Анализ поэмы А.С. Пушкина "Медный всадник".

Анализ поэмы А.С. Пушкина "Медный всадник"

Поэма написана А.С.Пушкиным в 1833 году и пред­ставляет собой одно из самых глубоких, смелых и совер­шенных в художественном отношении произведений поэта. Автор с небывалой силой и смелостью показывает противоречия общественной жизни во всей их наготе, не стараясь их искусственно примирять там, где они непри­миримы в самой действительности. В «Медном всаднике» в обобщенной образной форме противопоставлены две силы: государство, олицетворенное в образе Петра I (а затем в символическом образе ожившего памятника, «Мед­ного всадника»), и простой человек с его личными, част­ными интересами и переживаниями. В поэме вдохновен­ными стихами прославляются «великие думы» Петра, его творенье — «град Петров», «полнощных стран краса и диво», новая столица русского государства, выстроенная в устье Невы, «под морем», «на мшистых, топких берегах», из соображений военно-стратегических («отсель грозить мы будем шведу»), экономических («сюда по новым их волнам все флаги в гости будут к нам») и для установления культурных связей с Европой («природой здесь нам сужде­но в Европу прорубить окно»).

Но эти государственные соображения Петра оказыва­ются причиной гибели ни в чем не повинного Евгения, простого, обыкновенного человека. Он не герой, но умеет и хочет трудиться («...молод и здоров, трудиться день и ночь готов»). Он смел во время наводнения: «дерзко» плывет в лодке по «едва смирившейся» Неве, чтобы узнать о судьбе своей невесты. Несмотря на бедность, Евгению дороже всего независимость и честь. Он мечтает о простом чело­веческом счастье: жениться на любимой девушке и скром­но жить своим трудом.

Наводнение, показанное в поэме как бунт покорен­ной, завоеванной стихии против Петра, губит его жизнь: Параша погибает, а Евгений сходит с ума.

Трагическая судьба Евгения и глубокое сочувствие ему поэта выражены в «Медном всаднике» с громадной силой и поэтичностью. А в сцене столкновения безумного Евге­ния с Медным всадником, его пламенного, мрачного про­теста, злобной угрозы «чудотворному строителю» от лица жертв этого строительства язык поэта становится таким же высокопатетическим, как в торжественном «Вступлении» к поэме.

Заканчивается «Медный всадник» скупым, сдержан­ным, нарочито прозаическим сообщением о гибели Евге­ния:

...Наводнение Туда, играя, занесло

Домишко ветхий... Его прошедшею весною

Свезли на барке. Был он пуст

И весь разрушен. У порога

Нашли безумца моего,

И тут же хладный труп его

Похоронили ради бога.

Никакого эпилога, возвращающего нас к первоначаль­ной теме величественного Петербурга, — эпилога, прими­ряющего нас с исторически оправданной трагедией Евге­ния, Пушкин не дает. Противоречие между полным признанием правоты Петра I, не могущего считаться в своих государственных «великих думах» и делах с интере­сами отдельного человека, который требует, чтобы с его интересами считались, — это явное противоречие остается неразрешенным в поэме...

Пушкин был вполне прав и проявил большую сме­лость, не боясь открыто демонстрировать это противоре­чие. Ведь оно заключается не в его мыслях, не в его неумении разрешить его, а в самой жизни. Это — проти­воречие между благом государства и счастьем отдельной личности, противоречие, которое в той или в иной форме неизбежно, пока существует государство, то есть пока не исчезло в мире окончательно классовое общество.

В художественном отношении «Медный всадник» представляет собой чудо искусства. В предельно ограни­ченном объеме (в поэме всего 481 стих) заключено множе­ство ярких, живых и высокопоэтических картин. Таковы отдельные образы во «Вступлении», из которых составля­ется величественный образ Петербурга; насыщенное силой и динамикой, из ряда частных картин слагающееся описа­ние наводнения; удивительное по поэтичности и яркости изображение безумного Евгения.

Отличают «Медного всадника» от других пушкинских поэм необычайная гибкость и разнообразие его стиха, то торжественного и слегка архаизированного, то предельно простого, разговорного, но всегда поэтичного.

Особый характер придает поэме применение приемов почти музыкального строения образов: повторение с неко­торыми вариациями одних и тех же слов и выражений (сторожевые львы над крыльцом дома, образ памятника Петру, «кумира на бронзовом коне...»); проведение через всю поэму в разных изменениях одного и того же темати­ческого мотива — дождя и ветра, Невы (в бесчисленных ее аспектах и т.п.), не говоря уже о прославленной звукописи этой удивительной поэмы.

