11 класс Урок №41. Приспособление советских ценностей к общечеловеческим. Литература 1956 – конца 1980-х годов

Краткое содержание "Печальный детектив" Астафьева В.П.

Леонид Сошнин принес свою рукопись в маленькое провинциальное издательство.
«Местное культурное светило Сыроквасова Октябрина Перфильевна», редактор и критик, не к месту щеголяющая эрудицией и беспрерывно курящая — неприятный тип показной интеллектуалки.
Пять лет стояла рукопись в очереди на издание. Кажется, дали добро. Однако Сыроквасова считает себя непререкаемым авторитетом и язвительно острит по поводу рукописи. И над самим автором подшучивает: милиционер — и туда же, в писатели!
Да, служил Сошнин в милиции. Честно хотел сражаться — и сражался! — против зла, был ранен, отчего в сорок два года уже на пенсии.

Сошнин живет в старом деревянном домике, к которому, однако, подведены и отопление, и канализация. С детских лет он остался сиротой, жил с теткой Линой.
Всю жизнь добрая женщина с ним и для него жила, а потом вдруг решила наладить личную жизнь — и подросток злился на нее.
Да, в разгул пошла тетка! Еще и проворовалась. Ее «коммерческий отдел» засудили и пересажали разом. Тетя Лина травилась. Женщину спасли и после суда отправили в исправительно-трудовую колонию. Она чувствовала, что катится под уклон, и устроила племянника в школу УВД. Вернулась тетка робкая, стеснительная — и быстро сошла в могилу.
Еще до ее смерти герой поработал участковым, женился, появилась дочка Светочка.
С любовью описывает автор простую женщину-стрелочницу — тетю Граню, которая возится с поселковыми малышами. Нет у нее научного образования, диплома воспитателя — а только доброе сердце и любовь.
Муж тети Грани, работавший в кочегарке, умер. Беда, как известно, не ходит одна.
С маневровой платформы вылетела плохо закрепленная горбылина и ударила тетю Граню по голове. Малыши плакали, пытались стащить с рельсов окровавленную женщину.
Не могла Граня больше работать, купила себе маленький домик и обзавелась живностью: «подрезанная на путях собака Варька, ворона с перебитым крылом — Марфа, петух с выбитым глазом — Ундер, бесхвостая кошка — Улька».
Полезной была только корова — ее молоком добрая тетка делилась со всеми, кто в нем нуждался, особенно в военные годы.
Святая была женщина — попала в железнодорожную больницу, а чуть ей стало легче, тут же принялась стирать, убирать за больными, судна выносить.
И вот как-то четверо обезумевших от алкоголя парней изнасиловали ее. Сошнин как раз в этот день дежурил — и быстро нашел негодяев. Судья влепила им восемь лет строгого режима.
После суда тетя Граня на улицу выходить стыдилась.
Леонид отыскал ее в сторожке при больнице. Тетя Граня сокрушалась: «Погубили молодые жизни! Зачем в тюрьму отправили?»
Пытаясь разрешить загадку русской души, Сошнин обратился к перу и бумаге: «Отчего русские люди извечно жалостливы к арестантам и зачастую равнодушны к себе, к соседу — инвалиду войны и труда?
Готовы последний кусок отдать осужденному, костолому и кровопускателю, отобрать у милиции злостного, только что бушевавшего хулигана, коему заломили руки, и ненавидеть соквартиранта за то, что он забывает выключить свет в туалете, дойти в битве за свет до той степени неприязни, что могут не подать воды больному...»
С ужасами жизни сталкивается милиционер Сошнин. Вот арестовал он двадцатидвухлетнего негодяя, зарезавшего «по пьянке» троих людей.
— За что ты убил людей, змееныш? — спросили его в отделении милиции.
— А хари не понравились! — беспечно улыбнулся тот в ответ.

Но зла вокруг слишком много. Возвращаясь домой после неприятного разговора с Сыроквасовой, бывший милиционер сталкивается на лестнице с тремя пьяницами, которые начинают задирать и унижать его. Один грозит ножом.
После тщетных попыток примирения Сошнин расшвыривает подонков, используя приобретенные за годы работы в милиции навыки. Нехорошая волна поднимается в нем, он еле останавливает себя.
Однако одному герою башку об батарею расколол, о чем тут же по телефону сообщил в милицию.
Первоначально не озлобление вызывает у Сошнина встреча с тупым наглым злом, а недоумение: «Откуда это в них? Откуда? Ведь все трое вроде из нашего поселка. Из трудовых семей. Все трое ходили в садики и пели: «С голубого ручейка начинается река, ну а дружба начинается с улыбки...»
Тошно Леониду. Размышляет он о том, что силу, воюющую против зла, тоже добром не назовешь — «потому как добрая сила — только созидающая, творящая».
Только есть ли место творящей силе там, где, поминая покойника на кладбище, «скорбящие детки бутылок набросали в яму, но вот родителя опустить в земельку забыли».
Однажды приехавший с Крайнего Севера негодяй в пьяном кураже угнал самосвал и начал кружить по городу: сбил несколько человек на остановке, в щепы разнес детскую площадку, насмерть задавил на переходе молодую мать с ребенком, сшиб двух гулявших старушек.
«Будто бабочки-боярышницы, взлетели дряхлые старушки в воздух и сложили легкие крылышки на тротуаре».
Сошнин — старший по патрулю — решил застрелить преступника. Не в городе — народ кругом.

«Выгнали самосвал за город, все время крича в мегафон: «Граждане, опасность!
Граждане! За рулем преступник! Граждане...»
Преступник вырулил к загородному кладбищу — а там четыре похоронных процессии! Много народу — и все потенциальные жертвы.
Сошнин был за рулем милицейского мотоцикла. По его приказу двумя выстрелами подчиненный Федя Лебеда убил преступника. Не сразу поднялась у него рука, сперва стрелял по колесам.
Поразительно: на куртке преступника был значок «За спасение людей на пожаре». Спасал — а теперь убивает.
Сошнин в погоне сильно пострадал (упал вместе с мотоциклом), хирург хотел ампутировать ему ногу, однако все-таки умудрился сохранить.
Леонида долго допрашивал судейский чистоплюй Пестерев: неужели не мог обойтись без крови?
Вернувшись из больницы на костылях в пустую квартиру, Сошнин принялся углубленно изучать немецкий язык, читать философов. Ухаживала за ним тетя Граня.
Чистоплюйству Пестерева автор противопоставляет человеческую доброту тети Грани, здравый рассудок и упорный поиск смысла жизни Сошнина. Это — «глистогон-интеллигент».

Мадам Пестерева, дочь богатого и вороватого директора предприятия, преподаватель филологического факультета, держит у себя «модный салон»: гости, музыка, умные разговоры, репродукции картин Сальвадора Дали — все притворное, ненастоящее.
«Ученая дама» превратила в домработницу студентку Пашу Силакову — крупную, цветущую сельскую девицу, которую мать вытолкала в город учиться. Паше бы в поле работать, стать многодетной матерью, а она пытается вникнуть в науку, которая ей чужда. Вот и платит за приличные отметки тем, что квартиру убирает да на рынок ходит, еще и продукты из деревни возит всем, кто хоть как-то может ей помочь.
Сошнин уговорил Пашу перейти в сельскохозяйственное ПТУ, где Паша училась хорошо, стала выдающейся на всю область спортсменкой. Потом «работала механизатором наравне с мужиками, вышла замуж, родила подряд трех сыновей и собиралась родить еще четверых, да не тех, которых вынают из чрева с помощью кесарева сечения и прыгают вокруг: «Ах, аллергия! Ах, дистрофия! Ах, ранний хондроз...»
От Паши мысли героя перекидываются к его жене Лере — именно она уговорила его заняться судьбой Силаковой.
Теперь Леня с Лерой живут врозь — поссорились из-за глупости, Лера забрала дочь и переехала.
Снова воспоминания. Как свела их судьба?
Молодой участковый в городе с говорящим названием Хайловск сумел арестовать опасного бандита. И все в городе шептались: «Тот самый!»
И вот встретилась Леониду на пути высокомерная, гордая модница Лерка, студентка фармацевтического техникума по прозвищу Примадонна. Отбил ее Сошнин от хулиганов, возникли между ними чувства... Мать Леры вынесла приговор: «Пора жениться!»
Теща была натурой вздорной и властной — из тех, кто только командовать и умеет. Тесть — золото-мужик, работящий, умелец: сразу принял зятя за сына. Вдвоем они и «окоротили» на время задиристую даму.
Родилась дочка Светочка — из-за воспитания пошли раздоры. Бесхозяйственная Лера мечтала сделать из девочки вундеркинда, Леонид заботился о нравственном и физическом здоровье.
«Супруги Сошнины все чаще сбывали Светку в Полевку, на бабкин худой досмотр и неумелое попечение. Хорошо, что кроме бабки был у дитяти дедка, он мучать культурой ребенка не давал, приучал внучку не бояться пчелок, дымить на них из баночки, различать цветки и травы, подбирать щепки, скрести сено грабельками, пасти теленка, выбирать из куриных гнезд яйца, водил внучку по грибы, по ягоды, гряды полоть, с ведерком по воду ходить на речку, зимой снежок огребать, подметать в ограде, на салазках с горы кататься, с собакой играть, кошку гладить, гераньки на окне поливать».
Навещая дочку в деревне, совершил Леонид очередной подвиг — отбил деревенских женщин от терроризирующего их алкоголика, бывшего заключенного. Алкаш, Венька Фомин, ранил Леонида, испугался и на себе дотащил до медпункта.

И на этот раз выкарабкался Сошнин. Нужно отдать должное жене Лере — она ухаживала за ним всегда, когда он попадал в больницу, хотя и вышучивала беспощадно.
Зло, зло, зло обрушивается на Сошнина — и душа его болит. Печальный детектив — он слишком много знает бытовых случаев, от которых выть хочется.
«...Мама и папа — книголюбы, не деточки, не молодяжки, обоим за тридцать, заимели трех детей, плохо их кормили, плохо за ними следили, и вдруг четвертый появился. Очень они пылко любили друг друга, им и трое-то детей мешали, четвертый же и вовсе ни к чему. И стали они оставлять ребенка одного, а мальчик народился живучий, кричит дни и ноченьки, потом и кричать перестал, только пищал и клекал. Соседка по бараку не выдержала, решила покормить ребенка кашей, залезла в окно, но кормить уже было некого — ребенка доедали черви. Родители ребенка не где-нибудь, не на темном чердаке, в читальном зале областной библиотеки имени Ф. М. Достоевского скрывались, имени того самого величайшего гуманиста, который провозгласил, да что провозгласил, прокричал неистовым словом на весь мир, что не приемлет никакой революции, если в ней пострадает хоть один ребенок...
...Еще. Папа с мамой поругались, подрались, мама убежала от папы, папа ушел из дома и загулял. И гуляй бы он, захлебнись вином, проклятый, да забыли родители дома ребенка, которому не было и трех лет. Когда через неделю взломали дверь, то застали ребенка, приевшего даже грязь из щелей пола, научившегося ловить тараканов — он питался ими. В Доме ребенка мальчика выходили — победили дистрофию, рахит, умственную отсталость, но до сих пор не могут отучить ребенка от хватательных движений — он все еще кого-то ловит...»
Пунктиром сквозь всю повесть проходит образ бабки Тутышихи — жила разгульно, проворовалась, сидела, вышла замуж за путевого обходчика, родила мальчика Игоря. Неоднократно была бита мужем «за любовь к народу» — из ревности то есть. Выпивала. Однако всегда была готова понянчить соседских малышей, из-за двери ее вечно раздавалось: «Ой, туты, туты, туты...» — потешки, за что ее и прозвали Тутышихой. Вынянчила, как могла, внучку Юльку, которая рано начала «гулять» . Опять та же мысль: как сочетается в русской душе добро и зло, разгул и смирение?
Соседка Тутышиха умирает (слишком много выпила «бальзаму», а «скорую» вызвать некому было — Юлька на гулянку ушла). Воет Юлька — как ей теперь жить без бабушки? Отец от нее дорогими подарками только откупается.
«Провожали бабку Тутышиху в мир иной богато, почти пышно и многолюдно — сынок, Игорь Адамович, уж постарался напоследок для родной мамочки».
На похоронах Сошнин встречает жену Леру и дочь Свету. Возникает надежда на примирение. Жена и дочь возвращаются в квартиру Леонида.
«В временном торопливом мире муж хочет получить жену в готовом виде, жена опять же хорошего, лучше бы — очень хорошего, идеального мужа...

«Муж и жена — одна сатана»-— вот и вся мудрость, которую ведал Леонид об этом сложном предмете».
Без семьи, без терпения, без упорной работы над тем, что зовется ладом и согласием, без совместного воспитания детей невозможно сохранение добра в мире.
Сошнин решил записать свои мысли, подбросил дров в печку, посмотрел на спящих жену и дочь, «поместил в пятно света чистый лист бумаги и надолго замер над ним».

