Эссе о первом опыте

Наработалась наша училка, – сказала бабушка и поджала губы.

Я лежала на диване с температурой, в голове вертелась какая-то библейская фраза про какие-то камни, которые почему-то бросают в человека.

- Ну и бросьте в меня камни, только не убивайте, а в школу я не хочу, я там поработала уже два дня, там Коля Буряк, - рыдала новоиспечённая учительница перед мамой и бабушкой.

- В институте столько проучилась, и всё коту под хвост, два дня и поработала! - не унималась бабушка.

На следующий день мама с бабушкой помогли собрать сумку, проводили, посадили на самолёт – кукурузник и отправили работать. (Вот ведь было же! Из одного посёлка в другой кукурузник летал, 7 минут лёту - и ты на месте).

Коля был «подарком» для всей школы. Первое сентября! Первый урок! Новые костюм, туфли, духи, тетради, ручки. Это был первый самостоятельный урок в моей жизни…. На мой первый урок русского языка пришёл Коля Буряк.

В середине урока дверь с треском отлетела, на пороге стоял растрёпанный мальчишка, проходить он не торопился, оглядел всех злыми глазами и прокуренным голоском произнёс: «Ну чё, не ждали?»

-Дети, кто это? – шёпотом спросила я.

- Это Коля Буряк, Коля! – тоже шёпотом ответила девочка с первой парты.

Не спрашивая разрешения, Коля прошёл на заднюю парту, на ходу специально задевая всё, что лежало на партах. Ручки, карандаши, тетради сыпались на пол. А Коля ещё и сдабривал своё шествие замысловатым матерком, отвешивая подзатыльники то тому, то другому.

На уроке он покрикивал, комментировал ответы учеников, мне, слава Богу, достался комплимент: «А костюмчик-то ничего!»

Так я промучилась 2 дня, а потом решила, что ошиблась с выбором профессии.

Никакие педагогические приёмы, о которых я тогда знала, на Колю не действовали: ни разговоры по душам, ни вызов мамы (папы не было), ни двойки, ни уговоры, ни педсовет, ни вовлечение в какую-то внеклассную деятельность …

Старшие учителя призывали мужественно терпеть, потому что все терпят. Я терпела, ревела… и мне доставалось от Коли больше всех. Он выбрал меня. Если другие уроки он частенько прогуливал, то мои посещал регулярно. Мало того, он провожал меня из школы домой. Провожания эти состояли из того, что Коля неожиданно выруливал из-за какого-нибудь угла на велосипеде, едва не сбивая меня с ног, или мог резко, как обезьяна, неожиданно спрыгнуть с какого-нибудь дерева прямо у меня перед носом. А я шла и молилась, чтобы своими кульбитами он не свалил меня в грязь. Вот позору- то будет!

А на уроках он «отрывался по полной», кричал, буянил, иногда пробовал что-то делать, у него не получалось, он свирепел, матерился, выскакивал из класса.

Как-то раз в учительской, распивая на троих бутылочку валерьянки, я, пригорюнившись, рассказывала об очередной выходке Коли. Одна пожилая учительница дала совет: «А ты как- нибудь, когда никого рядом нет, прижми его маленько, он вон какой хилый, весь прокуренный, испугается, сразу присмиреет». Совет этот я отвергла. Но на следующий день так получилось, что мы с Колей вместе опаздывли на урок, поэтому и встретились в безлюдном коридоре. И вот, бес попутал, взяла я его за давно не мытые вихры, приговаривая: «Как же ты мне надоел!»

В ответ он глянул на меня и сказал: «У, ведьма». И на урок не пришёл. Обиделся. И как – то жалко мне его стало, а за себя стыдно.

А однажды в учительскую зашла наша завуч и с плохо сдерживаемой радостью сказала, что Коля сломал руку, всё у него нормально. Но какое –то время его не будет. В учительской поначалу откровенно пытались сдержать радость, но не смогли, и она вырвалась наружу. Я думала, что такое бывает только в «Ералаше». В одном выпуске так учителя радуются. Кто в ладоши хлопает, кто подпрыгивает, кто песенку напевает.

Но долго нам расслабляться Коля не дал. Уже вечером у себя дома я увидела за стеклом (1 этаж) страшную рожу. Когда шок прошёл, я поняла, что это Коля, приплюснув нос к стеклу, заглядывает ко мне.

И ещё много – много разных проделок, гадостей, мелких и больших пакостей, глупостей было с ним связано. Коля мне устроил курс молодого бойца. И я его проходила, как могла. Сейчас, вспоминая то время, я понимаю, что это был своеобразный опыт, закалка. Получается, что он меня учил, а я училась.

Педагогический подвиг я не совершила. Проработала 2 года, вышла замуж и уехала. Колю оставили второй раз на второй год, а потом исключили из школы. А ещё через много-много лет я случайно узнала, что Коля сидит в тюрьме.

Сейчас, глядя на какого – нибудь «трудного», я думаю: « Я тебя понимаю. Ты, конечно, орёл, но не Коля».

А тому бедному мальчишке Коле я сейчас хочу сказать спасибо и извиниться.

Извиниться за то, что не хватило терпения, ведь это самая большая добродетель, которая может быть у учителя.

Извиниться за то, что не смогла объяснить, подсказать что-то самое главное.

Извиниться за то, что не смогла вовремя похвалить и пожалеть.

Извиниться за то, что не смогла принять таким, какой он есть, объективно оценить его возможности.

(из газеты "Первое сентября")

Есть дети, которым необходима не просто школа, а школа очень хорошая,

потому что им нужна психолого-педагогическая, социальная и просто медицинская помощь. Массовая школа к таким детям сегодня очень и очень

неласкова. Это не ее вина: все показатели, по которым школа оценивается,

против этих детей. Они не успевают в учебе, не получают призов на

олимпиадах, не участвуют в самоуправлении, не посещают престижных

кружков – словом, просто-напросто портят показатели и школы, и учителя.

А если еще и поведением не блещут, и прочного тыла в лице папы и мамы,

которые не дадут в обиду, не имеют, то взаимная нелюбовь со школой,

иногда вплоть до полного разрыва, им обеспечена.

Школе они представляются очень опасными, а на деле сами оказываются

в очень нелегком положении, иногда просто на краю пропасти. Школу в ее

положении винить не хочется, но как же быть – ведь, скажем еще раз,

именно этим детям, больше, чем, может быть, всем остальным, нужна хорошая школа – заинтересованная, мягкая, человечная, сберегающая здоровье и оздоравливающая, умеющая учить, не унижая и не мучая, способная заинтересовать, увлечь, а иногда и отвлечь.

Может быть, поэтому так ценен опыт тех немногих педагогов, которые решаются работать именно с этими детьми».