ковой нашивкой. Третьи надевали парчовые кафтаны с зо­лотыми турецкими пуговицами, с серебряными с позолотой застежками. У всех казаков имелись шелковые турецкие кушаки. На ногах носили сапоги, обычно желтого цвета, на голове — кунью шапку с бархатным верхом⁵.

К началу XIX столетия одежда казаков унифицирова­лась. По описанию француза де Романо, побывавшего и некоторое время жившего на Дону, «все донцы носили синий мундир одинакового покроя, так что на улице не сразу отличишь отставного генерала от казака, если оба в национальных казачьих шапках»⁶.

Главной частью женской одежды был кубилек, сшитый из парчи и имевший форму татарского кафтана. Он спус­кался ниже колен, но высоко от пят. Кубилеки застегива­лись на груди рядом серебряных с позолотой пуговиц. Имелся еще один ряд пуговиц, гораздо больших по вели­чине, золотых или низанных из жемчуга. Под кубилеком были рубаха и шаровары, доходившие до самых туфель, сшитых из сафьяна. Казачки подпоясывались поясами, украшенными камнями и драгоценными металлами. На голову одевалась парчовая шапка, украшенная драгоцен­ными камнями и жемчугом.

Постоянные тревоги и частые войны приучали ка­заков не привязываться ни к чему земному, ценить истинных друзей и верность долгу, а в самые отчаян­ные минуты уповать на Бога и Богородицу. С другой стороны, всегдашняя бранная жизнь порождала у них беспримерную удаль и бесстрашие, сознание своей силы и ловкости и уверенность в конечном успехе.

Свободный поиск добычи на ничейном простран­стве позволял казачеству поддерживать на высоком уровне свою боевую форму, на практике обучать не обстрелянную еще молодежь. Тем же целям служила и охота на зверя. В особенной чести была так называе­мая «большая охота», в которой принимали участие почти все казаки.

Атаман, окруженный лучшими стрелками, стано­вился на кургане, остальные казаки оцепляли обшир­ное займище. Три выстрела означали начало охоты. По этому сигналу стоящие в цепи казаки начинали гром­ко кричать, свистеть и работать трещотками. От нево­образимого шума звери снимались со своих мест и уст­ремлялись вперед — навстречу своей смерти.

Вот, рассекая густые камыши своими страшными клыками, вынесся на луг огромный вепрь, где его сра­зу же окружили лучшие наездники. Разъяренный зверь кидается то на одного, то на другого, пока его не при­гвоздят пиками. В другом месте мечется пришедшая из закубанских лесов злобная гиена, зверь лютый, ко­торый даром шкуры не отдаст, и казаки следят за ней в оба. А вон там, на окраине луга, казак, приподняв тяжелый чекан, гонится за волком. Казачий конь все ближе и ближе. Поняв, что ему не уйти, ощетинился зверь, приготовился к прыжку, щелкает в ожесточе­нии зубами, но несдобровать ему: взмахнул чеканом опытный наездник и раздробил серому голову. Но что может быть красивее, когда с быстротою стрелы не­сется по займищу степная лань — сайга! Сама грация — она будто по воздуху летит и легко уходит от пресле­дующего ее во весь опор всадника. Тогда устремляет­ся к ней наперерез войсковой есаул, вот он резко взмахнул рукой и ... задрожала красавица, почуяв на своей шее аркан.

Тут и там мечутся по займищу, прижав уши, трус­ливые зайцы и погибают под ударами казацких пле­ток. Наконец охота окончена. Довольный ею, атаман зовет всех к себе — «отведать дичинки», и долго гуляют казаки, пока не обойдут всех «удачников», то есть тех, кому повезло с добычей.

Основное воспитание конечно же проходило в се­мье. Каждый казак с малолетства знал и всем сердцем хранил Божию заповедь: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и будеши долголетен на зем­ли». Слово отца в семье было что слово атамана для войска — ему следовали беспрекословно.

Чистота нравов была по нынешним временам не­вероятная — боялись греха казаки пуше смерти, ибо знали, что в любую минуту могут предстать на суд Божий и тогда за каждый нечестный поступок при­дется платить сторицею.

