Урок на тему: "Новое оформление интерьера. Живопись барокко". (11 класс)

МБОУ «Колонтаевская средняя общеобразовательная школа»

Льговский район Курская область

Урок 12

Новое оформление интерьера.

Живопись барокко. Плафонная живопись

(УМК Емохоновой Л.Г., 11 класс)

Учитель русского языка, литературы, МХК

Курбатова Г.Н.

2017 год

Тип урока: урок-панорама.

Цели урока:

1. Углубление и систематизация знаний по теме «Барокко».

2. Формирование у каждого учащегося умений и потребностей самостоятельно пополнять свои знания, умения, навыки через метод проектов.

3. Разработка электронного учебно-наглядного пособия.

Задачи урока:

• Выявить особенности основных направлений искусства эпохи барокко.

• Систематизировать знания учащихся по теме, дополнив их новыми сведениями.

• Формировать у учащихся навыки оценки художественных произведений, анализа и обобщения, самостоятельного построения умозаключений.

• Способствовать развитию творческих навыков.

• Стимулировать развитие способностей к самообразованию.

Оборудование: учебник, тетрадь, презентация, ноутбук, проектор.

Ход урока.

1. Организационный момент. Слово учителя.

2. Проверка домашнего задания. Беседа по вопросам.

1. Чем обусловлена специфика русского барокко?

2. Каковы стилевые особенности «растреллиевского барокко»? для ответа используйте иллюстрации из задания № 14 в рабочей тетради.

1. Новый материал урока. Слово учителя.

1. Динамизм интерьеров барокко. Детальное рассматривание в разных ракурсах шатра-кивория в соборе Св.Петра, сопровождаемое музыкой Корелли (учебник, илл.39-41, с.73-74; СД). Обмен впечатлениями, размышлениями, чтение материала учебника (с.73-74). Выполнение задания № 13 в рабочей тетради (с.15). в связи с приведенным в учебнике материалом о рожающей племяннице Барберини, лицо которой Бернини изобразил в рельефе на базах колонн шатра-кивория, можно обратить внимание учеников на такие черты барокко, как аллегоричность, экстравагантность, эпатажность, тяготение к курьезу и бурлеску. Они наблюдаются не только в скульптуре, но и в архитектуре, живописи, при украшении садов, в литературе (приложение).

2. Многообразие оттенков чувств и драматизм в музыке Клаудио Монтеверди. Подготовленное восприятие монолога Музыки из оперы «Орфей» (предварительное знакомство с сюжетом, слово учителя об особенностях музыкального языка барокко и возникновении нового жанра оперы – учебник, с.86). мнения учащихся об интонационной специфике прозвучавшего монолога, вызванные им ассоциации.

3. Бесконечное расширение пространства в плафонной живописи. Поисково-творческое задание «Иллюзорное пространство барокко». Рассматривание образцов плафонной живописи («Поклонение имени Иисуса» Джованни Баттисты Гаулли, «Апофеоз св.Игнатия Лойолы» Андрея Поццо, «Вознесение Марии» школы Рубенса – учебник, илл.27 на цв.вкл.; СД). Совместное обсуждение вопросов:

• Как проявляются знаковые черты стиля барокко в плафонной живописи?

• Какова роль сюжета, специфика его подачи в живописи барокко?

Выполнение задания № 15 в рабочей тетради (с.17).

1. Особенности воплощения библейских сюжетов в творчестве Питера Паула Рубенса. Эмоционально-художественное созерцание алтарных триптихов Питера Пауэла Рубенса «Водружение креста», «Снятие с креста» (учебник, ил.28, 29 на цв.вкл.), сопровождаемое музыкой А.Корелли (1 часть «На рождественскую ночь»). Акцент на динамике композиции, барочных интонациях в изображении драматических сюжетов.

2. Concerto grosso - отражение знаковых черт барокко в музыкальной форме. Активное слушание concerto grosso опус 6 № 8 «На рождественскую ночь» Арканджело Корелли. Чтение учебника (с.87-88).

3. Чувственность барочной красоты. Творчество Рубенса как квинтэссенция нового стиля в живописи. Рассматривание и экпресс-обсуждение работ П.П.Рубенса (илл.30 на цв. Вкл.; СД).

4. Подведение итогов урока.

