« Фразеологизм в газетном заголовке»
Автор
Работы: Плетнева Ольга Валерьевна
2019
Содержание
Введение 3
Глава 1. Фразеологизмы и сопредельные с ними конструкции 5
Глава 2. Использование фразеологизмов в газетных заголовках 15
2.1. Стилистика газетного заголовка 15
2.2. Фразеологизм в газетных заголовках 23
Заключение 40
Список литературы 41
Введение
Актуальность темы исследования
Интерес исследователей к такому значимому элементу текста, как заголовок, проявляет себя, как десятилетия назад, так и в наши дни.
Ученые исследуют заголовки с самых разных точек зрения. Значительный интерес представляет использование фразеологизмов и других прецедентных текстов в заголовках текстов СМИ.
Ряд вопросов касающихся использования фразеологизмов в газетных заголовках, остается недостаточно изученным. Многообразие научных проблем, так или иначе касающихся такого текстового элемента, как заголовок, не дает усомниться в том, что феномен заголовка, в том числе лексико-фразеологической актуализации газетных заголовков, остается важным материалом лингвистических исследований.
Фразеологические единицы (ФЕ) все чаще и чаще активны в речи СМИ в современное время. Они бытуют в речи печатных и электронных СМИ, хотя они вошли в язык задолго до возникновения СМИ и сначала использовались как разговорные.
Употребление фразеологизмов придает речи СМИ живость и образность. Часто фразеологизмы выступают в роли заглавий газетных очерков, информации, корреспонденции. Журналисты особенно охотно обращаются к русской фразеологии в фельетонах, очерках, вносят в текст просторечный и разговорный оттенок.
Cпeцификa газетной речи проявляется в том, что в газете есть осо6ые речевые образования - заголовки, подзаголовки, рубрики, ЛИДы (краткие емкие абзацы, составляющие афишу, анонс содержания газеты). В качестве заголовка может быть использовано одно слово, сочетание слов, предложение, несколько предложений и, конечно, фразеологизмы. Заголовочное место в газете, как считают многие исследователи, - это сильная, акцентированная позиция, потому что именно на заголовок в первую очередь обращает внимание читатель. В языке современных СМИ фразеологизмы в целях усиления выразительности и эмоционального воздействия могут подвергаться разного рода трансформациям.
Газетная практика выработала уже определенные приемы подобного видоизменения устойчивых сочетаний.
Цель исследования состоит в том, чтобы раскрыть особенности использования фразеологизмов в газетном тексте.
Для достижения этой цели решаются следующие задачи:
— выявить специфику фразеологизмов и сопредельных с ними конструкций;
— рассмотреть стилистики газетного заголовка;
— раскрыть особенности использования фразеологизмов в газетных заголовках.
Степень изученности проблемы.
Проблему использования фразеологизмов и других прецедентных текстов в заголовках СМИ следует признать достаточно хорошо изученной. Исследованием фразеологической системы занимались такие ученые, как Н.М. Шанский, Д.Н. Шмелев, М.И. Фомина, В.И. Максимов, В.Н. Вакуров и др. В последние десятилетия появилось значительное количество публикаций, посвященных изучению проблем заголовочного комплекса в СМИ (Д.Н. Загороднов, Р.В. Патюкова, А.А. Сафонов, А.П. Сковородников, Е.В. Покровская и др.).
Структура работы определена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.
Глава I. Фразеологизм в газетном заголовке 1.1. Фразеологизмы и сопредельные с ними конструкции
По определению, данному в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» (ЛЭС), фразеологизм (фразеологическая единица) - «общее название семантически связанных сочетаний слов и предложений, которые воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава». По степени семантической слитности компонентов фразеологизмы делятся на несколько типов. Наиболее известна и популярна их классификация, предложенная академиком В.В. Виноградовым. Сюда входят следующие фразеологические единицы: фразеологические сращения, фразеологические единства, фразеологические сочетания и фразеологические выражения.
Во второй половине XX века наметились попытки к ограничению понятия фразеологизма. Характерны в этом отношении, например, взгляды составителей первого «Фразеологического словаря русского языка», вышедшего под ред. А.И. Молоткова (1967 г.). Авторы не соглашаются с распространенными на то время критериями определения фразеологизма. В предисловии к Словарю его научный редактор пишет: «В качестве критериев определения фразеологизма в русском языке называют в различных комбинациях устойчивость, целостность значения, не выводимую из суммы значений составляющих его слов, раздельнооформленность, возможность структурных вариантов, или новообразований, воспроизводимость, непереводимость на другие языки. Во фразеологизме находят метафоричность, образность, экспрессивно-эмоциональную окраску и т.д.
Между тем, анализ фразеологизмов русского языка со стороны значения, формы и употребления позволяет утверждать, что ни один из этих признаков, ни сам по себе, ни в совокупности с другими, не является категориальным, определяющим, различительным, дифференциальным признаком фразеологизма». Такими категориальными признаками фразеологизмов авторы считают три: лексическое значение; компонентный состав; наличие грамматических категорий. Два из этих признаков - лексическое значение и грамматические категории сближают фразеологизм и слово. Например, они могут выступать в качестве синонимов: заморить червячка - перекусить, в один голос - одновременно, пустить пузыри —утонуть. Фразеологизмы, как и слова, способны вступать в любые виды синтаксической связи с другими членами предложения: согласование, управление, примыкание.
Однако кроме таких категориальных признаков, как лексическое значение, компонентный состав и наличие грамматических категорий, которые присущи всем фразеологизмам, значительной их части свойственны все же и те семантико-структурные признаки, которые отвергаются составителями рассматриваемого словаря. Это устойчивость, пусть относительная, а следовательно, воспроизводимость, целостность значения, не выводимая из суммы значений составляющих их компонентов, и их метафоричность, раздельнооформленность, экспрессивно-эмоциональная окраска. Не говоря уже об еще одном общем признаке фразеологизмов, свидетельствующем об их целостности, - функционировании в роли единого члена предложения: Злые языки (подлежащее) объясняли ласковость матери тем, что она хотела сбыть с рук (сказуемое) золовку (С. Аксаков); Стояли прозрачные дни бабьего лета (дополнение) (Г. Марков); Но ведь все это с лихвой (обстоятельство) окупится во время путины (А. Чаковский); Это человек опытный, себе на уме (определение), не злой и не добрый (И. Тургенев) [27:31-32].
В лингвистических исследованиях фразеологической системы понятие основной фразеологической единицы определяется по-разному.
Так, например, Н.М. Шанский представляет фразеологическую единицу как «воспроизводимую единицу языка из двух или более ударных компонентов слоеного характера, целостную по своему значению и устойчивую в своем составе и структуре» [49:6].
Одной из основных теоретических проблем фразеологии является типология ее единиц. Существует целый ряд типологий, причем они не накладываются друг на друга. Это объясняется различием подхода к фразеологическим единицам, различием конкретных целей и задач их исследований.
Традиционным считается принцип семантической классификации, предложенный швейцарским ученым Ш. Балли. Он предложил свою классификацию фразеологических единиц, разделяя их на фразеологические группы и фразеологические единства.
Идеи Ш. Балли были в дальнейшем развиты академиком В.В. Виноградовым. Его классификация основана на мотивированности единиц, т.е. отношении, существующем между значением целой фразы со значением отдельных ее компонентов. По принципу мотивированности В.В. Виноградов различает такие фразеологические группы:
фразеологические сращения; фразеологические единства; фразеологические сочетания.
Д.Н. Шмелев, М.И. Фомина и Н.М. Шанский предложили несколько иную классификацию, деля фразеологические единицы на такие группы: фразеологические сращения; фразеологические единства; фразеологические сочетания; фразеологические выражения.
Первые две группы составляют семантически неделимые обороты. Они эквиваленты, с точки зрения своего значения, одному какому-нибудь слову. Две другие группы - семантически членимые обороты.
