Москва Марины Цветаевой
Литературная композиция
Чтец читает стихотворение «Моим стихам, написанным так рано…».
Ведущий. Марене Цветаевой был двадцать один год, когда она написала эти строки, которые, по сути, стали пророческими. Действительно ее стихи можно сравнить с «драгоценными винами», которые лежат где-то в далеком погребе и ждут своего часа и своего читателя, нас с вами… Таковы стихи Марины Цветаевой о любви, о природе, о Родине, о Москве.
Сегодня мы хотим рассказать, какую роль в жизни Цветаевой играла Москва, каково ее отношение к родному городу и как оно отразилось в ее творчестве.
Чтец. Марина Цветаева родилась 26 сентября 1882 года и до замужества жила в доме №8 в Трехпрудском переулке. Если идти от Пушкинской площади по Большой Бронной, то он будет на правой стороне. В 1919 году Цветаева, как бы заглядывая в будущее писала:
Со мной в руке – почти что горстка
пыли –
Мои стихи! – я вижу: на ветру
Ты ищешь дом, где родилась я – или
В котором я умру.
Ведущий. «… Трехпрудный переулок, где стоял наш дом, это был целый мир, вроде имения, и целый психический мир – не меньше, а может быть и больше дома Ростовых…»
(М. Цветаева)
Чтец.
Красной кистью
Рябина зажглась.
Падали листья
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.
Мне и до ныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
1916
Ведущий. «В доме одиннадцать комнат, за домом зеленый двор в тополях, флигель в семь комнат… Моя комната – с краю, по красному полю золотые звезды (мой выбор обоев…) … Узенький диван, к которому вплотную письменный стол. И все» (М. Цветаева).
Ведущий. Сестра Марины, Анастасия, вспоминала: «… Стены ее комнаты были увешаны портретами Наполеона… полдня запершись в своей узенькой комнатке, увешанной гравюрами и портретами, окруженная французскими книгами, она с головой уходила в другую эпоху, жила среди иных имен…»
Чтец читает стихи «Ты, чьи сны еще непробудны…»
Ведущий. В войну дом Цветаевой был разрушен бомбой. Старинные домики «заменили уроды – грузные, в шесть этажей». Любовь к прежней Москве, к дому детства Марина Цветаева сохранила навсегда.
Чтец.
Меж великанов-соседей, как гномик,
Он удивлялся всему,
Маленький розовый домик,
Чем он мешал и кому?
Чуть помутнеет, в закрытые ставни
Тихо стучит волшебство.
Домик смиренный и давний,
Чем ты смутил и кого?
Там засмеются, мы смеху ответим.
Фея откроет Эдем…
Домик, понятный лишь детям,
Чем ты грешил, перед кем?
Лучшие радости с ним погребли мы,
Феи нырнули во тьму…
Маленький домик любимый,
Чем ты мешал и кому?
«Розовый домик», 1916
Ведущий. С середины лета 1914 года, когда война только начиналась и казалось, что она скоро кончится, марина Цветаева счастливая, с мужем и маленькой дочерью Ариадной, стала жить в Борисоглебском переулке – в доме №6, квартира 3. Переулок назывался по церкви святых Бориса и Глеба, стоявшей рядом на Поварской.
В этом доме написано много стихов, пьесы из цикла «Романтика», поэмы. Здесь бывали Бальмонт, Эренбург, Мандельштам, Антокольский. Здесь родилась вторая дочь Цветаевой – Ирина, и в этом же доме Марина Цветаева пережила страшное горе – смерть в приюте этой несчастной девочки, которой не было и трех лет.
Ведущий. Этот дом, подобно дому в Трехпрудном переулке, - тоже «целый психический мир». Да еще в какое время, в какую эпоху: первая мировая война, Февральская революция, Октябрьская революция, гражданская война, разруха!
Ведущий. «…Дом был двухэтажный, и квартира была на втором этаже, но в ней самой было три этажа. Как и почему – объяснить не могу, но это было так: низ с темной прихожей, двумя темными коридорами, темной столовой, моей комнатой и Алиной – огромной детской. Все было огромное, запущенное, пустынное, на простор и пустоту помноженное, и тон всему задавал чердак, спускавшийся на второй чердак и оттуда распространившийся на все помещение вплоть до самых отдаленных и как будто бы сохранных его углов» (М. Цветаева).