3

Марков Георгий Мокеевич Земля Ивана Егорыча

            1
      В тот вечер в Тепловском райкоме долго не гасли огни. Ивана Егорыча Крылова, первого секретаря райкома, провожали на пенсию. Всю свою жизнь Иван Егорыч прожил в Тепловском районе. Из шестидесяти трех лет со дня рождения отсутствовал только четыре года. Шла война с фашизмом. Многие тогда отсутствовали. И многие не вернулись. Многие.
      Ивану Егорычу повезло. Приехал с фронта цел и невредим. Некоторые даже не верили, как могло это случиться; человек не вылезал с передовой, а не только не убит, даже не ранен.
      - Заговоренный я, друзья-приятели, - отшучивался Иван Егорыч, позванивая орденами и медалями. - Пули от меня отскакивали, как горох.
      - Везучий ты, Иван, и на войне уцелел, и в работе везет тебе. Кому выговоры, а тебе награды, - говаривали Крылову секретари других райкомов, когда Тепловский район выдвинулся во всех областных сводках в первые строчки и прочно занял там место.
      Напомнили обо всем этом и на прощальном вечере в зале нового каменного особняка, который недавно украсил широкую, просторную площадь районного центра.
      На торжество прилетел на вертолете из области первый секретарь обкома Константин Алексеевич Петров. Был он совсем молодой, годился в сыновья Крылову, но успел за свои недолгие годы многое: институт-окончил, диссертацию защитил, директором крупного завода был, стоял во главе горкома, два года колесил по областям в должности инструктора ЦК. И все же, по правде сказать, не этим снискал уважение к себе Ивана Егорыча: горячностью своей. Как начнет какой-нибудь практический вопросец раскручивать, не остановится, пока весь клубок до основания, до первого узелка не размотает. И уж если на что-то даст согласие, то, знай, своих слов не забудет! Недели не пройдет, и понесется по проводам молодой басок Петрова: "Не призабыл ли, Иван Егорыч, о разговоре? Не медлишь ли с делом? Нашел ли смелых, инициативных людей?"
      А Иван Егорыч тоже не из тех, чтоб медлить: и разговор не забыл, и с делом не помедлил, и горячих, порывистых людей отыскал...
      Среди речей директоров совхозов и председателей колхозов не в самом начале, не в самом конце, а где-то в середине заседания произнес короткую речь и Петров.
      - Удачлив ты, Иван Егорыч, - сказал он. - Пусть таким удачливым будет и твой преемник. За Тепловский район в обкоме мы всегда были спокойны. Знали, тепловцы при любых условиях и план сделают, и сверх него кое-что дадут. Ну, отдыхай теперь, Иван Егорыч, отдыхай сколько влезет! Поработал и повоевал ты на славу. Жаль нам тебя отпускать, а надо. Ни у кого нет к тебе никаких претензий. Отдыхай!
      Иван Егорыч слушал речи товарищей по работе с таким чувством, будто говорили не о нем, провожали на пенсию кого-то другого. И когда руководивший заседанием второй секретарь райкома предоставил слово Ивану. Егорычу для ответа, тот растерялся. С минуту стоял он молча, приглаживал ладонями седые волосы, спадавшие на крутой лоб, настороженно поглядывал в зал, до отказа заполненный людьми, которых он знал годы, а большинство даже десятилетия.
      - Ну, перво-наперво за все доброе благодарю, - тихо сказал Иван Егорыч и замолчал, подбирая слова: - Ну и мастера же на похвалу! Пели, как курские соловьи... И такой Иван Егорыч, и этакий... А Самохвалов вон чуть слезу не пустил... Может быть, Федор Федорыч, ты это от радости: слава богу, мол, перестанет старик на рассвете с постели поднимать... - В зале громко захохотали, кто-то крикнул: "По любви он это, Иван Егорыч! Уж очень ты за его совхоз всегда переживал!"
      - Спасибо, спасибо... Не хулю тебя, Федор Федорыч... Спасибо и за нонешнее и за прошлое. Помню, как ты на каждой конференции шкуру с меня сдирал: "Райком недоглядел... первый секретарь прохлопал..." Не скрою, и тебе спуску не давали. Не пойми, что в отместку за критику. Нет, по взаимной требовательности. Все ж большевики мы, а не кисейные барышни, чтоб о сладких словах только думать... Приходилось кой-когда и резкое словцо употребить. Еще раз спасибо за старание, друзья и братья... Желаю вам удач и хочу... чтоб Тепловский район шел всегда в первой шеренге... Как ни подтянут Иван Егорыч, как ни строг сам к себе, тут голос его дрогнул, глаза повлажнели, и, боясь окончательно растрогаться, он махнул рукой, поспешил закончить речь: - Живите, отцы и матери, долго и счастливо, творите добро людям.
      Хлопали Ивану Егорычу, не щадя ладоней. В зале не было равнодушных. В жизни многих из сидевших здесь он играл не последнюю роль: посылал учиться, назначал на должности, хвалил за успехи, взыскивал за упущения, советовал, наставлял, спешил на помощь, а необходимость в ней возникала ежечасно.
      2
      Шли пятые сутки его новой жизни.
      Иван Егорыч проснулся от какого-то внутреннего толчка, ставшего привычкой. В окно, через занавеску, заглядывал скупой рассвет. Слегка поскрипывая, тикали старые ходики. В открытую форточку с огородов вливался терпковатый запах поспевающей конопли. Вспархивали, пересвистываясь, в палисаднике птички-раноставки, постукивал ветерок ослабевшей драницей на крыше.
      - Проспал! - вскакивая с постели, прошептал Иван Егорыч и схватился за одежду. - Что ж это Кузьма-то не сигналит? Или тоже вроде меня нежится.
      Быстро-быстро залез в штаны Иван Егорыч, натянул рубашку, и тут только пронзил его холодок: "Да ты что горячку-то порешь?! Кончились твои поездки по полям и угодьям. Выпал этот удел другим теперь". Не скидывая ни штанов, ни рубахи, Иван Егорыч бросился обратно в постель, и вспомнилось ему напутствие первого секретаря обкома: "Отдыхай сколько влезет". Слово "отдыхай" как-то подсознательно потекло ручейком, долбя мозг Ивана Егорыча: "Отдыхай... отдыхай... отдыхай..."
      Иван Егорыч ворочался с боку на бок, но словцо это не улетучилось, пока он не встал и не запалил папиросу.
      Уснуть больше он не смог, хотя и прикладывался на подушку и принуждал себя ни о чем не думать.
      Умылся Иван Егорыч быстро, как привык, но, подойдя к кухонному столику, где стояли электроплитка, белый эмалированный чайник, сковородка, вспомнил, что спешить ему некуда.
      Утром он любил поесть покрепче. Впереди день, полный дел и забот. Хорошо, если выпадут свободные тридцать - сорок минут и он забежит в райчайную потребсоюза, чтоб в крохотном закутке выхлебать тарелку горячих щей и съесть котлету с горчицей. А вдруг обрушится на райком, как это часто бывает, вихрь срочных встреч, звонков, неотложных вопросов? В такие дни не только об обеде, о куреве приходилось забывать.
      Иван Егорыч жарил на сковороде яичницу с салом и все посматривал на телефон: не зазвонит ли? Не вспомнит ли кто-нибудь о нем, Иване Егорыче, четырнадцать лет бессменно проработавшем первым секретарем райкома?
      Очень хотелось с кем-нибудь перемолвиться словечком. Тишина в доме тяготила. Еще горше делалось от сознания, что и впереди - через час, через день, через неделю - жизнь его потечет вот так же - без спешки, в безделье, в одиночестве.
      Иван Егорыч обычно ел быстро, глотал кусок за куском, не разжевывая, обжигался горячим чаем: ждать, когда остынет, было некогда. Теперь он нарочно все делал медленно, степенно, как бы притормаживая сам себя.
      "Пищу нужно разжевывать тщательно, глотать без торопливости", вспомнил Иван Егорыч наставление, вычитанное недавно в журнале "Здоровье", и усмехнулся: "Буду жить по науке и проживу еще лет десять... Разве это много - семьдесят три года? Живут и дольше..."
      Но именно в момент размышлений о долгой жизни надорванное сердце Ивана Егорыча напомнило о себе резкими толчками. Он открыл коробочку с лекарствами, принял таблетку нитроглицерина и в ожидании действия лекарства закрыл глаза, привалившись плечом к косяку окна.
      Протяжно зазвонил телефон. Иван Егорыч, позабыв о боли в сердце, кинулся к аппарату, схватил трубку, поднес к уху - сквозь шум и треск донесся голос Самохвалова:
      - Здравствуй, Иван Егорыч! Ну, как ты живешь в новой должности персонального пенсионера республиканского значения? Надеюсь, отлично! А звоню тебе вот почему: медведь у нас корову покалечил. Ну, пришлось прирезать. Мяска свежего мой шофер тебе завезет. Не обессудь, прими.
      - Спасибо тебе, Федя. Не так ты мясом меня порадовал, сколько памятью обо мне... позвонил вот... Как ты там? Почему коровку-то позволили зверю загубить?
      В телефоне что-то хрустнуло, и голос Самохвалова смолк. Иван Егорыч с минуту не клал трубку, непрерывно повторял одно и то же: "Алё, Подтаежное! Алё!", - но связь не возобновилась, и волей-неволей пришлось уйти от телефона.
      От лекарства ли, от разговора ли с Федором Федоровичем стало Ивану Егорычу лучше: боль в сердце не повторялась, дышалось хорошо. Он убирал посуду в том новом, неторопливом ритме, который решил выработать и утвердить во всем.
      "Вот ты и пойми. Самохвалова! Позвонил, заботится... А ведь чаще всех других директоров зубатился я с ним... По вопросу специализации хозяйств как-то раз обвинил меня в левачестве, в стремлении выскочить вперед во что бы то ни стало... И думалось порой мне: нет, неспроста Самохвалов в каждом деле огрызается, сам помышляет сесть в первосекретарское кресло. А выходит, зря я его подозревал... На выборах Чистякова вел себя достойно, поддержал кандидатуру с откровенным доверием".
      Иван Егорыч размышлял, не прекращая уборки. Квартира его состояла из двух комнат, но второй комнатой после смерти жены он пользовался редко. Здесь нетронутой стояла под белым покрывалом Зинаидина кровать. Тора подушек в вышитых наволочках возвышалась с двух сторон. Сама Зинаида застелила кровать перед отъездом в больницу. Застелила тщательно, аккуратно, даже с каким-то изяществом, словно знала, что никогда сюда уже не вернется, а остаться в памяти людей неряхой не хотела, Свою кровать Егорыч еще при жизни жены вынес в первую комнату. Он часто уезжал на рассвете, возвращался в полночь-заполночь, случалось, ночами поднимали его к телефону. Зинаида, конечно, слышала через дверь все, что происходит в соседней комнате, но не могла не признаться: так все-таки ей спокойнее, да и мужу удобнее.
      Квартирка у Ивана Егорыча, прямо сказать, не лучшая в райцентре, но с переездом на новую он не спешил.
      - Вот, Зина, - не раз говорил он жене, - переселим всех специалистов и механизаторов в новые каменные дома, и тогда до нас с предом исполкома (тот жил во второй половине этого же бревенчатого старого дома) дойдет черед. Ведь не так уж плохо мы живем. Многие живут хуже.
      Зинаида не возражала, ждала. Но не дождалась. Правда, переселилась, да только не на новую квартиру, а в мир иной, как сказал поэт.
      Иван Егорыч пихтовым веником подмел пол, мусор подгреб к железной печке и остановился в нерешительности: что же дальше-то делать? В доме все прибрано, в огороде ночью дождь поработал, обед и ужин в холодильнике вчера еще женщины из райчайной, заслышав об его уходе на пенсию, принесли ему подарок: жареного гуся на противне, туесок хлебного кваса и именной торт, расписанный шоколадной вязью: "И. Е. Крылову - кушайте на здоровье". Одному едоку на неделю хватит.
      Иван Егорыч постоял и направился во вторую комнату. Бросились в глаза платья Зинаиды в шкафу, за стеклянной дверцей. Они висели на пластмассовых плечиках, и цветы на материи через стекла казались свежими-свежими, натуральными, только что принесенными с огорода. С юности Зинаида любила материалы яркие, броские, и надо отдать ей справедливость: вкус у нее был хороший. Резкие раскраски очень подходили к ее блестящим глазам, пунцовым губам и разлившемуся по щекам румянцу, который молодил ее лицо даже в пожилые годы.
      "Ах, Зина, Зина, рано ты меня оставила", - прошептал Иван Егорыч, обводя взглядом комнату, по-прежнему сохраняющую уют, созданный женскими руками. И вдруг ему захотелось притронуться к платьям Зинаиды. Он открыл дверцу шкафа и, взяв рукав ее платья, долго держал его прижатым к своей груди.
      "Схожу-ка к ее дому, к ее вечному дому", - решил Иван Егорыч.
      

3
      Нет, что ни говори о наших предках, и хорошего и плохого - всякое у них было, - а уж выбирать землю для общественных мест они умели. Если церковь ставили, то выбирали для этого либо холм, обозреваемый со всех сторон, либо ровную поляну, опять же открытую человеческому взору отовсюду. Случалось если им рубить мост через речку, то находили для этого такой плес, который был удобен крутизной берегов, близостью их друг к другу и имел вид, был заметен издалека. Такой мост на высоких лиственничных стояках, с перилами, настилом из прочных, четвертных плах, естественно, не мог не внушать почтения к жителям села. А школа? Ей отводили место непременно на средине села, поодаль от усадеб, чтобы подход к ней был свободным, чтобы ничто не загораживало ее недеревенских широких окон. И вот кладбище. Для него выбирали такой уголок земли, на который сама природа ухитрилась положить краску печали и скорби.
      Размышляя обо всем этом, Иван Егорыч остановился перед кладбищенским березняком. Березы тут действительно были необычные. Высокие, прочные в стволах, они стояли тихие, безмолвные, как бы в легком поклоне склонив свои макушки. Ветви берез росли тоже до странности причудливо - они свисали, как косы, безвольно, уныло, и такой грустью веяло от них, что сердце сжималось.
      "Вот ведь как стоят, будто понимают всю горечь людских разлук", подумал Иван Егорыч и зашагал к воротам, а потом в самый дальний угол кладбища, к могиле жены. Сквозь траву, поднявшуюся над могилой, бросилась в глаза серая плита и золоченая надпись на ней: "Зинаида Спиридоновна Крылова. 1914 - 1973".
      "Ну, здравствуй, Зина, здравствуй... Пришел к тебе сказать, что пенсионер я теперь... Помнишь, как мы с тобой вместе раздумывали об этом времени... Хотели историей района заняться... До Москвы доехать, хоть раз в жизни столицу посмотреть не спеша, внука привезти, нашу землю ему показать... Многое хотели сделать, а не пришлось", - мысленно разговаривал Иван Егорыч с женой, опершись на железную ограду, которую смастерили рабочие мастерской Сельхозтехники в день похорон Зинаиды.
      В эти минуты Иван Егорыч настолько был поглощен своими чувствами, что никого и ничего не замечал. А на кладбище, между прочим, текла своя жизнь: где-то неподалеку звяками лопаты (вероятно, отрывали новую могилу), бродили между могил, похрюкивая, свиньи, откуда-то из-за берез доносились рыдания женщины, оплакивающей разлуку с родным человеком, голосисто перекликались в березняке птички.
      Иван Егорыч выполол траву, заслонившую плиту с надписью, вновь постоял несколько минут над могилой и, накинув проволочное колечко на калитку оградки, пошел через кладбище, то и дело оглядываясь и мысленно прощаясь с Зинаидой.
      Петляя мимо свежих бугорков и уже осевших, заросших бурьяном, мимо подгнивших деревянных оград и свалившихся крестов, Иван Егорыч с острым неудовольствием подумал о себе, о своей забывчивости. Еще в день смерти Зинаиды, когда он приехал на кладбище, чтобы выбрать место для могилы, он обратил внимание на его запущенность. Кладбище было обнесено оградой в три жердины, местами колья, державшие изгородь, подгнили, подломились и почти лежали на земле вместе с жердями. По кладбищу вольно расхаживали свиньи, телята в поисках тени, подремывал здесь под сенью берез старый конь, принадлежавший хлебопекарне райпотребсоюза.
      Тогда же Иван Егорыч решил позвонить председателю исполкома поселкового Совета, пристыдить его за такое безобразие. Конечно, кладбище не отнесешь к объектам народнохозяйственного значения, но все-таки людям невозможно обойтись без него, и уж если так, то необходимо следить, чтоб был порядок и на нем. Да и лежат тут, в тиши березняка, многие славные герои гражданской войны, бойцы исторических сражений с фашизмом, отнятые смертью в послевоенное время в результате тяжелых ранении, строители пятилеток, наконец, просто мужчины и женщины, давшие жизнь новым поколениям, - и долг живущих побеспокоиться по крайней мере об их вечном покое.
      Но не позвонил тогда Иван Егорыч. Завертелся в потоке дел, которые подстерегали секретаря райкома на каждом шагу.
      "Позвоню теперь, пристыжу Печенкина, скажу ему: бюрократ ты, не бываешь там, где обязан бывать... Воспитание нового человека, братец мой, предполагает воспитание уважения в нем к прошлому, памяти о людях, которых уже нет с нами", - думал Иван Егорыч, удрученный беспорядком на кладбище и слегка раздосадованный тем, что не сделал этого три месяца тому назад.
      