Таким образом, фразеологические сращения - это такие семантически неделимые фразеологические обороты, в которых целостное значение совершенно несоотносительно с отдельными значениями составляющих их слов. Это единая, неразложимая смысловая единица. Весьма многочисленные фразеологические единства являются образными выражениями, целостная семантика которых является уже мотивированной отдельными значениями составляющих их слов.
Понимание фразеологических единиц обязательно связано с пониманием того внутреннего образного стержня, на котором они строятся. Фразеологическими выражениями следует называть устойчивые в своем составе и употреблении фразеологические единицы, которые состоят целиком из слов со свободным значением. Но специфическая черта фразеологических выражений в том, что в процессе общения они не образуются говорящим, а воспроизводятся как готовые единицы с постоянным составом [37:158-160].
При всей несогласованности среди лингвистов в понимании фразеологизмов, при разном толковании семантики связанных словосочетаний и предложений, воспроизводимых в речи в фиксированном состоянии, вся их совокупность, имеющаяся в языке, называется фразеологией. Теперь обратимся к рассмотрению тех "пограничных зон", составляющие которых не всегда и не всеми признаются фразеологизмами.
1. Пословицы и поговорки. Пословица - это «устойчивое в речевом обиходе, ритмически и грамматически организованное изречение, в котором зафиксирован практический опыт народа и его оценка определенных жизненных явлений. Выступает в речи как самостоятельное предложение» (Русский язык. Энциклопедия). Например: По одежке встречают, по уму провожают. Не родись красивой, а родись счастливой; С лица воды не пить.
Поговорка - это «устойчивое в речевом обиходе изречение, образно определяющее какое-либо жизненное явление, прежде всего с точки зрения его эмоционально-экспрессивной оценки» (Там же). Например: в тесноте, да не в обиде; одного поля ягода; в пух и прах.
Различие между пословицей и поговоркой большая часть лингвистов видит в том, что пословица выступает в речи обычно как самостоятельное суждение, а поговорка - как фрагмент его и окончательное оформление получает лишь в контексте. Так, приведенные поговорки могут быть представлены только в предложении: Эти дружки одного поля ягоды. Они разругались в пух и прах.
И все же различия между многими пословицами и поговорками бывают настолько незначительными, что они часто отождествляются, а некоторые языковеды выделяют особый разряд пословично-поговорочных выражений. Одни слова в них употребляются в прямом смысле, другие — в переносном: Мать и дочь — темная ночь. Следовательно, пословично-поговорочные выражения совмещают в себе особенности пословиц и поговорок.
По отношению последних к фразеологизмам имеются различные точки зрения. Одни ученые признают пословицы и поговорки фразеологизмами на основании их устойчивости и воспроизводимости. Другие, не признавая устойчивость и восприимчивость в качестве категориальных признаков, выводят пословицы и поговорки за рамки фразеологизмов. Третьи решают вопрос компромиссно. Поговорки они относят к фразеологизмам, так как эти языковые единицы обладают не только устойчивым составом компонентов и воспроизводимостью, но и смысловой целостностью; будучи синтаксически нечленимыми, выступают в предложении, подобно словам, в определенной функции. Например: Эти люди - одного поля ягода [27:33-34].
Пословицы же этими лингвистами не включаются в состав фразеологизмов, так как, обладая устойчивостью и воспроизводимостью, они ни семантически, ни синтаксически не являются целостными единицами. Так, пословица:Не место красит человека, а человек - место представляет собой сложносочиненное предложение. Первая часть в нем является двусоставным полным предложением, в котором имеется подлежащее место, сказуемое красит, прямое дополнение человека; вторая часть - двусоставное неполное предложение с подлежащим человек, прямым дополнением место и опущенным сказуемым красит. Семантически и синтаксически делимы, по существу, все пословицы: Не имей сто рублей, а имей сто друзей; Лучше поздно, чем никогда; В гостях хорошо, а дома лучше; По одежке встречают, по уму провожают.
2. Речевой штамп (стандарт, клише) - это стилистически окрашенное средство языка, которое сознается говорящими как «готовая», устойчивая и часто употребляющаяся формула. Структурно стандарты могут представлять собой слово, словосочетание, предложение. Так, в советское время определение всемирно-исторический прибавлялось чуть ли ни к каждому решению партийных съездов.
Определение судьбоносный в одно время стало весьма употребительным и даже стандартным, однако во второй половине 90-х годов произошел заметный спад в его использовании, оно стало значительно реже употребляться в средствах массовой информации, но все же встречается наряду с эпитетом исторический.
Речевые стандарты (штампы) чаще всего встречаются в деловых документах, где они нужны (убедительно просим, учитывая вышеизложенное, в соответствии с законом, считаем нужным сообщить) и в публицистике, где бывают излишни (всемерно поддерживаем, охваченные единым порывом). Однако употребляемые в этих стилях речи стандартные выражения могут перекочевывать в обиходную речь носителей языка и получать в ней широкое распространение.
Большинство лингвистов речевые стандарты к фразеологии не относят, считая, что они, хотя и характеризуются устойчивостью и воспроизводимостью, не имеют важнейших признаков фразеологизма -семантической целостности и синтаксической слитности его компонентов. Только последние дают возможность словосочетанию выступать в роли единого члена предложения.
3. Лозунги, призывы не могут быть по тем же причинам отнесены к фразеологизмам. Между тем лозунги и призывы окружали советских людей начиная с 1917 г. со всех сторон.
С недавнего времени в употребление было запущено слово, заимствованное из английского языка, - слоган. Оно означает короткий лозунг, призыв, выражающий какой-либо взгляд или представляющий рекламу товара; сжатую, ясную и легко воспринимаемую формулировку рекламной идеи.
Слоган, как лозунг или призыв, характеризуясь устойчивостью и воспроизводимостью, в то же время не имеет семантической и синтаксической целостности, а потому его отнесение к фразеологизмам было бы также неоправданным.
4. Крылатые слова. В русистике для обозначения различных по структуре образных слов (Иуда) и устойчивых синтаксических конструкций (пара гнедых, любви все возрасты покорны), которые по происхождению связаны с каким-либо литературным источником или общественным деятелем, с середины XIX века употребляется термин крылатые слова, введенный немецким ученым Бюхманом в книге с аналогичным названием (1864 г.). Энциклопедия «Русский язык» к крылатым словам безоговорочно относит только «устойчивые изречения, появившиеся в языке из определенного литературного, публицистического и научного источника», а также «высказывания исторических деятелей, получившие широкое распространение в речи».
Можно ли крылатые выражения относить к фразеологизмам? Думается, только ту ее часть, которая представлена словосочетаниями.
Они действительно являются устойчивыми словосочетаниями, имеющими переносное значение и употребляющимися в роли одного члена предложения, т.е. семантически и синтаксически неразложимыми. Например, халиф на час — это человек, наделенный или завладевший властью на короткое время; выражение восходит к арабской сказке с аналогичным названием из сборника «Тысяча и одна ночь».
5. Несколько особняком от рассмотренных типов синтаксических конструкций, близких по тем или иным признакам к фразеологизмам, стоят составные наименования, большинство из которых является терминами. Особенность им придает то, что они, как правило, лишены экспрессивно-оценочных свойств, будучи обычно стилистически нейтральными. В этом отношении они более всего сходны с фразеологическими сочетаниями типа оказать влияние, принять решение. Некоторые лингвисты различают в них все четыре разновидности фразеологизмов, выделенных в свое время академиком В.В. Виноградовым: так, составные термины «кесарево сечение и железная дорога являются (как семантически немотивированные и безобразные) фразеологическими сращениями; белый гриб и слепая кишка, обладающие образностью, являются фразеологическими единствами; фрикативные звуки и вопросительный знак, включающие в свой состав слова с фразеологическим значением, являются фразеологическими сочетаниями, а политическая экономия и социалистическое соревнование, значение которых равно сумме значений образующих их слов, фразеологическими выражениями» (Цит. по: Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М., 1985. С. 64).
