Бал литературных героев. Сценарий вечера

Бал литературных героев. Сценарий вечера. (11 класс)

Этот вечер лучше всего провести в конце учебного года, когда завер­шено изучение литературы. Расставание с героями книг, которые мы с ре­бятами прочитали, должно быть эмоциональным. Это как бы последний штрих к портрету каждого из них, красочная деталь, которая поможет удер­жать в памяти весь образ.

Зал празднично оформлен. Участники вечера, изображающие героев книг, о чём-то оживлённо разговаривают. Выхо­дят комментаторы и, как бы наблюдая со стороны, ведут беседу.

Первый. Апрель на дворе, и нам грустно думать, что вот закончится учеб­ный год — мы расстанемся со своими любимыми литературными героями.

В этом году мы лучше узнали великого Льва Николаевича Толстого, яркого и всегда современного Ивана Сергеевича Тургенева, своеобразного и загадочного Антона Павловича Чехова и других писателей. Мы соприкоснулись с чудом их мастерства, полюбили их героев.

Второй. Вы заметили, наверное, вон стоит робкая Наташа Ростова. Она на миг утратила ощущение себя; равно­мерный шум голосов, приветствий оглу­шил её, свет и блеск ослепили.

Первый. Обратите внимание, в зал входит царица петербургских салонов Элен Безухова. Как хороша!

Второй. Ну, а тот, высокий, и есть сам Болконский?

Первый. «Терпеть его не могу»,— заметила как-то на балу одна из светских дам. По нему все с ума сходят. И гордость такая, что границ нет.

Второй. Что ж, увидим. Итак. Начинаем бал вечно молодым вальсом. (Танцует с Элен)

Пьер (Болконскому) Вы не вальсируете. Тут есть моя протеже, молодая Ростова, пригласите её.

Князь Андрей. Где? Виноват (барону), доведём до Конца в другом месте, а на бале надо танцевать. (Идёт через зал к Наташе).

Графиня. Позвольте вас Познако­мить с дочерью.

Князь Андрей. Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня. (Наташе) Разрешите предложить тур вальса.

Первый комментатор. Вы, наверное, вспомнили чувства Наташи на бале?

Наташа. Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами — я устал?. Но вы" видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю...

Князь Андрей. Верно только то что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж... Это здесь редкость!

Второй комментатор. Но вер­нёмся к нашему балу. Он в полном разгаре. У Толстого, как известно, Андрей Болконский не поёт, а вот мы его сегодня попросим спеть. Нам очень нравятся русские романсы, и один из них поёт наш герой. (Звучит «На заре ты её не буди». Все аплодируют).

Первый. А теперь, милостивые госу­дари, очень хочется послушать писателя который дал суровую оценку войне. (Один из участников бала читает отрывок_; из «Войны и мира»).

Наташа. Как прекрасно' Как я счастлива, что родилась в России, что сердцем чувствую весь её народ, все то что живёт в сердце каждого простого человека. (Аплодисменты).

Первый комментатор Вели­колепны герои «Войны и мира», но разве не таковы и персонажи других произведе­ний Льва Николаевича Толстого? Давай­те понаблюдаем, как рождалось чувство любви у Анны Карениной и Алексея Вронского (По залу идут Анна и Кити).

К и т и. Это будет прекрасный бал. Один из тех балов, на которых всегда весело.

А н н а. А есть такие, где всегда весело?

К и т и. Странно, но есть. Вы разве не замечали?

Анна. Нет, душа моя, для меня уже нет таких балов, где весело. Для меня есть такие, на которых менее трудно и скучно...

Кити. Как может быть вам скучно на бале?

А н н а. Отчего же мне не может быть скучно на бале?

Кити. Оттого, что вы всегда лучше всех.

Анна. Во-первых, никогда, а во-вторых, если б это и было, то зачем мне это?

Кити. И вы всё-таки приехали на бал? Анна. Мне просто нельзя было не ехать.

Корсунский (подбегая). Анна Ар­кадьевна, разрешите танец.

Анна. Я не танцую, когда можно не танцевать. (Вронский наблюдает).

Корсунский. Ну, а если нынче нельзя не танцевать, так пойдёмте. (Вронский долго смотрит им вслед, потом приглашает танцевать Кити. Только на­чали, а музыка закончилась. Он отводит её на место).

Корсунский. Вальс! Вальс! Про­шу вальс! (Звучит вальс. Вронский опережает Корсунского и приглашает Анну. Танцуя, улыбаются. Кити сидит и отказывает всем. Потом даёт согласие. В танце две пары сталкиваются).

Вронский. Прекрасный бал!

Кити. Да! (Танец заканчивается).

Вронский. Вы останетесь?

Анна. Нет! Я и так в Москве танцевала больше, чем за всю зиму в Петербурге. Надо отдохнуть перед дорогой.

Вронский. А вы решительно едете завтра?

А н н а. Да, я думаю! (Уходит). Вронский (смотрит вслед и целует оставшуюся в его руках перчатку).

Звучит романс «Ночь светла».

Первый комментатор. А Не­хлюдов и Катя Маслова уже никогда не смогут вернуть утраченное. (В зал входят Нехлюдов и Катя).

