Поэтический вечер _Родной Курск_

ЗЕМЛЯ ОТЦОВ

Простая быль:

устали за день ноги,

в коленях боль и в щиколотках боль.

Густая пыль

проселочной дороги,

что под ноги мне брошена судьбой.

Яры, овраги,

только сердце радо,

что никогда не повернуть назад,

и васильки

в глаза мне синим взглядом,

как дети деревенские глядят.

Давно устал я

от продажной прозы:

есть, дескать, и отсюда далеко -

в Европе и в Америке березы....

Но с нашими мне дышится легко!

Я не боюсь

казаться в чувствах узким,

да, горько мне,

но и отрадно мне,

что русский - я стою под небом русским,

на русской обездоленной земле. 

Чужая речь

не заложила уши,

я благодарен сотню раз подряд,

что именами рек и деревушек

мои со мною предки говорят.

Они

не громко говорят, но внятно,

и толмачи покуда не нужны.

Земля отцов...

И главное понятно:

на ней стоим. И выстоять должны!

КУРСК РОДНОЙ!

Курск родной! Под вечер ветер нежно

крон коснется - и по листьям дрожь...

Ты и летом и зимою снежной

для меня пленительно хорош.

Под твоей родительскою сенью

для меня начало всех начал.

Здесь закаты провожал над Сеймом,

зори здесь над Тускарью встречал.

Никуда от прошлого не деться...

Близок стал, как речка к берегам,

к улицам, где я в далеком детстве

утром соловьиным пробегал.

С добрым чувством день встречая новый,

кланяюсь знакомым по пути -

мне по Мирной, Золотой, Садовой

и легко и радостно идти.

Дорог Курск мне строгий и веселый,

так светло слились в душе моей

долгий звонкий детский смех у школы,

благовест соборов и церквей.

Древний - никогда не будешь старым,

спину пред врагами ты не гнул,

предков в «Слове о полку» недаром

добрым словом автор помянул.

Вихрь веков над городом, над лугом...

И, спасая вновь свою страну,

Курская дуга разящим луком

в сердце вражье выпустит стрелу.

Имя, дав великому сраженью,

год от года для меня родней!

Ты - мое волненье, утешенье,

ты - любовь моя до края дней.

И сознанье в сердце буду греть я,

и гордиться перед всей страной,

что вошли в твое тысячелетье

и полвека, прожитые мной.

Вечером иду домой усталый,

а в глазах не гаснет ясный свет,

я ласкаю взглядом домик старый,

памятный, с послевоенных лет.

Солнце в Курске мне милей и ветер,

не страшны летящие года,

здесь когда-то девушку я встретил,

ту, с которой сердцем навсегда.

Пусть невзгоды впереди и грозы...

Даже горе, город дорогой,

наши клены, тополя, березы

занесут червонною листвой.

Ты мне дан! Что ни случись на свете,

родину не стану я менять –

так отца не выбирают дети,

так они не променяют мать.

Я тебе не раз в любви признался,

на высоком стоя берегу...

Я с тобой всю жизнь не расставался,

никогда расстаться не смогу!

А предки многого не знали,

Крестились на церковный звон,

Но улицы именовали

Так, что в названьях был резон.

Московская вела в столицу,

Херсонская на юг, в Херсон.

С годами улицы, как лица,

Меняли облик и фасон.

Но так же гнулась крутизной

Ямская с Белою горой.

На Глинище копали глину,

На Выгонной гоняли скот,

А на Малиновой малину

Растили уж который год.

И пахло скошенной травой

Над Куром возле Луговой

Названия, как всё, не вечны.

Нас в росте город обгонял.

Он много приобрел, конечно,

Но жаль, что много потерял.

Теряем ведь не что-нибудь:

Своеобразие и суть.

Вкус исторических названий

Холмов лобастых крутизну,

Рук человеческих созданий

Вневременную новизну

Особенную нашу речь,

Достойную ученых мнений,

Нам полагается беречь

На радость новых поколений.

Старинный город, наш зеленый Курск!

Ты на плечах несешь тысячелетье.

Давно, давно живешь на белом свете.

Качается лесов твоих пурпур.

Да, осенью и Сейм течет спокойно

И отдыхают влажные сады.

А сколько видели? Какие злые войны

Какое помнят зарево войны.