Конечно, ряд составных терминов, компоненты которых по степени семантической спаянности аналогичны составляющим фразеологизмы, может быть продолжен: беглые гласные, косвенная речь, красная строка, одушевленные существительные; божья коровка, анютины глазки и т.д. Однако основная масса составных терминов (а их насчитывается в настоящее время десятки тысяч в разных науках) образуется не за счет развития в них «образного стержня», а посредством расширения производящих терминов распространителями, присоединенными к ним справа или слева, что ведет не просто к дифференциации значения этих терминов, а к сужению, детализации первоначальных понятий, обнаружению в них новых отличительных черт, обозначению новых сущностей. Например, деятельность: брокерская деятельность, депозитивная деятельность, дилерская деятельность, деятельность по ведению и хранению реестра акционеров, деятельность по ведению реестра владельцев ценных бумаг и др. Все приведенные составные наименования являются терминами и имеют в федеральных законах официальные дефиниции.
Следует добавить также, что главной функцией составных наименований - в отличие от собственно фразеологизмов - является не эмоционально-оценочная, а номинативная. Составные наименования используются в большинстве случаев для называния новых предметов и явлений, открываемых человеком в процессе познания окружающей действительности, что не просто сближает их с обычными словами (однокомпонентными терминами), но и приравнивает двухкомпонентные и многокомпонентные наименования по целостности семантики и синтаксической роли к однокомпонентным. Все это свидетельство того, что составные наименования такого рода должны рассматриваться в составе не фразеологии, а лексики [27:35-38].
Обобщая сказанное, можно констатировать, что понятие фразеологизма в науке неоднозначно и даже противоречиво. Сам термин может пониматься в узком и широком смысле. В узком понимании фразеологизмы включают только идиоматику - фразеологические сращения и фразеологические единства. В расширенном понимании сюда входят также фразеологические сочетания, поговорки и крылатизмы в форме словосочетания. В группу собственно фразеологизмов их объединяют четыре признака: лексическое (фразеологическое) значение, компонентный состав, лексико-грамматическая соотнесенность с частями речи, способность выступать в роли одного члена предложения. Однако для наиболее типичных из этих фразеологизмов характерны также устойчивость, хотя и относительная, воспроизводимость, возможность структурных вариантов, экспрессивно-оценочная окрашенность.
К фразеологизмам в самом широком понимании этого слова, кроме перечисленных разрядов, могут относиться пословицы, речевые стандарты (штампы, клише), лозунги, призывы и слоганы, а также крылатизмы в форме предложений и составные наименования, обладающие образным стержнем.
Глава 2. Использование фразеологизмов в газетных заголовках 2.1. Стилистика газетного заголовка
Специфика заглавия проявляется в том, что, занимая сильную позицию в тексте, оно, наряду с зачином и концовкой, относится к тем композиционным элементам текста, которые привлекают повышенное внимание при первом знакомстве с публикацией. Сделать заголовок легким для восприятия, информативным и одновременно интригующим — одна из труднейших задач журналиста.
В создании многоплановости текста заголовку принадлежит ведущая роль, которая обеспечивается особым характером связи заголовка и текста.
Таким образом, журналисты стремятся к тому, чтобы читатель всегда ощущал, свежесть формы и оригинальность мысли.
Большое внимание при этом они уделяют искусству газетного заголовка как средству привлечения внимания к тексту публикации.
Заголовок в газете, в отличие от названий радио- и телепередач, — единица коммуникативная, он кратко информирует читателя о содержании газетного материала, осведомляет о значении, характере и степени важности событий, отразившихся на страницах газеты. По заголовку статьи, репортажа, фельетона, корреспонденции часто можно судить об отношении автора к описываемым событиям, о позиции редакции.
Газетные заглавия выполняют несколько функций. Во-первых, номинативно-информативную функцию, функцию сообщения о факте. Во-вторых, можно говорить о рекламно-экспрессивной функции заголовка, тесно связанной с функцией номинативно-информативной. Основное назначение этой функции—заинтересовать читателя, заставить его прочесть материал. В-третьих, всем газетным заголовкам присуща графически-выделительная функция, позволяющая отделить один текст от другого, выделить текст из окружающего контекста и в то же время «связать» всю полосу в единое целое. Эта функция заглавия осуществляется, как правило, графическими средствами.
Журналисты стремятся уже с помощью заголовка пробудить у читателя активность, вовлечь его в процесс сотворчества. В этом они видят главное условие перерастания непроизвольного первичного внимания в сознательную сосредоточенность. С этой целью работники печати широко используют различные приемы актуализации языковых средств, приемы усиления смысловой нагрузки, оживления заголовка, выявления авторского отношения к тексту материала.
В плане лексико-фразеологическом актуализация проявляется в приспособлении, «привязке» лексико-фразеологических средств языка к конкретным условиям (содержательным и экспрессивно-эмоциональным) текста.
Сущность актуализации, создаваемой лексико-фразеологическими средствами языка, заключается в преднамеренном нарушении, принятого способа выражения, в разрушении устойчивости, во введении в заголовок «неожиданных» слов, имеющих минимальную предсказуемость, а также в обновлении устойчивых сочетаний путем структурно-семантической трансформации.
Чтобы привлечь внимание читателей к содержанию того или иного материала на газетной полосе, журналисты часто вводят в заголовок различные индивидуальные авторские образования, так называемые окказиональные и потенциальные слова, которые отличаются от неологизмов, имеющихся в каждый момент в словарном составе языка, тем, что они не закреплены языковой традицией и в силу этого сохраняют свою новизну, независимо от момента. Тесная связь таких слов с контекстом, из которого они как бы вырастают, делает их уместными и особо выразительными на своем месте.
Примеры: Сверхнечеловек; Непроходимцы мимо.
Все эти окказиональные слова, созданные по непродуктивной модели, выполняют в заголовке помимо номинативно-информативной функции, называя какое-то явление, предмет, еще функцию рекламно-экспрессивную. Они позволяют журналистам лучше подчеркнуть авторское отношение, заострить внимание на каком-то явлении или предмете, дать ему характеристику.
Для окказионального словотворчества характерно стремление к созданию новых, единственных в своем роде и неповторимых средств словесной изобразительности. В целях актуализации заголовка журналисты иной раз используют окказионализмы, созданные на основе сближения различных слов, в результате словообразовательной контаминации.
Часто этим приемом пользуются фельетонисты.
Заголоволомки. Из текста: «И вдруг у кого-то мелькает блестящая мысль: а что, если вкраплять головоломки прямо в текст? Точнее — выносить их в заголовок? Пусть читатель вначале для профилактики поломает голову над названием». Пародийный материал, напечатанный в «Литературной газете», озаглавлен «Мемуаразмы».
Актуализируя заголовок, журналисты подчас вводят в него окказиональные новообразования, созданные путем разложения простого слова на два компонента и замены одного из них другим — необычным или каламбурным.
Часто подвергается переосмыслению один из компонентов \-сложного слова, вынесенного в заголовок, который осознается как омоним этого компонента.
В отличие от окказионализмов потенциальные слова (слова, образованные по высокопродуктивной модели, но не вошедшие в язык) легко могут быть «расшифрованы» вне большого контекста: Сеанс автотелепатии; «Самопанихида»; Мертвые автодуши; Мини-футбол: шаг второй.
В большинстве случаев журналисты образуют потенциальные -слова путем прибавления какого-то компонента (чаще всего основы иноязычного происхождения: радио-, кино-, фото-, теле-, авто-, микро-, анти-) со словом необычным, неожиданным, как правило, сниженного бытового пласта.
Потенциальные слова в меньшей степени воспринимаются как новые, необычные или совсем не ощущаются как новые. Личность автора, печать его индивидуального словотворчества стоят за ним в наименьшей степени, хотя и такое словообразование Г. О. Винокур справедливо называл новаторством, правда, новаторством естественным, стихийным.
Тем не менее потенциальные слова, вынесенные в заголовок, нередко несут на себе черты ощутимой новизны, свежести, они позволяют охватить сущность явления и оценить его.