4
      Иван Егорыч подходил к дому, когда его догнал почтальон Сеня, секретарь комсомольской организации отделения связи, заочник Литературного института, частенько публиковавший в районной газете стихи из цикла "Новый лик тепловской земли".
      - Товарищ Крылов! Иван Егорыч! - на всю улицу звенел голос Сени.
      Иван Егорыч вначале никак не мог понять, откуда его зовут. Он шел мимо четырехэтажных домов, которые недавно в поселке построила база Сельхозтехники, и ему показалось, что окликают его откуда-то из окон верхних этажей. Он остановился и начал вопросительно посматривать на раскрытые окна. Тут Сеня и настиг его.
      - А я к вам как раз, Иван Егорыч, - заговорил Сеня, встряхивая своей пышной шевелюрой, которую он берег пуще глаза, так как считал ее обязательной принадлежностью своего поэтического таланта. - Письмо вам поступило. Авиа-заказное. Судя по обратному адресу, от Виктора Иваныча. Распишитесь, пожалуйста.
      Сеня раскрыл толстую прошнурованную книгу, подал Ивану Егорычу карандаш и письмо, тот расписался, и Сеня помчался назад. Да. Пишет он, Виктор. Его крупный почерк, отчетливый и как будто рисованный, Иван Егорыч безошибочно мог узнать среди тысячи других почерков.
      Захотелось тут же вскрыть конверт и прочитать письмо. Иван Егорыч ощупал карманы - очков не было, а без очков он мог читать только на расстоянии вытянутой руки. "Неподходяще. Люди увидят, подумают, что стал Крылов совсем стариком", - подумал Иван Егорыч и заспешил к своему дому.
      "Интересно, что Витюшка пишет... небось опять к себе зовет, уговаривает... А как мне уехать отсюда? Разве легко? Столько тут прожито... Куда ни взгляни - всюду родная земля... И могила ее тут... Уедешь - зарастет чертополохом, ржа покроет оградку, упадет на землю, а то и того хуже: свиньи взроют холмик, затеряется моя Зинаида в безвестности", - проносилось в голове Ивана Егорыча.
      Поднимаясь на крыльцо, он остановился, чувствуя, что одышка затрудняет дыхание, а сердце стучит, как молоток, в ребра. "Перехватил малость", - прошептал Иван Егорыч и присел на ступеньку отдохнуть. Но сидеть долго не смог: не терпелось.
      Через минуту-другую он встал, заторопился в дом и, водрузив очки на нос, сел поудобнее в угол за стол, намереваясь прочитать письмо не спеша, вдумываясь в каждое слово.
      Ну, конечно же, в своих предположениях относительно содержания письма Иван Егорыч не ошибся.
      "Добрый день, отец. Здравствуй, наш родной папка, - писал сын. Надеюсь, ты теперь уже на пенсии. Ну, какова жизнь? Не тяготит ли тебя этот "заслуженный отдых"? Зная твою натуру, убежден, что лихо тебе без дела, в одиночестве. И снова повторяю то, что много раз говорил тебе: приезжай к нам. Витька-младший ждет тебя. Нина пишет тебе отдельно. Ей хочется, чтобы жил ты у нас всегда. И не подумай о нас худого: приспосабливать тебя к домашним делам не станем. Поправишь здоровье и захочешь работать - слова против не скажем. Наш городок хоть и маленький, но растет быстро, люди здесь нужны, как нигде. Особенно люди с опытом. Приезжай! Пойми сам, тут тебе будет лучше, спокойнее, и нам так же. Каждый день беспокоимся: как ты там? Здоров ли? Хорошо ли тебе? Дела мои по службе идут нормально. Можешь поздравить меня с новым званием - майор! Выходит, обогнал я тебя. Так что, товарищ капитан, слушайте мою команду: прибыть к месту нового проживания!.."
      Под письмом сына каракули внука Витюшки-младшего: "Дедуля, когда поедешь к нам, захвати с собой сибирскую белочку". А на отдельном листочке послание от снохи:
      "Дорогой и милый Иван Егорыч! Витя написал все, что мы думаем о вашей жизни. Добавлю от себя, переезжайте к нам, не раздумывайте! Я люблю вас и уважаю как человека большой души. В самые трудные годы моего детства вы не только приютили меня, вы вместе с Зинаидой Спиридоновной заменили мне родителей. А кроме того, именно в вашем доме, в вашей семье я нашла свое счастье: Витю. Разве всего этого недостаточно, чтобы быть вам благодарной весь ваш век? Приезжайте, пусть вас не терзают сомнения. Я убеждена, что вы будете довольны и мной и Витюшкой, ну а о самом Вите не говорю - он сын вам, и его сердце всегда с вами".
      Иван Егорыч и раз и два перечитал письмо. Слезы застлали глаза. "Любят они меня. Если б не любили, не стали бы так настойчиво звать. А только упрощают вопрос. "Приезжайте к нам!" Легко сказать! А вот попробуй сделай... Страшно представить... Жил всю жизнь в Сибири - и вдруг Закарпатье... Ах, Витя, Витя, как бы славно все было, пойди твоя жизнь иначе... И зачем только стал ты военным, а не аграрием... Был бы теперь в одном из совхозов агрономом или зоотехником... Да с твоим умом ты бы и директорские вожжи держал умело... А мог бы и в райком сесть... Вон Аркадий-то Чистяков только на два года тебя старше, а посмотри, какое доверие заслужил - первым выбран..."
      Иван Егорыч встал, вытер запотевшие очки краешком скатерти, прошелся по комнате, снова взял письмо. Хотел еще раз перечитать, но отложил, говоря вслух:
      - Подумать надо, крепко подумать... А военным Виктор стал из-за меня же. Разве я-то чистый аграрий? Рос на моих фронтовых рассказах... Мои ордена и медали захватили его воображение... Да уж что случилось, того не переменишь. Кому-то надо и на границах стоять... - вздохнул Иван Егорыч, положил письмо в карман пиджака, чтоб всегда при себе было. "Ласковые они, очень ласковые", - подумал Иван Егорыч и снял трубку с телефона.
      - Дай-ка мне, Наташа, Печенкина, - сказал Иван Егорыч, знавший всех телефонисток и по голосам и по именам, и построжел в ожидании, когда ответит Печенкин. Председатель исполкома поселкового Совета ответил не сразу и недовольным тоном.
      - Здорово, Тимофей Андреич, здорово. Крылов это говорит. Чем ты недоволен, почему такой раздраженный? С женой, что ли, поссорился? Уступи, братец мой, уступи. Женщин ценить нужно. А уж твою Марию Карповну и почитать можно. И красавица, и работник отличный. Комбинат бытобслуживания на загляденье другим поставила. Соседние районы от зависти сгорают... Нет, говоришь? Не угадал, значит? А в чем дело?.. А, вон оно как! Сельский пастух пьяный напился и потраву совхозного хлеба допустил... За это взыщи по всей строгости... Как бы я поступил? А так же, как ты: высчитать из зарплаты стоимость стравленного хлеба, выговор на исполкоме записать, решение предать огласке... Скот, говоришь, в хорошем состоянии? Ну что же, если в зиму скот такой же будет, выговор снимешь, благодарность объявишь, премию дашь. Растолкуй ему сам его перспективу, растолкуй по-человечески, чтоб не было у него такого мнения, будто рукой на него все махнули из-за этого проступка. Вот так, Тимофей Андреич, действуй. А теперь послушай-ка, что хочу тебе сказать: ты на кладбище давно был? Когда тещу хоронил? Так. Помнится мне, годика три тому назад это дело было. Даже четыре. Ну, видишь, как времечко-то катится... Не откажи-ка, побывай там срочно, посмотри, как усопшие труженики лежат, все ли там с ними в порядке. Усопшим, братец мой, от нас ничего не надо, а вот нам без них не обойтись. Они ведь корни-то, Тимофей Андреич, они. Они славу нашему. Отечеству добывали. А мы с тобой - трава, верхушки. Корни крепкие, прочные - и мы с тобой в цвету, в наливе. Побывай-ка там. А какие при этом мысли возникнут - поделись по телефону. Сам понимаешь, прошу тебя по-товарищески, указаний давать не имею права, это теперь прерогатива Чистякова... Поддерживай его, мужик молодой, энергичный и умом не обделен... Ну, позвони, позвони и не ругай, что отвлек от других вопросов.
      Иван Егорыч положил трубку с ощущением исполненного долга и лег на диван. Хотелось полежать, отдохнуть, подумать, крепко подумать, как жить дальше.
      

5
      А как же все-таки жить дальше? Иван Егорыч покоя лишился от постоянных дум: ехать, не ехать. Временами тоска сжимала сердце, и тогда созревало решение: надо уезжать. Но стоило Ивану Егорычу представить себе на минуту одну лишь сценку, как сомнения охватывали его с прежней силой. Сценка эта рисовалась ему так: несмело входит он к Чистякову в свой прежний кабинет. Говорит тихим голосом (на громкий не хватает энергии):
      - Уезжаю, Аркадий. Снимай с учета. Сын, внук, сноха к себе зовут, жизнь спокойную-обещают.
      Улыбчивое, с тугими щеками и сильно очерченными бровями лицо Чистякова становится хмурым, мрачно глядя на Ивана Егорыча, он с отчаянием шепчет:
      - Иван Егорыч, не верю словам твоим, не верю! Да ты пойми, что ты делаешь! Ты же в самое сердце райкома нож втыкаешь. Теперь мне лучше не показываться в области, перед активом. Из района в район покатится хула: "Слышали, как в Тепловском ветеранов берегут? Даже бывший первый секретарь куда-то смотался, едва только на пенсию вышел. Видать, этот Чистяков выскочка, без году неделя в секретарском кресле, а людей, как семечки, раскидывает. Ай-ай, позор-то такой!"
      Иван Егорыч не был убежден, что будут сказаны именно такие слова, но то, что подобные слова будут сказаны, он ни на минуту не сомневался. Думал он и о другом: "Атак ли уж предельно болен ты и стар, чтобы покинуть Тепловское только ради того, чтобы оказаться рядом с сыном и внуком? С изношенным сердцем тебе тяжеловато было на посту первого секретаря райкома. По справедливости отпустили тебя на пенсию. А если взять дело полегче? Потянешь, вполне потянешь. Люди от безделья и безответственности дряхлеют, а работа по силам молодит человека, вливает в него бодрость. В журналах и газетах немало на эту тему статей напечатано. А в "Правде" один академик прямо высказался: "Активная трудовая деятельность - путь к долголетию".
      Вполне возможно, что Иван Егорыч именно такую позицию и избрал бы для своей будущей жизни, если б не Виктор с Ниной. Они зачастили с письмами, и тон этих писем становился раз от разу нетерпеливее: "Когда выезжаешь? Ждем, ждем".
      Иван Егорыч отмалчивался, а он", не понимая причин его молчания, отбили телеграмму соседу Крылова по дому - председателю исполкома райсовета Перегудову: "Не откажите в любезности сообщить здоров ли Иван Егорыч тчк На неоднократные наши письма ему ответа не получено тчк Очень беспокоимся ждем вашей телеграммы тчк С приветом и уважением Виктор и Нина Крыловы".
      Перегудова, к счастью, самого дома не оказалось. Он по обыкновению колесил по району. К счастью потому, что тот рассказал бы обо всем Чистякову. А уж перед тем открывай душу нараспашку, а тут сам еще не пришел к выводу. Телеграмму принесла жена предрайисполкома. Нетерпение сына и снохи, с одной стороны; растрогало Ивана Егорыча: "Любят они меня, любят!", а с другой - слегка огорчило: "Ну, что они нервничают? Надо же мне все как следует обдумать! Нельзя же меня в таком сложном вопросе за горло брать".
      Иван Егорыч отбил телеграмму: "Родные мои Витя и Нина вск Здоровье мое нормальное зпт самочувствие хорошее тчк Проблема выдвинутая вами не простая двтч думаю зпт посоветуюсь с товарищами зпт сообщу тчк Крепко целую вас и Витюшку тчк Отец".
      6
      Насчет "посоветуюсь с товарищами" Иван Егорыч написал от души, но понимал это по-своему. Советоваться с кем-либо из райактива он считал преждевременным. Он был убежден, что, с кем бы он ни заговорил на эту тему, поддержки ниоткуда не получил бы.
      Самохвалов (директор Подтаежного совхоза) сказал бы по-обычному грубо и прямо: "Да ты что, Иван Егорыч, в обыватели хочешь записаться? Считаю, уезжать нет у тебя морального права. Дождись хоть первого результата в специализации совхозов. Ведь сам же на директоров нажимал нещадно. Или опаска есть, что эксперимент окажется неудачным? А если это не так, подожди годок-другой, порадуйся с нами, успеешь еще с внуком у окошка насидеться".
      Застенчивый, тихоголосый предрайисполкома Перегудов, истерзанный язвенной болезнью и неотступными заботами о выпасах, кормозаготовках, дорогах и прочем, повторил бы, вероятно, то, что уже высказал ранее: "Хорошо, Иван Егорыч, что ты живешь по соседству. Припрут трудности, прибегу, как и прежде, за советом. Чистяков, конечно, изрядно книжек начитался. Говорят, у них там в Академии общественных наук в Москве аспирант обязан шестьдесят тысяч страниц освоить. Рекордное прямо дело! А все ж само по себе чтение мудрости не дает. Теорию на практике надо переварить. А какая у Чистякова практика? Самая малость! Не сердись, Иван Егорыч, если на огонек буду заходить".
      Еще определеннее высказался бы заврайоно Метелкин Серафим Прокопьевич, привыкший, попросту говоря, "выцыганивать" у колхозов и совхозов на школьные цели все, на что падал глаз: "Иван Егорыч, повремените, не уезжайте, умоляю. Школьное строительство в районе и оборудование кабинетов в школах еще не завершено. Не сочтите за труд, дайте звоночек райпотребсоюзу, пусть в порядке шефского внимания к образованию детишек их пайщиков дадут наряд на пять тысяч кирпичей. И еще бы звоночек в леспромхоз: пусть отпустят триста кубометров пиломатериалов. А вот, говорят, в совхозе у Самохвалова ненужный мотор на центральной усадьбе стоит. Ничего, ничего, что вы теперь не первый секретарь. Ваш авторитет незыблем, они вас не ослушаются. Детки ведь наши, общие, не чужие. Пусть всегда над ними будет солнце, Иван Егорыч".