Чтец.
Чердачный дворец мой, дворовый чердак!
Войдите. Гора рукописных бумаг…
- Так! - Руку! – Держите направо, -
Здесь лужа от крыши дырявой.
Теперь полюбуйтесь, воссев на сундук,
Какую мне Фландрию вывел паук.
Не слушайте толков досужих,
Не долго ведь с неба – на крышу!
Вот дети мои – два чердачных царька,
С веселою музой моею, - пока
Вам праздничный ужин согрею, -
Покажут мою эмпирию.
- А что с Вами будет, как выйдут дрова?
- Дрова? Но на то у поэта – слова
Всегда – огневые – в запасе!
Нам нынешний год не опасен…
От века поэтовы корки черствы,
И дела нам нету до красной Москвы!
Глядите: от края до края –
Вот наша Москва – голубая!
А если уж слишком поэта доймет
Московский, чумной, девятнадцатый год, -
Что ж, - мы проживем и без хлеба!
Недолго ведь с крыши – на небо.
1919
Ведущий. В комнате наверху жили летом, а зимой перебирались вниз, в самую теплую комнату… Жестяная печурка, так называемая «буржуйка», сжирала постепенно всю мебель, которую хозяйка с полным безразличием разламывала, распиливала, раскалывала…
Ведущий. «Муки нет, хлеба нет, под письменным столом фунтов 12 картофеля, остаток от пуда, одолженного соседями, - весь запас…»
(М. Цветаева)
Ведущий. Марина Цветаева ездила по деревням, пыталась менять вещи на продукты. Но всегда у нее получалось не так, как у других. Она была слишком доверчива.
Марина терпеливо выстаивала долгие очереди за пайковой селедкой, за хлебом, тащила на салазках гнилую картошку, которую выгребала из казенного подвала, где выдавали ее по списку…
Из всего окружающего возникали стихи.
Чтец.
Сегодня ночью я одна в ночи,
- Бессонная, бездомная черница!
Сегодня ночью у меня ключи
От всех ворот единственной столицы.
Бессонница меня толкнула в путь,
- О, как же ты прекрасен, тусклый
Кремль мой!
Сегодня ночью я целую в грудь –
Всю круглую воюющую землю!
Вздымаются не волосы, а мех,
И душный ветер прямо в душу дует.
Сегодня ночью я жалею всех,
Кого жалеют и кого целуют.
1916
Ведущий. Страшное зрелище представляла собой Москва после революции. Улицы и площади заполнились новыми хозяевами, звучали неслыханные до сели речи.
Чтец.
Гришка-Вор тебя не ополячил.
Петр-Царь тебя не онемечил.
Что же делать, голубка? – Плачу.
Где же спесь своя, Москва? – Далече.
- Голубки где твои? – Нет корму.
- Кто унес его? – Да ворон черный.
- Где кресты твои святые? – Сбиты.
- Где сыны твои, Москва? – Убиты.
1917
Ведущий. 1920 год. Умерла младшая дочь Цветаевой – Ирина. Старшая Аля – очень больна…
Теперь они живут в одной комнате, остальные заселены новыми жильцами. Дом разграблен, разгромлен… Трущоба. Из письма князя Волконского Цветаевой:
«Вы не забыли, как вы жили в Борисоглебском переулке? Печурка не топится, электричество тухнет. Лестница темная, холодная, перила донизу не доходят, и внизу предательские три ступени. С улицы темь и холод входят беспрепятственно, как законные хозяева… Мы входим в лунный свет. Вы босиком, или почти, - сандалии на босу ногу; в котомке у Вас ржаные сухари и рукописи стихов. На улице лошадиная падаль лежит… а сверху звезды сияют… кремлевские купола под луною блестят… Во всем этом какое-то смешение быта и бытия. Как тяжел был быт, как уродливо тяжел.
А помните, когда вошел к Вам грабитель и ужаснулся перед бедностью, в которой Вы живете? Вы его пригласили посидеть, говорили с ним, и он, уходя, предложил Вам взять от него денег. Пришел, чтобы взять, а перед уходом захотел дать. Его приход был быт, его уход был бытие…»
Ведущий. В 1915-1916 годах Марина Цветаева пишет цикл стихотворений о Москве.
Чтец.
Семь холмов – как семь колоколов!
На семи колоколах – колокольни.