Как необычные, актуализированные средства журналисты употребляют в составе газетного заголовка слова периферийных слоев языка, находящихся за пределами литературного языка.
Можно привести немало примеров того, как архаизмы, жаргонизмы, диалектизмы (областные слова) или просторечная лексика, выступая вне «своей» системы на фоне «обычных слов», заставляют газетный заголовок зазвучать по-иному, ярко, свежо.
Однако в большинстве случаев лексика периферийных слов языка, а также новые иноязычные заимствования и новые слова-термины, не вошедшие в «репертуар литературной речи», попадая в заголовок, привлекают внимание не в силу своей экспрессивности, а потому, что читатели видят в них неизвестное, «икс» [18:215-218].
Чтобы сделать заголовки выразительнее, журналисты включают в их состав слова-антонимы. Использование «контрастных слов» привлекает внимание читателя, как бы заранее говорит о том, что в тексте речь идет о борьбе противоположностей, о сочетании в одном явлении противоречивых начал.
Наряду с языковыми, общеупотребительными антонимами в газете широко употребляются антонимы речевые, которые как бы «создаются» в контексте из слов, смежных с языковыми антонимами, являясь нередко продуктом индивидуального творчества.
Не на осуд, а на рассуд — в этом заголовке слова осуд и рассуд в общем употреблении не состоят в антонимических отношениях, но в тексте они использованы как антонимы, с целью подчеркнуть два «полярных» по содержанию явления.
При контекстно обусловленном, т. е. индивидуальном, употреблении антонимов расширяются семантические границы слов, повышается их экспрессивность, выразительность.
Среди газетных заглавий много таких конструкций, в которых языковая антонимичность оказывается внешней, их смысловая основа — логическое противопоставление понятий: Чистое небо и грязные приемы; Холодное отношение к горячей воде.
Антонимичность лежит в основе заглавий, включающих сочетания слов, которые, казалось бы, логически сочетаться не могут. Такие отношения слов называют оксюморонными (по-гречески: остроумно-глупыми). Этот стилистический прием состоит в подчеркнутом соединении противоположностей, логически исключающих друг друга: Беспокойный покой; Перегрузки от недогрузки; Немота многословья; Корысть бескорыстия; Сила слабости.
Парадоксальность этих заголовков — только внешняя, выразившаяся в языковом оформлении. В действительности они отражают противоречие внутри самого явления. Благодаря таким, казалось бы несовместимым, определениям предмет, явление, качество, свойство и т. п., обозначаемые одним из слов, получают дополнительную характеристику со стороны второго, противоположного ему.
Антонимы, благодаря оценочному характеру своего значения, часто используются в заглавиях в необычных, «нестандартных» противопоставлениях для создания вторичного, экспрессивного смысла. Рядом, но далеко; Одна без одиночества.
Игра слов, возникшая в результате реализации многозначности, помогает газетчикам отразить противоречивость описываемых явлений.
Большой интерес у читателей вызывают заголовки-парадоксы — высказывания, резко расходящиеся с общепринятым мнением или каким-то положением. Это расхождение, противопоставление и определяет «неожиданный» характер газетного заглавия: Брак первого сорта; Вещи покупают людей; Будьте наивны; Хранение на износ; Стена из чуткости.
В заголовках подобного типа антонимы лексически никак не выражены, однако противоречие, содержащееся в этих суждениях, безусловно, способствует двуплановому восприятию контекста, служит его актуализации.
Заголовки, построенные по принципу антонимии, часто выполняют функцию конструктивной организации текста. Антонимы составляют основу его пространственной протяженности, наполнения, а также временной последовательности событий. С этой целью используется антитеза. Она усиливает выразительность речи путем резкого противопоставления понятий, мыслей, образов.
Если заголовки, включающие антонимы, в большинстве случаев выполняют на полосе номинативно-коммуникативную функцию, то в заглавиях, построенных по принципу использования многозначности или омонимии, на первое место выдвигается функция рекламная.
Актуализация заглавий в таких случаях проявляется в неожиданном столкновении в слове разных (обычно двух) его значений или в столкновении слов-омонимов. С помощью специального словесного окружения журналисты стараются натолкнуть читателя на привычное «прочтение» какого-то слова в заголовке, в то время как в контексте это слово имеет другой смысл. Вся суть заглавий такого рода в том, чтобы вызвать эффект неожиданности [18:219-20].
К заголовкам, построенным на игре слов, близко примыкают заглавия, в которых налицо не полное, а частичное совпадение звукового и внешнего облика слов: Стройка на «тройку»; История с тори; Чем пригож Велигож; От ворот — поворот.
В целях актуализации журналисты часто намеренно вводят в состав заголовка слова, имеющие общий корень: Почему «автостопу» — стоп?; Вокруг круговой поруки; Слабости слабого пола; Выпускник — не отпускник.
Нетрудно заметить, что в приведенных заглавиях сближение однокоренных слов (связь их отчетливо осознается читателями) не носит характера тавтологии.
Таким образом, актуализация лексических средств языка в заголовках связана прежде всего с индивидуально-авторским использованием их в газетной речи. В «прояснении» значения слов большую роль играет контекст.
Стремясь усилить рекламно-экспрессивную функцию заголовка, журналисты часто идут по пути актуализации общеязыковых (лексических) метафор. В метафорах этого рода, несмотря на то что они образовались в результате переноса наименования, образность почти полностью приглушена. Их значение воспринимается прежде всего в самой общей форме, т. е. так же, как и значение всякого слова. Поэтому такие обесцвеченные метафоры можно легко заменить синонимами или же точно определить их общее значение. Вторичное (переносное) значение осознается в них как постоянное и едва ли не единственное: Узел проблемы; Окно в природу; По следам войны; Под завесой секретности; Волна забастовок.
Метафора в газетных заголовках, как правило, выходит за пределы отдельного слова. Слово, употребленное в метафорическом значении, лишено функции прямого называния и осмысливается только в составе словосочетания. В метафоре Айсберг безработицы предметная соотнесенность слова айсберг в заголовке стирается, уступая место общему образному словосочетанию.
В этом отношении конструкции такого рода в какой-то мере сближаются с фразеологизмом. В результате ослабления лексического значения слова-метафоры создается целостное значение всего заголовка.
При актуализации газетной метафоры в заголовке журналисты,, как правило, замещают один из стилистически бледных, потерявших окраску компонентов тропа (употребленного в номинативном значении) другим — необычным для этого сочетания словом.
Сравним: На гребне волны (в статье идет речь о внедрении достижений научно-технического прогресса в машиностроении) — На гребне слов — На гребне моды.
Обновленная метафора, вынесенная в заголовок, прочнее связана с текстом материала, чем метафора общеязыковая (лексическая),
В заглавиях этого типа раскрытие, «расшифровка» метафорического значения слова (оборота) происходит в пределах заголовочной конструкции.
Тем не менее журналисты часто предпочитают не их, а заголовки, имеющие в качестве основы метафорическую конструкцию, смысл которой можно понять из текста материала.
Журналисты используют такие заголовки охотно, несмотря на их «неясность», «непроявленность». Видимо, в этих случаях они намеренно стремятся выдвинуть на первый план рекламную функцию заголовка.
Наиболее распространены в газете заголовки, основу которых, составляют имя-метафора и обновленное несогласованное определение (в форме существительного в родительном падеже): На пепелище культуры; Бумеранг познания; Гангрена совести; Вирус конфликта; За фасадом оппозиции.
В таких заголовках, представляющих собой генитивные конструкции, смысл явления вскрывается как бы изнутри, но оценивается оно обычно с какой-то одной стороны. Момент сравнения здесь — дело второстепенное. Метафоричность конструкции возникает из генитива [18:221-223].
Для актуализации заглавий в «нехудожественных» жанрах (к ним относятся: информационная заметка, тематический отчет о пресс-конференции, интервью-диалоги, передовая статья, корреспонденция, обзор печати), допускающих проявление индивидуального стиля в очень малой степени, журналисты используют, как правило, синтаксические приемы, которые позволяют им выделить, подчеркнуть коммуникативную цель сообщения — новое.