 А райпрокурор? Райвоенком? Председатели колхозов? Нет, нет, ни у кого из них Иван Егорыч не мог бы получить сочувствия относительно отъезда. Все оказались бы против, так как были уверены; хоть и ушел Иван Егорыч на пенсию, а его опыт, его понимание людей, событий, вещей остаются с ним и составляют не его личный, а коллективный духовный капитал партийной организации.
      И все-таки Иван Егорыч не зря написал в телеграмме сыну и снохе многозначительные слова "посоветуюсь с товарищами".
      Такие товарищи у него были. Правда, фактически их не было, были лишь их имена и память о них - прочная, стойкая, не угасавшая ни на одно мгновение. К ним, к этим товарищам, часто в минуты тяжких испытаний обращался мысленно Иван Егорыч за помощью и поддержкой...
      

7
      Перед въездом в Тепловское со стороны главного тракта находился обширный холм. Отдельные знатоки высказывались, что в далеком прошлом этот холм представлял собой курган с захоронениями. Несколько позже курган был разграблен, и от того времени остались глубокие рвы, похожие на фронтовые траншеи.
      Так ли это было на самом деле, никто твердо не знал, но когда люди смотрели на эти рвы со стороны тракта, то они были уверены, что рвы проложены специально. По ним можно легко взойти на самую вершину холма, а там - гладкая площадка в целый гектар.
      Вот эту-то площадку Иван Егорыч и вспомнил, когда в Тепловском районе начали готовиться к двадцатилетию победы над фашизмом.
      Детально осмотрев тогда холм, Иван Егорыч внес на рассмотрение бюро райкома предложение о создании на холме мемориала памяти погибших в Великую Отечественную войну солдат и офицеров. Конечно, соорудить что-нибудь значительное, наподобие памятника, который был сооружен на площади в областном центре, район не мог. Не было для этого ни средств, ни сил. Иван Егорыч ставил более скромную задачу: на середине площадки холма поставить обелиск (воин с каской в руке и с приспущенным знаменем), а справа от него установить чугунные плиты, напоминающие страницы развернутой книги с перечислением имен всех погибших тепловцев.
      Бюро райкома одобрило предложение Ивана Егорыча. Трудностей, правда, на пути осуществления этого решения встретилось немало. Обелиск был не металлический, а гипсовый и стоил дешево, но бесплатно все-таки никто его давать не собирался. Нужно было изыскать деньги. Изготавливали такие обелиски в областном центре в мастерской художественного фонда серийно, но Ивану Егорычу хотелось, чтоб для лучшего вида и прочности он был покрыт слоем бронзы. На этот счет пришлось похлопотать: уговорить мастерскую отступить от стандарта, выпросить у одного из директоров завода особый клей, лак, наконец, бронзу. Не сразу согласился принять заказ и чугунолитейный завод, возникший еще в екатерининское время и снабжавший сейчас несколько областей чугунными плитами для домашних печей. Изготовление памятных досок с именами погибших фронтовиков, естественно, требовало нарушить заводской поток.
      Когда наконец и это препятствие было преодолено и формовщики закончили выкладку плит, возникла еще одна сложность, о которой Иван Егорыч и мысли не мог допустить. Посетивший Тепловский район инструктор обкома Козлов усомнился в целом в затее райкома. "Перечисление поименно всех погибших фронтовиков не дает гарантии, - писал инструктор в докладной записке обкому, - что на эту почетную памятную доску не попадут лица, проявлявшие на фронте неподготовленность, малодушие, просто трусость. Допустимо ли, чтоб под прикрытием славы подлинных героев мы упрочили в народной памяти имена, тех, кто не достоин такого высокого признания". Инструктор настаивал на принятии мер, пока ошибка не стала фактом.
      Иван Егорыч не любил сквернословия, и самым сильным его ругательством было безобидное восклицание: "Вот зараза!" - но тут он не стерпел. Когда заведующий отделом оргпартработы обкома позвонил ему и спросил, как он оценивает такое соображение инструктора, Иван Егорыч так хватанул с верхней полки, что сидевший у него в кабинете директор совхоза Федор Федорович Самохвалов, командовавший на фронте артиллерийским полком Резерва Главного Командования, расплылся в довольной улыбке и проговорил: "По-фронтовому, Егорыч! Еще, видать, можешь. Эх, вспоминаю боевые денечки, когда выводил полк на прямую наводку". И лихо взмахнул рукой, прищелкнул пальцами.
      А Иван Егорыч в этот же день улетел в обком, и его ровный, как шмелиный гул, говорок слышался то в одном кабинете, то в другом.
      - Да вы что, братцы мои, в уме такие нелепые соображения всерьез принимать?! Товарищ Козлов - типичный перестраховщик. Памятником мы прежде всего воздаем должное всем - то есть самому народу. Но мы не Иваны, не помнящие родства, - помня всех, мы помним каждого. Ка-жж-дого! И каждого называем, кто отдал свою жизнь за Родину. Это наш долг и дело нашей совести...
      В обкоме с Иваном Егорычем согласились, более того, порекомендовали использовать опыт тепловцев всем районам области. И с тех пор, как мемориал был открыт в День Победы при огромном стечении жителей Тепловского и окрестных деревень, не было другого места, которое так влекло бы Ивана Егорыча. Он бывал тут и в праздники, и в памятные даты, и в самые обыкновенные дни недели.
      

8
      Вот и теперь Иван Егорыч сидел на скамейке, напротив чугунной памятной книги, и не спеша прочитывал список погибших.
      - "Синельников Глеб Данилович, политрук", - шевелил губами Иван Егорыч, щурясь от яркого августовского солнца, которое под вечер изменило свой нестерпимо раскаленный желтый цвет и стало ярко-малиновым. "Глебушка Синельников, красавец, певец, отличный спортсмен, до ухода в армию работал секретарем Тепловского райкома комсомола..." - вспоминал Иван Егорыч. Был-Иван Егорыч лет на пять старше Синельникова, а между тем многому научился у этого парня. Сколько книг прочитал Синельников, как заботился о своем образовании! Именно Синельников сговорил Ивана Егорыча прочитать некоторые труды русских корифеев естествознания - Тимирязева, Мичурина, Вильямса. Возможно, это чтение и определило судьбу Ивана Егорыча на всю жизнь: он стал аграрием, убежденным аграрием, строителем нового села.
      - "Русаков Павел Евсеевич, майор", - прочитал Иван Егорыч, и вспомнился ему один из самых незаурядных людей, которые встречались на жизненном пути. Павел Евсеевич вышел из батрацкой семьи, сам испытал эту долю. Четырнадцатилетним мальчишкой оказался в партизанском отряде. Шестнадцати лет вступил в партию. Был организатором нескольких колхозов. А когда в Тепловском районе возникла МТС, Русаков стал ее директором. К сожалению, до конца своей жизни Павел Евсеевич оставался малограмотным, но, обладая недюжинным умом и энергией, которой хватило бы на десятерых, он столько вложил усилий в строительство колхозов, что не зря один из них носит теперь имя Русакова. Носит заслуженно. Иван Егорыч решительно поддержал желание земляков Русакова, когда они обратились с этим предложением в райком.
      - "Копылов Владимир Михайлович, старший лейтенант", - прошептал Иван Егорыч и встал, с минуту вглядываясь в чугунные буквы... Володя Копылов был закадычным другом Ивана Егорыча. Вместе провели они юность, вместе ушли на фронт. Володя был замполитом в батальоне, которым командовал Иван Егорыч. Он погиб в бою за месяц до окончания войны. Умирая на руках комбата, Копылов попросил друга не забыть его дочку Нинку, оставшуюся после смерти жены сиротой. Копылов перед войной работал агрономом в колхозе, заочно окончил Тимирязевскую сельскохозяйственную академию...
      Иван Егорыч выполнил наказ друга. После смерти матери Нинка жила у чужих людей, нянчила их детишек, Он разыскал Нинку совсем в другой деревне, привез домой. Зинаида приняла ее как родную дочь. До девятого класса Витя - собственный сын Крыловых - и Нина росли как брат и сестра, а потом возникла между ними ужасная неприязнь, нетерпимость к поступкам и словам друг друга. Как ни старались примирить Крыловы детей, ничего не получилось. Только когда Нина уехала в мединститут, а Виктор поступил в военное училище, все объяснилось. Под прикрытием несовместимости разгоралась между ними любовь.
      Никогда не забудет Иван Егорыч тот день, когда из Томска пришла в Тепловское телеграмма, которая потрясла их с Зинаидой своей неожиданностью. "Милые мои мама и папка, сегодня мы с Ниной расписались в загсе и стали мужем и женой. Мы оба счастливы до конца наших дней. Оказывается, дома мы не враждовали, а любили друг друга. Такая уж она плутовка любовь, может выбрасывать и такие фортели. Приедем в отпуск вместе. Виктор".
      Вспоминая сейчас обо всем этом, Иван Егорыч сорвал ромашку с ослепительно белыми лепестками, подошел к плите и положил цветок на буквы, образовавшие фамилию друга.
      "А что мне посоветовал бы Володя?" - подумал Иван Егорыч и сам же ответил себе; "Мечтал он на родную землю вернуться, намеревался рекордные урожаи собирать. Сказал бы мне, по своей привычке заглядывая в глаза: "Умрешь там с тоски, Ваня. Пол-Европы с тобой прошагали. А видел землю краше нашей, тепловской?"
      Иван Егорыч не спеша вернулся на скамейку. И снова глаза его заскользили по чугунным листам этой книги вечной памяти.
      - "Сахарова Клавдия Васильевна, военврач 3-го ранга", - прочитал Иван Егорыч, и вдруг, будто поднявшись из небытия, возникла перед его взором, как живая, Клавдия, Клава, Клавдюшка, Клашенька Сахарова. Она была сверстницей Зинаиды, и подругой, и вместе с тем соперницей. Она любила его, Ивана, Ваню, Ванечку, Ванюшку. И он ее любил. И все их друзья и товарищи считали, что вопрос об их женитьбе ясный - они женятся непременно.
      Внешне Зинаида уступала Клавдии: Клавдия была высокая, стройная, голубоглазая, со степенной походкой и скупыми и выразительными жестами: не женщина - царица. А Зинаида - во всем противоположность Клавдии: рост средний, худенькая, торопливая, говорила, как из пулемета строчила. Единственное, что все признавали за ней, - глаза. С чем ни сравни, все равно будет в точку. Как озера? Походят. Как электрические фонари? Тоже. А цвет ее глаз был до поразительности переменчивым: густо-серые, холодные смотрит, как ножом режет; то зеленые, задорные, буйные - веселье через край хлещет. Не хочешь, да улыбнешься.
      И характеры у этих женщин, любивших Ивана Егорыча, не совпадали. При всей своей внешней торопливости Зинаида никогда и ни в чем не спешила. Решения она взвешивала, говорила только то, что хорошо обдумала, и в суждениях ее была неотразимая логика. Возможно, именно в силу этих качеств характера развернулся в ней талант педагога, и отдала она этой профессии почти сорок лет жизни, скончавшись на ответственном и беспокойном посту директора средней школы.
      А Клавдия носила душу порывистую, была натурой увлекающейся и часто, сделав что-то, потом спохватывалась и казнила себя до нового, столь же мало обдуманного поступка.
      Дав слово Ивану Егорычу после окончания третьего курса выйти за него замуж, Клавдия уже на втором курсе увлеклась весьма пожилым доцентом, развела его с прежней женой, а Ивану Егорычу прислала письмо: "Ваня, дура я набитая! Выхожу замуж за человека на двадцать лет старше себя. Чувствую, что, порывая с тобой, теряю свое счастье, а что могу сделать? Остановить себя не в силах. Прости меня и, по возможности, не считай подлой".
      Прошло три года, и вдруг Клавдия объявилась в Тепловском. Она приехала сюда на постоянную работу в районную больницу, навсегда покинув своего доцента. Встретив Ивана Егорыча, женившегося уже на Зинаиде, Клавдия сказала, что любит его еще больше.
      - Оставь, Клаша, эти игрушки. Я женат и амуры разводить с тобой не собираюсь, - сказал тогда Иван Егорыч.
      - И я не собираюсь, Ваня. Я буду любить тебя со стороны. Это-то можно?
      - Считай, как хочешь.
      И ведь любила она Ивана Егорыча. Любила! Уж как у нее это получалось, никто об этом не знал. Знала лишь Зинаида, вернее, догадывалась, хотя никогда не высказывала Ивану Егорычу, не видя ни малейшего повода для такого разговора. Но скрывать правды не стоит - повода Клавдия не давала, однако бдительность от этого у Зинаиды не ослабевала. Она то и дело поглядывала в сторону Клавдии, зная характер той: может такое отколоть, что только руками разведешь!
      И вот началась война. Клавдия, как врач, была на военном учете. В первый же день мобилизации она потребрвала от военкомата призвать ее в армию. Ее призвали.
      С самого начала их воинской службы они были с Иваном Егорычем в одной дивизии. В зимнюю стужу сорок первого года дивизия вступила в кровопролитные бои на Волоколамском направлении.
      Иван Егорыч командовал взводом. Клавдия была назначена начальником эвакопункта одного из полков. О встречах, разумеется, и думать было нечего. Но оба они не переставали интересоваться друг другом, пересылали приветы, пользуясь оказиями, порой возникавшими самым неожиданным и странным образом.
      Однажды Иван Егорыч прочитал в дивизионной газете заметку о героизме врачей и санитаров эвакопункта, попавших в окружение. Скупо сообщалось: "Советские военные медики под командованием военврача 3-го ранга Сахаровой сражались с гитлеровцами до последнего патрона, они геройски погибли все до одного, но в плен врагу не сдались".
      К моменту гибели Клавдии многие уже товарищи Ивана Егорыча пали в бою, но ничья смерть не образовала в его душе такую кровоточащую рану. "Значит, и мне суждено погибнуть вслед за Клавой", - почему-то решил Иван Егорыч. Но это было лишь отзвуком его страдания, не больше.
      - Вечная память тебе, Клава, - прошептал Иван Егорыч и перевел свой медленный взгляд на другие строки.
      - "Недоспасов Николай Ефимович, сержант", - читал вслух Иван Егорыч и про себя вспоминал: "Помню, помню, тракторист из колхоза "Комсомолец", хороший мужик был, работящий, одним из первых в районе трактор освоил. Он ехал по деревне, а за ним бежали с криком ребятишки, старухи и старики прижимались к своим завалинкам".
      - "Неумелов Савва Кондратьевич, солдат", - снова вслух прочитал Иван Егорыч и подумал: "И этого помню. Бригадиром был в колхозе "Новая жизнь". Хорошие льны на своих полях выращивал... А фамилия у него несправедливая... Неумелов... Какой там Неумелов?! Мастер! Отличный мастер! И в армии не последним был - снайпер. Лихо было от него гитлеровцам... Помнится, погиб от минометного огня при обстреле наших позиций..."
      - "Портнов Сергей Григорьевич, старшина", - продолжал читать Иван Егорыч. "Учитель из Сосновки, увлекался радиотехникой, - вспоминал Иван Егорыч. - Первым в районе сделал радиоприемник, созвал односельчан слушать радиопередачу. Никто, конечно, не верил, что можно услышать голос из города, до которого тысячи километров. Народ все-таки собрался у школы. Многие были убеждены, что учитель будет посрамлен. Вот вынесли стол, поставили на него ящик с какими-то замысловатыми катушками, обмотанными проволокой. Учитель залез на крышу школы, поднял на ней шест с проводом, потом сошел наземь, прикоснулся к ящику. В нем что-то захрипело, защелкало, и вдруг раздался громкий, отчетливый голос: "Внимание, говорит Москва, передачи ведет радиостанция имени Коминтерна".
      Собравшаяся толпа мужиков, женщин, ребятишек бросилась врассыпную. Какая-то кликуша-старуха завопила на всю деревню: "Люди! Светопреставление... Идол наш учитель, антихрист. Бейте его!" Толпа воротилась, кинулась на учителя. Ящик был разбит до основания. Портнов спасся в школе, заперев все двери и окна на запор. Какая дикость была, и какой мы путь прошли! И все это на моей памяти", - размышлял Иван Егорыч.
      День угасал. Малиновое солнце опустилось в лес, где-то сразу за селом, и с полей повеяло медовой прохладой. А Иван Егорыч все не уходил с холма. Ведь триста фамилий значилось на чугунных листах, и каждая из них повествовала не только о себе - о времени, которое называлось теперь история.
      Разве просто было оторваться от этой земли, уехать куда-то, забыть их имена навсегда?.. Рассудок допуская это, а сердце отвергало, начинало стучать громко и яростно, до боли под лопатками.