С другой стороны, не озабоченные хозяйством донцы в старые времена жили не в пример веселее. Ста­ничники обыкновенно собирались с обеда на плошали. Сидя кружком, они слушали бывалых казаков или пели богатырские песни, дошедшие до них из глубокой древ­ности. Возможно, пелись они еще во времена храброго князя Святослава, а может быть, еще и раньше, когда греки величали славян скифами. Как бы там ни было, только все они начинались одним и тем же припевом: «Да взду-най-най ду-на-на, взду-най Дунай!»

Одна из замечательных черт казаков — способность к искренней дружбе. Часто среди них бывало, когда два казака, совсем чужие один другому, шли к свя­щеннику и давали в его присутствии такое «завеща­тельное» слово: «Мы, нижеподписавшиеся, даем от себя сие завещание перед Богом о том, что мы — бра­тии, и тот, кто нарушит братство нашего союза, тот перед Богом ответ даст, перед нелицемерным Судиею нашим Спасителем. Вышеписанное наше обещание вышеписанных Федоров (два брата — Федор и Федор) есть: дабы друг друга любить, невзирая на напасти со стороны наших либо приятелей, либо неприятелей, но взирая на миродателя Бога». После чего побратимы делали собственноручные значки на завещательном слове, слушали молитву или подходящее случаю мес­то из Евангелия, дарили один другого крестами и ико­нами, троекратно целовались и выходили из церкви как бы родными братьями до конца жизни.

В каждом городке была общая, так называемая ста­новая изба. Сюда сходились казаки на досуг, особен­но зимой. Здесь рассказывали о делах бранных, сове­щались об исполнении «навета» Войскового круга, решали частные дела. Рядом на майдане молодые ка­заки состязались в стрельбе из лука и ружей и орга­низовывали скачки на конях. Здесь же, в становой избе, казаки вязали сети и проводили большую часть вре­мени. Рылешники пели песни о походах, подвигах сво­их собратьев. Гулебшики (так называли охотников) отрядом от ста человек и более ездили по задонс­ким степям, по Хопру и Медведице для ловли зве­рей и там проводили часть лета и всю зиму. Другие — камышники — жили по камышам с капканами и се­тями, ловя зверей и рыбу для пропитания казаков. Об­щественные дела находились в руках общественного Круга, где все решалось большинством голосов.

Станичный есаул с жезлом или насекой, сняв шап­ку, созывал казаков: «Атаманы-молодцы, сходитесь на майдан, войсковую грамоту слушать и для общего ста­ничного дела».

Если станичный есаул собирал казаков с развева­ющейся хоругвью в руках, это означало срочный по­ход или очень важные дела.

Некоторое время вместо пернача и насеки у войс­ковых станичных атаманов и есаулов была палка-трость со свинцовым набалдашником. На трости были насеч­ки, по которым ткани мерили, зерна в ведрах или со­суде замеряли, тыча трость в емкость. За преступление разного рода Круг наказывал позором и штрафом. По­зор — когда наказуемого били дубинками, а потом зак­лючали в колодки. Штраф заключался в том, что гра­били имущество. Страшным преступлением считались убийство, трусость и измена. За это сажали в мешок, завязывали и опускали в воду, где держали до тех пор, пока преступник не задохнется (отсюда и выражение: «в куль да в воду»). Наказанных называли опороченными, «пенными». В правах опороченный казак восстанавливал­ся после совершения какого-нибудь подвига.

Разумеется, были в характере казаков и недостат­ки, большей частью унаследованные ими от древних предков. К примеру, не могли они удержаться, чтобы не побалагурить, послушать рассказы других, да и са­мим рассказать о подвигах товарищей, держа при этом в зубах люльки-носогрейки. Бывало, что в рассказах этих они и прихвастнут, и прибавят чего от себя.