Нехлюдов. Катя, это ваша давниш­няя фотография. Может, вам будет приятно. Возьмите. (Катя берёт). Я видел там тётку вашу.

Катя (равнодушно). Видели?

Нехлюдов. Хорошо ли вам здесь?

Катя. Ничего, хорошо.

Нехлюдов. Не слишком трудно?

Катя. Нет, ничего. Я не привыкла ешё.

Н е х л ю д о в. Я за вас очень рад. Всё лучше, чем там.

Катя. Чем где там?

Нехлюдов. Там, в остроге.

Катя. Чем же лучше?

Нехлюдов. Я думаю, люди здесь лучше. Нет таких, какие там.

Катя. Там много хороших.

Н е х л ю д о в. Об Меньшовых я хлопо­тал и надеюсь, что их освободят.

Катя. Это дай бог, такая старушка чудесная.

Нехлюдов. Я нынче еду в Пе­тербург. Дело ваше будет . слушаться скоро, и я надеюсь, что решение отменят.

Катя. Отменят, не отменят, теперь всё равно.

Нехлюдов. Отчего: теперь?

Катя. Так.

Hex л ю д о в. Не знаю, отчего для вас всё равно. Но для меня действительно всё равно: оправдают вас или нет. Я во всяком случае готов сделать, что говори.

Катя. Это вы напрасно говорите.

Нехлюдов. Я говорю, чтобы вы знали.

Катя. Про это всё сказано, и говорить нечего. Меня зовут, кажется.

Нехлюдов. Ну, так прощайте. (По­даёт руку. А Катя как бы не замечает этого. Звучит «Утро туманное...»).

Дарья Михайловна. О, у нас, кажется, появился Рудин.

Р у д и н. Я пришёл к вам, Дарья Михайловна, поблагодарить вас за ваше гостеприимство. Получил сегодня изве­стие из своей деревеньки и должен непременно сегодня же ехать туда.

Дарья Михайловна. Неужели? Ах, как это неприятно! Ну, что делать! Надеюсь увидеть вас нынешней зимой в Москве. Мы сами скоро отсюда едем.

Рудин. Я не знаю, Дарья Михай­ловна, удастся ли мне быть в Москве, но если соберусь со средствами, за долг почту явиться к вам.

Дарья Михайловна. И я, Дмитрий Николаевич, всегда буду с удо­вольствием вспоминать знакомство с вами.

Пьер. Вы, стало быть, неудовлетвори­тельные известия из вашей деревни получили?

Рудин. Да.

Пьер. Неурожай, может быть?

Рудин. Нет, другое...

Дарья Михайловна. Когда вы едете?

Рудин. Сегодня, после обеда.

Дарья Михайловна. Так ско­ро... Ну, желаю вам счастливого пути. Впрочем, если ваши дела не задержат вас, может быть, вы застанете нас здесь.

Рудин. Я едва ли успею. Извините, я не могу тотчас выплатить вам свой долг.

Дарья Михайловна. Полноте, Дмитрий Николаевич! Как вам не стыдно.

Рудин. Извините. Прощайте (кланя­ется, подходит к Басистову). Помните ли вы, что говорит Дон Кихот своему оруженосцу, когда выезжает из дворца герцогини? «Свобода,— говорит он,- друг мой Санчо, одно из самых драго­ценных достояний человека, и счастлив тот, кому небо даровало кусок хлеба, кому не нужно быть за него обязанным другому!» Что Дон Кихот чувствовал тогда, я чувствую теперь... (Уходит).

Дарья Михайловна. Как я ра­да, что он ушёл и оставил, наконец, Наталью в покое. Графиня, спойте, пожа­луйста. (Звучит один из романсов на слова Пушкина).

В т о р ой комм е н т а т о р. К све­ту, к знаниям тянутся герои чеховских рассказов и пьес. Я предлагаю вам сейчас узнать эту девушку.

Надя (закрыв лицо руками). Не могу... Как я могла жить здесь раньше, не онимаю, не постигаю. Жениха я прези­раю, себя презираю, презираю всю эту праздную, бессмысленную жизнь...

С а ш а. Ну, ну... Это ничего. Это хорошо.

Н а д я. Эта жизнь опостылела мне. Я не вынесу здесь и одного дня. Завтра же я уеду отсюда. Возьмите меня с собой, бога ради.

Саша (потирая руки). Завтра я уез­жаю, и вы поедете на вокзал провожать меня. Ваш багаж я заберу в свой чемодан и билет вам возьму; а во время третьего звонка вы войдёте в вагон — мы и поедем. Проводите меня до Москвы, а там вы одни поедете в Петербург. Паспорт у вас есть?

Надя. Есть.

С а ш а. Клянусь вам, что вы не пожалеете и не раскаетесь. Поедете, будете учиться, а там пусть вас носит судьба. Когда перевернёте вашу жизнь, то всё изменится. Главное — перевернуть жизнь, а всё остальное изменится. (Зри­тели угадывают, кто эта девушка: Надя Шумина из «Невесты» А. Чехова. В зал ходят три героини).