Трагедия «маленького человека» в поэме А. Пушкина «Медный всадник»

Тема «маленького человека» неоднократно поднималась в произведениях русской литературы: «Петер­бургские повести» Н. В. Гоголя, «Униженные и ос­корбленные», «Бедные люди» Ф. М. Достоевского, рассказы А. П. Чехова. Жизнь «маленького челове­ка», отображенная в связи с различными события­ми,— это жизнь народа в целом. В поэме «Медный всадник» А. С. Пушкин раскрывает этот образ, проти­вопоставляя ему две могущественные силы: величие и мощь императора и буйную, неуправляемую сти­хию природы. Деятельность Петра Первого осмысли­валась многими писателями и поэтами в разные вре­менные периоды. И по сей день нет однозначного мне­ния о целесообразности петровских преобразований и допустимости средств, используемых монархом для достижения цели — европеизации России. В своей по­эме А. С. Пушкин сумел очень ярко отобразить дан­ные противоречия. С одной стороны, это великое свер­шение — покорение стихии, создание блестящего го­рода, открывающего перспективы развития внешней политики, затмившего своей красотой и значимостью столицу:

И перед младшею столицей

Померкла старая Москва,

Как перед новою царицей

Порфироносная вдова.

 Но с другой стороны, что стояло за осуществлением этих честолюбивых замыслов? В первую очередь, пре­небрежение к нуждам собственного народа, ведь чер­неющие избы — «приют убогого чухонца» — воспри­нимались государем, как картина, омрачающая взор своей неприглядностью, а не как отдельная жизнь от­дельного человека, вторгаться в которую, нарушая ее привычный ход, не позволено даже великим государ­ственным деятелям. Но, презрев условности, невзи­рая на протест народа и природы, могущественный царь добился того, что «юный град»

Из тьмы лесов, из топи блат

Вознесся пышно, горделиво;

Где прежде финский рыболов,

Печальный пасынок природы,

Один у низких берегов

Бросал в неведомые воды

Свой ветхий невод, ныне там,

По оживленным берегам,

Громады стройные теснятся

Дворцов и башен...

Город прекрасен, мечты правителя осуществились: «...корабли Толпой со всех концов земли к богатым пристаням стремятся...»

Поэт образно описывает величие Северной столи­цы, отдавая ей дань своего восхищения. Но тут же ис­пользует прием контраста:

Выла ужасная пора,

Об ней свежо воспоминанье...

Об ней, друзья мои, для вас

Начну свое повествованье.

Печален будет мой рассказ.    

И знакомит нас с главным героем произведения — «маленьким человеком» Евгением, судьба которого помогает нам полнее осознать результаты деяний Петра, совершившего насилие над природой. Петр ве­лик: «Какая дума на челе! Какая сила в нем сокрыта!» И дум он полон великих, общегосударственного масштаба. А что же Евгений?

О чем же думал он? о том,

Что был он беден, что трудом

Он должен был себе доставить          

И независимость и честь;

Что мог бы бог ему прибавить

Ума и денег. Он мечтал:

Уж кое-как себе устрою

Приют смиренный и простой

И в нем Парашу успокою.

«Пройдет, быть может, год-другой —           

Местечко получу — Параше

Препоручу хозяйство наше

И воспитание ребят...

И станем жить, и так до гроба

Рука с рукой дойдем мы оба,  

И внуки нас похоронят...

В нескольких строках Пушкин выразил чаяния всего народа, стремящегося к спокойной, размерен­ной жизни в окружении близких людей.

В поэме не показан открыто царский произвол, ло­мающий людские судьбы. Он проявляется косвенно, через восстание природных сил, которые не может ус­мирить даже императорская воля: «С божией стихией царям не совладеть». И честолюбие государя обраща­ется горем для тысяч простых людей, жалких в своей беспомощности. «Ужо тебе!..»,— грозит несчастный Евгений, но даже вылитый из меди Петр внушает ему страх и продолжает вершить его судьбу, сводя с ума. И царь, ранее называемый автором «мощным власте­лином судьбы», превратился в горделивого истукана, холодного и равнодушного.

Описывая событие, произошедшее в тот период, ко­гда эпоха Петра Первого стала уже достоянием исто­рии, автор стремился подчеркнуть значимость этой исторической фигуры, чье волеизъявление надолго останется судьбоносным для простого народа.

Как соотносятся интересы личности и государства? (по поэме А.С. Пушкина «Медный всадник»)

Вопрос о соотношении интересов отдельного человека и государ­ства остается актуальным на протяжении многовековой истории че­ловечества. И сейчас нас волнует эта проблема, а в поисках подхода к ее решению нам может помочь великая русская литература. Особенно важной мне кажется позиция, художественными средствами выра­женная Пушкиным в поэме «Медный всадник». Она стала итогом размышлений поэта о личности Петра I, о русской истории и государ­стве, о месте в нем человека.

В этом произведении органично сочетаются повествование о судьбе заурядного жителя Петербурга, пострадавшего во время наводнения, — Евгения и историко-философские размышления о государстве, становле­ние которого связано с личностью и деятельностью Петра. На первый взгляд, между этими двумя героями лежит непреодолимая пропасть, их разделяет не только время, но и место в истории и жизни государства. Один из них царь, великий преобразователь, а другой — «маленький че­ловек», бедный чиновник, никому не известный. Но поэт удивительным образом скрещивает их линии жизни.