Казаки были почти не суеверны. Но существовали заговоры и молитвы на всякий случай. Почти у всех на гайтане (шнурке для креста) хранились молит­венник и щепотка родной земли. Заброшенные во­лей истории на окраину русской земли, казаки креп­ко держались православного исповедания, были очень набожны.

Казаки слушали христианское слово, получали от­пущение грехов, благословение на браки, отпевали усопших, крестили младенцев.

Будучи в душе поэтами и мечтателями, казаки все­гда выбирали для своих жилищ — как временных, так и вечных — самые живописные места. Они влезали на высокие скалы, уединялись в лесные пущи, подни­мались на степные курганы и с высоты птичьего по­лета любовались ландшафтами, предаваясь тихим ду­мам и возвышенным размышлениям. Любили они послушать и своих певцов-баянов или слепцов-кобза­рей, а нередко и сами складывали песни и думы, беря в руки пузатенькую, с кружочком посередине, кобзу. Кобза, по понятиям казаков, была выдумана святы­ми людьми. Для скитающегося по безлюдным степям рыцаря она была истинною подругою, дружиною вер­ною, которой он поверял свои думы, разгонял мрачную тугу.

Девушки пользовались меньшей свободой. Когда им исполнялось 13 лет, их воля ограничивалась. Они мог­ли быть вместе с мужчинами только на свадебных об­рядах и праздниках. По будням девушки проводили вре­мя в одиночестве или в кругу своих подруг. Они занимались шитьем, вышивали узором одежду или каф­тан. Обучали их обычно татарки и турчанки. Очень не­многие из них обучались грамоте. Казаки считали, что грамотная казачка может завести переписку с приглянув­шимся ей казаком. В воскресенье и в праздничные дни казачки, одетые в нарядные платья, вместе с бабушками ходили в церковь к заутрене и к вечерне.

В домашнем быту казаки были просты, умеренны и необыкновенно изобретательны. От лихорадки они пили водку с ружейным порохом, на раны приклады­вали растертую со слюной землю, а при отсутствии металлической посуды ухитрялись варить себе пишу в деревянных ковшах, подкладывая туда один за дру­гим раскаленные в костре камни, пока вода не заки­пит. Больше всего ценили хлеб в самых его разнооб­разных формах: от каши до выпечки. Между прочим, это исконно славянская черта.

До наших дней сохранился среди казачества обы­чай называть центральную часть станиц городком. А старожилы помнят еще старинные названия урочищ: Землянухи, Базы, Старый городок.

Жили казаки в то время (до конца XVII века) в не­больших укрепленных городках и временных поселе­ниях — зимниках. Городок — это поселение, окружен­ное со всех сторон городьбой в виде тына, надолб, земляного вала, глубокого рва. Строили казаки свои городки чаще всего на левой (луговой) стороне реки.

В зимовниках казаки жили в основном зимой, про­водя лето в дальних походах и набегах. Жилищем им служили шалаши и землянки. Само название «стани­ца» произошло от слова «стан» — табор, становище общества, ватаги, шайки.

Древние казачьи городки имели форму квадрата или овала (иногда в виде подковы). Кепинский горо­док в начале XVIII века представлял из себя «неболь­шой, в полверсты, квадрат, огороженный земляной насыпью, впереди коей шла изгородь из длинных ко­лотых полупластин, врытых в землю...» Впереди час­токола был устроен еще плетень из лозы, перевитой колючими ветками терновника. В городок вели одни ворота возле которых несли постоянный дозор кара­ульные. В центре городка, на плацу, стояла станичная изба. Рядом с ней — деревянная вышка для наблюдения за окрестностями. Жилые постройки располагались по кругу от плаца.

В Глазуновском городке была устроена бойница из частокола. В случае набега кочевников с караульных вышек подавали сигнал тревоги для тех, кто укрывался за стенами городка. А когда неприятель подходил близко к городку, «на мосте отламывали две-три мостовины и из бойниц отстреливались».

