История слова «мандарин»

В современном русском языке есть два разных слова-омонима: «Ман­дарин — цитрусовое дерево. с не­большими плодами, напоминающими апельсины; плод этого дерева» и «мандарин — государственный чинов­ник старого феодального Китая. ли­цо привилегированного сословия (на­звание дано португальцами)»1. Обра­тим внимание, как образовались эти омонимы, и начнем анализ со второго слова.

Его этимология до сих пор вызы­вает споры. Обычно считается, что слово возникло в португальском язы­ке в результате контаминации сан­скритского mantrinah «советник» и португальского mandar «приказы­вать». В самом португальском языке слово известно уже с 1514 г., а затем оно стало проникать и во многие дру­гие языки: с 1581 г. встречается во французском, с 1615 г. — в итальян­ском и т. д.2 Что касается его омонима (мандарин «цитрусовое дерево и плод этого дерева»), то, во-первых, это слово возникло гораздо позднее, и, во-вторых, оно имеется далеко не во всех тех языках, где бытует мандарин «государственный чиновник феодаль­ного Китая». Любопытно, что в самом португальском языке, откуда имя су­ществительное стало распространять­ся, фиксируется только мандарин «государственный чиновник феодального Китая» (mandarin), тогда как манда­рин «дерево» и «плод дерева» пере­дается другим словом — laranja (ср. исп. naranja), собственно «апельсин».

Обычно считается, что мандарин как ботанический термин возник позд­нее и первоначально был связан с мандарин в «государственном» зна­чении. При этом выдвигаются ассо­циации двух типов. Одни считают, что развитие было определено цветовой преемственностью (плод мандарин на­поминал золотисто-желтый цвет одеж­ды мандарина — человека)3, другие утверждают, что преемственность здесь была иная: плод, который пода­вался на стол мандарину, «важному чиновнику», вскоре получил название от названия самого чиновника4. Развитие определялось так: особый плод, предназначенный мандарину > мандариновый плод > мандарин.

Возникшая таким образом полисе­мия слова мандарин оказалась, одна­ко, нежизненной, а поэтому и не­устойчивой. Эти ее особенности были определены следующими причинами: слово мандарин в «государственном» значении делалось все более специ­альным и историческим, тогда как слово мандарин в ботаническом осмыслении становилось все более распространенным и все менее связы­валось с привычками и нравами фео­дальных мандаринов. В результате только наметившаяся было полисемия слова мандарин распалась, образовав омонимы, следовательно, два разных слова. Однако для исторической се­масиологии и для истории культуры интересно, что анализируемые омо­нимы некогда образовывали хотя и временную, но все же бесспорную полисемию.

Но были и чисто языковые мотивы, обусловившие непрочность наметившейся полисемии, причем в разных языках эти мотивы были различными. С одной стороны, слово мандарин в его «государственном» значении претендовало на универсальность и проникло во многие языки, а с другой — возможность возникновения ботанического значения в разных языках была представлена неодинаково. В самом португальском, откуда слово «двинулось» в европейские языки, такой возможности вовсе не оказалось. В других языках условий для формирования будущей омонимии тоже не создавалось, так как ботаническое значение с самого начала выделилось в особое слово с особым окончанием, отличным от окончания слова в его «государственном» аспекте. Следовательно, исконно здесь возникли разные слова, минуя этап полисемии.

Доказательство: испанское сущест­вительное mandarin в «государствен­ном» значении и mandarina в ботани­ческом значении (чаще naranja mandarina). Так же дифференцированы и формы немецкого языка: Mandarin и Mandarina. Различие в грамматическом роде между каждой парой по­добных существительных усиливает эти дифференцирующие тенденции. Но имеются и такие европейские язы­ки, в которых, как и в русском, оба слова сейчас находятся в омонимиче­ских отношениях друг к другу. Тако­вы, например, итальянские mandarino в «государственном» значении и man­darino в ботаническом значении. В аналогичных оппозициях оказались и английские омонимы mandarin и mandarin, румынские омонимы man­darin и mandarin и т. д.

Таким образом, в разных европей­ских языках сложилось три типа взаимоотношений между словами мандарин в «государственном» значе­нии и мандарин в ботаническом зна­чении. Одни образования никогда не знали подобной смысловой ситуации. К ним относятся языки, в которых мандарин в ботаническом значении вовсе не встречается. Другие языки, напротив того, пережили этап вре­менной полисемии, когда в самом слове сформировались значения, лишь в результате временных исторических ассоциаций оказавшиеся связанными. Непрочность и относительность по­добных сцеплений привели к двум ре­зультатам: в одних языках образовались два слова-омонима, а в других — два слова, никогда не бывшие омони­мами, так как мандарин в ботаниче­ском значении с самого начала своего возникновения морфологически стало оформляться иначе, чем мандарин в «государственном» осмыслении.

статья Р. А. Будагова «История слова "мандарин" и этическая дилемма Бальзака», опубликованную в журнале «Русский язык в школе» № 2, 1968.