М а ш а. О, как играет музыка! Они уходят от нас, один ушёл совсем, совсем, навсегда, мы останемся одни, чтобы начать нашу жизнь снова. Надо жить. Надо жить...

Ирина. Придёт время, все узнают, зачем всё это, для чего эти страдания, никаких не будет тайн, а пока надо жить... надо работать... только работать! Завтра я поеду одна, буду учить в школе, всю жизнь отдам тем, кому она, быть может, нужна.

Ольга. Музыка играет так весело, бодро, что хочется жить! О боже мой! Пройдёт время, и мы уйдём навеки, нас забудут, забудут наши лица, голоса и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для i х, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и бла­гословят тех, кто живёт теперь. (Зрители сами называют имена героинь).

Ольга (обращаясь к присутствую­щим). Я думаю, вы присоединитесь к нам в желании послушать цыганский романс. (Звучат «Очи чёрные»).

Первый комментатор. А вот сейчас новый гость нашего бала должен ответить на несколько вопросов. Уважае­мый Клим Иванович, каковы ваши взгляды на интеллигенцию?

С а м г и н. Мы, интеллигенты, аристок­раты духа, должны стоять впереди, у руля, единодушно, не разбиваясь на партии, а как единая культурно-полити­ческая сила.

Вопрос из зала. А как вы относитесь к собственности?

С а м г и н. Я не против собственности. Собственность — основа индивидуализ­ма, а культура — результат индивидуаль­ного творчества.

Вопрос из зала. Что вы можете сказать о ситуации в России?

С а м г и н. Власть идей, очевидно, кончилась, настала очередь возмущённых чувств.

Второй комментатор. Ну, что же, дадим Самгину право первому из­брать даму на танец.

Реплика из зала. Да. Умён, речист, но поспорить есть о чём. (Снова звучит вальс).

Одна из дам. Юрий Андреевич, здесь многие знают, что вы не только доктор, но и поэт. Прочтите, пожалуйста, что-нибудь.

Второй комментатор. Рад представить вам поэта Юрия Живаго. Он прочитает нам стихотворение «Гамлет» из романа Бориса Пастернака «Доктор Жи­ваго».

Гул затих. Я вышел на подмостки.

Прислонясь к дверному косяку,

Я ловлю в далёком отголоске,

Что случится на моём веку

На меня наставлен сумрак ночи

Тысячью биноклей на оси.

Если только можно, Авва Отче,

Чашу эту мимо пронеси.

Я люблю твой замысел упрямый

И играть согласен эту роль.

Но сейчас идёт другая драма,

И на этот раз меня уволь.

Но продуман распорядок действий,

И неотвратим конец пути.

Я один, всё тонет в фарисействе,

Жизнь прожить — не поле перейти.

Живаго. В свою очередь я прошу романс в стиле русской народной песни. Ведь Россия для меня — это всё. (Звучат «Бубенцы»).

Первый комментатор. Как ни грустно, но время прошло, и мы расста­емся с нашими любимыми героями. Всегда будем восхищаться их благород­ством и высокими порывами их душ.

В т о р о й. В последнем танце мелькнут они сейчас перед нами, и пусть такими навсегда останутся в нашей памяти. (Выходят Наташа и Андрей).

Наташа. Ярким огоньком вспыхнуло наше чувство, но затерялось в большом пламени войны. Его чистота и прелесть вдохновили многих художников и поэтов. Поэтому мы вечны.

Болконский (обращаясь в зал). Пусть пройдут ещё многие годы, мы останемся с вами. В сердцах ваших найдут место имена Наташа и Андрей. Ведь мы не существовали, а жили и жизнью своей наполняли других. Поэто­му мы вечны.

Анна Каренина. Я счастлива, что до сих пор своим примером вдохновляю своих подруг бороться за счастье и лю­бовь, быть гордыми и непреклонными — быть женщинами.

Катюша Маслова. Я страдала жестоко и несправедливо, но не ропщу. Однако верю в будущее и стремлюсь к нему. Не это ли лучше всего помогает жить? Верьте же и мечтайте, и ваша жизнь станет проще, осмысленнее.

Рудин. Я мало действовал, а много говорил, но слова мои закладывали в души людей зёрна доброты и жажды справедливости.

Надя Шумина. А вот я сумела уже добиться в жизни того, чего хотела. Разорвала нити пошлости и сытости и шагнула навстречу новой жизни.

Клим Самгин. Я искал и не нашёл того берега, к которому должен был причалить мой корабль. Но то, что не сидел сложа руки, а рвался, метался, искал, говорит о том. что жизнь моя не была пустой.

Живаго. Я хотел прожить жизнь, находясь посередине двух противополож­ных лагерей. Это не так просто. Мне пришлось немало перестрадать. И смерть почему-то мне судьба послала глупую и случайную. И всё же я горд, что всегда был самим собой. (Все «герои» выстраи­ваются по парам и танцуют полонез).

Первый комментатор. Спаси­бо вам, друзья, вы обогатили наши представления о жизни.

Второй. Главное, мы учились у вас думать, искать истину, жить по совести. (Все «герои книг» под звучание полонеза выходят из зала).