Березовский городок имел в плане вид подковы. Со всех сторон его окружала засека, вход в которую заваливали бревнами. За три версты от городка на высоком Рытном кургане нес службу верховой караульщик. Старый Митякинский городок, огороженный высоким частоколом и обсаженный для маскировки терновником, имел еще одно хитрое приспособление — засеку. Это огороженное место в углу крепостцы, обращенное в сторону леса. Во время неприятельских нападений

здесь укрывали женщин, детей и скот.

Память о старинных городках и тревожном боевом времени сохранилась до наших дней в названиях от­ельных поселений, их частей (концов) и урочищ. Хутор Остроухов (бывшая станица Остроуховская) получил свое название от слов «остро держать ухо». По рассказам стариков, здесь находился сторожевой пост. Хутор Шакин, по свидетельству старожилов, получил название от слова «шайка» — в этих местах скрыва­юсь группа казаков-разбойников. В Мартыновском один из концов хутора до сих пор называют Караулом. В этом месте проходила караульная дорога, стояли казачьи сторожевые караулы. В станице Скуришенской есть улица Кордон. А вот названия некоторых урочищ: Осадное озеро, Маяк, курган Рубежный, Рытый кур­ган, Дуванная поляна...

Со временем казачьи городки разрастались: уве­личивалось число жителей, скота. Тесно становилось в стенах городка. И тогда казаки осваивали окрестнос­ти, но соблюдали при этом осторожность. В любой мо­мент кочевники могли отбить и угнать скот, пасущийся за крепостными стенами. Могли пострадать хлебопаш­цы, осваивавшие близлежащие земли. Возникали воз­ле городков базы — огороженные места для выпаса скота, землянухи — временные поселения с землян­ками для пахарей. Для выпаса скота и полевых работ выезжали в сопровождении воинского прикрытия, испрашивая разрешения у войскового правительства. Селиться в тех местах для постоянного жительства за­прещалось.

Жители Кумылженского городка, работавшие на пашнях, съезжались ночевать на один стан (или, по-казачьи, «в каши»). Стан разбивали на высоком кур­гане. Здесь стоял маяк, постоянно находились сторо­жевые казаки. В случае появления неприятеля они подавали сигнал городку: ночью зажигали на маяке пучок соломы, а днем вывешивали какой-нибудь ус­ловный знак.

Так возникали казачьи хутора. А в названиях мест­ных урочищ сохранились отголоски того времени. В ста­нице Усть-Медведицкой еще в начале века часть по­селения называлась Базы, в Кумылженской становой курган звали Кашевым.

Главная причина возникновения хуторов — разви­тие хозяйства, рост численности населения городков и растущая нехватка земли для скотоводства и земле­делия. Однако войсковое правительство долгое время пресекало излишнее усердие казаков в земледелии и скотоводстве, считая, что главным для них должен оставаться труд ратный. Тем более что на хуторах лег­че было прятать беглых: их казаки использовали на хозяйственных работах. В войсковых грамотах, рассы­лаемых по Дону и его притокам, предписывалось са­мовольно выстроенные хутора жечь «без остатку». Зап­рещалось строить там теплые землянки и жить в них постоянно. Лишь с последней четверти XVIII века хуто­ра получили законное право на существование.

Первоначально селились казаки на хуторах кучно — двор возле двора (так удобнее было отбиваться от вра­жеских набегов). Улицы на хуторах были кривые, тес­ные, подворья сближены так, что иной раз не было между ними прохода. В центре хутора на небольшой площадке росли две-три вербы. Их казаки особо почи­тали. Иногда в толстый ствол вербы или в расщелину врезали икону, превращая ее в подобие часовенки. Позднее, захватывая в оборот все больше земельных угодий, стали хуторяне отделяться от соседей на зна­чительное расстояние. Ставили усадьбы, кому где удоб­нее. Такие хутора тянулись обычно неровной линией вдоль реки или балки. Сами казаки называли их растягайловками.

Выходя из станицы на хутор, казаки придержива­лись родственных связей: собирались по пять-шесть семейств родственников, как правило, однофамильцев.