Актуализация заглавий в художественных жанрах (таких, как путевой очерк, очерк-репортаж, реплика-фельетон, интервью-рассказ по вопросу, предложенному корреспондентом, интервью-зарисовка, очерковая зарисовка, портретный и художественный очерк, фельетон и др.), предполагающих проявление индивидуального авторского стиля, в большой степени связана с разрушением предсказуемости и устойчивости — с введением в заголовок «неожиданных» слов, имеющих минимальную 'предсказуемость, с обновлением устойчивых сочетаний путем структурно-семантической трансформации. То есть актуализация в данном случае заключается в обновлении заголовка на лексико-фразеологическом уровне.
2.2. Фразеологизм в газетных заголовках
Фразеология — одно из самых ярких и действенных средств языка.
Излюбленным приемом у писателей и журналистов все больше становятся различные преобразования фразеологизмов. Возможность их трансформаций вытекает из сохранения у Фразеологизмов внутренней формы (т. е. исходного буквального и смысла) и относительной устойчивости. Преобразованиям могут быть подвергнуты как семантика, так и структура словосочетаний. Трансформация семантики фразеологизмов возможна потому, что они обладают внутренней формой. А эта их особенность позволяет авторам «реставрировать» в той или иной степени стершийся образ и приспособить обобщенный, метафорический смысл того или иного выражения к конкретным условиям контекста.
При семантических преобразованиях одно и то же словосочетание воспринимается и как семантически целостное, неразложимое, устойчивое, и как свободное, семантически разложимое. В лингвистической литературе встречаются разные термины, называющие это явление: «синтез двух значений», «разложение фразеологизма», «модификация фразеологизма», «актуализация внутренней формы фразеологизма», «двуплановость устойчивого словосочетания» и др. [5:40-41].
Ряд исследователей считают, что семантически преобразованные фразеологизмы — не что иное, как фразеологические каламбуры.
В поэме А. С. Пушкина «Медный всадник» читаем:
Здесь будет город заложен
На зло надменному соседу.
Природой здесь нам суждено
В Европу прорубить окно...
Здесь поэт употребил выражение прорубить окно в Европу, которое стало крылатым, фразеологическим. А вот интересный пример, в котором журналист преобразовал семантику этой фразы, создав фразеологический каламбур: «Петр Первый рубил в Европу окно, когда надо было учиться пользоваться европейской дверью. Вчера в Брюсселе президенту России показали ключ от заветной двери, который окончательно попадет к нам в руки года через полтора — два». Обратите внимание: фразеологический каламбур поддерживается метафорическими сочетаниями пользоваться европейской дверью и показали ключ от заветной двери.
Яркий прием создания фразеологического каламбура заключается в параллельном употреблении фразеологизма и свободного словосочетания, являющегося этимологическим прототипом данного выражения (многие исследователи такое словосочетание называют омонимом фразеологизма).
Рассмотрим такой пример: «Зам. председателя правления ... обратился со слезной просьбой в вышестоящую контору: дайте указание .., чтобы 4 вагона водки помогли молодой базе стать па ноги ... Но банк оснований для исключения не разыскал, справедливо полагая, что с помощью водки не становятся на ноги.., а скорее, валятся с ног». Автор столкнул здесь два словосочетания — фразеологическое стать на ноги и свободное не становятся на ноги (свободное значение этого сочетания поддерживается его антонимом — валятся с ног).
Этот вид семантического преобразования фразеологизма называется полным совмещением, сущностью которого является реализация в данном контексте обоих значений словосочетания.
Журналист может привлечь для построения каламбура два фразеологизма, имеющих в своем составе одинаковое слово: «Но в нашем случае, видно, актрисе нужно побольше пыли пустить в глаза. А уж когда пыль совсем столбом стоит, то, по сути, ничего и не видно».
Фразеологизм плыть по течению представляет собой метафоризацию свободного словосочетания того же состава. Иначе говоря, плыть по течению можно метафорически и буквально. Используя эту особенность словосочетания, журналист строит такой контекст, в котором объединяет в словосочетании плыть по течению метафорическое (фразеологическое) и буквальное, свободное значение. Такое словоупотребление и есть фразеологический каламбур: «Сегодня наше политическое и идеологическое руководство задавлено тактикой, почти непосильным грузом национальных, экономических, экологических проблем, при решении которых все чаще приходится плыть по течению. Куда нас вынесет? Мы волоком выбрались к истокам незнакомой реки и пустились в плавание ... Но куда впадает река? Не поджидает ли нас за ближайшим плесом Ниагара?».
Если журналист пишет о каком-нибудь предмете, он может создать каламбур, выбрав из массы фразеологизмов тот, в котором содержится слово, называющее описываемый предмет.
Рассматривая примеры преобразования фразеологизмов, связанного с каламбурным переосмыслением отдельных компонентов, следует сказать о том, что такое преобразование «основывается на возможности вычленить отдельный элемент фразеологизма в качестве самостоятельной семантической единицы, так как каждое слово, оставаясь компонентом фразеологического оборота, приобретает двойственную сущность: оно входит в состав структурно и семантически сложного целого как его интегральная часть, сохраняя в то же время потенциальные качества самостоятельной лексической единицы» (Шадрин Н. Л. Средства окказионального преобразования фразеологических единиц как система элементарных приемов // Лингвистические исследования. Ч. 2. М., 1973. С. 185).
Семантическое преобразование фразеологизма возможно в том случае, если контекст содержит слово, тематически близкое слову-компоненту данного выражения. Например, слова кузнец, молот, наковальня — одного семантического поля. Введя в текст слово кузнец, журналист «заставляет» читателя воспринять словосочетание между молотом и наковальней и как устойчивое (фразеологическое), и как свободное: «Нам долго говорили, что мы сами кузнецы своего счастья, но как-то так выходило, что мы постоянно оказывались между молотом и наковальней».
Еще пример, в котором тематически близкие слова в результате ассоциации выявляют сразу два смысла словосочетания — фразеологическое и свободное: «— Что нового, коллега? — спрашивает один врач другого.— О, уникальный случай? Соломенная вдова, больная сенной лихорадкой»[5:42-43].
Преобразование семантики фразеологизма осуществляется в контексте. Специально созданный автором контекст не только помогает читателю восстановить фразеологический образ, но и усиливает вместе с тем стершуюся метафоричность и эмоциональность.
Если для выявления смысла устойчивого словосочетания необходим один контекст, то для выявления двух смыслов — свободного и связанного (столкновение которых — основа фразеологического каламбура) — обязательны два контекста, каждый из которых актуализирует «свое» значение.
Эти два контекста конкретно реализуются с помощью двух рядов текстовых компонентов: один ряд позволяет читателю воспринять фразеологическое, а другой — буквальное, исходное значение словосочетания, например: «Пока к строительству новых и реконструкции старых станций приложили свою руку 8 коммерческих структур, в руке был миллиард рублей» (Моск. комс. 2008. 28 окт.). Здесь один контекстный ряд— приложили свою руку 8 коммерческих структур, который выявляет фразеологическое значение сочетания приложить руку, а другой контекстный ряд — в руке был миллиард рублей, который воссоздает буквальное, свободное значение словосочетания приложить руку.
Анализируя роль контекста в преобразовании семантики фразеологизмов, необходимо подчеркнуть следующее: зависимость значения свободного словосочетания от контекста относительна, т. к. в любом контексте (кроме специально построенного в целях создания фразеологического каламбура) смысл такого сочетания ясен из значений слов, его составляющих, фразеологизм же реализует свое значение только в связи с другими словами контекста. И в этом случае зависимость восприятия словосочетания от текстового окружения является абсолютной [5:44-45].