Ч.Айтматов Плаха. Краткое содержание

Часть первая

   Действие романа начинается в Моюнкумском заповеднике, где жила волчья пара – Акбара и Ташчайнар. Летом у них родились волчата, а когда выпал первый снег, волки, отправившись на охоту, обнаружили, что в заповеднике полно людей. Охотники приехали в заповедник, чтобы выполнить план по сдаче мяса, и стреляли сайгаков. Во время охоты погибли и волки, жившие в заповеднике – осталась только Акбара и Ташчайнар, их волчата тоже были мертвы. Охотники складывали туши сайгаков в вездеход. В том же вездеходе лежал связанный Авдий Каллистратов – внештатный сотрудник областной комсомольской газеты, который в свое время был исключен из духовной семинарии. 

   Авдий имел свои представления о том, какой должна быть настоящая «праведная» жизнь и всеми силами открыто боролся с теми, кто, по его мнению, жил неправильно.

   Как-то раз он получил задание от газеты проследить, каким путем попадают в среднюю полосу России наркотики. Авдий, для того чтобы проследить путь наркотика присоединился к компании «гонцов за анашой», которая отправлялась в Среднюю Азию. Еще на вокзале он понял, что среди «гонцов» существуют свои правила – например, они не должны общаться друг с другом, чтобы в случаи поимки никого не могли выдать. Во время пути он также понял, что есть человек, который руководит всеми, разрабатывает план. Все «гонцы» звали его «Сам». Ради встречи с ним Авдий решает пойти до конца, он вместе с другими гонцами собирает коноплю, набивая ею рюкзак, и едет обратно. По дороге на конопляное поле происходит знаменательная встреча – Авдий знакомится с белокурой кареглазой девушкой, которая оставила в его сердце глубокий след. 

   Добравшись до железной дороги, Авдий видит у товарного поезда Гришана, и догадывается, что это и есть тот таинственный человек, ради встречи с которым он проделал тяжелый путь – «Сам».

Часть вторая

   Гришан сразу понял, что Авдий – это не обычный «гонец», что у него есть в жизни принципы, прямо противоположные его собственным принципам. Он захотел, чтобы Авдий отдал свою добычу и ушел, но тот остался вместе со всеми. Все «гонцы» смогли запрыгнуть в вагон товарного поезда, и там Гришан разрешил им выкурить самокрутку с травой. Сделал он это нарочно, чтобы позлить Авдия. Сам Гришан, как и Авдий, не курил. Авдий понимал, что сделать в данный момент ничего не может, но все же нервы его не выдержали - когда один из «гонцов» стал к нему приставать с требованием присоединиться к курящим, он выхватил у того из пальцев бычок и выкинул его в открытую дверь вагона, а потом стал высыпать туда же и траву из своего рюкзака, призывая и всех остальных сделать то же самое. В результате Авдия жестоко избили и выкинули из вагона.

   Авдий упал в кювет у железнодорожных путей, ему виделась сцена разговора Иисуса с Понтием Пилатом. Потом, когда он пришел в себя, он вдруг представил, что существует сразу в двух мирах – в этом и в том, где он пытается спасти Иисуса, Учителя. 

   Переночевал Авдий под мостом, а утром увидел, что его паспорт и деньги насквозь промокли. На попутке он смог добраться до станции. Но вид у него был настолько грязный, что на станции его арестовали и доставили в участок, где он увидел всех «гонцов», с которыми вместе ехал. Не было среди них только Гришана. Услышав, что его собираются отпускать, Авдий потребовал, чтобы его посадили к «гонцам» - он решил, что сможет убедить их вернуться к «правильной « жизни. Милиционер, сделав вывод, что перед ним сумасшедший, привел его на станцию и посоветовал уехать. Но на станции Авдию становится совсем плохо. Скорая помощь отвозит его в местную больницу, где Авдий вновь встречается с той девушкой, которая его так впечатлила. Инга узнала об Авдии от врача и пришла его навестить.

   Вернувшись в город Приозерск, где он работал, Авдий неожиданно узнает, что собранный им материал уже никого не интересует. Он рассказывает о случившемся Инге, а та, с вою очередь, делится с ним своей проблемой – она развелась с мужем, ее сын живет у ее родителей, и она хочет забрать его к себе. Они договариваются, что осенью Авдий приедет к Инге, и она познакомит его с сыном. Но осенью Авдий, приехав к Инге, вместо девушки находит письмо, в котором она пишет о том, что для того, чтобы не отдавать сына мужу, она вынуждена скрываться. Возвращаясь на вокзал, Авдий и встречает человека, который руководит операцией по истреблению сайгаков в заповеднике. Он присоединяется к отряду, но не может смотреть на то, как убивают сайгаков и требует остановить это истребление животных. В результате его связали, а потом избили и распяли на саксауле. Весь отряд отъезжает в сторону, чтобы оставить его одного. Там, на саксауле и видят его Акбара и Ташчайнар, которые искали своих волчат. Когда на рассвете охотники возвращаются за Авдием, он был уже мертв.

   А Акбара и Ташчайнар ушли из саванны, нашли себе другое место. Вновь у них родились волчата, но когда началось строительство дороги, камыши, где они устроили себе логово, подожгли, и все волчата погибли. Снова ушли волки, нашли другое место, и вновь у них появились волчата.

Часть третья

   Базарбай Нойгутов возвращался к себе домой мимо котлована и услышал странные звуки, напоминающие детский плач. Пойдя на звуки, он увидел четверых волчат. Недолго думая, Базарбай положил волчат в сумку и скорее ускакал, понимая, что взрослые волки бросятся за ним в погоню. Акбара и Ташчайнар в поисках волчат шли по следу Базарбая, догнали его и пытались не дать ему доехать до людей. Но на дороге у него стоял дом колхозного передовика Бостона Уркунчиева, в котором Базарбай и смог спрятаться от волков. Жена Бостона приветливо встретила Базарбая, а тот показал ей волчат и даже дал маленькому сыну Бостона поиграть с ними, а потом уехал.

   А волки так и остались около дома Бостона. Каждую ночь Бостон слышал волчий вой, он даже ездил к Базарбаю с просьбой продать ему волчат – хотел вернуть их родителям, но тот наотрез отказался, так как просто ненавидел Бостона. Волки стали бродить по округе и нападать на людей, а Базарбай продал волчат, получив за них немалые деньги.Наконец Акбара и Ташчайнар вернулись к дому Бостона, и тот понял, что ему придется убить их, так как другого выхода из сложившейся ситуации не видел. Но застрелить ему удалось только Ташчайнара. А Акбара осталась ждать – и дождалась. 

   Летом она сумела подкрасться к самому дому и схватить ребенка Бостона, который играл на улице. Бостон пытался стрелять в Акбару, но не попадал, так как боялся ранить ребенка, которого несла волчица. И все же он выстрелил и попал, но когда подбежал к тому месту, где лежала раненная волчица, то увидел, что она еще дышит, а вот его сын уже мертв. Тогда взял Бостон ружье, пошел к Базарбаю и убил его, а сам сдался властям.

Задания к урокам:

1. Проработать материал презентации, сделать записи в тетрадь (дополнительно – учебник):

1. Вариант: Основные периоды литературы 50-80 гг., их характерные особенности.

2. Вариант: проза-поэзия – драматургия: особенности их развития в литературе 50-80 гг.

1. Подготовить защиту проекта (групповое задание – 4 группы):

1. Песни Великой Отечественной войны.

2. Публицистика Великой Отечественной войны.

3. Поэты, не пришедшие с войны.

4. “У войны не женское лицо”.

Формы:

1. Постер (коллаж)

2. компьютерная презентация

3. макет электронной газеты “За победу!”

4. альманах

Альмана́х —разновидность серийного издания, продолжающийся сборник литературно-художественных и/или научно-популярных произведений, объединённых по какому-либо признаку...

Урок литературы в 11 классе

Презентация к уроку подготовлена Шурыгиной Н.Ю., учителем ЦО 1927 г. Москвы

5klass.net

Литература 50-80-х годов

1945-1953

1955-1964 –

литература «оттепели»

1965-1980-е –

литература «застоя»

Великая Отечественная война

• заново приучила людей принимать решения и действовать самостоятельно
• нарушила полную самоизоляцию сталинской державы
• активизировало уничтоженное было христианство 

Надежда на демократизацию и либерализацию

Усиление тоталитаризма

• изолирование вчерашних военнопленных ,
• депортация в восточные районы ряда обвиненных в « коллективном  предательстве» народов ,
• арест и вывоз в отдаленные районы инвалидов войны

«Страшное восьмилетие было долгим. Вдвое дольше войны. Долгим, ибо в страхе отшелушивались от души фикции, ложная вера; медленно шло прозрение. Да и трудно было догадаться, что ты прозреваешь, ибо прозревшие глаза видели ту же тьму, что и незрячие» (Д. Самойлов)

«Ждановщина»

М.М. Зощенко

14 августа 1946 года Постановление ЦК ВКП (б) по вопросам литературы и искусства «О журналах «Звезда» и «Ленинград». «Пошляки и подонки литературы» Зощенко и Ахматова.

4 сентября 1946 год.  «О безыдейности в кинематографе».

Февраль 1948 года.   «О декадентских течениях в советской  музыке ».

1949 год. Борьба с «космополитизмом».

13 января 1953 год.  «Раскрытие» «заговора врачей-убийц».

«Теория бесконфликтности»

«В советском обществе нет оснований для рождения антагонистических конфликтов, есть только конфликт между хорошим и лучшим».

«Удручающе одинаковы эти вязкие книги! В них стереотипны герои, тематика, начала, концы. Не книги, а близнецы – достаточно прочитать их одну-две, чтобы знать облик третьей» ( В. Померанцев «Об искренности литературы, 1953)

Презентация к уроку Н.Ю. Шурыгиной

Размышляющая очерковая проза

«Будни послевоенной деревни»

1952 год . В. Овечкин «Районные будни». Цикл из 5 очерков. Факты реальной жизни людей из глубинки, положение колхозных крестьян (трудодни, отсутствие паспортов). Образ советского бюрократа –функционера Борзова противопоставлен образу «душевного» Мартынова. Прежний волевой управленец и новый самостоятельный хозяйственник.

1953 год . В. Тендряков «Падение Ивана Чупрова». Председатель колхоза обманывает государство ради блага своего колхоза. Нравственное перерождение человека, корыстно использующего свое положение в обществе.

1953 год. Г. Троепольский «Записки агронома». Цикл сатирических рассказов о деревне.

Вера Панова - учитель Сергея Довлатова

1955 год. По мотивам повести В. Тендрякова «Не ко двору»

Романы о молодёжи

1953 год . В. Панова «Времена года». Тема «отцов» и «детей». Образ Геннадия Куприянова – тип современного молодого человека, равнодушного, скептичного, ироничного, порожденного социальными условиями. Тема перерождения коррумпированной советской номенклатуры (судьба Степана Борташевича).