Домашнее задание. Выучить урок 12. Вопросы 1-2.

Приложение

Иносказательность, эпатажность, бурлеск стиля барокко

Тяга барокко к иносказанию отражена в живописном плафоне монаха Андреа Поццо (1642-1709) в римской церкви Сант-Иньяцио на тему апофеоза Игнатия Лойолы, создателя и главы ордена иезуитов. Иллюзорная архитектурная конструкция, визуально превосходящая реальное пространство церкви, пучками белоснежных колонн и пилястр уходит в заоблачную высь, где в лучах света пребывает Христос, а на облаке восседает Игнатий Лойола. Человеческие фигуры, взмывающие ввысь и свободно парящие внутри небесного храма, - души верующих, которых святой Игнатий и его братство привели к спасению и блаженству. О головокружительных успехах ордена свидетельствуют аллегории частей света с соответствующими атрибутами – Азии, Африки, Европы, Америки, превращенных благодаря иезуитам во владение Церкви и Христа.

Непревзойденным по экстравагантности мастером был архитектор Франческо Борромини (1599-1667). Он приводил инертную массу камня в движение, преодолевая физическое свойство материи и создавая «волнением стен» особенную энергетику вокруг своих сооружений. Их купола ввинчиваются в небо жизнеутверждающей спиралью (церковь Сант-Иво алла Сапиенца). Фасады образуют вогнутую дугу, вбирая в себя окружающее пространство (церковь Сант-Аньезе ин Агоне), а стены дробятся немыслимым числом изогнутых карнизов, углублений, ниш, скульптур и картушей (церковь Сан-Карло алле Куатро фонтане).

Наиболее причудливым сооружением римского барокко является церковь Сан-Карло алле Куатро фонтане с прижатой к ней колокольней, формирующая своим замысловатым абрисом перекресток на пересечении улиц. Ее архитектурная форма со сложным планом – симбиозом овала и ромба, килевидным фронтоном, пучками колонн, волнообразными, вогнутыми, раскрепованными карнизами, гирляндами и катушами воспринимается как апофеоз скульптурной пластики. Впечатление усиливают головки ангелов, венчающие картуши, и множество статуй в нишах, в том числе скульптура Карло Борромео над центральным порталом (ниша, в которой она стоит, подчеркнута ангельскими крыльями, скрещенными наподобие арки).

Примером эпатажа служит фонтан Четырех рек, сооруженный лоренцо Бернини на площади Навона напротив входа в церковь Сант-Аньезе ин Агоне. Бернини вложил в создание фонтана всю силу своего гения, ибо речь шла о победе над Франческо Борромини, недавно завершившим фасад церкви. Вкруг египетсткого обелиска на нагромождении скал Бернини разместил аллегорические фигуры четырех крупнейших рек мира – Нила, Дуная, Ганга и Рио-де-ла Платы (Амазонки). Чтобы унизить соперника, Бернини изобразил, как Рио-де-ла Плата в ужасе отшатывается и прикрывается рукой от столь ненадежной постройки, которая в любой момент может разрушиться и рухнуть на нее. Нил и вовсе отвернулся, закрыв лицо капюшоном, словно не желая лицезреть столь безобразное сооружение.

Барочная шутливость при создании садов и парков проявлялась в том, что кустам и деревьям придавалась форма статуй, создавались обманные перспективы, ложные строения. Излюбленным курьезом были «шутихи» - скрытые фонтаны, которые неожиданно начинали бить, когда человек садился на скамью, брал из вазы, стоящей на столе в гроте, яблоко, проходил по аллее.

Образцом бурлеска в литературе служит романсеро испанского поэта Франсиско де Кеведо-и-Вильегаса (1580-1645).

Против непомерной поэтической лести

Чтоб воспеть улыбку милой –

Жемчуг песнопевцу нужен:

Да и как прославить зубки,

Не упомянув жемчужин?

Ну, а коренные зубы

Не в пример передним – нищи,

Хоть на низ лежит забота

Пережевыванья пищи.

В мадригалах и сонетах

Непременнейшие гости

Перламутровые ушки,

Носики слоновой кости.

Что же провинились локти,

Что о них молчат поэты?

Челюсти, виски и скулы

Тоже вовсе не воспеты.

В виршах множество сравнений

Для слезинок вы найдете,

Но не сыщите полслова

О слюне и о мокроте.