Еще ты помнишь лютые набеги

Арканов свист в полыновых степях,

И половцы рвались и печенеги,

А ты стоишь, незыблем на холмах.

Год сорок третий, снова, снова орды,

Немецких тигров ненасытный рев,

Пожарища, развалины, но гордо

Ты честь свою и славу уберег.

Теперь тебя узнать нельзя, мой город,

Ни стать твою, ни улицы твои.

А что ни город, говорят, то норов,

Но тут уже помогут соловьи.

Они поют росистыми ночами,

Без них, без курских, нам не обойтись,

Они и на рассвете нас встречают,

И вечером нам с ними по пути.

Дымят заводы, взят в тугие латы

Среди лесов черемуховых Сейм,

Закат пунцовой осени богатой,

А в небе крик, прощальный крик гусей.

ТОЛЬКО КУРСК

Города, города... Я в России

Повидал их немало в лицо,

Есть и больше они, и красивей,

Только Курск для меня, как кольцо.

Будто я обручился навеки

С речкой Сейм, с соловьями в лесу...

Знать, родное всегда в человеке

Заслоняет любую красу. 

* * *

Пришел октябрь. Поднес под кроны

Свой факел - вспыхнули леса.

Одна сосна огнем зеленым

Смеется осени в глаза.

Гуляет ветер по аллеям

С листвой на свадьбе золотой.

А лес грустит по птичьим трелям,

Разлив задумчивый покой.

ПАМЯТЬ

Он был солдатом Курской битвы.

Какой уж мирный год идет,

А все порой острее бритвы

По сердцу память полоснет.

И ночью огненной подковой

Приснится Курская дуга.

Как будто он с друзьями снова

Идет в атаку на врага.

Проснется: словно на экране

Сияет, как медаль, луна,

И медленно его сознанье

освобождается от сна...

Теперь, как экспонаты, - знаки,

На фронтовой той полосе

Стоят орудия и танки

На пьедесталах у шоссе. -

Чтоб помнили мы все, живые,

Что мир в долгу у тех солдат,

Сердца которых по России

Огнями вечными горят.  

Симфоническая увертюра «Ре минор»

князя Ив. Барятинского

Девятнадцатый век, Россия –

Время славы, открытий, побед,

Ощущенье накопленной силы,

Неизвестность грядущих бед...

Летний вечер царит ароматом

Трав душистых, цветочных клумб...

Всех пленяют Листа сонаты,

Вновь Шопена искрится ноктюрн.

Доницетти, Россини, Гендель –

Сладкозвучно взлетает аккорд...

Вдруг играет оркестр в концерте

Увертюру - звучит «Ре минор».

Только музыка так обозначит

Строй особый русской души...

Голос скрипок звенит и плачет,

Дух России над миром парит.

Мощь и нежность, простор, открытость,

И ликующий, радостный рост...

Если кто-то не знал Россию,

То теперь её понял всерьёз...

Льётся музыка... Автора имя –

Князь Барятинский, дипломат.

Он - из Марьина, где в России

Соловьи о любви говорят...     

«Марьино»

«Аллеи древних лип открылись пред очами,

проглянули и холм, и луг...»

«...К тебе явлюся я; увижу сей дворец,

Где циркуль зодчего, палитра и резец

Ученой прихоти твоей повиновались

И, вдохновенные, в волшебстве состязались...»

А. С. Пушкин

Ах, «Марьино»! Твои пенаты

Напоминают старый рай:

Раздолье трав, аллей... закаты,

Наш соловьиный курский край.

Там стайка лодок у причала,

И пруд с семейством лебедей,

И в парке - лютиков поляна,

И одуванчики на ней...

Дыханьем свежим и уютом

Благоухают сотни роз...

Дворец, как сон, что поминутно

Уводит мысли в царство грёз...

Петровский век, Мазепы время –

Как в зеркале мелькнувший след...

Князей Барятинских именье

В портретах тех минувших лет.

«Горбатый мостик, гротик, кирха

На островке среди берёз...

Там в одиночестве Мария

Молилась, верная до слёз...

Свободы друг, гроза Кавказа,

Шамиль, как гость, здесь кров обрёл.

О том чеченце вам расскажет

К скале прикованный «Орёл»...

Эпоха века золотого,

Дворцов, карет, прекрасных дам,

И духа - трепетно святого,

Витавшего незримо там...