1954 год . И. Эренбург «Оттепель». Оттепель общественного (возвращение осужденных, возможность открыто говорить о Западе, не согласие с мнением большинства), и личного (быть честным и на людях, и перед собственной совестью). Проблема выбора между правдой и ложью. Право художника на свободу творчеств и на его независимость от требований идеологии и сиюминутной государственной пользы.

Шолохов: В своем выступлении он сказал: «Если я смогу еще написать новую книгу, то постараюсь, чтобы она была шагом вперед от моей последней книги» — то есть от «Оттепели». По сравнению с «Бурей» и «Девятым валом» «Оттепель», бесспорно, представляет шаг назад. Теперь Эренбург обещает сделать шаг вперед. Не знаю, как эти танцевальные па называются на другом языке, а на русском это звучит: «топтание на месте». Мало же утешительного вы нам наобещали, уважаемый Илья Григорьевич!

История «среднего» человека, неповторимая глубина его переживаний, исключительность духовного мира, значительность «единственного» существования

1954 год . Второй Всесоюзный съезд писателей

« Советский народ хочет видеть в лице своих писателей страстных борцов, активно вторгающихся в жизнь, помогающих народу строить новое общество. Наша литература призвана не только отражать новое, но и всемерно помогать его победе».

Дискуссии на страницах «Литературной газеты»:

• Вопрос о характере героя литературы Вопрос о лирике.
• Вопрос о характере героя литературы
• Вопрос о лирике.

1955 год . Выход толстых журналов: «Дружба народов», «Иностранная литература», «Нева». 1956-57 годы - «Молодая гвардия», «Вопросы литературы» и др.

1956 год. XX съезд КПСС

Первый секретарь ЦК КПСС с 1953 по 1964 годы

Кинематограф

1963 год.

1964 год

1957 год.

1956 год

1961 год.

В центре человеческая судьба.

VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов

Театральная жизнь

1956 год. Основан театр «Современник» группой молодых актёров. (Первый спектакль по пьесе Розова «Вечно живые»(пост. О. Ефремов). Свободное творческое объединение группы единомышленников и сумевшее отстоять себя как целостный художественный коллектив.

1962 год . Основан Театр на Таганке (Первый спектакль - пьеса Б. Брехта «Добрый человек из Сезуана» (реж. Ю. Любимов). Вольная стихия игры, смелость площадных зрелищ, возрожденные традиции Вахтангова и Мейерхольда , владение актёрами всей палитрой искусств

«Мнение народа»

«Письма трудящихся» - гневные послания от лица рабочих и пр. «Мнение народа» оспаривать было невозможно.

1957год. Травля Б. Пастернака.

1963 год. «Окололитературный трутень» И. Бродский арестован .

1965 год. За «антисоветскую агитацию и пропаганду» арестованы А. Синявский и Ю. Даниэль (публикация за рубежом сатирических произведений за рубежом)

1970 год. Нобелевская премия Солженицыну. 1974 год. Лишение советского гражданства.

1970 год. Разгром «Нового мира»

Внесудебные формы расправы: людей принудительно помещали в специальные психиатрические больницы

Проза

1956 год. В.Дудинцев. Роман «Не хлебом единым».

1956 год. П. Нилин «Жестокость»

1957 год. С. Антонов. «Дело было в Пенькове»

2005 год. С. Говорухин

1957 год. Станислав Ростоцкий

«Деревенщики»

1952 год. В. Овечкин «Районные будни».

1956 год. А.Яшин. Рассказ «Рычаги». Руководители колхоза до, во время и после партийного собрания. Нормальные люди превращаются в «рычаги» власти.

Деревенская проза 60-70-х годов

1964 год. С. Залыгин «На Иртыше». Коллективизация 30-х годов в сибирской деревне – трагедия гибели многовекового крестьянского уклада с глубокими, культурными традициями.

1966 год. В. Белов «Привычное дело». Чудовищно несправедливая жизнь вологодского колхозника и его жены. «Крестьянский космос» наполнен поэзией, любовью, мудростью.

1970 год. В. Распутин. « Последний срок». Смерть деревенской старухи Анны – спокойный и сознательный переход от земного существования к иной жизни. Проблемы жизни и смерти.

Основные черты поэтики «деревенщиков»:

• очерковость, исследовательский характер произведений;
• деревня – символ противостояния Цивилизации и Природы;
• лирическая (эмоциональная, субъективная) деталь и социально-бытовая деталь

«окопная» правда о войне

1946 год . В. Некрасов «В окопах Сталинграда». Война показана через быт простых солдат. Победу в войне одержали не генералы и маршалы, а народ.

«Лейтенантская проза»

1959 год. Г. Бакланов «Пядь земли» и др.

1957 год. Ю. Бондарев «Батальоны просят огня» и др.

1963 год. К Воробьев. Повесть «Убиты под Москвой» и др.

1969 год. Б. Васильев. «А зори здесь тихие» и др.

Судьба человека в нечеловеческих условиях. Истинное лицо войны, суть «трудной работы» солдата, цена потерь и самой привычки к утратам – вот что стало предметом раздумий героев и их авторов.

«Молодёжная проза»

1956 год. А. Гладилин «Хроника времен Виктора Подгурского»

1957 год. А. Кузнецов «Продолжение легенды». Поиск своего пути на «стройках века» и в личной жизни.

1961 год. В. Аксёнов «Звёздный билет». Беспечные выпускники московской школы, одевающиеся по западной моде, обожающие джаз, не желающие сидеть на одном месте. Поколение романтиков, девиз которых «К звёздам!»

1962 год. Фильм А. Зархи «Мой младший брат»

" Я смотрю туда, смотрю, и голова начинает кружиться, и всё-всё, всё, что было в жизни и что ещё будет, — всё начинает кружиться, и я уже не понимаю, я это лежу на подоконнике или не я. И кружатся, кружатся надо мной настоящие звезды, исполненные высочайшего смысла ".

Краткосрочное явление. Стилистически обогатила литературу 50-60- х годов. Исповедальные монологи, молодёжный сленг, телеграфный стиль.

Жанр рассказа

В честь Казакова присуждена премия, которую присуждают за лучший рассказ

Ю.П. Казаков

В.М. Шукшин (1929-1974)

Василий Макарович Шукшин

«Шукшинский герой» -чудик:

певучесть, неудачливость, застенчивость, бескорыстие, искренность

Жанры рассказов:

• рассказ-судьба («Охота жить»)
• рассказ-характер («Срезал», «Обида», «Чудик»)
• рассказ-исповедь («Раскас»)
• рассказ-анекдот

«Лагерная проза»

1954-1973 годы. В.Т. Шаламов пишет «Колымские рассказы» (публ. 1978 год в Лондоне, 1988)

1964-1975 годы. Ю.О. Домбровский пишет «Факультет ненужных вещей» (публ. 1978 Франция)

1962 год. А.И Солженицын «Один день Ивана Денисовича» (публ. 1962)

«Эту повесть о-бя-зан про-чи-тать и выучить наизусть — каждый гражданин изо всех двухсот миллионов граждан Советского Союза» (А.А Ахматова)

Варла́м Ти́хонович Шала́мов  ( 1907- 1982 года) 

Ю́рий О́сипович Домбро́вский  (1909 —  1978)

«Городская проза»

«изображение простых, неприметных, обыкновенных людей в обычных житейских ситуациях»

1969 год. Повесть «Обмен»

1976 год. «Дом на набережной»

«Бронзовый век»

Тихая лирика

Эстрадная лирика

Фронтовая лирика

Соколов В.

Куняев С.

Горбовский Г.

Рубцов Н.

Жигулин А.

Евтушенко,

Вознесенский,

Рождественский

Ахмадулина

Окуджава

Наровчатов С.

Слуцкий Б.

Друнина Ю.

Самойлов Д.

Левитанский

День Поэзии, впервые отмеченный в сентябре 1955 года, стал традиционным

Оттепель- период расцвета поэзии в литературе

Особенности эстрадной поэзии

• Яркие образы, легко воспринимающиеся на слух
• Рубленая фраза (возврат к поэтике футуризма)
• Тема поэзии, политические темы

Авторская песня

Романтическая «песня странствий»:

образ друга

образ пути

• образ друга образ пути

Сатирическая «песня протеста» (А.Галич, Ю. Ким, В. Высоцкий)

Драматургия

лиризм, повышенная субъективность, свойственные литературе оттепели,

Афиногенов А. «Машенька»

Арбузов А. «Таня»

Леонов Л. «Обыкновенный человек»

Розов В.

Зорин Л.

Володин А.

Алешин С.

Радзинский Э.

Рощин М.

жанр мелодрамы

повседневная жизнь людей (тонкая, деликатная поэзия),

их житейские хлопоты (острый драматизм)

Розов Виктор Сергеевич (1913-2004)

1954 год. «В добрый час!»

1957 год. «В поисках радости»

1957 год. «Вечно живые»

«Розовские мальчики»

совершают выбор между принятыми эталонами и собственной индивидуальностью, активно сопротивляются стандарту, ищут свою систему координат.

Лирический пафос пьес – сплав сострадания, юмора, слёз и улыбки, иронии и патетики.

Александр Володин

Алексей

Арбузов

(1908 -1986)

(1919-2001)

«Пять вечеров»

1966 год. «Старшая сестра»

«С любимыми не расставайтесь»

1963 год. «Таня»

1964 год. «Мой бедный Марат»

Голос автора как голос поколения .

Молодой герой, самоуверенный, входящий в жизнь и надеющийся обустроить её заново.

В поисках счастья проходит жизнь

Герои пьес Володина – интеллигенты: беззащитны, ранимы, предпочитают страдать сами, а не причинять боли близким людям, поэтому они особенно нуждаются в сочувствии и понимании.

Александр Валентинович Вампилов (1937-1972)

Произвёл революцию и в русской драматургии, и в русском театре.

1967 год. «Старший сын»

1967 год. «Утиная охота»

Театр Вампилова

Источники:

переосмысление роли своего поколения: «звёздные мальчики» представлены как «потерянное поколение»

Мелодрама 1960-х годов

Театр экзистенциализма

• отношение как к парадоксальному эксперименту, нацеленному на проверку главного вопроса его творчества ЧТО ЕСТЬ СВОБОДА?
• «пороговая ситуация» (именно на «пороге» выявляется подлинная цена и значение свободы)

Современный городской фольклор

анекдотические сюжеты – атмосфера комическо-абсурдного лицедейства

Михаил Михайлович Рощин (1933-2010)

1967 год. «Старый Новый год»

1970 год. «Валентин и Валентина» и др.

Театр Моссовета «Серебряный век»

Литература периода оттепели

60-е годы во многом определили последующее развитие литературы

и культуры в целом.

В истории период после смерти Сталина (время власти Хрущева) называется периодом «оттепели» (1953-1964). Краткое время в стране ощущалась некоторая свобода, раскрепостившая сознание многих людей, давшая большое количество шедевров искусства .

В литературе период «оттепели» датируется 1953 – 1970 (закрыт «Новый мир»)

Люди, сформировавшиеся в это время или изменившие мировоззрение благодаря наступившей (пусть относительной) свободе, называются шестидесятниками.

Историко-культурные особенности периода.

• Этот период истории был репетицией перестройки конца 80-х гг.
• «Неофициальная литература», писатели, чье творчество было под запретом , вновь выходят к массовому читателю.
• Поднялся «железный занавес» и литература СССР обогатилась достижениями мировой культуры.
• Определились главные темы литературы последующих десятилетий .

Поёт А.Галич

Репетиция перестройки конца 80-х гг.

Именно этот период истории был репетицией перестройки конца 80-х гг.

Начали перестройку люди, чье мировоззрение сформировалось под воздействием XX съезда КПСС, духовной свободы периода «оттепели».

Горбачев

Михаил Сергеевич

г.р. 1931

Ельцын Б.Н.

1931 - 2007

Возвращение «неофициальной литературы»

А.Ахматова

М.Цветаева

О.Мандельштам

И.Бабель

А.Платонов

«Неофициальная литература» , писатели, чье творчество было под запретом, вновь выходят к массовому читателю. На литературный процесс начали влиять «забытые» классики литературы.

Напечатаны некоторые произведения эмигранта Ивана Бунина

В 1966 печатается последний роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита».

Поднялся «железный занавес»

Поднялся «железный занавес» и литература СССР обогатилась достижениями мировой культуры.

Наши читатели открыли для себя произведения Ремарка, Хемингуэя, Кафки, Камю, Дос Пассоса, Фолкнера.

Особенно популярно стало «потерянное поколение», в котором некоторые видели собственные переживания.

Эрнест Хемингуэй

США Нобелевская премия 1954

Альбер Камю /Франция Нобелевская премия 1957

Уильям Фолкнер США Нобелевская премия 1949

Франц

Кафка /Австрия

Эрих Мария

Ремарк

Германия

Определились главные темы литературы

Песни Б.Окуджавы А всё-таки жаль / Бумажный солдат

1. Первыми заявили о себе писатели-деревенщики .

2. Рождается явление, получившее название «лейтенантская проза».

3. Тема нравственности-безнравственности , формирования нового человека в период оттепели приобр ела особую роль

4. В 70-е годы важной составляющей литературы стала тема ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ НАРОДА

Писатели-деревенщики

В 1952 году опубликованы первые очерки В.Овечкин а из будущей книги «Районные будни», в которой остро поставлены проблемы деревенской жизни. Разговор о трагическом положении деревни продолжил Г.Троепольский в «Записках агронома»1953.

Появляются первые романы о проблемах коллективизации, обнищании деревни Ф.Абрамов а («Братья и сестры»1958), В.Астафьев а («Тают снега»1958),

С.Залыгин а («На Иртыше» 1964). Начинают печататься будущие классики советской литературы: В.Шукшин («Сельские жители»1963), В.Белов («Привычное дело»1956), Б. Можаев («Из жизни Федора Кузькина»1966), В.Распутин («Деньги для Марии»1967)

В.Астафьев,

В.Белов

В.Распутин

стихи Евтушенко. Бежит река

Лейтенантская проза

Б.Окуджава Баллада о Лёньке /

По Смоленской дороге

В литературе заявили о себе писатели фронтового поколения (те, кто были на войне солдатами и офицерами переднего края) или, как писали тогда, «лейтенантской литературы», ставшей заметным явлением духовной жизни 1960-х годов, встреченной в штыки официальной критикой за «окопную правду», «дегероизацию», «абстрактный гуманизм».