Фразеологизм рождается в контексте и в контексте же возрождается его буквальный смысл. Если общеязыковая семантика абстрактна, то речевая — конкретна. Эта конкретность речевой семантики фразеологизма обусловлена ситуацией, контекстом. Специфика соотношения фразеологизм — контекст заключается в том, что фразеологическая единица представляет собой, во-первых, особый самостоятельный контекст и, во-вторых, является частью контекста. Поскольку контекст в широком понимании — это не что иное, как речевой поток, в котором конкретизируются языковые единицы, но контекстуальная специфика фразеологизма — это, в сущности, фразеологическая специфика взаимодействия язык — речь.
Общеязыковой фразеологический образ слит воедино. И это в определенной степени затемняет его. В случаях же контекстного преобразования семантики фразеологизма этот образ предстает перед нами ярким, полнокровным, так как при этом вычленяются обе составные части фразеологического образа: обобщенность, метафоричность и чувственная конкретность предметного представления.
Можно выделить два типа создания фразеологического образа
путем семантических преобразований:
1. «В истоке образа — фразеологизм и к нему приводится свободное сочетание...
2. Создание образа идет другим, противоположным путем и первичным оказывается свободное словосочетание»
В публицистике используются оба этих типа создания и соответственно, восприятия фразеологического образа, построенного на основе преобразования семантики устойчивого словосочетания:
1. От фразеологизма к его прототипу (свободному словосочетанию), например: «Весной приятно поговорить о достижениях. Деревья, почки, мимозы ... — все это располагает. В такие дни не хочется кусать собратьев по перу и чернилам. Их хочется хвалить, прославлять, подымать на щит и в таком виде носить по всему городу».
В этом примере авторы сначала вводят в текст фразеологизм подымать на щит, а затем — свободное словосочетание носить по всему городу, которое возрождает первичный, прямой смысл словосочетания подымать на щит.
2. От свободного словосочетания к фразеологизму.
В русском языке существует фразеологизм умывать руки в значении «устраняться от ответственности». Это крылатое выражение восходит к евангельской легенде о Пилате, который умыл руки перед толпой, отдав ей Иисуса для казни (имеется в виду ритуальное умывание рук, что свидетельствует о непричастности к какому-либо событию).
В нижеприведенном тексте журналист употребил свободное словосочетание чистые руки законодателя, которое восстанавливает буквальный смысл выражения умывать руки. В результате это словосочетание воспринимается читателем каламбурно, т. е. и в прямом, буквальном, и в фразеологическом значениях: «Сдается, библейский сюжет о Понтии Пилате весьма вдохновляющим образом воздействовал на депутатов. Мы, дескать, пытались и делали, что могли. Но нас не услышали. Настаивать не смеем... Ну что ж, у законодателя, конечно, руки должны быть чистые. И, вероятно, поэтому депутаты пристрастились их то и дело умывать.
Нередко автор помогает читателю осознать фразеологический каламбур, подчеркивая, что словосочетание употреблено как в буквальном, так и в переносном, фигуральном смысле: «Небо над ним было безоблачно-ясным, но лишь в прямом смысле. Если же выражаться фигурально, то тучи над Светланой уже сгустились».
Каламбур отражает какую-то существенную сторону изображаемого, его внутренние противоречия и неожиданные связи. Кроме того, этот речевой прием, обладая повышенной информативностью, вызывает активность восприятия мысли автора. Каламбурное преобразование фразеологизма — не просто словесная игра, а прежде всего действенное оружие в руках публициста. Такова содержательная, информативная сторона фразеологического каламбура. Актуальность противопоставления прямого и переносного планов во фразеологии служит одним из самых мощных источников экспрессивности.
Таким образом, наибольший простор для творческой трансформации (обновления) дают журналистам заголовки-фразеологизмы. Семантические и структурно-стилистические изменения фразеологической единицы, нарушая сложившиеся обычные ассоциативные связи, добавляют во фразеологизм нечто непривычное, лишая его приевшейся знакомости. Актуализированный таким образом фразеологизм воспринимается на фоне контекста как необычное сочетание слов и поэтому привлекает внимание больше, чем фразеологизм привычный, общепринятый.
Журналисты стремятся выбрать для творческой переработки фразеологизмы стилистически окрашенные, с мотивированной внутренней формой, фразеологизмы, которые внешне не отличаются от свободных словосочетаний. В качестве основы для трансформации они часто избирают названия книг, фильмов, строки из песен, ставшие известными в какой-то небольшой период времени.
В зависимости от характера связи заголовка-фразеологизма с контекстом можно говорить о двух основных типах актуализации: об актуализации ближнего предела, когда фразеологическая единица претерпевает какие-то внутренние изменения и в обновленном (актуализированном) виде противопоставляется общепринятому варианту в пределах заголовочной конструкции (У краха глаза велики), и об актуализации дальнего предела, когда фразеологическая единица выступает в своем привычном виде и обыгрывается в широком контексте, противопоставляется всему тексту. Журналисты чаще всего обращаются к актуализации ближнего предела, предпочитая фразеологию с измененной структурой различного типа.
Журналисты часто прибегают к приему распространения фразеологической единицы в заголовке, вводя в отстоявшуюся словесную формулу дополнительные компоненты. Такой обновленный фразеологизм привлекает внимание как раз своей «нежданностью»: Дух из пивной бутылки; Семь черных пятниц на неделе.
Такое «внедрение» слова не разрушает заголовка-фразеологизма, он не только не теряет своих свойств как фразеологическая единица, а, наоборот, приобретает дополнительный смысл, добавочные лексические компоненты делают употребление фразеологического оборота актуальным, конкретизируют его.
В газетной речи широко распространен прием обновления заголовка-фразеологизма посредством замены одного из его компонентов. При актуализации фразеологической единицы «создаются новые смысловые оттенки, появляется новое художественное качество фразеологизмов, обогащаются связи слов». В этом — отличие обновленных актуализированных оборотов в заголовках от фразеологических вариантов, основным способом образования которых также являются лексические замены. Вариантная замена обычно не влияет на изменение смысла и образности фразеологизма-основы, и новый оборот в целом, в результате такой замены, не приобретает дополнительной стилистической окраски.
В качестве нового, замещенного компонента фразеологизма в газетном заголовке выступают не только языковые (узуальные), но и речевые, контекстуальные синонимы и даже антонимы: В своем пиру похмелье; Узкие объятья; Между двух отцов.
В большинстве случаев в качестве замены используется слово или слова, по смыслу никак не связанные с замененным компонентом фразеологизма. Однако каждая такая замена помогает перебросить «мостик» от заголовка к содержанию материала, она позволяет наполнить фразеологизм новой информацией.
В целях актуализации журналисты используют прием грамматической трансформации фразеологической единицы. Он заключается в том, что заголовок-фразеологизм подвергается незначительным морфологическим изменениям без лексических замен. В результате сопоставления такого фразеологизма с единицей, выступающей в своей привычной грамматической форме, заголовок, как правило, получает новые дополнительные оттенки значения, которые могут быть как чисто смысловыми, так и эмоционально-экспрессивными: Науку юноши питают; Природа: и храм и мастерская; Много шума — и ничего; Сотвори себе кумира; От мира сего.
Изменение грамматической формы фразеологизма в заголовке не разрушает его восприятия как фразеологической единицы. Поэтому заглавия такого рода (с преобразованной морфологической стороной фразеологизма) газетчики используют для того, чтобы натолкнуть читателей на привычное «прочтение» фразеологизма, в то время как в тексте он, как правило, обыгрывается в прямом значении.
Журналисты часто прибегают к приему эллиптического использования фразеологизма в заголовке, когда фразеологическая единица используется в неполном, урезанном виде, с нарушенной синтаксической структурой, или когда в состав газетного заглавия включено опорное (ключевое) слово, помогающее читателям «припомнить» устойчивое выражение целиком: Туда и рак с клешней; За морем телушка...; Пошли за шерстью; В потешный час; Ради красного словца.
Как можно заметить, изолированное использование лишь части фразеологической единицы в заголовке не только не уничтожает образности, свойственной целому обороту, но, напротив, придает ему большую остроту и необходимую направленность. Обычно заглавия такого рода обыгрываются затем в тексте.