Всех счетом: сорок сороков, -
Колокольное семихолмие!
В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.
Дом – пряник, а вокруг плетень
И церковки златоглавые.
1916
Чтец.
Из рук моих – нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.
По церковке – всех сорок сороков
И реющих над ними голубков;
И Спасские – с цветами – ворота,
Где шапка православного снята;
Часовню звездную – приют от зол –
Где вытертый – от поцелуев – пол;
Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.
К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.
Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,
И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,
И встанешь ты, исполнен дивных сил…
- Ты не раскаешься, что ты меня любил.
1916
Чтец.
Москва! Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси – бездомный,
Мы все к тебе придем.
Клеймо позорит плечи,
За голенищем – нож.
Из далека-далече –
Ты все же позовешь.
На каторжные клейма,
На всякую болесть –
Младенец Пантелеймон
У нас, целитель, есть.
А вон за тою дверцей,
Куда народ валит,
Там иверское сердце,
Червонное, горит.
И льется аллилуйя
На смуглые поля.
- Я в грудь тебя целую,
Московская земля!
1916
Ведущий. «… Да, я в 1916 году первая так сказала Москву. И в этом счастлива и горда, ибо это была Москва последнего часа и раза. На прощанье. «Там Иверское сердце червонное – горит». И будет гореть вечно». ( М. Цветаева)
Ведущий. После получения письма от мужа – Сергея Эфрона - в июле 1921 года и до самого своего отъезда из Москвы – из Борисоглебского переулка – Цветаева написала более 1000 стихотворений.
Когда проезжали белую церковку Бориса и Глеба, Марина сказала дочери: «Перекрестись, Аля!» - и перекрестилась. Так и крестилась всю дорогу на каждую церковь, прощаясь с Москвой.
Чтец.
У меня в Москве – купола горят,
У меня в Москве – колокола звенят,
И гробницы в ряд, у меня стоят, -
В них царицы спят и цари.
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится – чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе – до зари.
И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как над рекой-Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю –
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари.
Но моя река – да с твоей рекой,
Но моя рука – да с твоей рукой
Не сойдутся, Радость моя, доколь
Не догонит заря – зари.
1916
Ведущий. «Мы ехали из Москвы быстро, неприметно, словно вдруг сойдя на нет. Но дом, столь живший, продолжал жить дальше… но без нас. Как книга, уже не нуждавшаяся в авторе, ни в читателе» (М. Цветаева)
Ведущий. Дом в Борисоглебском был для Цветаевой источником и хранилищем жизни. Теперь он стал – историей… Находясь в эмиграции, Цветаева постоянно думала о России.
Ведущий. «Не быть в России, забыть Россию – может бояться лишь тот. Кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри – тот потеряет ее лишь вместе с жизнью» (М. Цветаева)
Ведущий. 18 июня 1939 года – после семнадцати лет эмиграции – Цветаева вернулась на Родину.
21 августа 1941 года марина приехала с сыном в Елабугу, а через 10 дней – 31 августа ее не стало.
Ведущий. Анна Ахматова писала: «… Я знаю, существует легенда о том, что она покончила с собой, якобы заболев душевно, в минуту душевной депрессии – не верьте этому. Ее убило то время, нас оно убило, как оно убивало многих, как оно убивало и меня. Здоровы были мы – безумием было окружающее: аресты, расстрелы, подозрительность, недоверие всех ко всем и ко вся…»
А. Ахматова
Поздний ответ
Невидимка, двойник, пересмешник,
Что ты прячешься в черных кустах,
То забьешься в дырявый скворечник,
То мелькнешь на погибших крестах.
То кричишь из Маринкиной башни:
Я сегодня вернулась домой.
Полюбуйтесь, родимые пашни,
Что за это случилось со мной.
Поглотила любимых пучина,
И разграблен родительский дом.
Мы с тобою сегодня, Марина,
По столице полночной идем,
А за нами таких миллионы,
И безмолвнее шествия нет.
А вокруг погребальные звоны
Да московские дикие стоны
Вьюги, наш заметающий след.
Используемая литература
Каган Ю.М. Марина Цветаева в Москве. Путь к гибели. – М.: Отечество, 1992
Цветаева Марина. – Соч.: В 3 т. – М., 1993
Швейцер Виктория. Быт и бытие Марины Цветаевой. – М., 1992
2 151
23 619 