Лучшими представителями «лейтенантской прозы» были Г.Бакланов («Мертвые сраму не имут»1961, «Июль 41 года» 1964), В.Быков («Третья ракета»1961, «Мертвым не больно» 1966, «Атака с ходу» 1968, «Круглянский мост» 1969). Ю.Бондарев («Батальоны просят огня»1957, «Горячий снег» 1969, «Тишина» 1962). К.Воробьев («Крик» 1962; «Убиты под Москвой» 1963) Б.Васильев «А зори здесь тихие...» (1969)

.

Б.Васильев

Тема нравственности-безнравственности, формирования нового человека

Поёт А.Галич

Красный треугольник

В этот период заявили о себе такие ныне известнейшие писатели как В.Тендряков («Не ко двору»1954, «Ухабы»1956, «Поденка — век короткий»1965), Д.Гранин («Искатели»1954, «Иду на грозу»1962), П.Нилин («Жестокость»1956, «Испытательный срок»1956). В.Аксенов («Коллеги»1960, «Звездный билет»1961, «Затоваренная бочкотара»1968), Ч.Айтматов («Джамиля»1958, «Материнское поле»1963, «Прощай, Гульсары!»1966), Ю.Трифонов («Студенты»1951) , А.Алексин («А тем временем

где-то...» 1967,«Мой брат играет на кларнете»1968).

В драматургии особую популярность на несколько десятилетий обрели шестидесятники В.Розов, А.Вампилов.

А.Вампилов

Наука, литература

и искусство периода

«застоя»

Я выбираю Свободу,

Но не из боя, а в бой,

Я выбираю свободу

Быть просто самим собой

В.Высоцкий

Наука и техника

П.Л. Капица

В.Н. Челомей

Л.В. Канторович

М.В. Келдыш

Широкое признание в стране получили труды академика М.В. Келдыша по аэрогидродинамике, авиации и космонавтике. В 1975 г. работы математика Л.В. Канторовича по разработке основ линейного программирования были отмечены Нобелевской премией.

В 1978 г. звание лауреата Нобелевской премии было присвоено физику П.Л. Капице . Продолжалось освоение космоса, создавались новые образцы военной техники. Под руководством В.Н. Челомея были созданы ракеты-носители «Протон» и орбитальная станция «Салют».

Манипуляция сознанием

Применительно к сознанию манипуляция - утонченный, а потому более опасный способ влияния. Объект манипуляции считает , что действует на основе свободного решения, но это- иллюзия . На самом деле им управляют, а его мнением манипулируют.

«Зайцы, волки, тигры в клетке-

Все они марионетки

В ловких и натруженных руках».

Основные средства- телевидение, радио, печать. В стране действовала партийная цензура на любую «духовную» продукцию.

Культурная политика периода «застоя»

В период «застоя» изменилась культурная политика. Усилился идеологический диктат в искусстве. Вскоре после отставки Н.С. Хрущева в стране началась кампания по реабилитации Сталина. О его преступлениях велено было забыть. Все чаще о недавно развенчанном диктаторе говорили в положительном смысле.

Культурная политика периода «застоя»

О.Н. Ефремов

М.И. Ромм

К.Г. Паустовский

В.П. Некрасов

В 1966 г. 25 видных советских ученых и деятелей искусств направили Л.И. Брежневу письмо с протестом против реабилитации Сталина. Среди тех, кто его подписал, были мастера театра и кино О.Н. Ефремов и М.И. Ромм , писатели К.Г. Паустовский и В.П. Некрасов . Однако протест творческой интеллигенции не дал никакого результата. Тема сталинских преступлений в искусстве была закрыта на многие годы.

Культурная политика периода «застоя»

Знаковым событием, связанным с изменениями в советской культурной политике, стало отстранение в 1970 г. писателя А.Т. Твардовского от руководства журналом «Новый мир».

Культурная политика периода «застоя»

Деревенская

проза

В.П. Астафьев

В.А. Солоухин

В.М. Шукшин

В.Г. Распутин

Ф.А. Абрамов

Б.А. Можаев

В 1960—1970-е гг. в СССР появилось литературное течение, условно названное деревенской прозой . Его представляли писатели В.П. Астафьев, В.И. Белов, ФЛ. Абрамов, С.П. Залыгин, Б.А. Можаев, В.Г. Распутин, В.Л. Солоухин, В.М. Шукшин и др. Они обращались к проблемам сельского быта, к характерам сельских жителей, усматривая в них те здоровые начала, которые отражают истинную душу народа.

Культурная политика периода «застоя»

Складывался новый взгляд па прошлое, особенно на события Великой Отечественной войны. В суровой прозе Ю.В. Бондарева («Горячий снег») Г.Я. Бакланова («Пядь земли»), К.Д. Воробьева («Убиты под Москвой»), Е.М. Носова («Усвятские шлемоносцы»), Б.Л. Васильева («А зори здесь тихие»), К.М. Симонова («Живые и мертвые»), В.О. Богомолова («В августе сорок четвертого»), В.В. Быкова («Третья ракета», «Сотников»).

Культурная политика периода «застоя»

А.И. Солженицын

В.Н. Войнович

В.П. Аксенов

В период «застоя» заметно ужесточилась цензура. Из библиотек и книжной торговли массами изымали книги писателей, историков, философов, которых власть считала идеологически вредными. В их число попали многие писатели-шестидесятники: А.И. Солженицын, В.Н. Войнович, В.П. Аксенов и другие.

Самиздат

Критически мыслящая интеллигенция откликнулась на цензурные запреты созданием «самиздата»: люди нелегально печатали, копировали и распространяли на территории СССР романы, статьи, письма, стихи запрещенных авторов. Помимо отдельных произведений, выходили целые самиздатовские журналы: «Синтаксис», «Бумеранг», «СМОГ».

Самиздат

Помимо «самиздата» существовал еще «тамиздат». Некоторые авторы, которые по цензурным соображениям не имели возможности печататься в СССР, пересылали свои рукописи за границу. С точки зрения советского государства, это было уголовно наказуемое преступление.

В 1966 г. состоялся судебный процесс над двумя писателями: А.Д. Синявским и Ю.М. Даниэлем , которые нелегально пересылали свои произведения за границу.

Самиздат

А в 1964 году в Ленинграде судили Иосифа Бродского. В 1961 году введена уголовная ответственность за тунеядство.

Никаких «я полагаю». Стойте как следует! У вас есть постоянная работа?

«А вы учились этому?»

«Чем вы занимаетесь?»

«Отвечайте, почему вы не работали?»

судья

«Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю...»

«Я работал. Я писал стихи».

«Я писал стихи! Я думал, что они будут напечатаны».

«Я не думаю, что это дается образованием. Я думаю, это... (растерянно)... от Бога...».

И. Бродский

«Я лично с Бродским не знаком, но хочу сказать, что, если бы все граждане относились к накоплению материальных ценностей, как Бродский, нам коммунизм долго не построить».

«Я лично с Бродским не знаком. Он не просто тунеядец, он воинственный тунеядец. С людьми подобными Бродскому надо действовать без пощады». (Аплодисменты)

свидетель

Самиздат

Нет, И. Бродский не был одинок, на суде его защищали литераторы. Его поэтический дар высоко оценили К.И. Чуковский, С.Я. Маршак, А.А. Ахматова.

«Мы сегодня судим не поэта, а тунеядца. Он принадлежал к компании, которая сатанинским хохотом встречала слово «труд»… Говорят об одаренности Бродского. Но кто это говорит?»

Общественный обвинитель

«Кто? Чуковский и Маршак…»

Пять лет ссылки удалось сократить до полутора лет.

Бульдозерная выставка

Власть безжалостно расправлялась с неугодным ей искусством. Осенью 1974 г. в Москве состоялась печально знаменитая «бульдозерная выставка ».Представители неофициального искусства не могли выставлять свои произведения в государственных выставочных залах. Поэтому они решили на окраине столицы, на пустыре, устроить выставку своих работ.

Бульдозерная выставка

Люди из органов, одетые в штатское, вырывали из рук живописцев холсты и швыряли их на подъезжавшие самосвалы. Против участников выставки были применены бульдозеры . Художники бросались под ножи бульдозеров, спасая свои работы. Некоторые участники выставки получили по 15 суток ареста за «хулиганство». Ничего подобного русское искусство не переживало за всю свою историю.

Голоса протеста

Немало деятелей отечественной культуры в период «оттепели» искренне поверили в необратимость демократических перемен и теперь не хотели мириться с идеологическим диктатом, цензурой и преследованием инакомыслящих. В 1967г. А.И. Солженицын обратился к четвертому съезду советских писателей с требованием отменить цензуру в стране. Это был, пожалуй, первый в послевоенные годы открытый протест против одного из самых постыдных явлений советской действительности.

Голоса протеста

Он прожил нелегкую жизнь. Участвовал в Великой Отечественной войне. После ее окончания почти 10 лет отсидел в сталинских лагерях, болел раком. В период хрущевской «оттепели», как вы уже знаете, была опубликована повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» . С этого момента писатель стал знаменитым.

Голоса протеста

После прихода к власти Л.И. Брежнева на сталинскую тему наложили запрет. Однако писатель не согласился с этим. Он подготовил большую документальную книгу «Архипелаг ГУЛАГ». Затем написал роман «В круге первом» о жизни и работе специалистов-заключенных.

Голоса протеста

Все эти произведения вышли за границей, и в 1970г. А.И. Солженицыну была присуждена Нобелевская премия по литературе. А еще через четыре года писателя арестовали, выслали из СССР и лишили советского гражданства.

Голоса протеста

Деятелей культуры, проявлявших несогласие с политикой компартии, ожидала расправа. Правда, такие сталинские методы, как пытки и расстрелы, уже не применялись. Редки были и случаи заключения, как в деле с А.Д. Синявским и Ю.М. Даниэлем. Власть предпочитала другие, более «цивилизованные» средства: исключение из творческих союзов, принудительное лечение в «психушке», лишение советского гражданства, высылку из страны.

Эмиграция деятелей культуры из СССР

Политика всевозможных запретов и травли привела к массовой эмиграции деятелей культуры из СССР. Из страны уезжали писатели, художники, музыканты, артисты балета, театра и кино. Одни уезжали добровольно, желая за границей полнее реализовать свой талант. По этой причине не вернулся из зарубежных гастролей один из лучших танцоров советского балета Р.Х. Нуреев .

Эмиграция деятелей культуры из СССР

С некоторыми государство поступало хитрее. Знаменитому музыканту М.Л. Ростроповичу и его жене певице Г.П. Вишневской разрешили выехать для работы за границу, а там уже объявили о лишении их советского гражданства. При этом музыкантов лишили не только родины, но также государственных наград и почетного звания народного артиста СССР, а Ростропович был еще исключен из Союза композиторов.

Эмиграция деятелей культуры из СССР

А. Тарковский

Ю. Любимов

А. Галич

В 1972 г. И.А. Бродского заставили эмигрировать. В 70-е — начале 80-х гг. страну покинули многие известные деятели отечественной культуры, в том числе писатели А.А. Галич, В.П. Аксенов, В.Н. Войнович, кинорежиссер А.А. Тарковский, театральный режиссер Ю.П. Любимов.

Официальное искусство. Живопись.

Московский вечер

Татьяна Григорьевна Назаренко . Ее работы непросты для понимания. В композиции, изображающие современность, художница вводит старинные портреты, предметы прошлого . Таким образом протягивается нить между прошлым и настоящим. Т.Г. Назаренко работала в разных жанрах живописи: бытовом, портретном, историческом.

Официальное искусство. Живопись.

Пугачев

Возьмем, к примеру, диптих «Пугачев». Левая его часть напоминает народную картинку — лубок. В ней много условного, театрального, наивного. Зато правая часть картины с тщательно прописанными предметами звучит как достоверный исторический документ.

Официальное искусство. Живопись.

Другой московский мастер — Наталья Игоревна Нестерова . Ее любимые сюжеты — человек и город, человек и природа. Н.И. Нестерова еще больше упрощает форму. Ее персонажи словно сошли с детских рисунков.

Официальное искусство. Живопись. И.С. Глазунов

Царевич

Дмитрий

Сначала И.С. Глазунов стал известен как модный портретист. Есть у художника также портреты вьетнамских партизан, никарагуанских революционеров, строителей Байкало-Амурской магистрали. Неоднократно Илья Сергеевич обращался и к историческому жанру. Об этом свидетельствует цикл его картин, посвященных Куликовской битве, а так­же полотна «Русский Икар», «Царевич Дмитрий» .

Официальное искусство. Живопись. И.С. Глазунов

Мистерия

XX века

В год шестидесятилетия Октябрьской революции И.С. Глазунов закончил картину «Мистерия XX века», вызвавшую острые споры. На огромном полотне он изобразил в лицах всю мировую историю XX в. Кого здесь только нет! Ленин, Сталин, Гитлер, Эйнштейн, Чарли Чаплин, Солженицын— все те, кто в той или иной степени определил ход истории в прошедшем столетии.

Официальное искусство. Живопись. И.С. Глазунов

В 1980 г. И.С. Глазунов создал большое панно «Вклад народов Советского Союза в мировую культуру и цивилизацию», которое было повешено в здании Организации Объединенных Наций. Этим произведением художник как бы подвел итог тысячелетнего развития русской культуры.

Официальное искусство. Скульптура.

В стране стали сооружаться мемориальные комплексы, посвященные Великой Отечественной войне. Еще в конце 40-х гг. Е.В. Вучетич создал памятник воину-освободителю в Берлине: советский солдат, повергающий мечом фашистскую свастику, держит на руках маленькую девочку.

Официальное искусство. Скульптура.

Спустя десять лет Е.В. Вучетич выполнил аллего­рическую статую «Перекуем мечи на орала» . Фигура обнаженного атлета, ударами молота выковывающего из смертельного оружия орудие мирного труда, была установлена перед зданием Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке.

Официальное искусство. Скульптура.

В 60-е гг. скульптор руководил созданием самого грандиозного советского мемориала, посвященного войне. Он был установлен на Мамаевом кургане в Волгограде в честь героев Сталинградской битвы. Центральное место в мемориальном ансамбле занимает многометровая статуя «Родина-мать зовет»: женская фигура с мечом в руке красноречивым жестом призывает на борьбу с врагом.

Официальное искусство. Кино.