Интересным приемом актуализации является построение в заголовке нового словосочетания по существующему образцу, основанного на воспроизведении структуры и ритмики исходной фразеологической единицы: Шили-пошивали; Игра красна голами; Клык за клык; Есть или не есть? [43:221-225]
Для этих структур характерны лишь незначительные элементы фразеологизации. Оборот, вынесенный в заголовок, в сознании говорящих все время соотносится со своим «первоисточником», получая от него семасиологическую поддержку, без такой поддержки новый актуализированный фразеологизм не смог бы выполнить своей функции, т. е. ярко выразить мысль и вызвать интерес читателей.
При актуализации дальнего предела внутренняя форма (лексико-грамматическая целостность) фразеологической единицы, вынесенной в заголовок, остается неприкосновенной, переосмысление (обыгрывание) ее происходит в тексте. При чтении материала фразеологизм представляется иным, смысл его изменяется и приобретает иной оттенок. Сюда относятся многочисленные каламбурные построения, основанные на прямом, буквальном понимании переносного значения отдельных слов, входящих в состав фразеологического оборота.
В газетах используется несколько способов деметафоризации фразеологической единицы в заголовке.
Так, широко распространен прием, когда газетчики намеренно сталкивают известный фразеологизм с омонимичным ему свободным сочетанием слов. Часто в самом заголовке присутствует только свободное сочетание слов, а омонимичный ему фразеологизм лишь подразумевается автором, но неизменно приходит читателю на ум, создавая известный стилистический эффект. Этот прием рассчитан только на привлечение внимания чисто внешней формой.
Интересен другой прием, когда заголовок представляет собой измененную фразеологическую единицу, но опорное (ключевое) слово обыгрывается в тексте в прямом смысле. Особенностью таких названий является то, что, несмотря на кажущееся разложение фразеологизма, его мораль сохраняется во втором, конкретизированном в тексте значении.
Яркий прием создания определенного стилистического эффекта — контаминация двух семантических планов фразеологической единицы — прямого и переносного, т. е. одновременное употребление оборота и как фразеологизма, и как свободного сочетания слов (игра на омонимичности) [43:226-227].
Новые, своеобразно построенные метафорические конструкции и фразеологизмы воспринимаются обычно на фоне привычной общеязыковой метафоры и нормативной фразеологической единицы. Это создает двойной смысловой план и увеличивает их изобразительные возможности. Такие метафорические и фразеологические средства теснее, органичнее включаются в контекст не только как воспроизводимые, но и как производимые, обновленные вследствие усиления смысловой нагрузки единицы.
Итак, довольно распространенный способ создания газетного заголовка -использование прецедентного текста. За основу берется строка из популярной песни, известного стихотворения, крылатая фраза и т.п., переиначивается - и цель достигнута. Иногда это остроумно, эффектно, смешно или иронично - смотря к чему стремится автор. В ряде работ о языке прессы отмечаются такие особенности подобных заголовков, как языковая игра, декоративность, комический эффект и т.д.
Как отмечают исследователи, современная культура не склонна к текстопорождению. Тексты наполняются «разными по степени эксплицитности фрагментами и оценками чужих текстов», ориентируясь на осмысление и компиляцию ранее созданного.
Формы и приемы включения прецедентных текстов в заголовки СМИ столь разнообразны, что не существует единого терминологического аппарата для описания этих явлений. Прецедентными считаются «тексты, значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и окружению данной личности, включая и предшественников, и современников, и, наконец, такие, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности».
Феномен прецедентности основывается на общности социальных, культурных или языковых — фоновых знаний адресата и адресанта. Источником прецедентных текстов прежде всего являются фразеологические единицы (последние при широком подходе могут включать в себя и афоризмы, и названия фильмов, книг, песен, и фрагменты рекламных роликов, и ставшие известными высказывания общественных деятелей, политиков и так далее). Прецедентным может быть текст любой протяженности: от афоризма до эпоса. Частотность обращений к какому-либо тексту при построении новых текстов свидетельствует о ценностном к нему отношении и, следовательно, о его прецедентности.
По сфере бытования прецедентные феномены можно разделить на:
Социуммо-прецедентные — феномены, известные любому среднему представителю того или иного социума. В журналистских текстах не используются.
Национально-прецедентные — феномены, известные любому среднему представителю того или иного национально-лингво-культурного сообщества.
Универсально-прецедентые — феномены, которые известны среднему современному человеку и, следовательно, входят в «универсальное» когнитивное пространство. Прецедентные феномены последних двух групп активно используются в публицистике. Использование прецедентных текстов должно отвечать следующим условиям:
1. Осознанность адресантом факта отсылки к определенному тексту,
2. Знакомство адресата с исходным текстом и его способность распознать отсылку к этому тексту.
3. Наличие у адресанта прагматической пресуппозиции знания адресатом данного текста. Некоторые исследователи считают, что можно говорить и о текстах, прецедентных для узкого круга людей. Так, достаточно ограниченный круг людей использует в своей речи библеизмы; можно говорить и о «семейных» прецедентных феноменах. При этом коммуникативная перспектива заглавий, основанных на текстах, являющихся прецедентными лишь для небольшого круга читателей, несомненно, будет более узкой. Более того, если текст не является прецедентным, то есть хорошо известным, то возникает «минус-эффект коммуникации».
Употребление в заголовке стереотипного, понятного для собеседника изречения является сигналом принадлежности к данному социуму, связи с его культурой и традициями. Газетный заголовок выполняет функции условного рефлекса, намека, от которого явление социально-психологического характера или событие общественно-политического, исторического значения оживает, активизируется в сознании читателя. Прецедентные феномены выполняют не столько номинативно-информативную, сколько рекламно-экспрессивную и эмоционально-оценочную функцию.
Источниками прецедентных текстов могут стать:
1. Лозунги советской эпохи: «Болтун — находка для шпиона»,
2. Литературные цитаты: «Ветеран — это звучит гордо», «А воз и ныне там», «Великий и могучий», «Вся наша жизнь — бюджет», «Все флаги в гости».
3. Художественные фильмы, песни (названия или цитаты из них): «Не думай о «Газелях» свысока», «Важней всего погода а доме», «Собака бывает кусачей», «Первый шаг — он трудный самый», «Зачем вы, девушки, парней ругаете?», «Вот тебе и здрасьте. ЖКХ бастует», «Ну, за ВВП», «Девушки предпочитают колючки».
4. Латинские выражения: «Закон — dura».
5. Пословицы, поговорки, фольклор: «Комар носа не подточит», «Не спи, а то зарежут», «В полку КВН прибыло», «Стоит статуя в лучах заката», «Естественно, но безобразно».
Для газетных заголовков характерны два способа применения прецедентных текстов:
Дословное воспроизведение, при этом само включение чужеродной единицы выступает как средство экспрессии.
Трансформация формы устойчивого выражения или слова, что служит рождению новых смыслов (иногда целого «пучка», смыслов).
В современных газетных заголовках чаще встречаются трансформированные цитаты: гак стандартные речевые формулы становятся более экспрессивными. Такие единицы делают текст диалогичным, кроме того, выражают оценку — эксплицитно или имплицитно. Приемы измене» исходного текста весьма многообразны. Можно выделить следующие способы трансформации заголовков-цитат:
1. Замена компонентов.
2. Усечение компонентов.
3. Добавление компонентов.
Замена компонентов (лексическая субституция) — один из самых распространенных способов модификации прецедентных текстов: «Скажите, власти, ведь недаром...» — заголовок отсылает нас к начальной строке стихотворения М.Ю. Лермонтова «Бородино»: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром…».
Чтобы вызвать у адресата доверительные чувства, иногда достаточно только опоры на структуру пословицы, крылатого выражения, как формальное сходство вызывает необходимые ассоциации, подсказывает воспринимающему исходный вариант прецедентного текста. В этом случае прецедентный текст повышает выразительность заголовка, наполняет его новыми смысловыми оттенками. Исходно и производное выражения могут находиться в разных отношениях друг с другом — синонимических, паронимических, но чаще антонимических: «Все течет, ничего не изменяется» (о протекающих крышах) — ср. слова, сказанные Гераклитом Эфесским: «Все течет, все меняется».
