К уроку №16. Стихотворения Гарсия Лорки.
Август.
Персик зарёй подсвечен,
И сквозят леденцы стрекоз.
Входит солнце в янтарный вечер,
Словно косточка в абрикос.
Крепкозубый, налит початок
Смехом жёлтым, как летний зной.
Снова август.
И детям сладок
Смуглый хлеб со спелой луной.
Раздумья под дождём.
Ливень ласки и грусти прошумел в захолустье,
Дрожь вселил на прощанье в садовые листья.
Эта почва сырая пахнет руслом покоя,
Сердце мне затопляя нездешней тоскою.
На немом окоёме рвутся плотные тучи.
Кто-то капли вонзает в дремотную заводь,
Кругло-светлые жемчуги всплесков бросает.
Огоньки, чья наивность в дрожи вод угасает.
Грусть мою потрясает грусть вечернего сада.
Однозвучная нежность переполнила воздух.
Неужели,
Господь, мои муки исчезнут,
Как сейчас исчезает хрупкий лиственный отзвук?
Это звёздное эхо, что хранится в предсердье,,
Станет светом, который мне поможет разбиться?
И душа пробудится в чистом виде – от смерти?
И что в мыслях творится, - в темноте растворится?
О, запих, как счастливый, сад под негой дождливой!
В чистоте моё сердце стало отзвуком, эхом
Разных мыслей печальных и мыслей хрустальных.
Их плесканье в глубинах – вроде крыл голубиных.
Брезжит солнце.
Желтеют бескровные ветви.
Рядом бьётся тоска с клокотаньем смертельным,
И тоскует сейчас о безнежностном детстве,
О великой мечте – стать в любви гениальным,
О часах, проведённых – как эти! – в печальном
Созерцанье дождя.
Красная Шапочка.
По дороге идя…
Сказки кончились, я растерялся над бездной.
Над потоком любви – муть какая-то в звёздах.
Неужели, Господь, мои муки исчезнут,
Как сейчас исчезает хрупкий лиственный отзвук?
Снова льёт.
Ветер призраки гонит вперёд.
Есть души, где скрыты…
Есть души, где скрыты
Увядшие зори.
И синие звёзды,
И времени листья;
Есть души, где прячутся
Древние тени,
Гул прошлых страданий
И сновидений.
Есть души другие:
В них призраки страсти
Живут. И червивы
Плоды. И в ненастье
Там слышится эхо
Сожжённого крика,
Который пролился,
Как тёмные струи,
Не помня о стонах
И поцелуях.
Души моей зрелость
Давно уже знает,
Что смутная тайна
Мой дух разрушает.
И юности камни,
Изъедены снами,
На дно размышления
Падают сами.
«Далёк ты от Бога»,-
Твердит каждый камень.
Если б мог по луне гадать я…
Я твоё повторяю имя
По ночам во тьме молчаливой,
Когда собираются звёзды
К лунному водопою
И смутные листья дремлют,
Свесившись над тропою.
И кажусь я себе в эту пору
Пустотою из звуков и боли,
Обезумевшими часами,
Что о прошлом поют поневоле.
Я твоё повторяю имя
Этой ночью во тьме молчаливой,
И звучит оно так отдалённо,
Как ещё никогда не звучало.
Это имя дальше, чем звёзды,
И печальней, чем дождь усталый.
Полюблю ли тебя я снова,
Как любить я умел когда-то?
Разве сердце моё виновато?
И какою любовь моя станет,
Когда белый туман растает?
Не знаю.
Если б мог по луне гадать я,
Как ромашку её обрывая!
Сонеты тайной любви.
Гирлянду роз! Быстрей! Я умираю.
Сплетай и пой. Сплетай и плач над нею!
Январь мой ночь от ночи холоднее,
И нет потёмкам ни конца, ни краю.
Где звёздами цветёт земля сырая
Между твоей любовью и моею,
Там первоцветы плачутся Кипрею
И круглый год горят. Не отгорая.
Топчи мой луг, плыви моей излукой
И свежей раны впитывай цветенье.
В медовых бёдрах кровь мою баюкай,
Не торопись! В неистовом сплетенье
Да изойдём надеждою и мукой!
И времени достанутся лишь тени.
Мы вплыли в ночь – и снова не уступки,
Ответный смех отчаянье встречаю.
Твоё презренье было величаво,
Моя обида – немощней голубки.
Мы выплыли, вдвоём в одной скорлупке.
Прощался с далью плач твой у пригорка.
И боль моя тебя не облегчала,
Комочек сердца, жалостный и хрупкий.
Рассвет соединил нас. И с разгону
Нас обдало студёной кровью талой,
Разлитой по ночному небосклону.
И солнце ослепительное встало,
И снова жизнь коралловую крону
Над мёртвым моим сердцем распластала.
Танец.
Танцует в Севилье Кармен
У стен, голубых от мела,
И жарки зрачки у Кармен,
А волосы снежно-белы.
Невесты,
Закройте ставни!
Змея в волосах желтеет,
И словно из дали дальней.
Танцуя, встаёт былое
И бредит любовью давней.
Невесты,
Закройте ставни!
Пустынны дворы Севильи,
И в их глубине вечерней
Сердцам андалузским снятся
Следы позабытых терний.
Невесты,
Закройте ставни!
Memento.
Когда умру.
Схороните меня с гитарой
В речном песке.
Когда умру…
В апельсиновой роще старой.
В любом цветке.
Когда умру,
Буду флюгером я на крыше,
На ветру.
Тише…
Когда умру!
Малагенья
Смерть вошла
И ушла
Из таверны.
Чёрные кони
И тёмные души
В ущельях гитары
Бродят.
Запахли солью
И женской кровью
Соцветия зыби
Нервной.
А смерть
Всё выходит и входит.
выходит и входит…
А смерть
Всё уходит –
И всё не уйдёт из таверны.
Вопль.
На жёлтой башне
Колокол
Звенит.
На жёлтом ветре
Звон
Плывёт в зенит.
Дорогой, обрамлённой плачем,
Шагает смерть
В венке увядшем.
Она шагает с песней старой,
Она поёт, поёт.
Как белая гитара.
Над жёлтой башней
Тает
Звон.
Из пыли
Бриз мастерит
Серебряные кили.
Неожиданное.
Он лёг бездыханным на мостовой
С кинжалом в сердце.
Его здесь не знает никто живой.
Как мечется тусклый фонарь,
Мама!
Как мечется тусклый фонарик
Над мостовой.
Уже рассветало. Никто живой
Не вздумал прикрыть ему веки,
И ветер в глаза ему бил штормовой.
Да, бездыханным на мостовой.
Да, с кинжалом в сердце.
Да, не знает никто живой.
Прощание.
Если умру я –
Не закрывайте балкона.
Дети едят апельсины.
(Я это вижу с балкона).
Жницы сажают пшеницу.
(Я это вижу с балкона).
Если умру я –
Не закрывайте балкона.