Народная память до наших дней сохранила пре­дания и легенды о возникновении станиц и хуторов. Названия многих поселений связаны с какими-то особенностями местности, например, хутора Лысогорский, Пересыпновский, Водовольский, Отрожки («отроги» — леса над водой), станицы Усть-Медведицкая, Усть-Хоперская получили названия от одноимен­ных рек. О происхождении названия хутора Чиганаки есть несколько версий: от слова «чиганак» — озеро, пересыхающее среди лета, или же от имени легендар­ного атамана Чиги. По другой версии, хутор назван так жившими здесь когда-то татарами.

Казаки прекрасно знали владения свои и чужие. Рубежами и ориентирами служили ручьи, водоемы, имеющие названия. В понятие «своей» земли включа­лись не только пашни и пастбища, но также и места рыбной ловли, ягодные поляны, охотничьи угодья. Нередко названия давали отдельным частям реки. Ме­ста на реке Медведице у станицы Глазуновской: По­лянка, Качкарка.

В окрестностях почти каждой станицы были свя­тые места: колодцы, родники. Им казаки поклонялись, как святыне, называли их явленными или святыми. Иногда вблизи колодцев сооружали часовенки. Здесь станичники и хуторяне устраивали моления для вы­зова дождя, совершали различные магические действия. Сюда приходили они на пасхальной неделе, в другие дни оставляли у сруба пищу — «милостыньку».

На краю поселения сооружались гумна — площад­ки для обработки урожая. Обычно они тянулись единой полосой вдоль хутора или станицы, на возвышенном участке (склоне). В низине же (ближе к реке, на берегу реки или озера) устраивали левады. В левадах росли яб­лони, груши, терны, вербы, тополя. Это были частные владения, которые передавались по наследству. Вербу, посаженную дедом, могли использовать для постройки дома внуки. За черту поселений обычно выносили куз­ницы, мельницы, маслобойки, крупорушки.

Большинство станиц, перенесенных на новые места, строились по заранее составленному плану. Потому и планировка их была уличной или кварталь­ной. Улицы прямые, широкие, с четкими линиями дворов. Станичный атаман самолично отводил место для постройки дома по заявлению хозяина-строителя. В каждом квартале избирались и утверждались атама­ном квартальные — ответственные за чистоту, благо­устройство и пожарную безопасность. Квартальные же организовывали ночные дежурства жителей своего квартала. При необходимости атаман созывал станич­ников на общественные работы: чистку колодцев или русла речки, засыпку яров.

Кладбища всегда устраивали за поселением. На мо­гилах кроме крестов ставили часовенки. Такие же ча­совенки сооружали на местах трагической и особенно насильственной смерти человека: в поле, у дороги, на улице. В церковные праздники, в поминальные дни на перекладинах часовен оставляли милостыньку. Если в поселении кроме православных казаков жили еще и старообрядцы, устраивали два кладбища: «старовер­ское» и «церковное».

Центром любого казачьего поселения всегда был плац (майдан). Здесь проходили общественные сходы, жеребьевки, воинские учения. Отсюда провожала ста­ница казаков на службу, здесь же их встречала. По боль­шим церковным праздникам на плацу устраивались ярмарки. С хутора везли сюда для продажи фрукты, овощи, скот, молочные продукты, кизяки, сено. На краю станицы в такие дни сооружалась карусель. В цен­тре поселения стояло здание станичного правления (атаманская) с тюрьмой (тигулевкой), церковь, зда­ние почты. Застраивали центр добротными домами. Здесь жили атаманы, офицеры, священники. Каза­чья же беднота оттеснялась на окраину, где и дома, и усадьбы были поменьше.

Станицы и хутора делились на отдельные «концы». В хуторе Чиганаки центральная часть поселения назы­валась Хутором, а концы — Сопливый угол, Карповский угол и Солонцы (место с засоленной почвой). Станица Скуришенская делилась на три части: Сучевка (верхняя), Буерак (средняя) и Замальгунная (ниж­няя). В хуторе Мартыновском концы назывались: По­ляна (место, заросшее деревьями), Караул (в этом месте проходила караульная дорога), Гуляевка (место молодежных игрищ и народных гуляний). В хуторе Яминском деление было простое: все за центром зва­ли «энтот край», но отдельные улицы имели назва­ния: Полустанок, Колочек, Синявка. В Синявке жила беднейшая часть населения хутора, отделившаяся от родителей семейная молодежь.