Отметим и такую разновидность замены компонентов, как их перестановка в пределах одного текста: «Нет добра без худа».
Следующий способ преобразования прецедентного текста — усечение компонентов, например: «Добро пожаловать, или...», Открытость, незавершенность такого заголовка призвана заинтриговать читателя.
Могут одновременно реализовываться сразу несколько способов преобразования исходного текста, например, замена компонента и усечение части высказывания: «Седина в бороду – импаза в...» — исходный текст: «Седина в бороду — бес в ребро».
Добавление компонента принадлежит к, несомненно, более редким способам преобразования прецедентных текстов: «Береги честь смолоду. И к старости не теряй» (в статье с таким заголовком речь идет о том, как «молодые» пенсионерки не уступили место в троллейбусе более пожилой); «Сто лет назад в лесу родилась елочка» — в статье рассказывается истории создания известной новогодней песенки.
Примеры актуализации «дальнего предела»: «На берегу очень чистой реки» — текст дан без изменений, в статье речь идет о строительстве коттеджей на берегу реки в одном из самых экологически чистых районов; «Броня крепка, и танки наши быстры» — о праздновании Дня танкиста.
В связи с употреблением заголовков-цитат возникает проблема их адекватного восприятия. Если адресату доступно только буквальное восприятие текста, содержащего прецедентное высказывание, то можно говорить о неадекватной интерпретации им текста, поскольку суть прецедентного высказывания заключена в ассоциациях, которые оно должно вызвать, и отнюдь не является простой суммой значений употребленных в заголовке слов.
Немотивированное употребление в заголовке прецедентного текста, т.е. без связи с последующим изложением, создает коммуникативный дискомфорт при восприятий сообщения. Обычно это обнаруживается при случайном «попадании» цитаты в заголовок: «Мой ласковый и нежный витамин». Кроме того, немотивированное употребление текстового фрагмента указывает на неспособность пишущего распорядиться его выразительным потенциалом.
Нередко в газетные заголовки проникают сленговые и жаргонные лексические единицы: «Оперные звезды опять соображают на троих» — о совместных планах Доминго, Карераса, Паваротти.
В некоторых случаях в погоне за броским заголовком автор, употребляя прецедентный текст, не отдает себе отчета в том, какие ассоциации он может вызвать у той или иной аудитории.
Еще раз подчеркнем, что оценить красоту игры возможно лишь в том случае, если адресат «опознает» преобразуемый текст [46:50-51].
Заключение
Проведенное исследование показало, что фразеологизмы участвуют не только в разговорной речи, но и в различных стилях литературного языка во всём их жанровом многообразии. В качестве микрообразов эти фразеологизмы участвуют в создании публицистических образов-типов. При определении композиционно-стилистической значимости соматических фразеологизмов в анализируемых текстах было выявлено, что они могут оформлять абсолютное начало текста.
1) В языке средств массовой информации идет активный процесс фразеологизации сочетаний слов, ранее не являвшихся устойчивыми выражениями.
2) В условиях информационного рынка и борьбы за аудиторию СМИ форме подачи информации уделяется намного большее значение, чем содержанию, и фразеологизмы играют важную роль при построении ярких, броских заголовков, вызывающих читательский интерес.
3) Фразеологизмы в их традиционной форме употребляются намного реже, чем всевозможные, комбинации и каламбуры, составленные из фразеологизмов, фразеология в языке современных СМИ служит «строительным» материалом для создания новых, неожиданных, экспрессивных образов, языковой игры на страницах печатных изданий, привлекающей внимание читателей.
Список литературы
Басовская, Е. Н. Обезглавливание через озаглавливание / Е. Н. Басовская // Русская речь. - 2003. - N 4. - С. 56-62.
Вакуров, В. Н. Фразеологический каламбур в современной публицистике / В. Н. Вакуров // Русская речь. – 1994. – № 6. – С. 40-47.
Валгина, Н. С. Активные процессы в современном русском языке: Учеб. пособие для вузов по филол. направлениям и специальностям / Н. С. Валгина. — М. : Логос, 2001. — 304 с.
Глинчевский, Э. И. Средства речевого воздействия в языке СМИ / Э. И. Глинчевский // Вестник Московского университета. Сер. 19 : Лингвистика и межкультурная коммуникация. - 2005. - N 4. - С. 18-27.
Загороднов, Д. Г. Современное состояние изучения феномена заголовка медийного текста / Д. Г. Загороднов // Вестник Челябинского государственного университета. - 2010. - N 7. - С. 56-60.
Кайда, Л. Г. Эффективность публицистического текста / Л. Г. Кайда; Под ред. Я. Н. Засурского. — М. : Изд-во МГУ, 1989. — 183 с.
Канаева, Е. Н. Несколько слов о газетных заголовках / Е. Н. Канаева // Русская речь. - 2007. - N 6. - С. 75-77.
Костомаров, В. Г. Русский язык на газетной полосе: некоторые особенности яз. соврем. газ. публицистики / В. Г. Костомаров. — М. : Московский государственный университет, 1971. — 267 с.
Максимов, В. И. Фразеологизмы и сопредельные с ними конструкции / В. И. Максимов // Русская речь. - 2003. - N 4. - С. 31-38.
Мамалыга, А. И. Структура газетного текста / А. И. Мамалыга. – Киев, 1983. – 137.
Михейкина, С. Г. «Замутить про журавлей» : о некоторых заголовках в печати / С. Г. Михейкина // Русская речь. - 2006. - N 2. - С. 125-127.
Михейкина, С. Г. Каламбурных дел мастера : о газетных заголовках / С. Г. Михейкина // Русская речь. - 2013. - № 1. - С. 79-81.
Патюкова, Р. В. Фразеологическая единица как фактор формирования образности публичной коммуникации / Р. В. Патюкова // Вестник Адыгейского государственного университета : Сер.: Филология и искусствоведение. - 2009. - Вып. 4 (52). - С. 158-164.
Покровская, Е. В. Газета в современной культурно-речевой ситуации / Е. В. Покровская // Русская речь. - 2005. - N 5. - С. 69-74.
Покровская, Е. В. Прагматика современного газетного текста / Е. В. Покровская // Русская речь. - 2006. - N 3. - С. 81-87.
Пэн, Д. Б. Слово и тема в газете: Опыт анализа лексико-темат. структур / Д. Б. Пэн; Рост. гос. ун-т. — Ростов н/Д : Изд-во Рост. ун-та, 1991. — 111 с.
Роль языка средств массовой информации в развитии общенационального языка / Л. А. Кудрявцева [и др.] // Вестник Московского университета. Сер. 9 : Филология. - 2004. - N 5. - С. 49-58.
Сафонов, А. А. Стилистика газетных заголовков / А. А. Сафонов // Стилистика газетных жанров. – М. : Изд-во МГУ, 1981. – С. 205-228.
Сковородников, А. П. Рефлексы постмодернистской стилистики в языке российских газет / А. П. Сковородников // Русская речь. - 2004. - N 6. - С. 68-76.
Современная газетная публицистика: Пробл. стиля; Отв. ред. И.П. Лысакова, К.А. Рогова;ЛГУ им. А.А. Жданова. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1987. — 121 с.
Соколова, О. Прецедентные тексты в газетных заголовках / О. Соколова // Лаборатория рекламы, маркетинга и public relations. - 2007. - N 2. - С. 49-51.
Швец, А. В. Публицистический стиль современного русского литературного языка: (о некоторых особенностях синтакс. строя соврем. газет. речи и тенденциях ее развития) / А. В. Швец. — Киев : Вища школа. Изд-во при Киев. ун-те, 1979. — 127 с.
Эффективность прессы: вопросы методологии, теории и практики: Сб. науч. тр.; Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. — Свердловск : УрГУ, 1989. — 140 с.
235
134 073 