В советском кино работало немало талантливых мастеров. Одним из них был Сергей Федорович Бондарчук . Его имя стало известно еще в годы «оттепели» благодаря фильму «Судьба человека» (по повести М.А. Шолохова), в котором С.Ф. Бондарчук выступил одновременно как режиссер и как исполнитель главной роли.

Официальное искусство.Кино.

В 1967 г. Сергей Федорович осуществил один из самых грандиозных проектов в истории отечественного кино – четырех серийный фильм «Война и мир» . Он был удостоен премии «Оскар», присуждаемой Американской академией киноискусств.

Официальное искусство.Кино.

Другим известным советским режиссером был Сергей Аполлинариевич Герасимов . Еще в го­ды оттепели он снял фильм «Тихий Дон» (по роману М.А. Шолохова), принесший ему широкую известность.

Официальное искусство.Кино.

Иным было отношение власти к талантливому режиссеру Андрею Арсеньевичу Тарковскому . За годы работы в СССР Тарковский снял несколько замечательных фильмов: «Иваново детство», «Андрей Рублев», «Солярис» . Фильмы режиссера трудно вписывались в рамки официального киноискусства. Методом соцреализма А.А. Тарковский не руководствовался, поэтому ему всячески мешали работать.

Официальное искусство. Театр.

В душной атмосфере «застоя» особое значение приобрел театр. Люди шли туда за глотком свежего воздуха. Правда, строгая цензура не позволяла говорить со сцены о многих проблемах, волновавших общество, однако драматурги, актеры, режиссеры умело использовали эзопов язык. И зрители хорошо понимали его.

Официальное искусство. Театр.

Правда, в этом смысле особой привлекательностью обладал московский Театр на Таганке , которым по-прежнему руководил Ю.П. Любимов и где играл всенародный любимец актер Владимир Высоцкий .

Официальное искусство.Театр.

Высоко держал планку мастерства Московский художественный театр, давно получивший почетное звание академический (МХАТ). В 1970 г. сюда в качестве главного режиссера из «Современника» перешел О.Н. Ефремов .

Официальное искусство.Театр.

В Ленинграде славился Большой драматический театр (БДТ), которым руководил один из лучших советских режиссеров Георгий Александрович Товстоногов . В театре собралась блестящая труппа актеров: Олег Басилашвили, Кирилл Лавров, Алиса Фрейндлих и многие другие.

Официальное искусство. Музыка.

Г.С. Уланова

М.М. Плисецкая

Е.С. Максимова

В.В. Васильев

М.Э. Лиепа

Мировую славу советскому балету принесли Г.С. Уланова, М.М. Плисецкая, М.Э.Лиепа, Е.С.Максимова и В.В. Васильев.

Официальное искусство. Музыка.

Официальное искусство. Музыка.

Композитор Арам Ильич Хачатурян , написал балет «Спартак». Известный балетмейстер Ю.Н. Григорович с успехом поставил «Спартак» на сцене Большого театра.

Официальное искусство. Музыка.

Композитор Родион Константинович Щедрин написал музыку к балетам «Анна Каренина» и «Кармен-сюита» . Лучшим исполнителем Кармен считается супруга Щедрина выдающаяся балерина XX в. М.М. Плисецкая .

Официальное искусство. Музыка.

Л.В. Лещенко

Л.Г. Зыкина

И.Д. Кобзон

М.М. Магомаев

А.Б. Пугачева

С.М. Ротару

Бурно развивался жанр эстрадной песни. Популярными были эстрадные певцы Л.Г. Зыкина, И.Д. Кобзон, Л.В. Лещенко, М.М. Магомаева, А.Б. Пугачева, С.М. Ротару.

Авторская песня

Б.Ш. Акуджава

А.А. Галич

Ю.И. Визбор

В.С. Высоцкий

http://i2.guns.ru/forums/icons/forum_pictures/4/004828/4828153.jpg

http://www.megabook.ru/MObjects/data/prev2001/pk01255.jpg

http://www.ntsr.info/upload/iblock/057/%20s.jpg

http://www.mniis.ru/images/dev/pic06.jpg

http://encyklopedia.narod.ru/bios/nauka/kantorovich/kantorovich.jpg

http://www.nta-nn.ru/upload/iblock/b13/1.jpg

http://www.kolomensky.com/uploads/posts/2008-02/1201895928_28_plakat_kolomensky_com.jpg

http://beta.kino.oboz.ua/img/Efremov2.jpg

http://www.peoples.ru/art/cinema/producer/romm/romm_2.jpg

http://img1.liveinternet.ru/images/attach/c/5/87/775/87775885_4000491_paystovskii.jpg

http://gdb.rferl.org/ACAFEAB4-56EA-4AEF-B5C3-219A660CC645_mw800.jpg

http://zelikm.com/news/wp-content/uploads/2010/02/Tvardovskiy.jpg

http://www.roslavl.ru/history/favorit/tvardovsky/img/novi.jpg

http://zhitejnik.ru/uploads/posts/2011-03/1300690337_b12487.jpg

http://edgeways.ru.mastertest.ru/forum11/file.php?2,file=22830,in_body_attachment=1

http://persona.rin.ru/galery/20614.jpg

http://www.medved-magazine.ru/userfiles/images/novodv-new/84c2b1a459f6.jpg

http://office.microsoft.com/ru-ru/images/results.aspx?qu=%D1%81%D1%83%D0%B4%D1%8C%D1%8F&ex=2#mt:0|

http://soyuz-pisatelei.ru/_fr/4/9564558.jpg

http://antology.igrunov.ru/authors/etkind/sud_nad_brodsky.html

http://www.oldmos.ru/upload/photos/6/c/f/800_6cfb1e12f4a0ebfc611311b1bc849614.jpg

http://www.itogi.ru/7-days/img/817/I-06-STORY-rabin-f90_640.jpg

http://zhitejnik.ru/uploads/posts/2011-03/1300690337_b12487.jpg

http://www.kaseha.ru/active/art/39/big/9_1.jpg

http://assets1.lookatme.ru/assets/article_image-image/00/4b/2505559/article_image-image-article.0647fdef-b4de-440a-bd4c-e939d1234c1f.jpg

http://www.yagazeta.com/www/images/newspost_images/all/tatiana_3/3_353.jpg

http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/9/90/Evstafiev-solzhenitsyn.jpg

http://www.stihi.ru/pics/2012/08/14/6659.jpg

http://spbda.ru/up/digests/12_2012/20.12.2012_potapov.jpg

http://www.joubernet.fr/ListeNoire/Photos/Andrei%20Tarkovsky.jpg

http://img13.nnm.ru/imagez/gallery/e/4/9/e/c/e49ec3da48b7b585dc56921b7f98f6d5_full.jpg

http://os.colta.ru/m/photo/2010/09/27/galich_b.jpg

http://aktinoya.ru/index.php?view=image&format=raw&type=img&id=1382&option=com_joomgallery&Itemid=64

http://www.73street.ru/images/gallery/img_18.jpg

http://www.snob.ru/i/indoc/11/rubric_issue_220484.jpg

http://forum.mediaport.ua/addon.php?5,module=embed_images,url=http%3A%2F%2Fstat17.privet.ru%2Flr%2F0a07c0164972ced8cbb0ec704bb343e7

http://prirodadi.ru/wp-content/uploads/2012/01/skulptura-rodina-mat-zovet.jpg

http://www.un.org/zh/aboutun/thisistheun/images/sword.jpg

http://www.epochtimes.ru/images/stories/04/world/149_DG_0805.jpg

http://bse.sci-lib.com/pictures/00/19/251467529.jpg

http://pix.timeout.ru/99506.jpeg

http://ruskino.ru/film/1063/kadr/14486.jpg

http://static.diary.ru/userdir/6/1/6/3/616365/49125102.jpg

http://img0.liveinternet.ru/images/attach/c/0/52/8/52008280_Pervyi_Bal_Natashi.jpg

http://img-fotki.yandex.ru/get/6108/146660563.448/0_7c3a5_86318857_XL

http://www.hilm.ru/films/vojna-i-mir/scr_003.jpg

http://kolyan.net/uploads/posts/2010-01/1263869636_2870.jpg

http://media.filmz.ru/photos/big/b_116536.jpg

http://www.stihi.ru/pics/2011/02/26/2382.jpg

http://activerain.com/image_store/uploads/3/4/4/3/0/ar125963988003443.jpg

http://russkayagazeta.com/images/uploads/vysockij_03.jpg

http://i026.radikal.ru/1204/4c/76e2c182f9bat.jpg

http://content.onliner.by/forum/6e4/f6d/92516/800x800/41717c096208a4cd67dd7668672cd9c9.jpg

Пришли иные времена,

Взошли иные имена.

«Верю я, придет пора-

Силу подлости и злобы

Одолеет дух добра».

Борис Пастернак

Ассоциации к слову «оттепель»

капель

весна

легкий морозец

снег

проталина

застой

отношения между людьми

капля

ручьи

паводок

Поэты – «Шестидесятники»

А.Вознесенский

Е.Евтушенко

Б.Ахмадулина

Р. Рождественский

Роберт Рождественский «Что же такое мы?»

• Стойкость
• Выносливость
• Единство
• Щедрость

Любовь к Родине

Римма Казакова

«Становлюсь я спокойной»

• Внимание к внутренней красоте человека
• Гармония человека с самим собой
• Внутренняя цельность характера

Бела Ахмадулина «Как никогда беспечна и добра»

Умение радоваться жизни, простому человеческому счастью

Любовь к Родине

Появились кинофильмы, которые приобрели большую

популярность среди населения. Фильмы М.Калатозова

« Летят журавли», Г. Чухрая « Баллада о солдате»,

« Чистое небо», « Сорок первый»

Кино

А. Тарковский

«Иваново детство», «Андрей Рублёв»

Театр

Жанр лирической мелодрамы

Ю. Любимов

«А зори здесь тихие»

Таганка

О. Ефремов «Дядя Ваня»

«Современник»

Ю.ЛЮБИМОВ

ТЕАТР «СОВРЕМЕННИК»

• Обновление художественного образа

• Крах коммунистических идей

• Перемена нравственных идеалов,

общечеловеческих ценностей

• Духовное возрождение

Н.С. Хрущёв встречается

с деятелями культуры

1956 февраль -

Доклад Хрущёва на 20 съезде КПСС

«О культе личности Сталина»

В 60-е годы в проектах советских архитекторов проявляется конструктивизм. Главные характерные черты конструктивизма – строгость, лаконичность форм, геометризм и монолитность обли ка

Архитекторы все чаще обращаются к стеклу, бетону, монолитным пропорциям

Московский кинотеатр «Россия» (архитекторы Ю.Н. Шевердяев, Д.С. Солопов.

Московский кинотеатр «Россия»

«Юбилейный» — спортивный комплекс в  Санкт-Петербурге ,  Построен в 1967 году (первоначально — Дворец спорта ленинградских профсоюзов «Юбилейный»), своё название получил в честь 50-летия Советской власти.

Комплекс построен по проекту инженера А. П. Морозова, архитекторов Г. П. Морозова, И. П. Сусликова, А. Л. Левханяна, Ф. Н. Яковлева. За этот проект коллектив удостоен Государственной премии СССР за 1971 год.

Скульптура «Родина-мать зовёт!» — композиционный центр памятника-ансамбля «Героям Сталинградской битвы» на Мамаевом кургане в Волгограде. Одна из самых высоких статуй мира. Скульптор Е. В. Вучетич и инженер Н. В. Никитин

Пискарёвское мемориа́льное кла́дбище расположено на севере Санкт-Петербурга, одно из мест массовых захоронений жертв блокады Ленинграда и воинов Ленинградского фронта. На кладбище воздвигнут мемориал павшим. Архитекторы А. В. Васильев и  Е. А. Левинсон .

Д. Жилинский. АВТОПОРТРЕТ

Альтист

Играет С. Рихтер. 

Д.Д. Жилинский.

«Гимнасты СССР»

Летний натюрморт

Портрет жены

«Ожидание»

Д. Жилинский. «Портрет Пушкина»

Возрождение русской темы

Илья Глазунов «Вечная Россия»

И. Глазунов

«В 20 веке мир

был залит кровью»

«Вклад народов СССР  в мировую культуру и цивилизацию»

«Россия, проснись!»  1994. Холст, масло. 250 x 400. 

Илья Глазунов «Вечная Россия»

• Кто изображен на картине?
• Почему небо над людьми меняет свой цвет? С какими событиями в истории России это связано?
• Почему в центре художник изобразил фигуру распятого Христа?
• Какое настроение вызывает у вас эта картина?

РЕМБРАНДТ

ИЛЬЯ ГЛАЗУНОВ

Людей не интересных в мире нет.

Их судьбы – как истории планет.

У каждой всё особое, своё,

И нет планет, похожих на неё…

У каждого свой тайный, личный мир.

Есть в мире этом самый лучший миг.

Есть в мире этом самый страшный час,

Но всё это неведомо для нас.

Е. Евтушенко

Особенности русской темы в

живописи

Новые приёмы:

• Непосредственный контакт со зрителем, доходящий до фамильярности.
• Сочетание грубого натурализма с

лирическим психологизмом.

• Деревенская, нравственная тема для

восстановления связи с христианской

русской культурой.

Ю.Визбор

Б.Окуджава

А. Галич

В.Высоцкий

Оле́г Григо́рьевич Митя́ев — российский автор-исполнитель,музыкант актёр. Член Союза писателей Росии.

Народный артист Российской Федерации  (2009) Автор и первый исполнитель песни «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» (1978).

Возникновение нового песенного жанра:

Авторская песня

• Исповедальная откровенность.
• Доверительная душевность.

Классики, основатели жанра: Булат Окуджава

Александр Галич

Владимир Высоцкий

Театральное искусство: внимание к человеку труда

Киноискусство: судьба простого солдата на войне

Литература: интерес к внутреннему миру человека

Советское

искусство

периода

«оттепели»

Живопись:

Д. Жилинский.

Изображение людей творческого труда,

интеллигенции

Авторская песня:

доверительная душевность, откровенность

Б. Окуджава

Ю.Визбор

В. Высоцкий

ПОЭЗИЯ: 1.Внимание к

простому человеку.

2.Умение радоваться жизни.

3.Гармония с самим собой.

4.Цельность характера

Архитектура: конструктивизм.

Памятники в честь подвига народа в Великой Отечественной войне

Живопись:

И. Глазунов

Интерес к русской истории

Домашнее задание:

1.Описание картины

Ильи Глазунова

2.Подобрать стихотворение

к картине Ильи Глазунова(на выбор)