Иногда деление на концы было связано с сослов­ной принадлежностью их жителей. Так, в хуторе Мар­тыновском (кроме исторически сложившегося деления на Караул, Поляну и Гуляевку) позднее выделились две условные части: казаки (коренные жители) и му­жики (пришлые, иногородние).

В станицах Скуришенской и Глазуновской были «мужичьи» улицы. Выделение «мужичьих» частей по­селений было связано с тем, что иногородним — пе­реселенцам из внутренних губерний страны — станич­ные правления отводили для жительства определенные места, чаще всего на краю. Здесь же выстраивались гор­шечные и бондарные мастерские, кузницы и кирпич­ные заводики. «Мужичьи концы» работали на служивое казачество, поставляя ему массу необходимых в хозяй­стве вещей. Шили полушубки и сапоги, валяли вален­ки, делали колеса и телеги, бочки и жернова, обжигали горшки и кирпичи, строили дома. Без «мужиков»-ремесленников вряд ли смогли бы казаки столь успешно сочетать хлебопашество с воинской службой.

Надо вспомнить, что еще задолго до советской власти на Дону у местных лавочников продавались и ситец, и шелк, и сукна. Из этих и других фабричных материалов казаки шили себе праздничную, так называемую «выходную одежину».

Среди казаков были мастера по выделке кож для пошива обуви — чириков. Находились умельцы, которые вязали платки и шарфы, чулки, карпетки (носки) и т. д. Делали из овчины шубы и зипуны...

В наши дни трудно сыскать даже у стариков в сундуке, скажем, холстяную рубаху или кусок полотна, вытканного из ниток, полученных из конопли, на самодельном деревянном ткацком станке.

На полях и огородах казаки выращивали прядильные культуры. Коноплю сеял каждый двор. Выращивали и лен. Из волокон конопли готовили различные веревочные изделия (бечевы, налыгачи, веревки). Казачки пряли из волокон конопли нити, которые шли на основу. Ткачихи из пряжи делали ткань — холстину. Из холстины шили мешки, торбы, переметные сумы, полога. Из нитей конопли казаки вязали вентеря, крутили переметы и поводки. Надо отметить, что из нашего обихода исчезло слово «дерюга». Ткачихи на основе нитей конопли ткали покрывала на кровать, половики. Это были красивые изделия — дерюги.

Технология получения волокон конопли была: хорошо изучена. Посконь (мужские растения) и матерку (женские растения) убирали в разное время. Много труда надо было приложить, чтобы получить белый xoлст. Поскрипывает станок, слышится глухой стук берцов, уплотняющих ткань... Прочная ткань выходила из конопли, не то что из хлопка. Небезынтересно знать, из семян конопли выжимали душистое, приятное на вкус, полезное для здоровья масло, запах и вкус которого нам теперь, наверное, не изведать.

Среди казачьего населения много было умельцев по изготовлению предметов домашнего обихода.

Бондари — их ремесло передавалось от поколения к поколению, а изделия отличались изяществом и красотой. Спроси сейчас, что такое дежа? Многие не ответят. А ведь это посуда для приготовления теста. Вышло из обихода слово «лохань». Лохань — посуда для сбора помоев. Каждое изделие изготовлялось из определенной древесины: дежи — из спелой вербовой древесины, крупные гребни для расчесывания волокон конопли — из клена.

В каждой казачьей семье были изделия из бычьего рога. Это гребни (гребешки) для расчесывания и держания волос, расчески. Умельцы изготавливали эти изделия кустарным способом из бычьего (воловьего) рога, а коровьи рога и рога быков-производителей для этого не годились. Бычьи рога разрезали пилками на котелки. В каждом котелке делали продольный разрез. Заготовки нагревали в лежанках до размягчения, a потом помещали в зажим. Они становились плоскими, приобретали прямоугольную форму. После обрезали пилками и стесывали острым топором стороны заготовок. Осколками битого стекла очищали с двух сторон лишний слой. Зубцы нарезались маленькими пилками.