Вступление — это гимн «строителю чудотворному», вождю на­ции, интересы которого неразрывно связаны с общегосударственны­ми. Не случайно здесь используется местоимение «мы» («отсель гро­зить мы будем шведу»). Замысел Петра поражает своей грандиозностью: вопреки всему, даже самой природе, создать пре­красный город «в топи блат» и тем самым «в Европу прорубить ок­но». Результат его деяний — построен город, которым восторгается Пушкин, стихия усмирилась, а сам Петр стал «державцем полумира».

По последствия преобразовательной деятельности Петра Пушкин видел не только в этом. Другая их сторона, как и другой лик Петра, представлена в основной части поэмы. «Петербургская повесть» рез­ко контрастирует с вступлением даже стилистически: если начало поэмы выдержано в традициях оды, то здесь господствует прозаичность. Описание жизни бедного петербургского чиновника дается как антитеза рассказу о великом царе-реформаторе. Интересы Евгения связаны с мечтами самого обыкновенного человека о семье, доме, работе. Но им не дано осуществиться из-за того, что во время страшного наводнения его невеста Параша погибла, а сам Евгений, не выдержав этого потрясения, сошел с ума. Кто виновен в этом?

Вначале может показаться, что ответ очевиден: стихия, которая сметает все на своем пути. Но вдруг появляется иной мотив: во время наводнения народ «зрит божий гнев и казни ждет». Почему так происходит? Ответ возникает в кульминационной сцене, когда спустя год сумасшедший Евгений, бродя по городу, оказывается рядом с памятни­ком Петру I. Это уже не столько «строитель чудотворный», сколько символ жестокой государственной власти, которая тоже является результатом деятельности Петра. На миг сознание несчастного Евгения проясняется, и он бросает обвинение медному истукану: «Ужо тебе!..». «Кумир на бронзовом коне» грозен и беспощаден, потому что он — символ той государственной системы, которая «уздой железной» вздернула на дыбы Россию. Вот что, как следует из развития идеи произведения, противостоит интересам обычного человека, и финал поэмы — гибель Евгения, с этой точки зрения, вполне закономерен.

Этот трагический конфликт интересов государства и отдельной личности кажется неразрешимым и вечным. «Куда ты скачешь, гордый конь, / И где опустишь ты копыта?» — обращается поэт не толь­ко к своим современникам, но и к нам, их потомкам. Загадка истории остается неразгаданной, но Пушкин показал нам, что надежды и чая­ния каждого отдельного человека, пусть даже «маленького», не менее важны, чем интересы государства.

С какой целью в поэме «Медный всадник» А.С. Пушкин изображает конфликт между героями разных эпох?

«Медный всадник» — одно из самых совершенных поэтических произведений Пушкина. Уникальность этого произведения заключа­ется в том, что автор преодолел жанровые каноны исторической по­эмы. Петр I не появляется в поэме как исторический персонаж (он «кумир» — изваяние), о времени его царствования также ничего не сказано. Поэт обращается не к истокам этой эпохи, а к ее итогам — к современности.

Основной конфликт поэмы — конфликт между государством и личностью. Воплощается он прежде всего в образной системе: проти­вопоставлением Петра и Евгения.

Образ Петра центральный в поэме. Пушкин дает в «Медном всад­нике» свою трактовку личности и государственной деятельности Пет­ра. Автор изображает два лика императора, во вступлении Петр — человек и государственный деятель:

На берегу пустынных волн

Стоял он, дум великих полн,

И вдаль глядел.

Им руководит идея блага Отечества, а не произвол. Он понимает историческую закономерность и предстает как решительный, дея­тельный, мудрый правитель.

В основной части поэмы Петр — памятник первому русскому им­ператору, символизирующий самодержавную власть, готовый пода­вить любой протест:

Ужасен он в окрестной мгле!

Какая дума на челе!

Какая сила в нем сокрыта!

Конфликт истории и личности раскрывается через изображение судьбы обыкновенного человека. Хотя Евгения исследователи не включают в галерею «маленьких людей», тем не менее некоторые ти­пические черты таких героев находим в этом образе. Евгений лишен индивидуальности. Петр I становится для него тем «значительным лицом», которое появляется в жизни любого «маленького человека», чтобы разрушить его счастье.

Величие, государственный масштаб образа Петра и ничтожность ограниченность кругом личных забот Евгения подчеркивается компо­зиционно. Монолог Петра во вступлении («И думал он: Отсель гро­зить мы будем шведу...») противопоставлен «думам» Евгения («О чем же думал он? о том, / Что был он беден...»).

Конфликт поддерживается стилистически. Вступление, эпизоды связанные с «кумиром на бронзовом коне», выдержаны в традиции оды — самого государственного жанра. Там, где речь идет о Евгении, господствует прозаичность.

Противостояние человека и власти, личности и государства — вечная проблема, однозначное решение которой Пушкин считает не­возможным.