Если дева плачет – бисер

И роса идут тут в дело.

Ну, а что мне надо вспомнить,

Если милая вспотела?

Кудри – золото; но если,

Веря стихотворной справке,

Локон я подам меняле,

Выгонят меня из лавки.

Был женщины из мяса

И костей, теперь поэты

Видят розы в них и маки,

Лилии и первоцветы.

Эй, зеленщики-поэты!

Не грещно вам, пустосвятам,

В ваших виршах травянистых

Женщин приравнять к салатам?

Если ты не шмель, не шершень,

Губы слаще, чем гвоздика,

И с кораллом лобызаться

Попросту смешно и дико.

Очи зарятся на деньги,

А уста подарков просят,

И, однако, виршеплеты

Без конца их превозносят.

А ведь есть тихони-бедра,

Бессеребреницы ляжки,

Коим не присущи зависть

И спесивые замашки.

Вот кому за бескорыстье

Посвящать должны поэты

Оды, станцы, и канцоны,

И романсы, и сонеты.

А рубинам ненасытным

И сапфирам завидущим

Лишь презренье вместо гимнов

Пусть достанется в грядущем.

Алчные уста, о коих

Приторный несете вздор вы.

Называть бы надлежало

Устьями бездонной прорвы.

Глазки, в коих блещет жадность,

Это – язва моровая,

Зубки, рвущие добычу, -

Хищная воронья стая.

Разорительны прически,

Так что волосы, - бог с ними –

Даже черные, как сажа,

Могут зваться золотыми.

Знай: слагая гимны зубкам,

Не вкусишь кончины мирной:

Тощей стервой поперхнешься

Или будешь съеден жирной.

(Перевод М.Донского)

Огородная свадьба

Дон Редис и донья Редька, -

Не креолы, не цветные,

Вроде там цветной Капусты,

А испанцы коренные, -

Поженились. И на свадьбу

Их высокородья,

Чьим благодаря щедротам

Кормится простонародье,

Всю свою родню позвали,

Пригласили цвет дворянства,

Тех особ, кому подвластны

Все земельные пространства.

Прикатила донья Тыква,

И дородна, и спесива, -

Оттого, что всех дородней,

И спесива особливо.

А за нею – донья Свекла,

Неопрятная уродка,

Все лицо в буграх и в ямах,

Бахрома вкруг подбородка.

Вот дон лук, франт в белой шляпе,

Зелены на шляпе перья4

Скольких дам до слез довел он,

Обманувши их доверье1

Не замедлила Маслина:

Этой смуглой андалуске

Надо быть без опозданья, -

Без нее ведь нет закуски.

Вот обсыпанная пудрой

Куртизанка донья Слива:

Смугловата, нагловата,

Но округлости – на диво.

Вот изящная Черешня6

Молодая – скулы сводит,

Но зато, когда созреет,

Тьму поклонников находит.

Вот ее сестрица Вишня:

Покислей, темней оттенок, -

Смолоду в цене, а позже

Продается за бесценок.

Вот обманщица Капуста:

С виду – сдобненькая пышка,

Но под массой белых юбок –

Лишь сухая кочерыжка.

Дыня – образец матроны

Добродетельной и честной6

Вид ее сулит блаженство,

Вкус, увы, довольно пресный.

Вот дон Огурец, - сутулый,

Прыщеватый, малокровный;

Сразу виден в нем идальго

С безупречной родословной.

Вот дон Кабачок. Он бледен,

Давней одержим любовью:

Даст в куски себя изрезать,

Спечь, стушить, - но лишь с Морковью.

Прибыл и двуличный Персик.

Зависть его сердце точит,

Жесткость внутреннюю скрыть он

Бархатной улыбкой хочет.

Дон Лимон толк знает в свадьбах,

Не пропустит ни единой;

Побуждаем тонким вкусом,

Судит-рядит с кислой миной.

Вот карета с доном Хреном,

Очень важною особой;

Дряхлый, скрюченный подагрой,

Жив он горечью да злобой.

Вот ввалилась донья Брюква, -

Все ухватки грубиянки

Обличают в ней утеху

Школяров из Саламанки.

Но достаточно. В злословье

Перешел я грань приличья.

Впрочем, свадьбы, мой читатель,

Так скучны без злоязычья!

11