При описании казачьего быта надо отметить успехи казаков в области животноводства, ведь именно донские казачки вывели придонских пуховых коз. Традиционно козы разводились и разводятся в Усть-Медведицком округе. Пуховые изделия наших мастериц пользуются спросом по сей день.

В обед за стол усаживалась семья так: у окна, ближе к образам, в торце стола «сам» — отец семейства, человек в возрасте. Слева от него, под образами, старый и ­немощный отец, за которым сын почтительно ухаживает. Старик, как правило, съедает что-то и уходит к себе или вообще не садится к столу. Обедать ему подают в «келий», в его каморку. Слева от «самого» сидит уважаемый гость или гости. Далее, справа и слева вдоль стола, по убывающей: старшие сыновья, средние сыновья, младшие сыновья (иногда по правой стороне — сыновья, по левой — зятья), затем старшие дочери и снохи, средние дочери, внуки, а замыкает стол «сама» — жена хозяина. Рядом с нею «баушки» и старшая «баушка» — мать хозяина дома или теща и уважаемые гости — родственники хозяина или хозяйки. С этого конца, который в бедных домах ближе к печке, а в зажиточных — к кухне, подается еда, женщины могут вставать и убирать посуду.

Следует заметить, что большинство казаков разных войск всегда ели из своей посуды, хотя, как это было принято в старые времена, были семьи, где обедали из одной миски. И в таких случаях подавались две разные посудины — для мужчин и для женщин с детьми.

Еда разносилась или передавалась по столу «самому» — отцу. Он ставил тарелку перед стариком, затем перед гостем или перед тем, кого хотели отметить почтить. Могло быть так, что отец первую тарелку ставил перед младшим сыном или внуком, который в этот день принес из школы табель с отличными отметками. После того как еда была расставлена, «сам» предлагал: «Помолимся». Иногда он же и читал молитву, чаще поручал кому-нибудь из младших детей, затем командовал: «Садись», разрезал каравай хлеба и раздавал ломти. Оброненный кусок хлеба следовало поднять, поцеловать, прочитать молитву или сказать: «Господи, прости». Обычно за столом ели молча. В Ве­ликий пост во время обеда читалось Писание. Обычно читал старик или кто-то из детей. После обеда произносилась благодарственная молитва, а затем за столом разрешалось разговаривать.

Этот обычай соблюдался строжайшим образом, причем чем проще и беднее семья, тем неукоснитель­нее придерживались обряда застолицы. При еде из об­щей посуды свято следовали принципу старшинства. Ели в два приема: сначала «юшку», затем, по стуку старшего о край посуды: «Гущу таскать», разбирали мясо и овощи. Ложку ко рту несли не торопясь, под­ставляя снизу ломоть хлеба.

Праздничная застолица строилась тем же порядком, с той только разницей, что столов накрывалось боль­ше и гости сидели вперемежку с хозяевами, но два принципа соблюдались строжайше: женщины отдель­но от мужчин и по старшинству.

Для молодежи ставился отдельный стол, причем толь­ко для мужчин, незамужние девушки сидели рядом с матерями и тетками. На столе перед молодежью никог­да не было ни вина, ни пива. Кстати, бутылка на столе — это не казачий обычай! Вином в застолицу «обносили». Отсюда разные слова: «поднос» и «разнос». Поднос — изделие новое, его несут одной рукой, а разнос — это огромный поднос с двум боковыми ручками, который двое казаков носят вокруг стола или позади свадьбы. Они же и разливают вино из носимых бутылок. Бутылки (не­сколько штук) стоят на столе только перед «самим», он разливает уважаемым гостям, передает бутылки старикам и командует, когда обносить. Таким образом, строго ре­гулировалось количество спиртного за столом.

У казаков существовала древнейшая культура вина и винопития, овеянная не только обычаями и строго регулируемая различными запретами, но и осознан­ная философски. От застолицы, где собиралась вся се­мья или даже весь род, отличалась беседа.

Кулачными боями обычно отмечали наиболее важ­ные события в общинной жизни: начало сева, растряс лугов, праздники. Причем бои эти были не средством разрешения споров, а традиционным ритуалом — де­монстрацией мужской силы, школой обучения моло­дежи. Обычно сходились на кулачки жители разных концов или хутор на хутор. Начинали драку подрост­ки, бросая шапки, дразня обидными словами. Затем в бой вступали юноши постарше, за ними — взрос­лые казаки. Дрались лоб в лоб («сбоку — нельзя»), упав­ших не били. За соблюдением правил боя строго сле­дили старики. Провинившихся наказывали. Как только «пробивали брешь в стенке», делали перерыв. Побе­дителям полагался приз — ведро водки. Для проведе­ния кулачных боев в станицах отводились специаль­ные места, обычно центральная площадь.

Молодежь также имела в границах поселения свои места для игрищ и карагодов. Молодежные сборища обычно устраивались «на краю»: на яру, на полянке. Здесь пожилые женщины обучали молодых казачек искусству вождения карагодов, а парни присматрива­ли себе невест.

Среди казаков был широко распространен так на­зываемый уличный устав, то есть наличие особых уличных фамилий и прозвищ. По прозвищу главы се­мейства называли всех членов семьи в нескольких по­колениях. В некоторых местах так увлекались уличны­ми прозвищами, что забывали настоящие имена: «Мы по имени-отчеству иной раз и не сообразим, кто есть кто, у всех почти клички». Так и проживало в станице целое семейство Гуськовых, названных по прозвищу главы — Васьки Гуська, или Кошкаревых — по ба­бушке Варе Кошке.

Но самое интересное, что имели свои прозвища и ста­ницы. Они давались в связи с каким-нибудь памятным событием (обычно комическим), произошедшим в ста­нице. Почти всегда в основе прозвища лежал некий парадокс, комическое сочетание явлений. По поводу каждого прозвища существовала легенда. Станицу Скуришенскую называли Кулага (в другом варианте — Борона), уверяя, что жители ее — скулажники: «ку­лагу на бороне через речку возят». Станица Глазуновская имела прозвище Чека (жители — чекаворы: у царя чеку украли). О станице Ново-Александровской гово­рили, что «у них сом под церковью ощенился». Отсю­да и кличка — Сом.

А вот еще некоторые прозвища станиц и хуторов:

Островская — собаки

Березовская — овечки

Малодельская — свиньи

Сергиевская — индюки

Раздорская — сурки

Сенной — лапша

Етеревская — козлы

Орлы — тыклятники

Арчадинская — гуси

Кепинская — кепа

Перекопская — сайгаки

Распопинская — быки

Кременская — лоси

Усть-Хоперская — свечники

Клетская — бугаи

Вопросы и задания

1. Как изменились обычаи и обряды донских казаков в XVIII веке по сравнению с XVII?

2. Как праздновалась в то время Масленица?

3. Каково было положение женщины-казачки в ХVIII сто­летии?

4. Как происходил обряд сватовства и бракосочетания у донцов в ХVIII веке?

5. Расскажите об одежде казаков и казачек в XVIII столетии.

6. Как выглядели казачьи поселения?

7. Расскажите о промыслах казаков.

Занятие 8. Экскурсия в краеведческий музей.

История края в XVIII веке, знакомство с предметами быта, орудиями труда, их описание.

Занятие 9. Итоговое проверочное занятие.

Защита творческих работ и проектов.

1 Щекатов А. Словарь географический российского государства, М., 1803. С.83-84

2 Туроверов Н. Стихи. Кн. 5, Париж, 1965. С 61.

3 Акты Лишина. Т. 2. С. 366-367.

4 Сухоруков В.Д. Статистическое описание... С. 114.

5 Сухоруков В.Д. Статистическое описание... С. 114-115.

6 Калмыков М. Черкасск и Войско Донское по описанию де Романо. С. 37.